Ангелочек мой.

*** Она сидела. Взгляд был направлен в пустоту. Она ненавидела всё. Всё и всех, за-то, что она потеряла всё. Она потеряла двух малышей, матушку, а теперь одного самого близкого самого родного человека для неё. Но она никогда, никогда не задумывалась и не замечала, что такой человек не один. В покои зашла Хюррем Султан. Сейчас она была в простой красной сорочке с коротким рукавом. Хасеки попросила Сулеймана остаться с Хатидже, чтобы она пришла в себя, а тот позволил хоть и долго сопротивлялся по причине того, что больше всего гнев держит сестра именно на его жену, но та смогла уговорить. И вот сейчас Хюррем села рядом с Хатидже, которая смотрела в пустоту и наконец притронулась к её руке. Такая мягкая, нежная, снова она может её касаться. На лице дрогнула небольщая улыбка, а после спала, видя женщину, которую она полюбила, да может всем казалось что она верна Султану и любит его, но любовь отдана была человеку, который верил ей до последнего. И всё. Всё разрушил этот дьявол — Ибрагим. Они перестали общаться, но это не самое страшное. Страшнее было, то что он сломал ту нежную, ту добрую хатидже. Та сидела и положила руку бывшей подруги на колено и поглаживала. —Хатидже, милая взгляни на меня… Сказала та спокойным и нежным голосом, который был когда-то давно, а в глазах была боль, отчаяние за свою подругу или же любовь. Взгляд Госпожи был сразу направлен на бывшую подругу, которая когда-то являлась её опорой, поддержкой, именно она помогла тогда им с Ибрагимом воссоединиться, стать единым целым. Она помогла ей когда она была на грани самоубийства, помогала во время того, когда она думала, что настал конец её счастью, что она позабыла даже о беременности, помогла спасти жизнь её Мехемеду. Но что сейчас-то ей надо? Особенно когда она сама же прокричала ей что ненавидит, проклинала её. Когда те так язвили друг другу и желали смерти. А сейчас смотрит так…нежно? И этот голос он так завораживает. Она впервые слышит, чтобы рыжеволосая так говорила с ней, в таком тоне. Это прекрасно, но в то же время зачем ей это надо? Хатидже была уверена, та точно причастна к смерти её мужа, но зачем тогда теперь помогает? Сначала творит такое, подствривает всё для казни Ибрагима, а сейчас сидит и успокаивает её? Или же может она не причастна…? Подумала та, подняв свой взгляд, и всматривалась в её небесные глаза, видя в них сейчас жалость, желание поддержать и… Любовь? Но как? Или ей уже после смерти любимого человека стало совсем плохо и та уже видится такое? Хотя нет. Это правда. Ей не может такое показаться. Только вот как такое возможно тем более все это запрещено. Она любит её брата, но никак не её. Или же она ошибается и она не любит его, а её… Любит? Это запрещено, но с другой стороны чувствам не прикажешь. Только как все до такого дошло. Как давно она её любит? В какой момент это произошло? Она даже не знает, что теперь думать по этому поводу, как воспринимать тот факт, что человек, который раньше был её другом, а после и врагом, все это время любила её? И все это видно лишь по одному её взгляду, который и раньше смотрел на неё тем же взглядом, но почему она раньше совсем не думала, не замечала, хотя вспоминая все это сейчас, она поняла. Он был давно. Но видимо из-за своей любви к Ибрагиму совсем не замечала этого, а ведь могла. Все это так очевидно, а она даже не задумывалась ни о какой любви кроме своего мужа. Тем более с Хюррем. Но сейчас этот взгляд так одурманивает её, влечёт, она так и хочет лечь на её грудь, пообнимать и забыть все свои проблемы. Хюррем смотрела на свою возлюбленную все это время, пытаясь хоть что-то придумать, лишь бы её поддержать, ведь вновь произошла смерть любимого и близкого человека. И снова повторила. —Хатидже, ответь мне. Произнесла она, сев рядом к ней ближе, видя, что взгляд стал более живой и ждала, чтобы она сказала хоть что-то. —Пожалуйста, ответь, скажи хоть что-нибудь… Говорила та ещё более ласковым голосом, поглаживая по руке а второй приложила руку к её подбородку, немного приподняв, и, сжав в своей руке, а сама немного улыбнулась, от того что наконец снова её касается. Та всегда желала, всегда мечтала о том, чтобы быть с ней рядом, но понимала что это не возможно. Она столько лет страдала от безответной любви, но продолжала делать всё ради её счастья. И сейчас было очень, очень важно чтобы та ей поверила, может любви и не будет, но дружба? Вполне может ещё быть. Они могут решить всё спокойно, но пока её главная цель, привести её в себя, любой ценой. Она делала это раньше, сделает и сейчас. Она не может позволить её Хатидже, мучаться, лить слезы, сходить с ума из-за этого шайтана. Хасеки так и сжимала её подбородок, а второй сжимала ее руку, уже видя, что взгляд изменился. Видела что она о чём-то думает, но вот о чём? Это она не знает, да и спрашивать, пока не собирается. Но в ответ, та так и получила молчание. —Ангелочек, ответь. Сказала ласково Хюррем, а после, видя слезы на её лице, не понимала почему и просто аккуратно положила её к себе на грудь и обняла ту. У Хатидже же потекли слезы от того что, та такая нежная и заботливая с ней, Ибрагим не был таким, он был совсем иным. Сначала да все так и было, но затем все поменялось. Их любовь превратилась в нечто ужасное. А у Хюррем такие нежные, та просто прижалась, и прикрыла глаза. Рыжеволосая улыбнулась. Сколько она ждала этих объятий? Ведает один Аллах. И просто уткнулась носом в волосы шатенки, зная, что к ним никто не зайдёт, ведь дверь она закрыла. Она с грустной улыбкой прижимала к себе Госпожу Османской Династии, понимая, что одну она её не оставит никогда и не бросит, чтобы она ей не говорила, чтобы не сделала. —Я всегда буду рядом, Ангелочек. От всех касаний и её слов об Ангелочке, которые последний раз она даже не помнила, когда говорила, та ещё больше расплылась в улыбке и слезы начали понемногу уходить с глаз. Она вытерла их со своего личика и теперь смотрела на ту что помогла ей в очередной раз с благодарностью и была очень счастлива этому. Она впервве спустя долоие годы чувствует, что нужна кому-то. Её обнимают и с такой нежностью. И лишь спустя такой долгий перерыв она смогла ответить на ее слова. –Все в порядке Хюррем. Я… Спасибо тебе за такую помощь. Без тебя я не знала бы дальше как жить. Сказала она, прижимаясь к ней все сильнее, хотя ощущать полное тепло от этих прикосновений лишь бы такой момент не заканчивался и он продолжался всегда. —Не уходи. Ты мне нужна. Проговорила шёпотом сестра Султана, теперь зная, — они будут вместе, она её ни за что никому не отдаст.Та смотрела с не пониманием на Госпожу, но после улыбнулась и села рядом с ней.И только она хотела что-то сказать как её увлекли в нежный поцелуй. Та не верила. Она не верила что она сейчас на самом деле целует ту, котрую так сильно любила которая была ей все время была так далеко от неё и сама же начала отвечать. Сначала их поцелуй был робким нежным, но уверенным обе ощущали запах друг друга. А их поцелуй начал становится более страстным и более резким.Никто из обеих не ожидал такого исхода. Одна мечтала об этом, но не думала что ощутит такое, а вторая никогда бы и не представила об этом. Но сейчас все мысли лишь мешали. Без них обеим было лучше. Так каждая может насладиться друг другом и не думать о другом. Дыхания становилось все меньше и обе все же отстранилась друг от друга, но их объятий так и не разрывались. Хасеки ещё секунд 10 не отрыалась от столь желанных губ, но всё же отсраниалсь и прсто тяжело дыша шёпотом прошептала —ангелок… Та не успела договорить как Хатидже приложила палец к губам Хюррем и смотрела на ту сейчас любуясь ее красотой. Впервые она замечает, то как она прекрасна. Она такая красивая. Почему она и раньше не задумывалась об этом. Хотя раньше её волновал лишь Ибрагим. Тот, кто убил её душу, но воскресила та, против кого она встала. И ведь они были друзьями когда то. Лучшими. И из-за него они так же поссорились.Хюррем в свою очередь немного улыбнулась и приложила руки на две щеки своей нежной, тёплой и теперь уже её госпожи -какая же ты прекрасная, какая нежная На что был утвердительный кивок, ведь она была полностью согласна с этим. Она, Хюррем была точно такая же. Такая же прекрасная, нежная. —Ты точно такая же, моя Дорогая Та немного улыбнулась и покачала головой, зная что она противоположность, но после немного лежала в шоке ведь Госпожа Османской Империи, взяла и провалила резко её на кровать, а сама в этом всем деле робкой не была да и вообще последние года в целом.Та провела рукой по щеке Хюррем спускаясь по шее и провела между декольте. Хасеки сразу издала небольшой стон даже от такого лёгкого касания, а на губах Хатидже дрогнула ухмылка —что же будет дальше хюррем? Прошептала ей на ухо её же имя и усмехнулась ведь и впрямь голос и она сама намного увереннее. На лице хюррем же за долгое время дрогнула искренняя улыбка и та взглянула в глаза шатенки —так давай.Я вся твоя На лице обоих дрогнула улыбка и обе припали друг к другу, целуя с новой поступающей страстью уже увереннее. Обе поняли, что это, то чего им не хватало. Этой страсти и помощи друг друга. Руки каждой изучали тело другой, видя, что они обе прекрасны. И как они могли враждовать, забыв о дружбе. Хотя можно ли это назвать тоже дружбой. Сейчас больше любовницы. —Ты и была моей Хюррем. Просто я ранее не понимала всего этого. Прошептала Хатидже на ухо той к кому начала чувствовать те же чувства что и вторая Госпожа, нежно целуя ее в шею. Хюррем сейчас была под хатидже и после Хатидже котрую называет она ангелочком скинула с неё всю одежду и сейчас Хасеки была оглоегой перед хатидже а этот хищный взгляд ей понравился. Ведь сию же секунду принцесса Османской империи начала ласкать грудь, бедра, доставляя той удовольствие в каждой частичек её тела не оставляя и свободного сантиметра без ласок Хатидже. Рыжеволосая в свою очередь пыталсь сделать что- либо, но ничего не получалось. Та лишь издавала стоны, от того что делает Хатидже. Своими обворожительными действиями Хатидже пробиралась в Хюррем, так и лаская её тело руками, губами, всем чем угодно лишь бы та наслаждалась. И, устав от этой надоедливой одежды, уже сидела без неё, доставляя второй большее удовольствие. Хюррем, когда почуствовала как в ней оказалсь рука самой хатидже, затсонала очень, очень громко, сильно выгибалась и приложила руки к её шее. Хюррем сразу почувствовала нарастающую волну страсти и, чувствуя, как рука Хатидже очутилась в ней, издала робкий стон, ведь пока к такому не привыкла, но, чувствуя ускорение темпа, жена Падишаха выгнулась, стараясь тоже сделать что-то, но она была словно бессильна. Это вводил ее в рай. Такой какой не давал ей Сулейман. Вскоре они поменялись местами и уже Хатидже находилась под ней и издавала стоны, а сама была слишком раслабена это совершенно другие ощущения и от тех ощущений которые испытывают они при хальвете с мужчиной, тут все другое. А когда сама Госпожа Династии Османов кончила, как минут 6 назад хюррем то сама рыжеволосая улыбнулась и убрала руку, но только та подумала что всё ведь делать то и нечего больше лишь насладится присутствия друг друга. Как резко хатидже повивла её и раздвинула ноги лягла. -Хатидже, милая, ты… АХ… Издала стон Хасеки и сразу тяжело задышала запрокинув голову назад ведь это совсем новые и такие приятные для неё ощущения. Лучше она не ощущала. Пока та выгибалась и начинала дёргается. А Хатидже в свою очередь проникла в неё языком. Двигалась. Нет противно не было наоброт. Ещё пару секунд и Хюррем кончила второй раз хатидже же улыбнулась и села поглажив хюррем что сейчас лежала еле дыша вообще и улыбнулась —я твоя хюррем. Но и ты теперь моя. Хюррем расплылась в улыбке ведь это и так всё о чем она просила, мечтала —твоя хатидже. Твоя. *** Вскоре две госпожи сидели рядом друг с другом в ночнушках. Обе понимали это начало лишь, и возможно закончится всё не очень хорошо, но это не главное. Важнее другое. Они рядом. И каждая принадлежит другой.