Shut your fucking mouth

— Ты что, похотливая сучка, Дэмиан? Элли возвышался над ним статуей, как будто высеченный из самого грубого камня. Он стоял с кнутом в руках и усмехался так противно, что хотелось стереть эту его улыбку, выбить из него все дерьмо, выцеловать и забрать все его ебанутые проблемы, ох как же Дэмиану этого хотелось, до дрожи в коленях, до скрипа зубов. Все тело Дэмиана было покрыто мелкой вязью веревок, не давая пошевелиться, не давая вздохнуть. Яркая вспышка боли прошлась по телу, когда Аллистер грубо схватил его за челюсть, заставляя посмотреть в глаза. — «Пока смерть не разлучит нас, псих!»? Слишком плаксиво, даже для тебя, золушка! — ухмыляется парень и бьет наотмашь. У Дэмиана кровь из носа хлещет, а он лишь прикусывает и без того разодранные в хлам губы, стараясь не издавать ни звука. — Я ненавижу тебя, ненавижу! И все равно я сейчас занимаюсь этой хуйней, — Элли грубо схватил его за подбородок и сжал до покраснения, до ебучих звезд в чужих глазах, — пошел ты, Дэмиан! Знал бы ты, как сильно я тебя терпеть не могу… Я бы убил тебя, свернул бы шею своими собственными руками, но тебе же, озабоченному ублюдку, это только понравится! Губы Алистера властно накрыли Дэмиана. Парень целовался быстро, грубо, впиваясь и прикусывая язык, забирая все силы и весь чертов воздух с собой. Дэмиану нахрен не сдался воздух, если что. Пусть озоновый слой исчезнет, солнце сотрет Землю в порошок. Под беспощадными лучами появится новая цивилизация устойчивых к ультрафиолету мутантов, Дэму вообще плевать. Только пусть эта пытка не прекращается, пусть она длится вечно, станет отменнейшим сортом наркотика для парня. Его собственный камень и Сизифова гора. Его первоклассная смерть. — Блять, — парень с рваным выдохом проснулся. Легче не стало, отнюдь: тело налилось горячим, расплавленным свинцом. Он бурлил где-то под кожей, ошпаривал мягкие ткани, превращал внутренности в переваренные ингредиенты ведьминского варева. Дэма ощутимо потряхивало. — Пиздец, что за хуйня… Дэмиан ни разу не возбуждался от фантазий, тем более от снов. Его привлекала только боль. Мерзкая, уродливая боль. С вывернутыми руками, сочными синяками и кровавыми подтеками. Но Алистер видимо совсем другой вариант, он негарантийный случай, когда конвейерная машина дала сбой, он единственная ошибка в длинном коде гениального программиста. Алистер резко ворвался в жизнь снайпера и снес все подчистую, а потом также неожиданно исчез, оставив лишь легкий озноб и многочисленные раны на теле. Дэмиан соврал бы, если бы сказал, что он умеет привязываться к людям. Поэтому когда он осознал всю безвыходность ситуации, парень залился истерическим хохотом. Элли это очередное ебучее исключение из правил, высеченных на камне. В паху ныло и болело, снайпер закусил губу надеясь, что оно само как-то пройдет. После стольких лет, ты снова как мальчишка, Дэм. Прячешься по туалетам, неловко прикрывая стояк рукой. Сейчас Дэмиан прикрывает лишь глаза. Однако мозг парня это ебучий старинный киноаппарат с повторяющимися кадрами, заевшая презентация с единственным слайдом, поэтому не удивительно, что перед глазами тотчас всплывает силуэт молодого темноволосого парня. «Боль раззадоривает тебя… Ты просто отвратителен, ты в курсе?» Алистер. Он такой прекрасный, еще не до конца сломленный, смотрит со смесью презрения и похоти, и Дэму это нравится, чертовски нравится. Снайпер не в силах противиться, лишь хрипло стонет и быстрыми движениями начинает ласкать себя. «Алистер, Алистер, Алистер, Элли» Дэмиан судорожно бормочет его имя, словно в бреду. Это его мантра, его пророчество, его милость богов. Это его проклятье, его антихрист и его смерть. Он больше не может, он больше не хочет сдерживаться. Дэмиан лихорадочно двигал рукой, размазывая предэвакулянт по всей длине, желая как можно быстрее покончить с этим. Он не должен был возбуждаться, он не должен был даже думать об этом, он не смеет… Это Дэмиан его сломал, это парень во всем виноват. Он сотворил своего личного и самого преданного демона. Снайпер задирает ночную футболку, оголяя еще не восстановившееся после долгой голодовки тело и закусывает синюю ткань в зубах. Ему нельзя стонать, нельзя издавать ни звука, нельзя произносить его имя. «Вот же ж». Дэм поперхнулся воздухом, когда в голове всплыли новые воспоминания. Он вспомнил, как разложил Алистера в чертовом туалете и тот стонал под ним, как первоклассная шлюха. Движения стали рваными, истеричными. Раскаленный воздух выедал легкие изнутри, сдерживаться стало все труднее, поэтому парень откинул, пропитавшуюся слюной, футболку вниз и зажал в зубах собственную ладонь, прикусывая ее до крови. От вспышки боли, в глазах заискрилось. Ему так хорошо, так, блять, чертовски хорошо, что парень скоро потеряет любую связь с реальностью. Кровать жалобно заскрипела, когда Дэмиан начал двигаться бедрами навстречу руке. Нужно поскорее закончить с этой чертовщиной — последняя разумная мысль, пронесшаяся в его голове перед разрядкой. Дэмиан излился себе в руку с громким вскриком. Перед глазами все еще плыло, а в горле так сушило, что, кажется, его личная контора ада, ранее обоснованная в груди, решила сменить род деятельности и переехать. Дэм готов лично скрутить менеджеру шею. Парень лежал на кровати и судорожно ловил ртом воздух, пить хотелось нестерпимо. Дэмиан, пошатываясь, побрел к двери, стараясь производить как можно меньше шума. Но… Ваши молитвы не были услышаны, извините за причиненные неудобства и потраченное время. И вообще сегодня у рая отпуск, идите нахрен. Дэмиана схватили за горло и со всей силы впечатали в стену: – Еще раз ты будешь так громко дрочить в моем доме, я оторву тебе член и выброшу на улицу, как мерзкую псину, — прошептал ему в ухо до чертиков знакомый и подозрительно хриплый голос. Алистер. Вот блять.