Зверинец

В широкой аудитории, а точнее, лекционном амфитеатре с несколькими ярусами столов и больше сотни посадочных мест все тихие и не очень перешептывания и переговоры слились в довольно навязчивый, отдающий эхом гул. В просторном помещении находится с десяток небольших, в сравнении с общей массой, групп людей, томящихся в ожидании чего-то. — Внимание, студенты! — звон громкого голоса разразился выше всех иных шумов, привлекая внимание присутствующих, — Точнее будущие студенты. А пока просто представители волшебной и не очень человекоподобной фауны. Многие нехотя повернули свои лица и морды в сторону ужасно высокого и, вместе с этим, нескладного на вид мужчину, что вырос будто из-под земли и решительно занял место за тумбой оратора/лектора. — Я — директор данного заведения. Можете обращаться ко мне Мистер Пак, — обозначил он, хотя сложно, даже при огромном желании, его так называть и воспринимать серьезно, поскольку мужчина для столь официального мероприятия выбрал напялить на себя сегодня, либо по обыкновению, ужасно несочетающиеся между собой вещи. На нем плотная вязаная жилетка небесного цвета. И сама по себе вещь неплоха, даже красива, но не на голое же тело, когда округлость плеч будто ещё сильнее утяжеляет круги усталости под глазами директора. Ублюдские брюки цвета травяной зелени и кожаные туфли дополняют это безобразие. Страшно предположить, из чьей кожи сделаны эти туфли с вытянутыми носами. Надежда, что не из искусственной, хотя, скажем, опуская толерантность, здесь присутствующие немногочисленные представители крупного рогатого скота почему-то заметно поднапряглись. А травоядные комично-голодно поглядывают на зеленцу этих немного расклешенных книзу брюк. — Вот же ж скотина! Как будто мы не знаем его отношения к нам, животным, оборотням и полукровкам, — говорит складный худощавый парень со стильной укладкой соломенных мелированных волос на голове, обращаясь к кому-то рядом стоящему. До этого соломенноволосый стоял в максимально расслабленной позе, будто все происходящее тут его совершенно не заботит, выпятив таз с низко посаженными джинсами на них чуть вперёд, и молчал. А тут немного приосанился и ни с того ни с сего выразил вслух свое недовольство не только гримасой отвращения, но и словесно, — Скрывать то, что он расист у него совершенно не получается, даже этой статичной маской любезности. Парень, что стоял рядом с ним, не совсем понятно какой видовой принадлежности и происхождения, в согласии пару раз кивнул, а потом вновь вернул внимание на директора, но уже с лицом, типо "я все знаю, что вы о нас думаете, лицемерный человечишка". Соломоволосый однобоко вытянул улыбку, делая в голове пометочку, что этот загадочный персонаж около него легковнушаем. А потом ощутил краткую вибрацию в глубоком кармане джинс, и переключил свое внимание на свой телефон. Он даже не пытается скрыться, чтобы незаметно покопаться в своем Айфоне, потому что этот самый Мистер Пак, кажется, по пятому кругу в толпу слепо затирает что-то про мораль, о которой, местами, и сам явно не смыслит. Парень заходит в личные чаты, записывая другу кому-то голосовое сообщение. ▶️ ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||| Аа 0:18 |Эй, Хван, придурок рогатый, ты где, скотина такая. Уже приперся занудный директор-человечишка, так что чуть активней перебирай своими копытами в сторону амфитеатра на втором этаже.|

9:15

И оправляет, ожидая, пока оно дойдет до адресата, ожидая получить ответное сообщение или же раскрасневшего от бега запыхавшегося Хенджина рядом, который вообще не понятно где сейчас пропадал. А Хенджин и не пропал, его просто очень удачно прижали в коридоре и впихнули в один из многочисленных, пустующих сейчас кабинетов. — Сынмин, — твердо говорит Джин, пытаясь вывернуться из захвата явно перевобужденного парня за собой, — мы не будем снова с тобой трахаться, а тем более в стенах учебного заведения. — Почему нет, — протягивает Мин, пока что просто ненавязчиво ластясь и щекотно притираясь к шее Джина, налегая и придавливая того всем телом к одной из первых парт. Сынмин по видовому животному признаку крупнее и сильнее его, но Хенджин, впринципе, может побороться, если захочет. — Потому что! — Хен уже начинает злиться, как ощущает, что давление сверху на его спину все больше уменьшает возможность совершить какое-либо действие против, когда еще и Мин горячо лезет в его белое заоственное ушко языком. Сынмин ощутимо бодает его в бок своими раскидистыми ветвистыми рогами, как бы подначивая, подталкивая к дальнейшим действиям, уже в нетерпении подергивая вверх-вниз своим небольшим бурым хвостом. В ответ же Хенджин покорно поджимает свой хвостик с ярким белым пятном под ним, при этом внутри себя злясь на податливую реакцию собственного тела. — Нет, — все же разговорами он пытается вразумить Мина, блестящие темные глаза которого с удвоенным блеском выдавали поплывшее состояние того, который с минуты на минуту наброситься на Хенджина, уже и не спрашивая разрешения и, собственно, без его согласия, — то, что я наполовину горная лань, а ты благородный олень, и мы оба принадлежим к одному семейству оленьевых еще не означает, что я всегда буду соглашаться и подкладываться под тебя. — Хорошо-хорошо, Хенни, как скажешь, — подвывает Мин, продолжая удобнее притираться к нему своей косматой грудью, — но давай последний раз. Только Хенджин хочет с цокающим звуком и устало закатанными глазами нехотя согласиться и перестает сопротивляться, как Сынмин быстро одним рывком сдирает с него черные узкачи и сразу же врывается в жаркое нутро. Недовольство Джина в секунду обрывает его же рваный продолжительный стон, который превращается в череду подобных ему при каждом судорожном рывковом движении таза Мина вперед. Тот будто идет тараном, заботясь лишь о своем удовольствии, при этом начхав на комфорт Хвана, потому что тот уже устал с каждой резкой фрикций чуть ли не биться всем телом о деревянную столешницу. В целом положение не лучшее, потому что по жесткости стол может сравниться разве что с полом, хотя даже на нем можно выбрать положение поудобнее и трахаться как-то более удачно. Но нет, у них подобные перехипи происходят не в первый раз. Первый был под незамысловатым шифром «изучать лес», во второй Сынмин предложил пойти на "экскурсию в заповедник", а затем и «посетить природоохранную зону». Что он только не придумывал, а на уши приседать умел красиво. Но за это время Джин успел изучить, что тому нравилось делать это только в таком положении, когда Сынмин находится сзади, налегает и спиной подминает под себя. — Мххххххх… — глухо, но громко простонал Мин в самое ухо, отчего Джинни пришлось быстро сложить ушки вдоль головы, чтобы не оглохнуть. Сынмин окончательно опал на него своей нелегкой тушей, достигая собственного пика, после выходя из все ещё разоряченого тела под собой. «Ну вот, опять не довел меня и эгоистично кончил. А мог и потерпеть немного, скотина, — со злостью подумал Джинн, не озвучивая потому, что Сынмин до этого так делал не раз, и каждый раз обещал в следующий так не делать, – но нет. Этому оленю плевать на мои чувства. Пора это заканчивать». Сынмин услужливо подал ручку Хенджину, помогая тому встать, своим мутным блаженным взглядом встречаясь с обиженной моськой, но не обращая на это внимания. Забота и ласка в их половых отношениях присутствовала только вначале акта, чтоб, по сути, уломать Джинни, который из раза в раз подкупался на нее, и в конце, в этом милом жесте с поданной рукой. А нет, еще и в том, что Мин своей мордой приблизился к Джинни, поддел своим носом его подбородок и мило чмокнул куда-то в уголок губ, говоря краткое «спасибо». И ушел, оставив Джина самому разбираться с оставленной после секса грязью. «Какой же он все-таки ОЛЕНЬ!», - продолжает злится Джин, но отвлекается на пришедшее ему около получаса назад сообщение от Ёна.