Swinging Along The Z Axis

Нил лежал на спине на крыше, положив голову на бедро Эндрю, и смотрел, как тот курит и смотрит в ночь. Эндрю очень хорошо знал, что это давало Нилу бесконечную возможность пялиться, но он все равно отвернул голову Нила, лишь пробормотав «заткнись» в ответ на удивленный возглас Нила.   Они взаимно не упоминали тот факт, что другая рука Эндрю покоилась в волосах Нила.   Нил смотрел, как губы Эндрю двигаются вокруг сигареты. Смотрел, как его пальцы прижимаются к подбородку, а затем сгибаются ровно настолько, чтобы поднести ее к потрескавшимся губам. Как он, казалось бы, вдыхал всем телом, втягивая в себя пары каждым движением ребер, спины и живота. То, как он задерживал дыхание всего на секунду, его и без того прикрытые глаза опускались еще немного, прежде чем он поджимал губы и ровно выдыхал. Он наблюдал, как дым, казалось, неохотно покидал губы Эндрю и танцевал в холодном воздухе.   Пальцы Эндрю слегка надавили на кожу его головы, прослеживая изгиб его черепа и переплетая завитки вокруг кончиков пальцев. Он не смотрел на Нила или на то, что делала его рука, просто продолжал дышать и переписывать каждую мысль, с которой Нил когда-либо сталкивался, касающуюся влечения и других людей. И ему даже не нужно было пытаться. Ему просто нужно было сидеть там, позволяя Нилу смотреть на него всем сердцем, и Нил чувствовал себя таким счастливым, что ему доверили хотя бы часть своего разума, не говоря уже о его эмоциях, доверии или прикосновениях.   — Ники прислал мне ссылку на кое-что ранее, — наконец пробормотал Эндрю. Нил был слишком поглощен наблюдением за его губами и вытекающим из них дымом, ему понадобилось время, чтобы понять, что тот сказал.   — Мм? — Ему это удалось, как только его мозг отфильтровал все шумы вокруг в нечто, напоминающее связное предложение.   — Речь идет об асексуальной идентичности. Он упомянул тебя.   Нил снова замычал, задаваясь вопросом, будет ли Эндрю ошеломлен и замкнется, если Нил сможет озвучить хотя бы половину того, что он чувствует.   — Это заставило меня задуматься.   И Нил мог просто лежать и слушать, как Эндрю говорит, не нуждаясь в подсказках, звуча расслабленно и задумчиво, всю ночь напролет.   — Ты не слушаешь, да?   — Я слушаю, — улыбнулся ему Нил. — Мне нравится слушать, как ты говоришь. Мне сейчас нечего особо сказать. Но ты можешь продолжать.   Эндрю вздохнул, и грудь Нила на мгновение сжалась от того, как дым от сигареты, которую он держал в руках, окутал его, смягчая свет вокруг лица и волос, так что на секунду показалось, что он светится.   — Ты однажды спросил меня, как это могло быть в порядке, с моей историей.   О. Нил сосредоточил свои мысли на чем-то полезном, зная, что ему определенно следует обратить на это пристальное внимание.   — Я хочу спросить тебя, как ты себя чувствуешь. Я не понимаю, как ты «возбуждаешься», даже сейчас. Я хочу понять.   — Все еще разгадываешь меня, хм? — Нил улыбнулся, и его взгляд скользнул по лицу Эндрю, пока он размышлял. — Я и сам не знаю. Это просто… это работает с тобой. Это не работает ни для кого другого.   — Надеюсь, под «этим» ты не имеешь в виду свой член.   — Не совсем, нет, — Нил потянулся, чтобы коснуться рукой своих волос, мягко скользя своими пальцами по пальцам Эндрю. — Я не знаю, как это описать. Как бы ты описал то, что никогда не чувствовал раньше? Я никогда не понимал, когда другие люди говорили о влечении, о сексе. Как они могут видеть кого-то на улице, кого-то незнакомого, и тут же представлять его голым, или как они занимаются с ним сексом, или хотеть с ним что-то сделать. Я вижу людей на улице и обычно могу потратить мгновение, думая, что они хорошо выглядят, или красивы, или модны по какой-то причине. Иногда я вижу людей и хочу просто посмотреть на них какое-то время, потому что есть что-то в их внешности, что заставляет меня чувствовать тепло. Но это никогда не было мыслями о том, как я хочу прикоснуться к ним или сделать что-нибудь с ними. Достаточно посмотреть. Они просто… хорошо выглядят. И я рад за них, что они так выглядят.   Он улыбнулся и погладил пальцы Эндрю.    — Я не понимаю, что заставляет людей хотеть секса. Я действительно не знаю. Единственный раз, когда я когда-либо хотел сексуального контакта, был с тобой, и это… это гораздо больше, чем физический контакт. Не обижайся, но я совсем не понимаю ни тебя, ни Ники в этом смысле. Я не понимаю, как вы с Роландом смогли переспать, потому что это так отличается от моего мировоззрения. Я знаю, что тебе пришлось довериться ему, почувствовать себя с ним в безопасности и осознать, что он будет уважать твои границы из-за твоей истории. Так что отчасти я это понимаю. Я могу понять это. Но я не понимаю, как ты или он могли просто… внезапно захотеть потрахаться?    Нил нахмурился и вздохнул.   — Я действительно не знаю, как это сформулировать. Думаю, я не понимаю, как у тебя может быть «нужда» или что-то еще, что тебе захочется утолить. Я не понимаю, как может сработать физическая близость с кем-то, кого ты не очень хорошо знаешь.   Эндрю не ответил, хотя теперь смотрел на лицо Нила сверху вниз. Выражение его лица было спокойным, ничуть не сердитым или расстроенным. Он просто слушал, как Нил пытался разобраться в неосязаемом, и слегка держался за его пальцы.   — Я не понимаю, как Ники может смотреть на меня или другого парня и быть таким. «Ух ты. Я хочу раздеть этого человека, которого я не знаю, только потому, что он выглядит горячо». Я не понимаю, как другие люди испытывают сексуальное влечение, или желание, или нужду, или что-то еще. Когда я слушаю, как они говорят об этом, это просто… это не то, что я когда-либо чувствовал так, как они это описывают. Я не понимаю, как Элисон и Сет смогли перейти от ненависти друг к другу к траху на полу. Я не понимаю, как могут работать отношения на одну ночь. Я никогда не испытывал такого влечения. У меня никогда не было желания, чтобы удовлетворять его с кем-то, без каких-либо привязанностей. Я и раньше кончал, но… думаю, это было просто для того, чтобы разобраться с анатомией. Просто физическая вещь. Это ничего не значило и вообще не вызывало у меня особых чувств. Я думаю, это может быть странно, не знаю. Вот как это для меня.   Нил немного подвинулся, поджав ноги.    — Когда я был в бегах с мамой… — ему пришлось на мгновение остановиться и откашляться, а затем заставить себя продолжить. Эндрю осторожно погладил его по  голове. — Пока я рос в дороге, я целовался с девушками. Или точнее это они целовали меня. Мне было достаточно любопытно, что говорят и делают другие дети, и я хотел узнать это сам. Но даже сейчас я действительно не знаю, что на самом деле толкнуло меня на это, кроме любопытства и желания ненадолго выйти из-под контроля мамы. Я не могу четко вспомнить, хотел ли я этого. Кажется, я согласился, потому что они сказали мне в лицо, что хотят меня поцеловать, а я хотел узнать, на что это похоже. Я не могу вспомнить, как я на самом деле относился к ним или к поцелуям. Это всегда было просто… вроде ничего, на самом деле. Немного глупо. И я всегда так беспокоился о том, что мама узнает, из-за чего никогда не мог сосредоточиться на том, что происходит. Она, эм… Она была недовольна, когда узнала.   — Что она сделала? — спросил Эндрю с тихим жаром.   Нил на секунду встретился с ним взглядом и увидел, что тот уже догадался о худшем. Он протянул руку, взял еще горящую сигарету из другой руки Эндрю и несколько минут вдыхал дым, пытаясь свести все воедино, но не совсем преуспевал в этом.   — Я действительно не хочу говорить об этом прямо сейчас, Эндрю. Она ударила меня, понятно? Я не хочу это обсуждать.   Он чувствовал на себе взгляд Эндрю, словно угольки, прижатые к его коже. Они молчали в течение долгих минут, сигарета успела догореть.   — Ты расскажешь мне об этом в другой раз? — спросил Эндрю, все еще наблюдая за его лицом.   Нил медленно кивнул и отбросил окурок.   — Продолжай о том, что ты говорил, — тихо сказал Эндрю. — Тебе не обязательно говорить о своей маме. Я не сержусь. Нет, сержусь. Но не на тебя.   Нилу удалось улыбнуться этому короткому взгляду из-под ресниц, и он судорожно вздохнул, чтобы успокоиться. Он просто мог давать намеки и знал, что Эндрю заполнит пробелы. Он не мог заставить себя произнести эти слова прямо. Ее призрак был слишком близко. — Я не знаю, насколько то, что я думаю о сексе, зависит от того, как она относилась к нему. Я не знаю, это из-за страха перед ней, или я уже был таким. Не думаю, что узнаю это когда-нибудь наверняка. Я пытаюсь смириться с этим. Я не знаю.   Эндрю внезапно сжал его руку, и у Нила перехватило дыхание, когда он понял, что Эндрю, вероятно, понял, что он имел в виду. Он задавался вопросом, сколько времени потребовалось Эндрю, чтобы примирить свои чувства с тем, что было сделано с ним в столь юном возрасте. Сколько работы ему еще предстоит проделать, чтобы вообще иметь возможность прикоснуться к Нилу.   — Я не понимаю, как людей привлекают девушки, — тихо сказал Эндрю. — Я не понимаю Мэтта, Кевина или Аарона в этом. У меня это так не работает. Я никогда не чувствовал этого, как ты и сказал.   Улыбка Нила стала немного легче, и он убрал руку Эндрю со своих волос, чтобы на мгновение поцеловать его ладонь в знак благодарности. Он заметил, как Эндрю удивленно моргнул, но не отстранился.   — Но с тобой… это все еще какая-то загадка с тобой. Я думаю, что ты самый привлекательный, искренний, и, честно говоря, самый красивый человек, которого я когда-либо видел. Знаешь, именно поэтому я так много пялюсь. Потому что, когда я вижу тебя, это так отличается от того, каким я когда-либо видел кого-то другого. Как будто ты единственный цветной человек в сером мире. Я хочу прикоснуться к тебе, и поцеловать тебя, и быть тронутым тобой. Но это не потому, что я хочу кончить или что-то в этом роде. Близость с тобой делает меня счастливым. Это заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Для меня большая честь, что ты доверяешь мне это, после всего, через что тебе тоже пришлось пройти. Это ошеломляюще и прекрасно, и, честно говоря, у меня перехватывает дыхание. Я могу возбудиться с тобой — кстати, это само по себе уже было откровением, я когда-либо говорил — что ты заставляешь меня чувствовать так много, и хорошо, и все это как бы работает вместе?   Нил отвел взгляд от холодного взгляда Эндрю, зная, что его щеки пылают, а на лице расцвела глупая улыбка.    — Прикосновение к тебе — это как… это как ключи. Это показывает, насколько ты чувствуешься… для меня ты чувствуешься, словно я дома. — Он сделал паузу, и его голос снова стал тихим. — Ты безопасность и дом, и все, что я никогда не думал, что могу хотеть или иметь. Это так, когда ты целуешь меня. Это так, когда я прикасаюсь к твоим волосам. Это все, что ты для меня значишь, неуклюже завернутое в то, что я могу делать руками или ртом. Мне действительно нравится заниматься с тобой сексом. Но единственная причина, по которой я хочу или вообще чувствую это, это то, что ты значишь для меня все вместе. Думаю, это то, что я пытаюсь сказать.   Эндрю медленно опустил руку, чтобы обхватить лицо Нила, чтобы вернуть его взгляд обратно к себе, его собственное выражение оставалось непостижимым, когда Нил моргнул, глядя на него. Они смотрели друг другу в глаза, и Нил знал, что Эндрю боролся с самим собой, с реакцией отрицать, что все это имеет хоть какое-то значение, с желанием дистанцироваться от того, что между ними, пока оно не превратилось в кошмар, как все остальное всегда было для него. Нил знал, что Эндрю отчаянно хотел сделать какой-нибудь пренебрежительный комментарий, может быть, даже просто уйти, не сказав ни слова. Нил знал, что он, вероятно, рассердился и смутился из-за тяжести всех слов Нила, и что он, возможно, не знает, как справиться с такими сильными эмоциями после столь долгого чувства оцепенения.   И поскольку Нил знал это, он точно знал, как много Эндрю имел в виду, когда он слегка провел большим пальцем по губам Нила и снова сказал ему остаться.