Под разным небом пепел одинаков

      Это уже какой-то сюр.       У Ханы не возникало иных мыслей. Казалось, вот они очутились в Намимори, растерянные и полагающие, что фэнтезийная отсылка смягчит реалии мира мафии. А по итогу они чудом пережили конфликт колец, и уж надеялись, что у них будет время, чтобы перевести дух, как едва закончились экзамены, и одной из них приказали паковать чемоданы. Серьезно, прям приказали.       Это оказалось до ужаса странно и больно наблюдать. Киоко пришлось соврать, что она выиграла грант на обучение заграницей, и теперь ее переезд спонсирует школа по программе обмена. Казалось, она радовалась искренне, да только ходящий мрачной тучей Рёхей выбивался из картины и напоминал, что все это притворство. Родители девушки думали, что он просто волновался за сестру, не хотел расставаться с ней. И даже не подозревали всю степень опасности.       Мы хоть и взрослые в душе, но с трудом переживаем происходящее. Киоко будто и не верит в происходящее, даже при мне старается вести себя бодро. Но ее нервозность не заметит только слепой.       Вот и попали в милый фэнтезийный мир, где избранный мальчик бегал в труселях по улицам. Без слез не вспомнишь. Учитывая, что этот избранный мальчик чуть не подох вместе с другими хранителями при схватке с Занзасом, так и подавно рыдать тянуло.       Аэропорт шумел, эхо объявляющихся рейсов разносилось под высоким сводом. Хана буквально растворялась в этих звуках, сидя в зале ожидания. Согнувшись в три погибели и схватившись за голову, она якобы берегла свободное соседнее место, но по факту едва соображала. Если бы кто-то сел рядом на ее сумочку, и не заметила бы.       В голове ни одной целостной мысли. Только крик отчаяния.       Пройдя мимо, на свободное место фактически рухнула Киоко. К счастью, отодвинула сумочку, но теперь они вместе сидели, да смотрели на толпу людей, сменяющуюся у стоек регистрации.       – Я сдала багаж и прошла регистрацию. – Сухо констатировала девушка. – Посадка начнется через час…       Значит, через полчаса ей придется пройти все досмотры, чтобы вовремя сесть на борт, учитывая, что это международный рейс. С родителями девушка распрощалась дома, их не отпустили с работы проводить дочь в аэропорт, а Рёхей вместе с друзьями явно задерживались. Если они не успеют сесть на экспресс, то рискуют и вовсе не пересечься с Киоко. И подобная перспектива определенно расстраивала девушку. Даже хуже. Хана видела, что у ее подруги практически слезы в глазах стояли.       – Не волнуйся, они успеют, – попыталась подбодрить ее Хана, хотя, признать, у нее также имелось дурное предчувствие. – Рёхей тебя так просто не отпустит.       – Да лучше б просто поехал с нами, а не вот это все… господи, – удручающе выдохнула Киоко. – Я ведь начала привыкать к ним. К родителям Киоко, к Рёхею… на кой черт я согласилась быть хранителем Грозы?       – Ну, ничего уже не поделать, к сожалению. Но не стоит отчаиваться и думать, словно это конец, это ведь возможность для чего-то нового. Ты ведь сама говорила, что хотела порой начать жизнь с нуля.       – М-да, но не так же… то есть… знаю, я сама виновата, не рассчитала силы, но… что ж так тяжело? Мне кажется, голова взорвется, сердце уже не выдержит болеть, – с досадой обмолвилась Киоко, после чего раздраженно фыркнула. – И почему есть ощущение, словно меня отправляют прочь не ради моего же блага?       – Думаю, потому что так оно и есть, – невесело рассудила Хана, подняв взгляд, да пробежавшись им по толпе, среди которой определенно находились люди Реборна. – Ведь если Вария или Бовино точат на тебя зуб, видят в тебе преграду или помеху, то их действия могут отразиться на других хранителях или Саваде. А Савада, да и Рёхей, не будут сидеть, сложа руки, они защитят тебя.       – То есть меня точно отсылают, чтобы через пару месяцев мне на голову рояль свалился.       – Скорее всего, они хотят переждать бурю. Я четко слышала разговор Емицу и Реборна, Реборн сделал на тебя ставку, а, значит, по приезду в Штаты тебя будут обучать, а не только беречь.       – Скорее, они будут беречь кольцо Вонголы, – нащупав сквозь ткань футболки кольцо, висящее на цепочке, без капли радости подметила Киоко. – Реборн сказал, что по приезде моим обучением и тренировками, как хранителя, займется Колонелло. Ты представляешь, какая срань меня ждет? Там за несколько дней он чуть из Рёхея отбивную не сделал. Я, блин, хрупкая девочка.       – Ха-х, я думала, ты обрадуешься, ты ведь любишь подобное, – усмехнулась Хана.       – Вообще да, есть у меня на этом пунктик, но… Он же ведь не часть Вонголы. Если ему кто больше заплатит, меня ж сам и убьет.       – Ну, у Вонголы денег достаточно, чтобы дать все самое лучшее для своих хранителей. К тому же мне кажется, что Колонелло принципиальный. И несмотря на то, что он аркобалено, вполне также будет обеспечивать твою безопасность. Вероятно, только независимой фигуре Реборн и мог довериться. Внутри семьи тоже кто-то может быть против тебя, учитывая, что твоя будущая версия убила Леви-а-Тана, да напала на Варию. Вряд ли они будут говорить про «будущую версию», но факт остается фактом…       – И как много людей поверит, что пятнадцатилетняя девочка… шестнадцатилетняя девочка грохнула наемного убийцу?       Помолчав в натуге, Хана развела руками. Киоко лишь вздохнула.       – Ну, одно немного радует. Есть кто-то, помимо меня, кому приходится еще хуже, – риторично рассудила Киоко, устремив взгляд к соседней зоне ожидания, где среди толпы людей выделялся зажатый школьник с копной рыжих волос.       Пряча откровенно панический взгляд за страницами журнала, да держа его трясущимися руками, Ирие Шоичи напоминал заложника, которого насильно удерживал подле себя педофил-похититель. Хана не без скепсиса осматривала мужчину, который отыгрывал учителя, сопровождающего школьника в рамках программы по обмену. Этому же «учителю» предстояло сопроводить и Киоко, но пока что девушка старалась держаться от парочки на расстоянии пушечного выстрела.       Хана разделяла ее чувства. И смотрела на них, не пытаясь прятать лютое недоумение.       – Честно говоря, это какой-то кринж, – обмолвилась она. – Они ж ведь фактически похитили ребенка, несмотря на всю дичь, которую он мог бы сотворить в будущем.       – Меня больше пугает, что любая связь с Ирие автоматически притянет ко мне Бьякурана. Я, при всем его очаровании, вот уже как-то совсем не хочу лишних проблем.       – Вас в одну школу для «одаренных» запихают?       – Подобная вероятность крайне высока. Реборн сказал, что это будет какое-то одно место, видимо, школа-интернат для иностранцев, куда богатеи и члены мафии скидывают своих детишек.       – Ну, так вас, конечно, никто не найдет, – не без сарказма добавила Хана. – И в то же время, такие места хорошо охраняются. Знающие будут осведомлены, что вы находитесь под опекунством Вонголы, и не полезут к вам.       – А вот в России что ли не нашлось такой же школы-интерната, а? Я по-русски куда лучше говорю, чем по-английски, you know.       – Видимо, в России у них недостаточно связей. Да и если твоя будущая версия сказала, что если мы хотим предотвратить катастрофу, вас надо отправить в Штаты…       – Да, та самая будущая версия, которая хотела грохнуть Занзаса, – не без сарказма добавила Киоко, и упоминание главы Варии моментально омрачило ее настроение. – Кстати, об этом…       – Да, я знаю. Я тоже думала, из-за чего он мог так поступить. Единственное, что приходит на ум – это предательство Вонголы, я умолчала что-то о тебе, что он счел предательством.       – А я в то же время являлась хранителем Грозы… точнее, хоть и два месяца после смерти Ламбо, но вряд ли предателя бы сделали хранителем. Может, мы пытались за их спинами как-то договориться с Мильфиоре?       – Договориться с Джессо… пф, нет, вряд ли, он бы все равно обманул нас, не думаю.       – Учитывая, что Ирие в той версии реальности использовал прикола ради снаряды базуки, налетая постоянно в будущем на Бьякурана и провоцируя развитие его способностей заглядывать в параллельные миры… Да, вероятно.       – Да-а, вероятно, – вдруг передразнила подругу Хана, одарив ее не то снисходительным, не то упрекающим взглядом, который вызвал у собеседницы недоумение. – Ну, может, ты пыталась… ну, «договориться»?       – Чего?       – Ну, может, ты попыталась соблазнить его и что-то пошло не та-ак?..       – О, да камон! – аж скривилась Киоко, всплеснув руками от негодования. – Брось! Я не настолько отбитая, чтобы пытаться соблазнить манипулятора-вероятного-психопата, который… коро… – искра осознания, промелькнувшая во взгляде девушки, заставила ее с максимально напряженным лицом сжать челюсти и, раздраженно выдохнув, сжать переносицу. – Блять, ну не могу же я быть настолько тупой?       – Да-да. Угу. Конечно. Вот из-за того, что кое-кто трахает не то, что надо, меня в итоге грохнули. Угу. Вот и вся правда раскрылась. Бинго.       – Нет, ну… – уже возведя палец к небу, собралась наброситься с аргументами на подругу Киоко, после чего смиренно выдохнула. – Ну, допустим, я предполагаю секс, но…       – Даже слышать не хочу! – чуть не влепив затрещину по лбу собеседнице, Хана с видом разрывающегося от гнева учителя пыталась из последних сил сдержанности донести простую истину: – Не вздумай даже об этом помышлять, а если будешь помышлять, ты… ты вот как… я что ли из-за твоих люб… если я действительно сдохну из-за твоих любовных похождений!..       – Да что ты пристала?! Я вообще ничего еще не сделала. Ты так говоришь, словно я по жизни трахаю все, что движется! От меня ж парни сами все бегут, как от красного флага!       – Так не надо им в лоб заявлять, что они тебе нравятся и звать на свидание, – стуча по ладони, налетела на нее девушка. – Ты слишком уверена в себе, парни тебя боятся. Ты не красный флаг, ты флажище… ты слишком хороша, моя дорогая, в этом и проблема. Ты вот сейчас милая и хрупкая леди, оставайся тако… хотя, кого я пытаюсь обмануть, ты ж прибыла из будущего в татухах и слишком hot… но какая же ты взбаламученная и рисковая… за что ты такая мне досталась?       – … – задумалась на мгновение Киоко, с каким-то осознанием во взгляде хмыкнув себе под нос. – Я не поняла. По твоей логике мне надо проявить инициативу, чтобы он от меня сбежал?       – НЕТ! Блять, да чем ты слушаешь?! Не суйся к нему даже на расстояние пушечного выстрела, женщина, он бл… о, боже, кому я пытаюсь это объяснить? – чуть ли не плача, спрятала лицо в руках Хана. – Я сдохну, я точно сдохну… ох, боже, да кого я обманываю, ты ж к нему сунешься… а-а-а…       – Да не плачь ты, – страдальчески вздохнула Киоко, не без неловкости поглядывая на людей, чье внимание они привлекли своими криками. – Обещаю, я не буду его искать и творить дичь. Если мы встретимся, я дам тебе знать. Или не… надо давать знать, чтобы тебя не пристрелили?       – Честно – я уже ничего не знаю, – пробормотала в ладони Хана, переведя дух и выпрямив спину. – Но если серьезно, то я даже не знаю, как правильнее поступить. Конечно, будет лучше, если мы будем держать друг друга в курсе всех событий. Тем не менее… это ведь мафия, здесь любое молчание или покрывательство рассчитывается за измену.       – Семья превыше всего.       – Семья превыше всего, – удрученно повторила девушка, вспомнив, как Занзас выстрелил в Киоко из десятилетнего будущего без капли сомнения. Эта ужасная картина заставила ее поежиться и представить, как с тем же хладнокровием он в вероятном будущем направит на нее оружие и вышибет мозги.       «Вот же подарок-то ты ему сделал… теперь этот мир точно обречен», – фраза, брошенная напоследок взрослой Киоко за пару мгновений до перемещения, все еще взывала у Ханы вопросы. Но если допустить, что ее подругу и Бьякурана что-то связывало, то получается…       Срань господня…       Они фактически отправили парню самый жестокий подарок в его жизни. Как минимум равнодушным бы он не остался.       И по такой логике, если ему дана способность заглядывать в параллельные реалии, то он вполне может увидеть этот момент, – рассуждала Хана, в напряжении наблюдая за подругой, которая переключила внимание на мобильный телефон. – А с другой стороны, если она стала хранителем вместо Ламбо, то ее убийство лишь порадует Бьякурана… Ёп твою мать, подруга, в какое ж дерьмо ты рискуешь вляпаться? В какое еще рискую вляпаться я?..       – Ох, наконец-то, они приехали, – облегченно выдохнула Киоко не без нотки раздражения, подскакивая с места, – уж думала, что так и останусь одна. Идем, они у пятого входа.       У Ханы все же складывалось ощущение, что Киоко не до конца понимала всю степень жути, которая их ожидала в будущем. Либо, наоборот, подруга все прекрасно осознавала и, чтобы не поехать кукухой, пряталась за маской улыбчивости. Наблюдая за тем, как она вызванивает брата и чуть ли не навесь аэропорт кричит, пытаясь показать свое присутствие, Хана, наконец, поняла, что они действительно расстаются. В прошлой жизни они разъехались по разным городам, сейчас же им предстояло вообще быть в разных частях света.       Вместе с Рёхеем Киоко приехали проводить Тсунаеши и Хару; Реборна, видимо, лучше и вовсе не упоминать. Его присутствие лишний раз подчеркивало, что расставание происходило не по обоюдному согласию.       Все же я знаю ее. Она плохо переносит кардинальные перемены, если это не идет в разрез с ее планами. А здесь… куда уж кардинальнее.       – Все контакты ты получишь от своего сопровождающего, – обратился к Киоко Реборн. – По приезде с тобой свяжется Колонелло, можешь использовать телефон, который я дал, для любых звонков – все оплачивает семья.       А также прослушивает, – вдогонку подумала Хана.       – Да, я поняла.       – О-о, я не верю, что ты уезжаешь, Киоко-чан! – расстроилась Хару. – Но надо же быть такой умной, чтобы выиграть конкурс для участия в программе по обмену!..       В ответ Киоко лишь неловко улыбнулась, прекрасно понимая, что ум здесь далеко не при чем. Она даже особо не разговаривала, скупо приняла прощальные слова Хару, неловко похлопала Тсунаеши по плечу, но вот в объятиях брата задержалась подольше. Хане оказалось больно смотреть на это, как исчезает натянутая маска радости, а вместо улыбки губы девушки подрагивали от напряжения. Учитывая, что Рёхей оказался на удивление тихим, можно судить и о его состоянии.       Когда же очередь дошла до нее, Хана и не знала, что говорить, как себя повести. Обняв подругу, она поняла одну очевидную истину – при следующей встрече они уже не будут прежними. Киоко закончит школу через два года, она – через три. Но они уже погрузились в опасный мир, который с каждым новым шагом будет затягивать их все глубже и глубже. Учитывая, что за боевую подготовку Киоко брался Колонелло, Вонгола намеревалась сделать из нее настоящего хранителя Грозы.       – Плевать, что там будет, – прижимая к себе подругу, прошептала ей на ухо Хана, – если понадобится помощь, я помогу.       – Все будет в порядке, – тихо усмехнулась Киоко, – стань крутым боссом, а я стану крутым хранителем.       – Пф, так-то Савада босс.       – Значит, стань крутым серым кардиналом.       – Вот это уже ближе к теме, – улыбнулась Хана, ослабевая объятия. – Береги себя.       – Ты тоже.       Это было не столько странное, сколько опустошающее чувство. Проводив Киоко, обменявшись с ней прощальными взглядами, прежде чем она скрылась в зоне паспортного контроля, Хана почувствовала себя Робинзоном на огромном пустом острове. По пути в Намимори никто из ребят практически ни о чем не говорил, пару раз пытались завести разговор, но в итоге все уткнулись в телефоны.       И почему такое чувство, словно это я подвожу себя к грани?       Буря определенно приближалась, даже несмотря на то, что Тсунаеши одолел Занзаса и вырвал место десятого босса, это лишь приближало опасность. Наверняка Занзас не простит подобного поражения, косвенно он попытается ставить палки в колеса молодому Вонголе, чтобы доказать его несостоятельность. Уж не знала девушка наверняка, но почему-то ей не хотелось делать обнадеживающих оптимистичных прогнозов.       – Как же ему, наверное, тяжело, – нерадостно заключил Тсунаеши, когда они проводили Рёхея домой. – Почему у меня такое чувство, словно он винит меня в этом?       Вопрос парня вызвал у Ханы легкое удивление, она вроде не замечала за братом Киоко агрессии в его отношении. Тем не менее Тсунаеши отличался невероятной проницательностью, эмпатией, что помогало ему чувствовать настроение окружающих.       Вздохнув и развернувшись, Хана направилась неспешным шагом в сторону своего дома. Собеседник пошел следом. Погода способствовала небольшой прогулке, и девушке хотелось подольше растянуть ее, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями.       – Думаю, куда сильнее он винит себя, – рассудила Хана. – Он ведь старший брат, который не сберег младшую сестру от опасности. Привыкнув к роли защитника, довольно тяжело принимать поражение, тот факт, что не всесилен.       – Если кто и виноват, то только я. Если бы я отказался от этих битв, от этих колец, с Киоко-чан все было бы в порядке, – ослабшим голосом произнес парень. Замедлившись и остановившись посреди дороги, он болезненно скривился. – Зачем я вообще согласился на все это?.. Хотя, я даже согласия своего не давал, но как трус боялся отказать, проявить решительность, а теперь…       Отойдя к каменному забору, Тсунаеши облокотился о него спиной, держа себя на ногах из последних сил, на последней капле воли. Хана на мгновение замешкалась, но все же подошла к парню и, встав по левую руку, тяжко вздохнула. Понаблюдав, как на фоне предзакатного неба пролетала стая птиц, она сказала:       – Не думаю, что у тебя вообще был выбор. Они бы в любом случае заставили тебя стать десятым боссом.       – Заставили?       – Твой отец и Реборн. Я слышала их разговор в больнице после нападения Скуало. Для них было важно собрать вокруг тебя перспективных кандидатов, которые станут сильными хранителями. Одолеть Варию для них было первостепенной задачей, потому что видеть, как Занзас разрушает их семью, они не хотели. Он слишком жестокий и импульсивный, но полагаю, их куда больше смущала его импульсивность. Сейчас бы Занзас, встань он во главе, мог не столько сделать семью сильнее, сколько разрушить ее… наверное. Ну, либо, он бы просто устроил зачистку в рядах Вонголы, и под зачистку попал бы твой отец, все его люди, а также другие неугодные.       – Отец… не верю… Как он мог? Ведь мы же простые школьники. Да, Гокудера-кун из мафиозной семьи, как и Ламбо, но остальные же… Ямамото, Киоко-чан, старший брат, Хибари-сан, хоть и… он меня пугает. Неужели он был готов рискнуть всеми нами ради Вонголы?       – Теперь-то ты понимаешь, что это серьезное дерьмо, да? – скупо усмехнулась Хана. – А не только веселые побегушки в труселях с криками «Ребо-орн!»       Шутку Тсунаеши не оценил, казалось, вовсе остался глух к ней, смотря перед собой столь потерянным взглядом, что Хане стало немного неловко.       – Почему ты так спокойна?       – О, я не спокойна, – нервно хохотнула девушка. – Я, честно, хочу кричать и реветь всю ночь напролет. Вчера вот плакала, не могла успокоиться целый час. И на нервах съела огромную пачку зефира… до сих пор плохо.       – Так и не скажешь, – грустно улыбнулся парень. – Я завидую тебе. Мне бы так… Я только и умею паниковать и кричать от ужаса. Правильно говорит Реборн, я никчемный, нужно ведь было проявить стойкость, настоять на том, чтобы Киоко-чан отстранили от участия и тогда…       – И допустить участие Ламбо? Пятилетнего ребенка? – риторично уточнила Хана. – Пусть он и обладает резистентностью к электричеству, но он все еще ребенок. Это просто… каким идиотом нужно быть, чтобы… Он же воспринимает все, как игру, у Бовино точно не все с головой в порядке. Ох… Не волнуйся, с Киоко все будет в порядке. Ее будут охранять как зеницу ока.       – Но она… где-то далеко. Одна. Как же она?..       – Она сильнее, чем ты думаешь.       Но вот если сломается…       – Порой мне казалось, что Киоко-чан сильно изменилась, как странно она вела себя. То внезапно бодрая и энергичная, даже чересчур бодрая и энергичная… как старший брат. А потом молчаливая и отстраненная. Может, я просто плохо ее знал? Скажи, Хана, она ведь не всегда такой была или я просто… просто не знал ее?       Тсунаеши смотрел на нее с панической мольбой во взгляде, и что-то подсказывало – это касалось не только Киоко. Он словно лишь сейчас стал замечать жестокость мира вокруг. Мира, окно в которой прорубила Вария. Жестоко. Но неизбежно.       Не дождавшись ответа, парень потерянно покачал головой.       – Та Киоко-чан, которая появилась из будущего… Они… они уб… – казалось, одно лишь слово об убийстве заставляло Тсунаеши паниковать больше обычного. Пытаясь совладать с дыханием, он прошептал: – Что же с ней произошло такого за эти десять лет, что она стала такой?       Ответ казался Хане очевидным.       – То, что произойдет со всеми нами.       Видимо, своими словами она лишь сильнее напугала парня, который, казалось, еще немного, и рассыплется на части. К собственному сожалению, девушка не видела смысла вешать лапшу на уши собеседнику, заверять его в том, что все будет хорошо. Но он смотрел на нее с потерянностью брошенного под ледяной дождь щенка, из-за чего Хана почувствовала боль на сердце.       – Нечестно, да? – грустно улыбнулась она, обернувшись к парню. – Что нам фактически не дали выбора. Что ты чувствуешь?       – Я… я не знаю, – нахмурившись, потерянно прошептал Тсунаеши. – Пусть мы и одолели Варию, пусть я и сражался с Занзасом, но… мне все кажется, что нам повезло. Даже одна мысль о Занзасе продолжает пугать меня. Просто… просто как я справлюсь с этим?!       Не выдержав давления и схватившись за голову, парень судорожно выдохнул. От напряжения у него дрожал голос, в глазах у него почти что стояли слезы, которые он сдерживал для того, чтобы хоть совсем не выглядеть размазней. Но отстраниться от подоспевающей паники ему оказалось трудно.       – Я же… Реборн прав, я никчемен! Я просто никчемный Тсуна, как я могу управлять семьей, как вообще могу участвовать во всем этом?! Это же мафия, настоящая мафия! Как я буду возглавлять их, если банально не могу обезопасить и защитить своих друзей?..       Предчувствуя, что до панической атаки Тсунаеши остался буквально один шаг, Хана, не раздумывая, подошла к нему и обняла. К счастью, он не стал вырываться, но тот факт, что близость девушки его не смутила, подчеркивал, насколько его поглотили свои мысли. Судорожно дыша, находясь в напряжении, парень просто стоял, вытянув руки по швам, пока Хана поглаживала его по голове, пытаясь немного успокоить.       – Ты боишься… а я вот злюсь, – произнесла она ровным, грустным голосом. – Мы с Киоко вляпались в это, потому что нам и шанса не оставили на спокойную жизни. Так как в нас кто-то стрелял пулями, подавляющими пламя предсмертной воли.       – Ч-что?! – аж опешил Тсунаеши и суетливо обернулся к девушке. Отстранившись и схватив ее за плечи, не то отталкивая, не то пытаясь удержать, он в следующий миг одумался и резко убрал руки. Неловкость в его взгляде тут же сменилась ошеломлением. – Но… подожди. Что значит стреляли? Почему Реборн ничего не сказал мне?       – Потому что… потому что потому, – устало выдохнула Хана. – Потому что для них семья превыше всего. Их семья. Их безопасность, их жизни. Хотя мне и кажется, что Реборн искренне желает тебе… не знаю, добра ли, но он определенно к тебе привязался. Но он – не вся Вонгола. А Вонгола действительно хочет сделать из тебя хорошего босса. В первую очередь такого, какого они хотят видеть.       – Ясно…       – Но я думаю, у них не получится, – на удивление, слова дались легко Хане, что слегка удивило Тсунаеши. – Не получится сломить твою волю.       – Почему ты так уверена?       – Ты лучше, чем ты думаешь, – ободряюще улыбнулась девушка и, с гордым видом сложив руки на груди, ухмыльнулась: – К тому же у тебя есть я. Ну, и еще твои странненькие хранители… один в трусах динамит таскает, другой чересчур оптимистичен, третий побить людей готов просто потому что потому, а еще… а еще есть Рёхей.       – А ты… умеешь приободрить, – растерянно пробормотал парень, но был вынужден вновь вернуть серьезный настрой. – В любом случае я верну Киоко. Точнее, сделаю так, чтобы никто даже подумать не смел причинить ей вред. Здесь для нее… нет, для всех нас. Я должен сделать так, чтобы Намимори стал для нас безопасным спокойным местом.       – Только сделать это будет не так просто.       – Я знаю.       – Я не про то. Тебе Реборн рассказывал о договоренности со взрослой Киоко?       – Да.       – Тоже напрягает, что они так вдруг поверили во все ее слова?       – Отправить ее на другой конец света, чтобы спрятать от Варии и других неприятелей? Да уж… звучит не очень. Полагаешь, Реборн и Рёхей что-то скрывают?       – О, более чем, – подтвердила Хана. – Только не уверена, что Киоко им рассказала настоящую причину, по которой она хотела попасть в Штаты.       – Настоящую причину?..       – Можешь считать меня сумасшедшей, но в будущем у нас, то есть у Вонголы, будут проблемы с одной семьей. Киоко определенно с ними будет связана. И из-за этого, похоже, меня и убьет Занзас.       – Откуда… такая уверенность?       – Немного дедукции, анализ того, в какое будущее попала Киоко и… провидение.       – Провидение? Но… это же невозможно.       – О, скажи еще, что путешествия во времени тоже.       – Резонно. То есть, – одумался Тсунаеши, в недоумении глянув на собеседницу, – то есть ты реально видишь будущее?       – А-а… не уверена. Скорее, – задумалась Хана, – видела одну из вариаций. Во сне. Вот. Просто поверь, ладно?       – Ну… ладно… – откровенно не поверил парень, но затем проскользнувшая в сознании мысль ужалила его, словно пчела, заставив всполошиться. – Подожди! То есть мы отправили Киоко-чан к вражеской семье?! И ты об этом знала?! Она тоже?!       – Да хватит паниковать, нормально все будет! – замахнувшись рукой, словно желая влепить собеседнику затрещину, зарычала Хана. – Тихо, все под контролем. Наверное. Надеюсь.       – Что значит «надеюсь»? И что за семья это такая?       – Ох… пока не знаю. То есть, пока не знаю, как они вообще должны появиться. Киоко рассказала, что в будущем попала в их штаб-квартиру во время наступательной операции.       – Ч-что… Киоко-чан… о мой бог…       Боже, да он сейчас в обморок упадет…       – Там она повстречала главу этой семьи и они, видимо, были знакомы. Но странно то, что он сказал ей, – выждав, когда Тсунаеши перестанет паниковать и внимательно начнет ее слушать, Хана продолжила: – Он просил как можно дольше не искать его.       – Не искать?.. Странно.       – Да. Учитывая, что Киоко из будущего, наоборот, настаивала, чтобы мы как можно скорее отправили ее в Штаты. Может, ее появление как-то спутает карты другим семьям, не знаю… Но… за нее я не переживаю. То есть жутко переживаю, но я о другом. Эта семья, она станет ощутимой проблемой в будущем, думаю, не раньше, чем через пять лет.       Учитывая, что арка десятилетнего будущего отменяется, и Юни с помощью своей цыганской магии не донесет до Бьякурана и остальных в настоящем мире воспоминания из будущего... ну, жопа, чё.       – А сейчас есть иная проблема, и исходит она из Вонголы, – подметила Хана.       – Ты о… Занзасе что ли?       – Нет. Я о старейшинах и всех тех, кто захочет возыметь над тобой власть, Са… Тсуна. О тех, кто захочет через тебя управлять семьей. Думаю, Реборн будет пытаться предотвратить такое давление, но тобой, возможно, даже попытается манипулировать собственный отец.       – О-у… И… как-то не весело.       – Не весело то, что если ты начнешь возникать, то они могут использовать Киоко, как рычаг давления.       – Что?! Киоко-чан?! Ох… – проглотив вырвавшийся из груди крик, Тсунаеши, тем не менее, не смог подавить нахлынувшие эмоции. – То есть… то есть Киоко-чан?..       – Оказалась в фактических заложниках где-то… где-то. Но радует то, что Реборн приставил к ней Колонелло, полагаю, не только в качестве тренера, но и охраны. Он независимый наемник, поэтому Вонгола ему не хозяева. В случае опасности, думаю, он позаботится о Киоко.       – Колонелло-сан…       – Киоко хороший рычаг давления на тебя и Рёхея.       – Господи… но… нет, они же не посмеют.       – О, посмеют, еще как посмеют, – даже не сомневалась Хана. – Но до тех пор, пока не осознают, что мы прекрасно поняли, какая сила находится в наших руках. В твоих руках, Тсуна. До твоего совершеннолетия нужно протянуть буквально пару лет по европейским стандартам, и тогда тебя официально назначат главой, полагаю. Пока нужно быть тише травы… тише воды ниже травы. Наблюдать. Изучать. А затем – бам! – щелкнув пальцами, указала на парня Хана. – В игру вступает далеко не трясущийся от страха мальчик, а настоящий парниша, готовый задать всем жару.       – Ты так… уверена в этом.       – Уверена, – с победоносной улыбкой подметила Хана, – хотя, не столько уверена, сколько самоуверена, но-о… не волнуйся, Тсуна. Ты не один на своем пути. Тебе суждено стать не просто десятым боссом семьи Вонгола, ты станешь человеком, которого будут не только уважать, но и опасаться. И я помогу тебе в этом.