***
— Эй, Нару! — отчаянно размахивал руками светловолосый мальчишка, подбегая к сидящему на пыльной земле насупленному ребенку. — Пошли… Ты ведь не обиделась, на то, что я тебе сказал, ну? Пошли уже! — девочка поджала пухлые губки и замотала головой. Старший товарищ, улыбаясь, подхватил ее на руки, заставляя встать. — Ты назвал меня плаксой, — возмущённо закричала в ответ Наруко. — А я вовсе не плакса, я нормальная! И вообще, сам ты плакса! — визжа и извиваясь, она спрыгнула с чужих рук и побежала в противоположную сторону от их дома, что-бы старший брат не вздумал догонять. Но тот вздумал. Догнал ребенка двумя большими, длинными скачками, схватил за плечи, нагнулся и посмотрел прямо в глаза. — Извини, — пронеслось почти равнодушно, однако в чужих глазах заплясали светлые смешинки, и Наруко, поверив в чужое извинение, важно кивнула. Старший мальчик снова поднял ее на руки и понёс обратно в дом, говоря что-то успокаивающее на ухо сестры. По улице эхом разносился ее звонкий голос. — Сейчас домой придём, отец, наверное, уже что-то приготовил. Нормально всё будет, ты не переживай, папа хорошо умеет готовить, а то, что в прошлый раз невкусно было — это, наверное, новые приправы. Там, знаешь, из страны Ветра импортом сейчас что только не привозят, думаю, тебе просто та жёлтая приправа не понравилась… — девочка молча сидела в чужих руках, вслушиваясь в протяжное звучание чужого голоса. Она наслаждалась мирным, сонным вечером и находящимся рядом старшим братом. Нару два года, и она счастлива. У нее есть любимый старший брат, и ей принадлежит весь огромный мир, яркий и красочный. Всё хорошо. Жизнь, череда необычных событий и волнующих моментов, раскручивается перед ребенком пёстрой лентой.***
Вся чета Хатаке была приглашена на ужин в дом главы клана Учиха в честь празднования выпуска из академии старших сыновей Фугаку и Какаши, которые сдали выпускной экзамен спустя всего год после поступления. Ужин как и полагается проходил в полной тишине, а после они все вместе расположились в гостиной. — Удивительно как быстро мальчики выросли — отметила Микото глядя на своего сына и его друга. — Да, — кивнул Какаши — Мне даже не верится, ведь еще вчера я провожал Макото в академию. — Согласен — сказал Фугаку, а уголки его губ приподнялись в легкой улыбке — Мы по настоящему можем гордиться ими. — Я горжусь, — согласился с ним Какаши — уверен, что и сенсей им гордиться. От слов родителей Итачи с Макото счастливо улыбнулись, ведь похвала от родителей именно то, что они оба хотели услышать. Только что-бы получить их признание мальчики старались быть лучшими и оправдывать свое звание гениев. — Время так быстро летит. Уверена, что лет через семь восемь они приведут в дом своих девушек. — хихикнув Микото лукаво подмигнула в миг покрасневшим мальчишкам. На такую реакцию взрослые только рассмеялись, а вместе с ними смехом разрозился приемный сын Фугаку и Микото — Шисуи. Мальчик был старше Итачи с Макото на два года и уже четыре года, как он стал настоящим ниндзя. Сейчас в свои девять лет Шисуи уже был в звании чунина, а так же он являлся третьим членом команды №7 под руководством Хатаке Какаши. Другими двумя членами команды были Итачи с Макото. Они бы еще долго смеялись над смущенными лицами мальчишек, если бы не громкий крик ребенка, привлекший все их внимание. — ИТАЧИ МОЙ! — с маленькими кулачками сжатыми от гнева, Наруко смотрела на взрослых, прожигая их своим взглядом. Те смотрели на нее с удивлением, а названный выпучив глаза не знал как на это реагировать. — М-ма, Нару — подал голос Какаши привлекая к себе внимание дочери — О чем ты? — Итачи мой! — снова повторила она, а после глянув на самого мальчика ткнула в него пальчиком и с полным уверенности голосом заявила — Я выйду за тебя замуж! "ШОК". Вот что отразилось на лице ребенка, который застыл словно статуя не в силах и слова вымолвить. Макото, как и его сокомандник пребывал в самом настоящем ступоре, а вот Шисуи быстро справившийся со своим удивлением во всю угорал. Взрослые же были не меньше шокированы заявлением малышки и даже переглянулись между собой что-бы убедиться, что им не послышалось… Наруко два года, а она уже выбрала себе мужа. Еще тогда ни кто и предположить не мог, чем все обернется и что ждет их в будущем, как и то, что чувства девочки не пройду даже спустя годы.***
— Нару… Макото… — пепельноволосый мужчина с болью смотрел в глаза ребенка, проглатывая ком в горле он постарался закончить свои слова — Не жди его. — Почему? — смотря на отца своими наивными голубыми глазками, спросила девчушка в ожидании ответа. Какаши было невыносимо больно от того, что ему сообщил третий Хокаге буквально за пятнадцать минут до начала его разговора с дочерью. Он не знал как ему по мягче объяснить это Наруко что-бы не травмировать психику ребенка. Вот почему он сейчас сидел на кровати в их комнате, усадив дочь на свои колени, лицом к себе и тянул с ответом на заданный вопрос. — Он больше не вернется — тихо, почти шепотом ответил он спустя некоторое время. — Почему? — снова спросила Нару не совсем понимая почему отец говорит, что брат больше не вернется к ним. — Помнишь, я рассказывал тебе о дедушке Сакумо? — последовал кивок — Тогда ты должна понимать почему Макото не сможет вернуться. — Он… он ушел к дедушке? — спросила она тихим дрожащим голосом и в ответ услышала короткое, но уверенное «Да». В глазах ребенка застыли слезы и прежде чем ответить, мужчина прижал к себе малышку. Гладя дочь по мягким волосам он чувствовал как постепенно начинает мокнуть его футболка, а плечи ребенка подрагивать от всхлипывания. Мужчина пытался успокоить ее, поддержать, но и сам был не в силах сдерживать покатившиеся из глаз слезы. Вскоре тихий плач ребенка прижавшегося к нему с объятиями, превратилось в настоящее рыдание, а после и в полноценную истерику, которую ему с огромным трудом удалось остановить. Нару четыре года когда она впервые испытала душевную боль, что буквально съедала ее изнутри. Она потеряла не только брата, но и часть себя, которая навсегда ушла вместе с ним.***
— Останься со мной — в небольшой комнате было полутемно, что совсем не мешало двум влюбленным. Свет луны вытягивал тени предметов в наползающие друг на друга изображения причудливых уродцев. — Что скажет твой отец, если увидит? — спросил он не выпуская девушку из кольца своих рук. — Он не против, ты же знаешь — развернувшись в кольце его рук, она обвила своими руками шею парня и коснулась его губ своими, вовлекая в мягкий поцелуй. Прижав девушку сильнее и не дав ей отстраниться слишком быстро, он углубил поцелуй еще больше. Когда воздуха перестало хватать обоим он разорвал поцелуй и все так же не разжимая объятий, заглянул в глаза девушки. — Пообещай мне кое-что — Итачи, человек, которого она любила с двух лет, смотрел необычайно серьезно, делая долгую паузу, не решаясь сказать что-то важное. Она продолжала сидеть в кольце его рук и не отрывала своего взгляда от глаз возлюбленного, что буквально заглядывали в самую душу. Он как будто видел ее на сквозь, читая как открытую книгу и это действительно было так. Они оба понимали друг друга без слов, видели эмоции в глазах и могли предугадывать решения и мысли друг друга. Но только не сейчас… — Итачи, эй! Что ты хочешь что-бы я побещала? — Учиха осмотрел комнату, поморщился. Сделал долгую паузу, не решаясь сказать что-то важное. Наконец губы его зашевелились, тонкие и слишком темные для бледной кожи. Голос обволакивал всю комнату. — Будь всегда на моей стороне, — лицо Итачи, в сущности, совсем подростка, заледенело, лишилось эмоций. Нервно подёргивающиеся руки, она заметила еще с его прихода к ней среди ночи. Искусанная нижняя губа, — ее она почувствала во время их поцелуя, вот и все признаки того, что что-то произошло. Обычно девушка любила разгадывать загадки, особенно, если это было связано с нестандартными ситуациями, но это вовсе не было загадкой. Если судить по реакции Итачи, это было катастрофой. Учиха сглотнул застрявший в горле комок и вновь начал говорить. — Когда тебе исполниться шестнадцать, мы поженимся, как мы того и хотели. У нас будет ребенок, но… Прошу, присмотри за Саске. Не дай ему свернуть с правильного пути. Я должен умереть от его руки, — Хатаке смотрела со страхом, Итачи дробил последние слова на куски, чтобы их было не так больно выплёвывать из себя. — Я люблю тебя, Нару и всегда буду любить. — за мгновение до того, как девушка закричала, закричала громко и во весь голос, в темных глазах парня сверкнул шаринган. И уже в следующую секунду тело девушки обмякло в его руках, а светлая голова опустила на плече Учихи. Нару восемь лет, и порой ей сняться кошмары с тех пор как, на следующий день после визита Итачи она узнала о том, что он стал отступником S-ранга, вырезав свой собственный клан и оставив в живых лишь младшего брата. В этих кошмарах Учиха Саске острым клинком перерезает горло своего старшего брата и улыбаясь как безумный, холодно говорит, обращаясь к Наруко «Я отомстил за наших родителей и клан». Эти кошмары слабость, которая есть у Хатаке Наруко, лучшей ученицы академии шиноби и приемной дочери Хатаке Какаши. Но эта слабость была не единственной. У Нару есть любимый отец, появились близкие люди, она теперь даже не ненавидимая всеми джинчурики девятихвостого лиса: Нара Шикамару, Акимичи Чоуджи и Инудзука Киба стали ее первыми друзьями. Кошмары появляются постоянно, мучая ее практически каждый день и только в объятиях отца, который часто был на долгосрочных миссиях, как член Анбу, она могла уснуть не боясь, что снова увидит свой кошмар. Она все еще любила Итачи, и ей было по настоящему страшно его потерять, ведь она уже теряла близких людей.