Hysterical

Изуку Мидории было пять лет, когда он умер в первый раз. Первый раз, заметьте. Потому что он точно не будет последним. Его мать стояла возле их квартиры и разговаривала с Мицуки после визита к стоматологу Мидории. Он не обращал на женщину особого внимания, ведь еë сына не было с ней сегодня, и, кроме того, Бакуго перестал быть милым с тех пор, как получил свою причуду, а Мидория — нет. Устав от разговора женщин, он решил поиграть с красным надувным мячиком, который ему купила Инко в стоматологическом кабинете. Мидория бросал его изо всех сил на тротуар, а затем пытался поймать, когда он прилетал обратно.Это было достаточно интересно, чтобы удержать внимание ребëнка. На этот раз мальчик хотел посмотреть, сможет ли он подбросить свой мячик выше роста молодого дерева, стоящего перед зданием. В конце концов, он приготовился бросить его и с помощью внутреннего «Делавэрского удара» изо всех сил бросил игрушку вниз. Мяч взмыл вверх, даже выше намеченной цели. Мидория ухмылялся, пока не понял, что траектория полета теперь направлена ​​на улицу. Его глаза расширились, когда он подбежал к бордюру, полный решимости схватить мяч, пока он катился по улице, он погнался за ним, его единственная мысль была о том, что его мать будет так зла, если он потеряет свою новую игрушку. Конечно, она не будет. Я понятия не имею, почему он так подумал. Но в его защиту, ему было всего пять. Мяч был всего в нескольких футах от него, Изуку почти мог дотянуться до него. Он присел на корточки, протянул руку и… УДАР Он не чувствовал никакой боли, только легкое покалывание по всему телу, когда он смотрел, как красное сочится из его обмякшего тела. «Этого, наверное, не должно было случиться»,— подумал он. А потом его накрыло темнотой. - И тут он открыл глаза. Голова кружилась, и Мидория ощущал лëгкую дезориентацию. Последнее, что он помнил, была машина и чей-то крик — неужели это был он? Но вспомнить никак не получалось. Для справки, это была его мать. Но не вините ее, она только что видела, как еë сына сбили и он умер. Когда всё уже произошло, Инко, рыдая, схватилась за лицо, и там была машина, и мать Бакуго, и красный мячик, который купила мама, лежал в канаве через дорогу. И Изуку подумал, что помнит красный цвет, но ему было сложно понять, что это была его и… —Ты жив?! Это была его причуда. После огромного переполоха и большого количества слез (Мидория и сам не смог удержаться, когда увидел, что его мама плачет), и ОЧЕНЬ странного разговора с мужчиной, который был за рулём, Инко повезла своего сына к специалисту через весь город. Вероятно, все сложилось именно так, потому что педиатр, к которому они ходили годом ранее, был явно некомпетентен, чтобы обнаружить причуду у ребëнка. А ещё немного Н, судя по всему, был излишне жесток. Кто так просто разрушает детскую мечту? — Не могли бы вы немного подробнее рассказать о том, как Изуку выглядел сразу после, э-э, инцидента? Инко выпрямилась и немного всхлипнула. — Он… он не двигался, и мы сразу же бросились туда и… — Она снова всхлипнула, — везде была кровь, но когда я подошла ближе, я поняла, что это было, ну, мерцание. — Мерцание? Инко кивнула. — Когда я смотрела, эта, эм, субстанция начала приобретать золотой цвет. А потом, не прошло и нескольких минут, как эта жидкость начала течь обратно к Изуку. Она как бы собиралась на нем, покрывая его,— она остановилась и вздохнула, — а потом жидкость превратилась в золотую пыль? Я хочу сказать, что это выглядело почти как блёстки. Доктор кивнул, что-то энергично записывая в свой блокнот. Врач, к которому они попали, был буквально очарован причудами, а эта была самая интересная, что он когда-либо видел. Часть его задавалась вопросом, может ли он написать об этом опыте в своем блоге. — И через минуту или две блёстки взорвались. И Изуку был... был в порядке! — воскликнула женщина. Доктор все ещё писал в своей книге, но пробормотал: «Очаровательно, совершенно очаровательно». И с громким хлопком он, наконец, закрыл блокнот. — Что ж! Это определенно результат поздно сформировавшейся причуды! И вдобавок ко всему, я думаю, что это, пожалуй, самая интересная причуда, о которой я когда-либо слышал! Инко была немного ошарашена столь откровенным ответом доктора, но чуть выпрямилась при упоминании о причуде. — Это такая редкая мутация, я никогда не слышал о такой интересной причуде! Но, если судить по моему опыту и знаниях о мощных причудах, я почти уверен, что в её работе должен быть ещё один элемент, — Доктор повернулся к Изуку, опустившему голову, — ты сказал, что это не было больно, да? — голос доктора стал более лёгким, когда он заговорил с ребенком. Мидория энергично замотал головой, прижимая к груди красный прыгучий мяч. Подняв голову, доктор продолжил говорить с Инко: — Возможно, очень даже вероятно, что он не будет чувствовать никакой физической боли до конца своей жизни. Однако это имеет не только хорошие стороны, ведь теперь ему придётся быть очень осторожным даже с самыми обыкновенными делами, чтобы не навредить своему телу. Мы чувствуем боль, потому что так понимаем, что нам нужно помочь своему телу, а её подавление может иметь нежелательные последствия, — женщина в ответ нахмурила брови,— однако для начала нужно это проверить, — весело сказал врач, прежде чем снова повернуться к Мидории и доктор наклониться вперёд, слегка ущипнув ребëнка за руку. — Это больно? — Мидория покачал головой. — Изуку? Я собираюсь ущипнуть тебя ещё раз посильнее, но ты должен остановить меня, если станет больно, хорошо? — Хорошо, — послушно повторил мальчик. Доктор снова взял его за руку и сильно ущипнул. Мидория не вздрогнул и в тот момент, когда доктор показал, что мальчишеская рука была красной и с двумя отчëтливыми отметинами. — Что ж, это почти доказывает нашу с вами теорию! Похоже, его нервы изменились из-за действия причуды. Мозг Мидории больше не будет регистрировать боль! Однако чувство боли имеет решающее значение в повседневной жизни. Оно говорит нам перестать прикасаться к горячей сковороде, не ходить на больной ноге и тому подобное. Ему придётся быть очень осторожным, чтобы не навредить себе, а когда это всë-таки произойдёт, быть очень осторожным, чтобы не навредить себе ещё больше. — Говоря это, доктор что-то энергично строчил в блокноте, но остановился, увидев Инко, нервно заламывающую руки и нахмурившую брови. — Э… наверное, все будет не так уж плохо. Кажется, его причуда имеет исцеляющий эффект, если только сегодняшнее утро было не единственной его возможностью её применить. — ...У меня есть причуда? — осторожно сказал Мидория после минутного молчания. —Конечно есть! И она очень интересная! —доктор мягко ответил ему. Изуку вопросительно наклонил голову, и после того, как он на мгновение задумался, его глаза загорелись, и он вскочил на ноги с криком: «Я МОГУ СТАТЬ ГЕРОЕМ!» А Инко выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание.