Под разным небом пепел одинаков

      Кожу на ладонях жгло так, словно по ней несколько минут шлифовали наждачной бумагой. Искры продолжали спрыгивать с кольца Вонголы остаточными разрядами, несмотря на погашенное пламя. Не удивительно, учитывая, что с высоковольтной вышки лился дождь из искр, вызванный спровоцированным всплеском энергии. В глазах до сих пор прыгали пятна от ослепительной вспышки.       Дыхание не просто вырвалось из легких с натяжным хрипом. Киоко казалось, что она и вовсе не дышала, голова шла кругом. Упав на колени, она зашлась надрывистым кашлем, терпя не только головокружение, но и жгучий приступ тошноты. Дрожащие ноги не выдержали вес ее тела, но даже свалившись на колени, она едва удержалась и не упала лицом на дымящуюся траву.       Сквозь звон в ушах послышались шаги. Пара начищенных до блеска ботинок остановилась в метре от нее, и на мгновение девушка подумала, что один из них прилетит ей в лицо.       – Ну, мои поздравления, – вздохнул мужчина, присев напротив Киоко на корточки. – Ты смогла пройти мою тренировку, и я уже подумываю, что тебя действительно можно вскоре назвать полноценным хранителем Грозы Вонголы.       – Это… как-то слишком много похвалы, Ганаук…       Завалившись на бок и сев на землю, Киоко все еще надеялась, что не помрет от перегрузки, однако посчитала нужным хотя бы засвидетельствовать одобрительную ухмылку хранителя Грозы Вонголы девятого поколения. Самый молодой из представителей Тимотео при первом знакомстве произвел на девушку положительное впечатление, что означало только одно – она дико ошибалась в его натуре. Привлекательная солидная внешность, хороший вкус, спокойная манера речи с нотками проскальзывающего юмора – Киоко дважды поняла, что ей несдобровать, в чем убедилась на первой тренировке.       Ганаук получил приказ выдрессировать ее для Вонголы. Находился он с ней не всегда, приезжал на месяц, потом пропадал на один или два, во время которых Киоко должна была, так сказать, выполнять домашние задания. Выполнила – молодец. Не выполнила – тебе пиздец.       – Оставить район без электроэнергии – это такое себе… – подметила Киоко, глянув на мужчину, который одарил ее снисходительной ухмылкой.       – Ничего. Я заранее попросил моих людей, чтобы они позаботились о неприятностях. Аварийная служба приедет минут через 20 или 30, поэтому предлагаю собираться и не отсвечивать.       Протянутую руку помощи Киоко приняла без возражений, ибо ноги ее не держали, сил практически не осталось. Мужчине пришлось придержать ее за плечи, чтобы она и вовсе не упала обратно.       – Все поражаюсь, насколько ты слабенькая.       Подняв на него мрачный, как грозовое небо, взгляд, Киоко заставила Ганаука только усмехнуться. Да, сначала он показался ей довольно привлекательным и галантным человеком, но чем дольше она проводила с ним времени, тем сильнее в ней разгоралось раздражение.       – Все поражаюсь, насколько ты сексист.       – Дело не в сексизме, а в том, что я ожидаю от хранителя Грозы то, что ты пока не можешь дать. Или, наверное, не сможешь дать. Гроза – одна из ударных сил Вонголы, уничтожающая врага одним быстрым и резким ударом. Мы ставили на Бовино, потому что у него есть все задатки для Грозы Вонголы. Но раз так решил наш будущий босс… – отойдя от девушки и разведя руками, горько улыбнулся Ганаук, – я лишь хочу, чтобы у Десятого был достойный хранитель Грозы. Тебя не тренировали с детства, к тому же женское тело слабее мужского, однако, более выносливое. Мелкими шажками, но я сделаю из тебя хранителя Грозы, Колонелло подготовил неплохую почву для этого.       – Ясно, – отстраненно добавила девушка, переведя взгляд на вышку электропередач, с верхушки которой продолжали отпрыгивать искры. Ее раздражал такой подход, и в то же время воспалял азарт, дух соперничества. Может, в этом была тактика мужчины – разозлить ее, чтобы она проявляла больше решимости.       – Но я вынужден тебя оставить на несколько недель. Девятый созывает всех хранителей для внутреннего знакомства с Савадой Тсунаеши и другими членами семьи.       – Да, я знаю, – отозвалась Киоко, отряхивая одежду от грязи. – Хана тоже там будет. Если все пройдет хорошо, то объявит официальную дату или срок, когда будет состояться передача власти, так?       – В точку. А тебе, милая, чтобы заручиться моей рекомендацией, нужно еще потренироваться, – щелкнув пальцами, самодовольно усмехнулся Ганаук, вызвав у собеседницы желание закатить глаза. – Не надо мне строить такое выражение лица. Ты будущий хранитель семьи Вонгола, забудь о том, что ты друг Савады Тсунаеши. В первую очередь ты хранитель Десятого босса. Ты должна защищать интересы семьи, понимаешь?       – То, что я продала душу семье Вонгола? – спокойно уточнила Киоко, на что собеседник холодно улыбнулся: не поймешь, вызвало ее замечание злость у мужчины или же пришлось ему по душе. – Ты мне при каждом удобном случае об этом напоминаешь, трудно не забыть.       – Понимать это и применять на деле – две разные вещи. Время покажет, насколько ты готова исполнить долг перед семьей. Не забывай, что технически не ты лично выиграла бой в конфликте колец, а твоя будущая копия. Твое место всегда готов занять другой кандидат, так что у тебя нет права на ошибку. Поняла меня?       Несмотря на спокойный тон, подчеркнутая нотка раздражения, упрека, не ускользнула от Киоко. Скудное освещение из-за погруженного в глубокий вечер неба также не стало помехой, чтобы поймать на себе пугающие искры в хищном взгляде собеседника. В этой игре девушка была загнанным зверем на цепи у профессионального охотника. И если с Колонелло она еще чувствовала себя относительно живой и свободной, то каждый раз в компании Ганаука ей становилось жутко.       – Поняла?       – Конечно, поняла, я не тупая.       – Вот и чудно, малышка, – даже не пытаясь хоть немного сгладить ситуацию улыбкой, мужчина добавил: – Я приеду в Штаты через месяц или два, когда закончу дела, вернемся к тренировкам, а, там, возможно, и с датой передачи власти определятся.       – Через пару месяцев у меня будут каникулы, я хотела вернуться домой в Японию. Может, там продолжим тренировки?       – О-о, а я думал, попросишь перерыв.       – … – Киоко стало дорогого сохранить лицо невозмутимым и не удержать раздраженное рычание. – Такой вариант возможен?       – Посмотрим. Я веду дела в основном в Штатах, поэтому, возможно, тебе придется пересмотреть свои планы. Если босс позволит, я могу взять тебя к себе в качестве помощницы на время твоих каникул. Проведешь время с пользой.       Помедлив секунду, дабы решить, как наилучшим образом выразить всю степень негодования, Киоко уточнила:       – А мои планы не в счет, да? Я хочу с семьей увидеться. С родителями, с братом. С друзьями.       – Отныне, малышка, у тебя только одна семья, – с долей легкомысленности напомнил Ганаук. – Как у твоих друзей и у брата, так что, если повезет, возможно, пересечетесь. Советую начать тебе как можно скорее снимать розовые очки и выбираться из карамельных замков. Я же сказал – я здесь, чтобы сделать из тебя хранителя Грозы Вонголы десятого поколения. А я всегда держу свои обещания.       Вот поэтому Киоко от встречи к встрече все сильнее ненавидела Ганаука, который буквально олицетворял короткий поводок, на который ее посадила Вонгола. Наверное, неправильно жаловаться на такие вещи, ведь она прекрасно понимала, что, вступая в ряды мафии, не стоит ожидать чего-то иного. Головой-то девушка понимала, но на деле мириться с тем, что у нее постепенно отнимали свободу выбора, было невыносимо.       И когда она уже подумала, что это неизбежная плата за звание хранителя, и готовилась принять дань ответственности, последняя поездка в Японию спутала ей все карты. Потому что остальные хранители Тсунаеши жили так, как и прежде. Да, их тренировали, да, к ним тоже предъявляли требования, но, как выразился Ганаук, они продолжали жить в своих карамельных замках. Может, к ним относились снисходительнее, так как они по факту являлись школьниками? Но ведь ее брат поступил в университет, пусть и на заочное – и подозревала Киоко, что не без помощи мафии. С его-то знаниями и умениями…       Он просто не понимает, почему я не могу взять, бросить все, и приехать к ним в любое время. Почему я вообще осталась в Штатах. Я-то хотела изначально сбежать от проблем, полагала, что ко мне будут проявлять меньше внимания, а оказалось наоборот – отбившегося от стаи зверя куда проще поймать в ловушку.       Мне лишь дали выбрать, в какой университет поступить. Но подозреваю, что изначально Девятый и планировал отдать меня в руки Ганаука, чтобы после тренировок он взял надо мной полноценное шефство. Сделал своей помощницей, начал бы обучать делам, которые он ведет в Штатах. Все складывается так, словно Девятый растит меня для своих целей, а не для Савады. Хотя, будет забавно. Пока у меня кольцо Грозы, я официальный хранитель, и ко мне проявляют должное внимание, вбухивают, так сказать, в меня средства, чтобы воспитать нужного человека. А потом что? Хоп-хоп, передай кольцо Ламбо, пусть развлекаются, но зато у нас взращенный по модели хранителя свой молодой рекрут, you know?       Фак, я вообще не удивлюсь.       С такими мыслями Киоко уже не первый день возвращалась едва ли не за полночь в кампус, где охрана, наверное, думала, что она либо развлекалась на вечеринках, либо занималась рэкетом. Ее потрепанный вид не оставлял иных вариантов. Благо, конечно, что ей выбили одиночную комнату, кто-то ведь вдвоем жил в кампусе. Кто-то – не кто-то, а процентов 80, наверное.       И со всем этим дерьмом еще нужно умудряться учиться.       Ожидаемо проснувшись с жуткой болью во всем теле, Киоко тяжко вздохнула вдобавок от того, что ей пришлось ехать в другой корпус института, находящегося у черта на рогах. Хоть одна вещь радовала девушку – мафия направляла ей пособие на проживание, поэтому она сумела осуществить одно из своих влажных мечтаний и приобрести мотоцикл. Поддержанный. Который приходилось чинить чаще, чем себя после тренировок с Ганауком. А еще она только три недели назад сдала на права, хоть и ездила на транспорте больше полугода, но это совсем другая история.       Хотела бы я, конечно, приобрести машину, но мне до нее даже с пособием от мафии копить, как… долго, короче. А на велосипеде гонять туда-сюда за город для тренировок с этим ебанько – я, скорее, сдохну.       Институт проектирования. Может, Киоко и совсем из ума выжила, но первая причина, по которой она собиралась поступать в это заведение, разумеется, не желание стать выдающимся инженером. Но, проучившись почти целый год здесь, девушка и намека на Бьякурана не почувствовала. С одной стороны – хорошо, с другой стороны – и не поймешь, чего теперь ожидать. У нее, конечно, план был прост, как швейцарские часы – наблюдать, а дальше, как пойдет. Главное, чтобы не дошло до очередной херни в духе «блэт, ребят, возвращаю кольцо Вонголы, идите в лес, я ухожу в Мильфиоре».       Хотя, смех смехом, но с такой позицией, как у меня, подобные мысли реально возникают.       Но Киоко не обманывалась. Отказаться от поста хранителя – это одно. Отказаться от поста хранителя и на следующий день перебежать к другой семье – другое. Фактически будешь считаться предателем, первым в списке на устранение. Даже сейчас девушка обладала информацией, раскрытие которой как минимум осложнило бы жизнь семьи. Ей нельзя срываться. Иначе ей просто снесут голову с плеч.       Оставив грузные мысли вместе с транспортом на парковке, девушка направилась в аудиторию для прослушивания лекции. Их основной преподаватель заболел, и теперь часы зарабатывать приходилось у другого. Киоко лишь надеялась, что принимать экзамен будет не он, поскольку «не своих», незнакомых студентов, как правило, не жалко.       Огромная аудитория постепенно наполнялась людьми, по лицам которых сразу складывалось понимание, насколько они жаждали прослушать лекцию по высшей математике. У Киоко от одного этого слова мозги закипали. Будь ее воля, пошла бы учиться на врача, но нет, Вонгола возложила на нее великую миссию, трактованную призраком из будущего.       Поступай в чикагский проектировочный, остановишь эффектом бабочки вселенское зло, бла-бла-бла… Как? Собью на мотоцикле Бьякурана и переломаю ему позвоночник с криками «Вальха-а-ала»?       Закатив глаза на свои же шутки, Киоко проверила телефон и последние сообщения от Ханы. Наверняка она уже прилетела в Италию. И тоже начинает свою веселую жизнь под лозунгом «сдохни или умри». Киоко искренне скучала по подруге, ей не хватало живого общения, а от мысли, что их разделяли тысячи километров и океан, становилось и вовсе грустно.       От тоскливых мечтаний девушку отвлекла шумная компания у входа в аудиторию, но она бросила на них лишь беглый взгляд и, возможно, обошлась бы старушечьим ворчаньем, но…       Падаждите.       Это нельзя назвать испугом или чем-то неприятным. Чувство напоминало крайнюю степень удивления, негодования, и в какой-то миг Киоко чуть не взмолилась, чтобы ей показалось. Но нет. Буравя выразительным и крайне осуждающим взглядом трех парней, поднимающихся по лестнице на арену аудитории, девушка почувствовала себя в роли ревнивой жены, заждавшейся до поздней ночи гуляющего мужа. Только вот видеть этого «мужа» она, как раз-таки, желала в последнюю очередь.       Один из парней, пробегаясь взглядом по аудитории, запоздало обратил на нее внимание, но как только их взгляды соприкоснулись, он замер, словно кролик. Или же, как олень в свете фар несущейся ему навстречу машины.       – …не, ну эти ребята действительно крутые, уж не думал, что они с нами заг… А? Эй, Шоичи, ты чего там застыл?       Киоко ожидала всякого: неловкого бормотания в оправдание своим друзьям, либо, что Шоичи попытается проигнорировать ее присутствие, сделать вид, что ничего страшного не произошло. Но внезапная встреча, похоже, насколько впечатлила юношу, что он, аж скинув с плеча рюкзак и выронив тетрадь, бросила прочь к выходу.       Девушке потребовалась долгая секунда, чтобы пережить удивление. Но внезапная вспышка злости все исправила.       – А ну стоять!!! – закричала она, отчего эхо, ударившее о стены, усилило ее голос: – Ирие!       С горем пополам выбравшись из-за ряда столов, да по пути собирая будущие синяки, Киоко чуть ли не кубарем скатилась с лестницы между рядами лектория. В ней разгорелась не только злость, но и недоумение, подстегиваемое паникой. Реборн обещал, что парня ни за что не отправят учиться в проектировочный институт, дабы избежать их вероятного знакомства с Бьякураном, которое могло спровоцировать пробуждение воспоминаний из параллельных миров.       У нее словно открылось второе дыхание. Нет, даже хуже. От искры негодования разгорелось жгучее пламя злости, ослепившее ее яркой вспышкой. Всплеск адреналина, от которого тело словно разорвала энергия, заставил Киоко вылететь из аудитории пулей. Заметив удаляющуюся спину Шоичи, она, не раздумывая, побежала за парнем, ощущая себя собакой, что взяла след удаляющейся добычи.       Парень буквально расчищал собой путь, заставляя студентов сторониться и удивленно провождать их недоумевающими, заинтригованными взглядами. Погоня, конечно, долго не продлилась, физическая подготовка Шоичи оставляла желать лучшего. Поэтому, едва миновав развилку коридоров, Киоко нагнала парня и, схватив его за шиворот, рванула на себя, заставив воскликнуть от неожиданности и упасть. Грохот, конечно, поднялся не слабый.       Падение далось парню болезненно, он громко воскликнул, рухнув на спину и перекатившись на бок. Пробежав вперед по инерции, Киоко, переводя тяжелое дыхание, наверное, напоминала бешеного вепря, готового растерзать несчастного парнишку на части. Вполне вероятно, так и было.       – Так, мой милый друг, – подойдя и склонившись над Шоичи, девушка схватила его за грудки футболки, заставив со страху вцепиться в ее запястья. – А теперь говори, какого черта ты тут делаешь?       Кричать ей не хотелось, а вот на грозный шепот она не поскупилась. В ответ юноша только жмурился и стонал сквозь сжатые челюсти, что заставило Киоко подтянуть его на себя и потащить волоком к стене. Даже несмотря на то, что визуально японец был достаточно худым и легким, для нее такая ноша оказалась не сказать, что пустяковой. По ощущениям будто мешок с картошкой, дрыгающий мелкими ножками, оттаскивала.       – Ирие, – выдавив из себя пугающую улыбку и присев на корточки над парнем, явно не давая ему возможности никуда более деться, Киоко перевела дух. Видимо, от неожиданности она и сама переборщила с драматизмом. – Будь зайкой и посмотри на меня, ладно?       – Я ничего не знаю, пожалуйста, не трогай меня…       – Ты чего тут делаешь, а? – поправив очки, что едва не падали с носа собеседника, Киоко обхватила его за лицо и заставила посмотреть на себя. – Тебе ж сказали – не поступать в этот институт. А ты тут, получается, с сентября что ли ошиваешься?       – Н-но… Сасагава-сан, я… я… мне сюда и сказали поступить…       – Что? – только и смогла шепнуть девушка, сохраняя выражение крайне нервного напряжения. – Кто тебе сказал?       – Т-те, кто и вас… кто…       – Вонгола?       – Прошу, они сказали, что так будет легче наблюдать за нами двумя, они… они тоже предложили… как я мог отказаться, Сасагава-сан?       Предложили? О чем он, черт возьми?       Суматоха вокруг начала постепенно достигать Киоко, возвращая в реальный мир. Своей выходкой она привлекла слишком много внимания, и тем не менее неловкость от понимания, что поползут слухи, как-то отошла на задний план. Если Вонгола завербовала Шоичи, когда они учились в интернате, почему никто не предупредил ее? Тем более, раз они отправили его в тот же институт. Да, парень по сути является техническим гением, но…       Но. Мой будущая версия говорила об Ирие только Реборну, о его связи с Бьякураном. Вероятной связи. То есть… об этом больше никому могли не говорить, и за два года у наших кураторов сложилась мысль, что единственная причина, по которой нас… блять, серьезно?! Они думали, что нас сюда отправили только, чтобы спрятать от Бовино?! А распихивать нас по разным институтам – слишком геморно? Бюджета нет на двух кураторов?!       Я, блять, другой причины не вижу!       Придя к выводу, что виной всему тупой человеческий идиотизм и лень, Киоко теперь чувствовала себя полнейшей дурой. Чокнутая девушка-мафиози, погнавшаяся за парнем, которого запугала Вонгола и, вероятно, под страхом смерти заставила на себя работать. Отпад. И кто теперь выглядел ненормальным?       – Слушай сюда, – переварив осознание, насколько глупо она выглядела, Киоко подавила эмоции и попыталась разговаривать успокаивающим голосом. Но парень ее не слушал, хватаясь за живот, только кривился. – Ох, боже, у тебя что ли опять от стресса все скрутило?       – Я клянусь, Сасагава-сан, я ни в чем не…       – Да поняла я, – слегка хлопнув парня по плечам, чтобы привести в чувство, девушка натянуто улыбнулась. – Возникло недоразумение, и я бы…       – Боже-боже, только тебя успели оставить, а ты опять попадаешь в какую-то передрягу, Шо-чан. Мисс, это все же учебное заведение. Даже если мой друг вам чем-то досадил, выяснять отношения стоит не здесь.       Теперь, похоже, пришла ее очередь чувствовать себя подстреленной уткой, над которой возвышалась гончая собака. Замерев на долгий миг с таким выражением лица, что Шоичи лишь сильнее перепугался, Киоко плотно сжала губы, чтобы сдержать стремящийся на волю крик и все неприличные слова, которые успела выучить за последние пару лет.       Дышать. Надо не забывать дышать – в этом Киоко убедилась, когда легкие начало щипать от недостатка воздуха. У нее нервы сжало в тугой узел от попытки лихорадочно придумать подходящий план действий. Потому что не столько по голосу, сколько по интонации и манере речи она поняла, что за дерьмо только что грозило обрушиться ей на голову.       Резко поднявшись на негнущихся ногах, девушка не смогла ничего лучше придумать, как прикрыть лицо рукой и бежать так быстро и далеко от подкравшегося к ней Бьякурана, как позволяет совесть. Все ее вещи остались в аудитории, куда она была вынуждена вернуться в суровой молитве о том, что у нее будет хотя бы полтора часа времени, дабы подумать.       Киоко уже не волновали не удивленные взгляды сокурсников, ни лекция, ничто другое. Она подумывала сгрести вещи в рюкзак, запрыгнуть на мотоцикл и валить так далеко, насколько хватит топлива. Сердце бешено колотилось, пальцы нетерпеливо барабанили по столу, от перенапряжения так и хотелось вскочить, подпрыгнуть сжатой пружиной.       Успокойся. Он не видел твоего лица. А я – его. Может, это не Бьякуран, может я преувеличиваю. Но если он?.. Мне нужно сообщить Хане, срочно!       Подхватив телефон и найдя в контактах подругу, Киоко занесла палец над кнопкой «вызов», а затем вспомнила, что ее телефон, наверное, выключен. Поэтому в спешке накатала текст сообщения и отправила.       Казалось, как только короткое послание о том, что она столкнулась с Бьякураном, вошло в историю их переписки, невидимый камень упал с груди. Киоко даже не заметила, как Шоичи вернулся в аудиторию, лишь когда преподаватель начал лекцию, увидела его рыжую шевелюру в первом ряду.       Это чтобы сразу убежать, когда пара закончится?       И чем дольше Киоко размышляла о ситуации, тем чаще перечитывала сообщение, которое с каждой минутой казалось ей необдуманным и нелепым. Удалив его, хоть и оставив пометку об очищенной истории, девушка секунду помедлила и предпочла направить другой текст:       Sasagava K., 09:18       «Охереешь, кого встретила. Валеру. Похоже, виабушники решили завербовать его и направили туда же, куда и меня, но на другую специальность. Столкнулись с ним по случайности. Может, все повторяется, и он водит мутки с Андреем. Постараюсь узнать, что у них за косплей-секта. Ничего серьезного пока нет. Люблю по-гейски».       И в конце, как обычно, эмодзи петуха, да мемасный стикер. Из-за паранойи, что и личные телефоны тоже просматривались, девушки договорились общаться завуалировано, да заодно на русском языке, приправляя его жаргоном. Еще они перед расставанием в Японии закупились парой телефонов и сим-карт через одноклассников.       Выглядело послание уже менее напряженно, но прежде, чем, конечно, Киоко грозилась понять, что собой представлял Бьякуран в этой реальности, она могла помереть куда раньше, чем ей откроется правда. Но для начала ей требовалось хоть немного прояснить ситуацию.       Можно, конечно, попробовать прижать Ирие к стенке, но все закончится, наверное, тем, что у него опять скрутит живот. Господи… ладно, попробуем по-другому.       Номер телефона Шоичи сохранился у нее в книге контактов еще со времен старшей школы, когда на первом году обучения они даже, вроде как, иногда разговаривали. Хотя, Киоко назвала бы это попыткой спасения утопающего, потому что если к ней особо не лезли с булингом, то на бедолаге-японце, который плохо говорил по-английски, отрывались по полной. Возможно, если бы не их общение, Шоичи действительно рисковал дойти до ручки.       Sasagava K. 09:23       «Хеллоу. Сорри за произошедшее, не ожидала тебя увидеть, но нам надо поговорить о том, как ты здесь оказался, почему тебя сюда спихнули».       Киоко полагала, ей придется ждать ответа катастрофически долго, но, похоже, парень почувствовал затылком ее пристальный прожигающий взгляд.       Irie S. 09:24       «Откуда у тебя мой номер телефона?!»       Sasagava K. 09:24       «С тех времен, как я тебя из мусорных баков вытаскивала!»       «Если не навивает воспоминания, можем повторить, а?!»       Irie S. 09:25       «Зачем ты на меня набросилась?!»       Sasagava K 09:25       «А зачем ты от меня убегал?»       После заданного вопроса Шоичи даже соизволил обернуться, адресовав Киоко не то вопросительный, не то перепуганный взгляд, на что она скривилась в недоумении и развела руками.       – Молодой человек, если вам не интересно, прошу покинуть лекторий.       – А, нет, простите, – замешкался Шоичи, отреагировав на замечание преподавателя.       И судя отложенному телефону, больше парень не собирался ей писать, так что Киоко решила поставить точку в разговоре.       Sasagava K. 09:31       «Жду тебя в 12:30 во внутреннем дворе у столиков для ланча под огромным деревом».       Подумав секунду, добавила:       «Если не придешь, я тебя из-под земли достану и, вывихнув руки, привяжу к своему мотоциклу, а затем повезу прямо в ад».       С садистским любопытством наблюдая, как парень читает сообщение, Киоко лишь по его напряженной позе поняла, что угроза возымела успех. Она надеялась, что Шоичи быстро отреагирует на ее послание, но прежде, чем получить сухой ответ «хорошо», он держал телефон не меньше нескольких минут. Лишь потом отложил его в сторону, что натолкнуло на неприятную мысль.       Ладно, плевать, если он в панике строчил Бьякурану или еще кому за советом, что делать, если сумасшедшая девица грозит увезти его в Вальхаллу. Только вот… если он кого притащит, мы не сможем все нормально обсудить.       Sasagava K. 09:41       «Приходи один».       Как же жутко выглядела переписка.       Ожидаемо, что по завершении лекции Шоичи вылетел из аудитории, как пробка из шампанского. Тем не менее Киоко была настроена решительно, но бегать за паникующим парнем после недавнего представления посчитала излишним. У нее есть время, чтобы привести мысли в порядок, подумать над тем, чего она ожидала от разговора с Шоичи. А также поразмыслить и о том, какую выгоду можно вытянуть из их так называемого знакомства.       – Не хорошо так обходиться со своими друзьями, ты ведь могла и покалечить его. Одно неудачное падение и, кто знает, чем это может обернуться.       А-а, да? Вот так, значит?       Хотя, окликнувший ее голос, раздавшийся едва она вышла из аудитории, чуть не заставил ее схлопотать инфаркт. Как минимум вынудил неприятно вздрогнуть. Подумав секунду, Киоко решила в очередной раз проигнорировать проблему, но проблема, видимо, не собиралась игнорировать ее.       – Не советую… уходить. Можем поговорить?       Стиснув челюсти и постаравшись максимально расслабиться, чтобы в порыве нервозности не начать нести бред или строить глупые рожицы, Киоко последовала совету и обернулась. Поскольку все студенты покинули лекторий и рядом со входом никого не было, никто бы не помешал их разговору.       Девушка испытала неприятное чувство дежавю. Как три года назад, использовав базуку десятилетия, оказалась посреди бойни в логове Мильфиоре. Парень, что встретил ее с пистолетом в руке и испачканной кровью униформе, практически ничем не отличался от того, кто стоял рядом со входом в аудиторию. Очаровательная легкая улыбка, выбеленные растрепанные волосы и хитрый блеск в глазах. К счастью, только хитрый блеск, а не сквозящий безумием пожар.       Ну и вместо знакомой белой униформы лук аля модный бомж. Ему идет, как ни странно.       Оценивающе осмотрев Бьякурана с ног до головы, и даже не подозревая, насколько вульгарным со стороны казался ее взгляд, девушка заглянула собеседнику в глаза и спросила:       – И чего надо?       – Я беспокоюсь о своем друге Шоичи.       – Ты вообще кто, давай начнем с этого?       Как бы ну…       – Я его друг, мы с ним познакомились случайно вначале года. Меня зовут Бьякуран. Как я понял, ты тоже знаешь Шо-чана, но как-то ты некрасиво поступила с ним, он ведь тоже твой друг. Разве нет, Киоко-чан?       Звук собственного имени заставил девушку нахмуриться.       – Не надо на меня так смотреть, – беззаботно, даже с какой-то неловкостью усмехнувшись, парень поднял руки в оборонительном жесте. – Шо-чан просто сказал, кто ты такая.       – Кто я такая, значит?       Если Шоичи действительно проболтался ему в приступе страха о том, кто она такая, это можно считать настоящей катастрофой. Если в ближайший час к ним не выедет группа зачистки Вонголы и не порешит всех, это можно посчитать удачей.       – Его школьная подруга. Вы ведь оба прибыли вместе в Штаты по программе обмена.       – И как же Ирие объяснил, что его подруга вдруг погналась за ним? – аккуратно поинтересовалась Киоко, испытывающе глянув на Бьякурана.       – Вот и он не понял, что тебя так разозлило.       – А почему же он вдруг убежал от меня, едва увидев?       – Кто знает… – не переставая держать колючую улыбку, задумчиво протянул парень. – Видимо, это какие-то ваши недомолвки или обиды, Шо-чан не вдавался в подробности, но я буду вынужден попросить тебя не предпринимать по отношению к нему резких действий, Киоко-чан.       – Киоко. Мы не в Японии, обращайся ко мне нормально, без фамильярностей.       – Ой-ой, какие серьезные люди, – на дразнящий манер произнес Бьякуран, заставив собеседницу изогнуть бровь, да посмотреть на него, как на шута.       – Я не собираюсь ничего делать Ирие, но это наши разборки, будь добр, не лезть в них. Надо разрешить одно недоразумение, – сложив руки на груди, Киоко почувствовала, как холодок металла от кольца Вонголы, что висело на цепочке, обжог кожу. Только думала девушка, как хорошо, что оно пряталось под футболкой…       Ё-ба-ный ты гусь Пётр. Оно не под футболкой…       – В чем дело? Выглядишь обеспокоенной.       – Меня пугают старшекурсники, которые вдруг ни с того ни с сего подстерегают тебя у дверей аудитории. Говорят, что они друзья парня, с которым у меня неразрешенные дела по молодости, так сказать.       – О-о, так я тебя испугал? Извини, – мягко улыбнулся Бьякуран, – я-то думал, это мне тебя стоит бояться, такая грозная, гналась за безобидным парнем в коридоре, словно убить хотела, ха-х. Видимо, нужно решить вместе это недоразумение и начать все с чистого листа.       – Да, так и сделаю, – сдержано отозвалась Киоко.       – Отлично. Тогда, как насчет сегодня в пять?       – Что?       – Что?       – Нет.       – Что «нет»?       – А что «да»?       – М-м… я тебя не очень понимаю.       Да эта тварь издевается, не иначе.       Даже если Бьякуран не являлся в этой реальности психопатом-боссом мафиозной семьи, одна его парнкерская натура уже достойна того, чтобы довести человека до белого каления.       Выдохнув и крепко сжав губы, Киоко выдержала секунду и спросила:       – Ты что ли на свидание меня зовешь?       – О, нет… То есть, я польщен, что ты так решила, но мы пока с тобой только-только познакомились, и меня немного пугают столь решительные девушки.       На слове «решительные» у Киоко чуть не сработал внутренний тригер, Бьякуран словно чувствовал, что могло разорвать ей очк… терпение в один миг. Тем не менее, представив, как в голове взрывается невидимая бомба, девушка крепко обхватила свои плечи, чтобы не сорваться на ругательства и не послать собеседника в самую глубокую жопу.       – Я к тому, что Шо-чан все же опасается вновь видеться с тобой, он довольно тонкая и ранимая натура, поэтому будет лучше, если вы встретитесь при мне.       – Он тебе на слово что ли не поверит, что мы с тобой поговорили?       – Поверит. Только, подозреваю, что после нашего разговора ты можешь выместить на нем злость. Вижу, тебя немного задели мои слова. Прошу прощения.       Да он, сука, не перестает глумиться. Фак, если он действительно босс семьи Джессо, как же горят пуканы у его конкурентов и неприятелей… хотя… Какой, блять, босс мафиозной семьи?! Ему сколько?! Двадцать?! Двадцать один?! Почему в этом мире каждый второй малолетка уже богатый опасный гангстер, а я… а если так подумать, то сейчас я тоже… ДА КАМОН! В своем мире к этому возрасту я только поняла, что не хочу быть инженером!       Устало выдохнув от своих же зубодробящих мыслей, которые так и подстрекали вывалить все рассуждения в театральной манере, да сломать что-нибудь, попавшее под руку, Киоко задумалась о предложении парня. С одной стороны, послать бы его лесом, как и Ирие Шоичи. С другой стороны, она, наконец, встретила Бьякурана, и игнорировать данный факт нельзя хотя бы до тех пор, пока не поймет, кем вообще является парень.       Да только нерадостное волнение вернуло ей флешбеки от пугающей встречи в будущем. Беспечный студент в драных джинсах и с ехидным нравом вполне мог через несколько лет раскрыть свою одержимую властью и силой личность. А если он, ко всему прочему, окажется психопатом, который жил под маской с улыбкой всю свою жизнь… будет плохо.       Но зачем-то же я из будущего велела отправить меня в Штаты, причем как можно скорее. Она не говорила о том, что я должна встретить Бьякурана еще в школе. Важно мое присутствие. Может, дело как раз в Шоичи? Или же в них двоих? В любом случае, это неспроста. Как бы там ни было…       – Ну что, Киоко-чан, ты больше не будешь вести себя, как хулиганка?       …ответ, похоже, очевиден.       – Еще раз поблизости тебя увижу, ты уже никогда видеть не сможешь! Держись от меня подальше.