Медианы

      Идеальные отношения — понятие относительное. В классическом понимании: если всё развивается плавно, пара умеет найти компромисс или прийти к единому решению, они распределяют между собой обязанности, находят общие интересы. Конфликты, естественно, случаются по разным причинам и разрешаются мирно.       Но фундамент всегда непогрешимо един — доверие. Это основа.       А стены ее гнилого дома рушатся, и едва что-то можно восстановить, даже если упорно стараться.       И она в центре обвала…       — Вас не звали.       Взгляд: «Мне необходимо твое приглашение?» Жемчужное сияние глаз. Если присмотреться, в них видны полумесяцы. Контроль на удержании. Хонсу в десятки, если не сотни раз по силе превосходит всех троих.       И только Локли в курсе выкрутасов своего древнеегипетского «босса». Обнаглел, не иначе. Тело Марка и его двух личностей им не принадлежит. Они — средство для достижения цели. Но в этот раз Хонсу не прогадал.       Появись возможность всё переиграть, кого выбрать — Спектора или Хэрроу, он без колебаний отдал бы предпочтение человеку, страдающему расстройством личности. Такой подарок — как редкий драгоценный камень. Не предложить эту работу бывшему наемнику было бы огромной ошибкой.       Марк — его фаворит. Лошадка, на которую он многое поставил, и проигрыш для Хонсу недопустим.       Всё бы шло безупречно, не окажись девчонка на пути его аватара. Она тихая, спокойная, умеет держать язык за зубами. И ее язык в его рту — будет чем-то поистине волшебно-удивительным.       Да, угрозы от Хонсу — это психологическое насилие. Каждое предупреждение навредить кому-то из ее любимых — рана на уже исполосованном сердце. Терзает и терзает, не зная пощады.       Аватару не причинит вреда, но влюбленная дурочка верит. Роняет горькие слезы. Вздыхая, Хонсу мечтает сцеловывать дорожки с ее щек. Она слишком хороша, чтобы избавиться.       В конце концов, люди ведут неравную борьбу с богами.       Ей остается лишь верить в свои идеалы, что добро обязательно победит зло.       Сегодня случается прогресс, сдвиг с мертвой точки. Хонсу не смотрит на нее как на мусор под ногами. На ту, кто не достоин и секунды его потраченного времени. Он задерживается в теле аватара, не показывается в истинном обличии.       — Я давно наблюдаю за тобой и… каждым из них. Не жалеешь, что тело всего одно? — на губах человека, которого она едва ли не боготворит (иронично), расползается скабрезная ухмылка.       — Вы явились обсудить мою личную жизнь? — растерянно спрашивает девушка, снимая очки и потирая воспаленные от долгого чтения глаза. Завтра экзамен, она старается за ночь подготовиться.       Свободного от учебы времени не остается вовсе: с Марком она занимается боевыми искусствами, посещает тиры, учится стрелять; со Стивеном ходит по музеям, театрам, изучает иностранные языки; с Джейком зависает в барах и водит его лимузин, не имея водительских прав.       Она познает целый мир благодаря им.       Чего не сказать о Хонсу. Богом движет только жажда правосудия. Бить/резать/стрелять. Калечить преступников до смерти и упиваться в уродливо-пустых глазах вечной тьмой.       — Разве у тебя нет никаких претензий?       — Вы не ответили.       — Аналогично, но я спросил первый, — свободно перемещаясь по ее квартире, Хонсу отходит к зеркалу. Окидывает аватара долгим оценивающим взглядом. Наклоняет голову набок. Раньше он этим не занимался, по крайней мере, для девушки это явление с его стороны в новинку. — Понимаю, что ты нашла в нем. Я про Марка.       Она сжимает ручку в кулаке, терпеливо выслушивая издевательства. Откровения, которые и так ей известны. Но шанс обвалять в грязи бог луны не упустит.       — Вы, люди, — порченый товар. Некоторые из вас просто в красивой обертке, — темноволосый мужчина через отражение одаривает ее самой обворожительной улыбкой. — И это всегда срабатывает?       — Что? О чем…       — Я о твоих ощущениях там, — под конец предложения голос Хонсу переходит на шепот. Взгляд темных глаз опускается ниже пояса. — Животные. Алчные, озлобленные, напуганные, похотливые животные.       Чувствуя исходящую угрозу в интонации, Джоан встает из-за стола. Пока не зная, каким образом будет спасаться, и как назло в голове ни единой мысли.       — Что вам нужно?       — Разве еще не догадалась? Они считают тебя умной. Соображай, девочка, — чужой рукой Хонсу проводит по чужим вьющимся волосам, слегка прикрывая глаза. Этот взгляд ей хорошо знаком.       Обычный подражатель.       Но пульс невольно учащается, а дыхание тяжелеет. Воздух сгущается. Не кто-то из ее мужчин приближается, будучи уверенный, что никуда она не денется. Для древнеегипетского бога половое сношение с человеком — занятный эксперимент.       — Джейк, если ты слышишь меня…       — Увы, здесь только я. Не бойся, — он подносит пальцы к шее девушки, почти невесомо лаская гладкую словно шелк кожу. Зрачки Джоан расширяются, когда его хватка крепчает и он сжимает волосы на ее загривке. Глаза вспыхивают ярким светом. — Проси остановиться. Скажи, что никогда не хотела меня. Ты первая, с кем… — вдруг замолкает он, проклиная людские слабости и пороки. Ввести в искушение заставляют это тело, горячее сердце и нервный импульс, наполняющий член кровью.       Ему нравится видеть трепетное волнение в больших глазах; исходящее от нее волнами натянутой струной напряжение. Возбуждение на грани безумной паники от осознания, что ее влечет к божеству.       Никому прежде не выпадала честь переспать с богом луны. В принципе, казалось, что Хонсу ни за что бы не снизошел до секса с ничтожеством.       — Как… как всё будет происходить? — запинается Джоан, всеми силами справляясь с тревогой, вызванной неизвестностью. В книгах о близости с богами не писали.       Будет лучше уступить и принять неизбежное. Закрыть глаза, притвориться, что это сердце Стивена желает ее; что руки Марка возносят ее на вершину блаженства, и губы Джейка доводят до исступления.       — Не знаю, — шепчет Хонсу, притягивая девушку ближе. Разница колоссальная. Даже внешне заметна: голос отличается от остальных, в глазах надменность, захватывающая дух. От него исходит грозная мощь. Сверхчеловеческая сила. Магия.       Они совсем не ровня. Поэтому Джоан удивляет несвойственное для бога поведение. Проявляется слишком много черт, присущих смертным.       — Я перестаю чувствовать холод, когда ты рядом.       Если он стремится покорить ее пышными речами, то движется явно в правильном направлении. Но даже правда не избавит от чувства вины.       Джоан накрывает его ладонь своей и решается поднять глаза, встретиться робким взглядом с Хонсу. Всё выглядит как самообман. Какой смысл играть? Сочинять. В голове девушки не укладывается, что он пошел бы на такие низости ради физического удовольствия.       От того ли не будет нанесенный удар разочарованием больнее?       — Тепло твоего тела напоминает жар от костра, — губы замирают возле ее губ, почти сливаясь в роковом поцелуе. Джоан выдыхает, приоткрывая рот, но он медленно отстраняется. — Обжигает.       — Хонсу…       Он берет ее за руку и ведет прочь из квартиры. В тишине они заходят в лифт, поднимаются на технический этаж, а там выходят на крышу. Джоан озирается, недоумевая, зачем эксцентричный бог луны выбрал для секса столь необычное место. Ответ закрался в вопросе. Голубиные повадки. Засмеялась бы, не испытывая страха за жизнь Марка и обеих его личностей.       — Вспоминаешь ту ночь?       Джоан обращает взор на небо. Из-за яркого освещения: уличных фонарей, машин, дыма от заводов и фабрик, звезды кристально-чисто не сияют, как в пустыне Каира.       С подачи Хонсу она любовалась усыпанным звездами двухтысячелетним небом в ультрафиолете; со Стивеном искала созвездия, а Джейк, обладая не самой романтичной натурой, подвел ее ближе всех к взрыву новой вселенной.       — Вы сделали это по просьбе кого-то из них?       — Нет, я предложил.       Нога девушки замирает возле края крыши.       «Но фундамент всегда непогрешимо един — доверие. Это основа».       Всем своим видом Хонсу изображал неприязнь к ней, считал, что она мешается в работе его аватара. Поступки со словами не вяжутся. Сплошное противоречие. Диссонанс. Зачем так нужно было поступать, — остается для Джоан загадкой.       — Меня разъедает изнутри зависть. Ко всем ним.       Она резко оборачивается, чувствуя замирание в сдавленном, словно в тисках, сердце.       — Зависть к тому, что у меня никогда не было.       Откровение настолько поражает, что ее начинает шатать. В поисках опоры, она нечаянно делает шаг назад и едва не срывается вниз. Хонсу вмиг оказывается рядом, успевая удержать от падения.       — Боже!.. Спасибо.       — Недоразумение, — разгневанно рычит Хонсу, не выпуская ее из объятий. Джоан с молчаливым разрешением кладет руки ему на плечи. Не отталкивает, тогда девушка действует смелее, обнимая божество.       Вероятно, ей никогда не привыкнуть к простой истине, что в сознании Марка помимо двух его личностей живет еще бог луны. Они разные, но тело на всех одно. В карих глазах Джоан улавливает что-то родное. Близкое.       Влияние ли это каждого по отдельности или всех разом, из-за слишком частого пользования сосудом, а может, дело в многовековом одиночестве. Джоан хочет добраться до истины, но при более подходящей обстановке.       Сейчас она собирается поддаться безумию. Дать шанс. Налаживать отношения приятнее, нежели подпитывать злость. Ее одолевает жгучая потребность услышать от Хонсу предложение стать его аватаром, чтобы они всегда и всюду были вместе.       Она бы не только чувствовала его незримое присутствие, но и ощущала кожей через свои же прикосновения. Шальная мысль пробуждала ее посреди ночи уговорить Марка коснуться Стивена или Джейка. Благо выбор богат.       И как-то до этого дня упускался из внимания Хонсу.       — Ты — самое прекрасное в мире недоразумение, которое мне довелось повстречать.       Она тянется к его губам, понимая, что обратного пути уже нет.