Не мешай нам, женщина!

Йо, держа в руках целых четыре леденца на палочке, провальсировал по газону к большому платану и плюхнулся перед своим парнем, да тут же оказался зажатым в объятья. Он и пискнуть не успел, как два леденца исчезли из его рук, а дальше целую минуту можно было слышать лишь: - Карамельный. - Вишневый. - Карамельный! - Вишневый! - Карамельный, я сказал… - Вишневый! - Ты бесишь меня! - А ты меня! - А ты меня! - А ты всех! - Зато у меня вишневый! - Ну и подавись им, у меня карамельный! Асакура, наконец, развернул один из леденцов, что у него остались, сунул себе в рот и блаженно улыбнулся, облокачиваясь на грудь Хао. - М-м-м… Клубника со сливками! Рен и Хоро перевели злые глазки на Йо, потом с подозрительностью посмотрели друг на друга и, чертыхнувшись, уже без спора начали есть свои леденцы. - Как бы милые ни тешились, лишь бы кого не убили… - пробормотал Хао, пытаясь развернуть этикетку на своем лакомстве. Выдался на удивление теплый вечер, хоть и стояла на дворе поздняя осень. Друзья после учебы решили провести время вместе, убив всего час на то, чтобы уговорить Тао составить им компанию. К слову, Рен не очень сильно сопротивлялся, просто валил все свои недовольства на Хорокея, а тот, впрочем, как и всегда, принимал это за должное и отшучивался, в то время как сладкая парочка напротив с интересом наблюдала за развитием событий. То, что Тао и Юсуи неплохо спелись во времена великого спора – факт очевидный, и мы не будем заострять на нем внимания. Куда более интересная ситуация происходила сейчас: в меру довольный Хоро бесил Рена пуще прежнего, причем для него самого причина была абсолютно не очевидна, зато для хитрого и наблюдательного Хао все было как на ладони. Мало того, что Ренни вчера стойко выдержал его компанию, хотя раньше не удержался бы и пяти минут от подкалываний и сарказма, но он еще и был крайне задумчив. Нет, это, в принципе, похоже на Рена, но что-то тут было не так. Опять же, фаерщик прекрасно знал, как это происходит, потому что на своей шкуре прошел весь тяжкий ангст, который начинал накрывать Тао с головой. Хоро же вел себя как обычно, с одним только нюансом – как человек простой и беззаботный, он легко говорил то, что думает, и делал то, что хочет, не ограничивая себя рамками воли и целомудрия. И как вы, наверное, помните, он напрямую говорил Рену, что тот ему нравится, говорил он это и Хао – свободно и без переживаний, словно подтверждая настолько нормальную и очевидную вещь, будто говорит «Дважды два четыре». Ренни, конечно, вряд ли воспринял это всерьез, а вот фаерщик, как лучший друг айну и, повторюсь, наблюдательный малый, прекрасно знал, что самые серьезные вещи Хорокей говорит совершенно несерьезно. Кроме того, Хоро никогда бы не стал париться по таким вещам – он не видел в этом никакого смысла. Для этого парня чувства – неотъемлемая часть бытия, и если он что-то испытывает, то лишь радуется. В конце концов, это он промывал своему лучшему другу мозги, день за днем вколачивая в его голову мысль о том, что людям, по большей части, плевать, кого ты любишь, а тем, кому не плевать, просто никогда не доводилось любить. Несмотря на внешнюю глупость, Юсуи парень умный и достаточно дальновидный. Одна из причин, по которой он неплохо живет и не парится по пустякам, заключается в том, что он прекрасно отдает себе отчет в своих возможностях и никогда себя не переоценивает. Поэтому, понимая, что ему с Тао ничего не светит, Хорокей просто не думал на эту тему и, соответственно, не рассматривал свое чувство под лупой, стараясь определить, что же это такое. Это, кстати, тоже было сказано Хао напрямую. Сам же фаерщик сделал вывод, что Хоро, дабы не ранить себя и психику Рена, просто переименовал чувство «Нравится» в «Рад, что рядом». И жизнь продолжается. Прекрасная и беззаботная жизнь. Соответственно, в жизни многое случается, и оно даже должно случаться. Поэтому айну не остался стоять на месте, а как ледокол двинулся дальше, не придавая значения и так часто меняющимся настроениям китайца. К тому, что Рен может быть равнодушной скотиной, а уже в следующую секунду высказывать все свои эмоции в своей коронной манере, привыкли уже абсолютно все. Поэтому значения и не придавали. Вот и сегодня Хорокей просто поинтересовался у друга, где тот закупается озверином, и только посмеялся над краснеющим от негодования Тао. А Хао решил эту ситуацию просто так не оставлять. Тем более что он поспорил с Йо о том, будто Ренни умеет искренне чувствовать и вполне способен любить. Асакура, конечно, ручкой помахал на это предположение, но уж больно был заманчив выигрыш. Нет, он вполне верил в то, что Рен на такое способен, но четко был уверен в том, что китаец лучше по-царски в платье по площади пройдется, вытягивая носок, чем признается в этом хотя бы самому себе. - Эй, Хоро, - подал голос Хао, отлепив от языка конфету. – Как кино, кстати? - А, - отмахнулся Юсуи, а фаерщик усмехнулся, заметив, как Рен непроизвольно сжал зубами палочку леденца и обратился в слух. – Скука смертная. Прикинь там фраза была «Ты мой личный сорт героина»! - И что? – хмуро поинтересовался Тао. - У героина нет сортов, - авторитетно поведал Хорокей. - Ты-то откуда знаешь? – не удержался китаец. - Авторитетный источник. - Какой еще источник? - Кондуктор в автобусе. - Ты серьезно, что ли? – фыркнул Тао. - Да. Вот ты знал, что черная дыра рождается тогда, когда у крупной звезды начинает заканчиваться топливо и она начинает разрушаться из-за своей же собственной гравитации? Такая звезда превращается в белого карлика или нейтронную звезду, но если звезда оказывается очень массивной, она может продолжать сжиматься и в конечном итоге достигает размера крошечного атома, который называется центром черной дыры, - на одном дыхании выдал Хорокей и, радуясь, что получилось выговорить каждое слово и не запнуться, шепотом добавил. – Есть! - Нет, - честно ответил Ренни, тоже, видимо, шокированный. - А вот кондуктор знал. - Ты идиот просто, - хмуро доложил Рен. Хоро философски пожал плечами и отвернулся, снова принимаясь за леденец. - Ну, а свидание? – продолжал Хао, который до этого внимательно следил за диалогом, переводя взгляд с одного друга на другого. Йо в его крепких объятиях, наверное, дремал давно, во сне посасывая леденец. Из его наушников была слышна негромкая, но динамичная музыка. - Да погода не задалась, так что мы сразу после кино домой отправились. Хао не смог удержать смешок, завидев идеально круглые от удивления и возмущения глаза китайца, и этим разбудил Йо, который принялся сонно хлопать глазами и кивать, показывая, что он прекрасно все слушал и все запомнил, да. - А Пирика? – взяв себя в руки, поинтересовался Ренни. - А что Пирика? – не понял Хоро. – Да нет! По своим домам. Я домой и она домой. У Рена от сердца отлегло, зато Хао точно накрыло. - Третье свидание, а вы все никак не поцелуетесь? – со смешком спросил он, игнорируя яростный взгляд Тао, который как бы говорил, что он совершенно не хочет знать подробностей. - Мы уже целовались, - ответил Хорокей, да еще так, словно он об этом сто раз уже говорил. Вообще-то, да, Хао уже об этом знал, но сейчас театрально хлопнул себя по лбу раскрытой ладонью, чем снова вспугнул впечатлительного Асакуру, который резко открыл глаза и сдвинул наушники на шарф, пытаясь понять, откуда наступают вражеские войска. - Точно! – вспомнил он, хитро улыбаясь. Но, к его сожалению, должного эффекта, по крайней мере, такого, какой он бы хотел видеть, это не произвело. Рен четко взял себя в руки и смотрел в сторону, делая вид, что ему фиолетово все, что не оранжево. При этом он не смотрел на друзей, поэтому Хао никаких выводов сделать не смог. - Холодно, - только и выдал он. - Нормально, - тут же отреагировал Юсуи. - Тебе, ледяная башка, может и нормально, а мне холодно, - вмиг ощетинился китаец. Когда Хорокей отнял у Тао леденец, стянул с себя синий шарф и, методично намотав его на шею друга, чуть сдвинул край, чтобы открыть распахнутый от удивления рот, и всунул в него конфету, удивился даже фаерщик. - Тебя же продует, - в шоке выговорил китаец. - Не страшно, у меня запас малины на всю зиму, - улыбнулся Хоро. Рен, видимо, взял себя в руки снова. - Ты отмороженный балбес! - Зато у меня вишневый. Спустя полчаса не до смеха было только Йо. Хотя, Рен тоже особо не блистал оптимизмом, но за этим мы уже не сможем наблюдать. Пока машина Хао подъезжала к дому родителей Асакуры, бедняжка Йо весь извелся и успел придумать план побега. Все было просто: он прыгает на люстру, отвлекая внимание, раскачивается на ней, пока Хао дает деру, а потом вылетает следом быстрее, чем пробка от шампанского. Главное все делать четко и быстро. - Йо, - проговорил фаерщик, заметив волнения любимого. – Не нервничай. - Я не могу не нервничать, - буркнул Асакура. – Представляю, как бы ты на иголках сидел, если бы мы к твоим родителям на ужин ехали. - Если для тебя это важно, я все им расскажу. - Нет! – замахал руками Йо. – Я не готов переживать это два раза! Да и что-то мне подсказывает, что мои родители спокойнее. - Раз они позвали меня на ужин, значит, все в порядке, - уверенно заявил Хао, сворачивая на нужную улицу. Йо вцепился в подлокотники пальцами, молясь великому богу Пронеси. - Почему ты такой спокойный? – спросил он, когда машина остановилась у дома. - Потому что мне все равно, что они скажут, - честно ответил Хао, отстегивая ремень безопасности. Он протянул руку и коснулся щеки любимого пальцами, едва заметно, но ободряюще улыбнувшись. – Ведь я тебя люблю. - А я тебя, - выдохнул Асакура. - Это главное. Идем? - Как на расстрел, - прохныкал Йо, без желания выбираясь из машины. Ноги подкашивались все сильнее, практически превращаясь в колесо, готовое унести от родительского дома быстрее, чем откроется входная дверь. Но Хао крепко сжал его руку, зашел на порог и уверенно надавил на кнопку звонка, совершенно, казалось бы, не страшась встретиться лицом к лицу с матерью возлюбленного после таких новостей. А дверь открыл папа. И Йо чуть не умер, сжав пальцы фаерщика до боли потной от волнения ладошкой. - Добрый вечер, - искренне и широко улыбнулся Хао. - Привет, проходите, мы вас уже заждались, - отреагировал Микихиса, отходя немного в сторону. Хао втащил Йо в дом, дав возможность любимому пискнуть «Привет, пап!», когда те поравнялись на пороге. - О, мальчики! – из кухни вылетела Кейко, на ходу вытирая руки вафельным полотенцем. – Ужин как раз готов, проходите! - А ты боялся, - шепнул Хао любимому, снимая с безвольного тела, готового рухнуть в обморок, куртку. Словно не он в гости пришел, а наоборот. Несмотря на достаточно радушное и доброжелательное приветствие, за стол все сели в полном молчании. Кейко, как обычно, превзошла себя и накрыла такой стол, словно на дворе стоял новый год. Йо заметно расслабился, пока в его светлую головушку не пришла мысль о том, что в этой аппетитной курочке вполне может быть яд. Фразы были сухими и по делу, вроде: - Хао, передай, пожалуйста, соль. - Йо, выпрями спину. - Простите, не передадите мне салфетку. - Мам, очень вкусно. - Мик, соли достаточно? И так далее. Йо сидел натянутый, как струна, исподлобья бросая короткие взгляды то на родителей, то на расслабленного Хао, который как ни в чем не бывало уплетал рисовую лапшу с таким рвением, будто его две недели не кормили. - Вы потрясающе готовите, - наконец, проговорил фаерщик, и Йо сразу судорожно выдохнул, касаясь пальцами своего лба. - И давно у вас это? – сразу подал голос отец Асакуры, словно не выдержал. - Па-ап, - простонал Йо, готовый сползти под стол. - Мик! – одернула мужа Кейко. - Что?! – не понял мужчина. - Все в порядке, - мило улыбнулся Хао. – В конце концов, вы же нас пригласили, чтобы побольше узнать. Родители Йо, как и он сам, незаметно перевели дух. Видимо, им тоже давалось это все не очень легко. - Почти три месяца, - продолжил Хао, прямо глядя на главу семейства. - Хао, ты, пожалуйста, не подумай что-то плохое, ты лично мне очень понравился, я так рада была, что Йо с тобой дружит… - словно оправдываясь, начала Кейко, но слов так и не нашла. - Нет, я хочу знать, как так получилось! - Мик! - Все в порядке, - протянул фаерщик, краем глаза наблюдая, как макушка Йо исчезает под столом. – Его девушка влюбилась в меня и бросила его, но я ей на это никаких надежд не подавал. После мы познакомились, я влюбился и, между прочим, приложил немало усилий, чтобы ваш сын ответил мне взаимностью. Все разом наклонились и заглянули под стол, услышав оттуда сдавленный и несчастный стон. - Угрожал ему? - Папа! - Совсем немного, - легко согласился Хао. Повисла тишина. А следом за ней раздался смех госпожи Кейко. - Мне всегда нравилось его чувство юмора, - нервно проговорила она. - То есть, у вас все настолько серьезно, что вы можете мне дать гарантии, что это не подростковый бунт и прочие гормоны? – уточнил Микихиса. - Поверьте, для нас обоих это было неожиданностью, - серьезно поведал Хао. – Но я люблю Йо, а Йо любит меня… Все снова разом заглянули под стол, и оттуда показалась рука, показывающая большой палец в согласие со словами фаерщика. - …поэтому мы и рискнули сюда прийти и рассказать все вам. И развеять ваши сомнения, если нужно, - закончил Хао. Кейко закрыла глаза и приложила ладонь к груди, когда ее муж уперся локтями в стол и прижал ладони к лицу. В наступившей тишине был отчетливо слышен тик настенных часов. - А вы предохраняетесь? – наконец, спросил он. - Папа! – Йо даже из-под стола показался. - Что?! – не понял его отец. – Я же хочу знать! - Делаем все необходимое, - явно сдерживая смех, ответил Хао. - Йо, - со скупой отцовской слезой проговорил Микихиса. – А ты пассив или актив? Йо замялся, теребя край футболки трясущимися пальцами. - Па… - Что? - Пассив… - Что? Что ты мямлишь? - Пассив, пап, - тихо, но четко выговорил младший Асакура. Кейко внезапно рассмеялась, закрыв рот рукой, чтобы сдержаться, но было уже поздно. Микихиса перевел на нее рассеянный взгляд. - И чего мы хихикаем? – поинтересовался он. - Я, - чуть не задохнулась мама Йо, но через усилие все же договорила. – А я всегда хотела девочку. - О Боже… - прошептал Йо, сползая под стол следом за отцом. На удивление, после этого Кейко сразу разговорилась с Хао о совершенно свободных вещах. Микихиса через силу влился в обстановку, и к десерту даже расслабился и обращался к Хао по имени и с простыми вопросами. Тему отношений мальчиков уже никто не поднимал, решив, что ничего не сделаешь, а перетирать это смысла нет. К концу вечера Хао вызвался помочь вымыть посуду, что приятно удивило госпожу Кейко. Она с радостью согласилась на помощь, при этом громко поведав о том, что Анна ей никогда не помогала. А Йо этого момента боялся, потому что в гостиной, куда все переместились пить чай, теперь остался только он и Мик. Отец долго смотрел на сына, который профессионально делал вид, что его ничего не беспокоит и вообще он не замечает тяжелого родительского взгляда. Микихиса пару раз тяжело вздохнул, привлекая к себе внимание, но Йо прокручивал в голове уже третью песню группы AC/DC и сосредоточился только на этом. - Сынок, - наконец, с тяжелым вздохом позвал Мик. - М? – как можно беспечнее откликнулся Йо, сжимая кружку в руках. - Как ты мог?.. Вот этого он и боялся больше всего. Разочаровать родителей. Он прикрыл глаза, пытаясь придумать достойный ответ. - Пап… - начал он, но отец уже говорил вместе с ним. - Как ты мог, Йо?.. Нет, ну скажи мне! Я плохо тебя воспитывал. Йо проглотил предложение о том, что отец в принципе не занимался его воспитанием. - Нет, сынок, серьезно? – Микихиса поставил чашку на столик и наклонился к Йо. Тот перевел на отца несчастный взгляд. – Серьезно? Пассив? Йо поперхнулся воздухом и закашлялся, содрогаясь под пристальным и обреченным взглядом любимого папы. - Ну ты же мальчик! - А Хао что, девочка? – ровно спросил Йо, вернув себе возможность говорить. - Да парень он хороший, - отмахнулся Микихиса. – Но почему ты пассив-то? - М-м-м... – неразборчиво протянул младший Асакура, но от ответа его спасла мама, которая вернулась в зал в сопровождении фаерщика. - Представляешь, Мик, у Хао тоже есть музыкальное образование! - А еще нам завтра на учебу, - слишком бодро воскликнул Йо. - Ох, точно! – спохватилась его мама. – Вам, наверное, уже пора. Я кое-что приготовила! Пока Кейко набивала спортивную сумку контейнерами с едой, Йо со скоростью реактивного веника одевался и зашнуровывал кроссовки. Ему просто не верилось, что все прошло так гладко, да и Хао стоит в коридоре и спокойно разговаривает с его отцом о какой-то ерунде, вежливо улыбаясь. Йо казалось, что все пройдет намного хуже. Когда госпожа Асакура притащила сумку на порог, оказалось, что она собрала не только запас еды на месяц, но и теплые вещи и прочие нужные мелочи. Йо ощутил себя невестой на выданье, которой собрали все приданное. - Типа чтобы домой за вещами больше не возвращался? – нервно хихикнул Йо, принимая сумку. - Нет, что ты! Приходите почаще! - В следующий раз вы к нам, - улыбнулся Хао, толкая любимого на выход. – Все было очень вкусно, спасибо. Рад был познакомиться! - Я, на удивление, тоже не разочарован, - поддержал Микихиса и, обняв жену за талию, закрыл за ребятами дверь. Йо дёргал дверь уже тогда, когда Хао еще не нажал на брелок. Закинув сумку за заднее сиденье, Асакура быстро сел в машину, пристегнулся и вжался в спинку, смотря прямо перед собой. Фаерщик вальяжно сел на свое место, протер тряпочкой зеркало заднего вида и завел машину, да еще минуту подождал, пока она прогреется. До самого дома он не сказал ни слова, чтобы дать своему парню время отойти от такого тяжелого для него вечера. Дома же все было как обычно – Йо беззаботно болтал, засовывая контейнеры с едой в холодильник, а Хао варил кофе, улыбаясь и поддакивая. Но когда они сели за стол, Йо вдруг сделался серьезным. - А почему я пассив? – вдруг спросил он. Хао с сомнением посмотрел на своего возлюбленного и сделал крохотный глоток кофе. - А ты возражаешь? - Нет, просто интересно, - зарделся Асакура. - Ну, мы можем попробовать, - улыбнулся фаерщик, склоняясь ближе. Йо пролепетал что-то невнятное, из разряда «Да я просто спросил!», и ответил на настойчивый поцелуй. К слову, на утро у него уже не было вопросов. Спустя пару дней друзья снова собрались все вместе, но дождь испортил планы на прогулку, так что пришлось скрываться в огромном здании торгового центра. Решив, что кушать они пока не хотят, слоняться по магазинам бессмысленно, а из вариантов у них только кино, парни купили четыре билета и забежали в темный зал. Народу было совсем немного, да и шел какой-то ужастик с наклоном в комедию – интересно было только Хоро. Тао и Юсуи весь вечер ныли на тему того, что за ними хотела увязаться младшая сестра Хоро, притом непонятно, по какой причине: то ли потому что дома скучно, то ли потому, что у этой причины золотые глаза и гордый профиль. Йо с Хао Рен сразу прогнал на задний ряд, заявив, что пришел на триллер, а не на легкую эротику. Впрочем, парни с радостью пересели куда сказали, ничуть не возражая. В зале собрался люд, скрывающийся от дождя, поэтому фильм особо никто не смотрел – все тихо переговаривались, поедая попкорн. - Скука, - вполголоса заявил Хорокей, когда в очередной страшный, по мнению сценаристов, момент никто даже не дрогнул. - Надо было тебя отправить на какую-нибудь мелодраму, - фыркнул Тао, пытаясь отодвинуться подальше, но ему сильно мешал подлокотник. - Только если с тобой, - беспристрастно заявил айну. - Делать мне там нечего! - Опыта набрался бы, - продолжал раззадоривать Хоро. – Там, знаешь ли, чувства показывают, все такое. А ты сухарь, кино как раз для тебя. - А ты, я смотрю, несмешных комедий насмотрелся, - начал злиться китаец. - У меня хоть какое-то чувство юмора есть!.. Хао и Йо уже давно потеряли интерес к фильму, зато с удовольствием наблюдали за начавшейся перепалкой. Этим двоим, что сидели перед ними, лишь бы погрызться друг с другом. Во время запальчивого разговора они почти стукнулись носами, пытаясь доказать друг другу свою правоту и право на мнение. Фаерщик переглянулся со своим парнем, и они, не сговариваясь, наклонились по обе стороны от друзей и громко крикнули: - Пирика в зале! Хоро и Рен дернулись, не понятно, отчего больше, от крика или радостной новости, и, наконец, столкнулись. Рен не сразу понял, что за странное тепло у него на губах, в то время как Хорокей очень быстро сообразил что к чему, но отстраняться не спешил. Он просто робко вытянул немного губы, пока еще была возможность спихнуть все на то, что Хао виноват. Виновник же, кстати, довольно усмехнулся, заметив, что Рен закрыл глаза и, едва ощутимо ответив, медленно отстранился. Хоро и Рен смотрели друг на друга пьяными глазками, наблюдая как по гладкой коже скачут пятна света от идущего на экране фильма, а затем повернулись назад. - Вам конец! Хао и Йо, смеясь, спасались от летящего в них ведра попкорна под дикий крик с экрана.