Тихий океан

Антон понимает, что погибает, когда легкие отказываются принимать новую порцию кислорода. От этого создаётся ощущение, что их подожгли изнутри, и Шастун готов поклясться, это самая адская боль, что ему довелось испытать за всю свою не особо длинную, но уж точно не короткую жизнь. Пальцы сильно дрожат и он хотел бы пошевелить рукой, но вместо это слышит хруст, скрежет поломанных костей, и ёжится от этого звука, кто же знал, что он настолько мерзкий. Автомобильная авария. Смешно до коликов в животе, эта не та смерть, которую он представлял себе раньше (хотя, вряд ли он особо часто о таком думал, все же, это довольно странно и пессимистично), которую заслуживает звезда новой эстрады. Нет, нет, быть сбитым каким-то придурковатым водителем на темной улице Москвы очевидно не то, что он ожидал. Внезапно думается о том, как сильно взволнуются его фанаты, как будут потрясены все любители шоу "Импровизации". Представляет, как парни публикуют в соцсетях фотки с его черно-белой фотографией и пишут приторно-болезненные, но в тот же час до ужаса ванильные, надписи. Он представляет, в каком шоке будут Дима, Серёжа и Арс. Арсений. Он наверняка долго будет отходить от этой страшной новости. Будет несколько минут думать, что это глупая, ужасная шутка. Будет звонить по сто раз на разбитый вдребезги от столкновения телефон. Будет плакать и кричать, закрывая рот рукой (он всегда так делал, когда боль была невыносимой), будет винить себя, что не позвонил, не вызвал такси, не встретил, не подвёз на машине сам. Шастуна почему-то тешила мысль о том, что Арс будет волноваться о нем, даже после его смерти. Он не мог думать ни о ком другом, кроме Попова. Он жалеет, ужасно жалеет, что не целовал его так часто, как хотел, что говорил "я люблю тебя" — эти три заветных слова, что обретали смысл только рядом с Арсением, с его Арсением, реже, чем мог. Потому что сейчас, он бы отдал все, чтобы хоть ещё раз сказать это мужчине, увидеть его счастливую улыбку, посмотреть на то, как глаза искрятся счастьем и блестят от слез. Не слез боли и отчаяния, как у него самого сейчас, а слёзы искренней радости, нежности и неподдельного тепла. В объятиях Арса всегда было до одури тепло и спокойно, и ему становится ещё грустнее от осознания, что больше он этого не испытает. Ему больно, что он не сознался в любви до гроба в ту же секунду, как увидел парня. Больно от того, что прогнулся под начальство, решив скрывать их отношения, осознанно загоняя себя в жесткие рамки, которые стали причиной немалых конфликтов в их с Арсом отношениях. Он любил даже мелкие стычки, любил то, как они мирились, как долго разговаривали ночами, как гуляли по ночным дорогам, мимолетно целуясь, перед этим полчаса ища укромно местечко. Он любил все в отношениях с Поповым до боли в груди и остановки сердца от бешеного темпа. Ему не страшно умирать, ему страшно за Арса, за то, чтобы будет с его любимым, его чудным искренним и чистым Арсюшей. Может, звучит это эгоистично до жути, но он бы хотел, чтобы Попов не забывал его. Чтобы ежегодно, в один и тот же день приносил цветы на его могилу и даже плакал, наверное. Он бы хотел, чтобы Арсений был рядом, он бы очень хотел, чтобы бредни про загробную жизнь были реальностью и там они бы встретились. Наверное, если жизнь после смерти есть, он будет ненавидеть его будущего парня. Смирится лишь, чтобы Попову было хорошо, но все равно будет надоедать этому несуществующему счастливчику, пугая его до усрачки. Да, это звучит ужасно эгоистично, но Антон хотел бы, чтобы любовь Арса принадлежала только ему. И чтобы, если он все таки сойдётся с кем-то, он не любил этого человека так же сильно, как Шастуна. Антон слышит визг колёс и, кое-как, переворачивается с боку на спину, отчего тело вновь пронзает боль. Он смотрит на россыпь звёзд на темно-синем небе, а глаза медленно, но уверено начинают слипаться. Шаст знает, стоит ему закрыть глаза, он умрет, и он жадно глотает все, что видит, пытаясь запомнить этот момент, насладиться своими последними секундами. Небо было очень красивым, в особенности луна, что лениво выплыла из облаков, освещая улицы города холодным светом. Ему страшно умирать, но с каждой секундой, силы покидают его тело, он чувствует это, понимает это, а губы дрожат от помеси едких чувств, потому что сейчас не подходящий момент. Подходящего момента для смерти не будет никогда, но он не может просто умереть сейчас, потому что в кои-то веки был счастлив, ужасно счастлив. Кровь течёт по животу, спине и рукам от повреждений, а во рту соленый привкус метала, перед глазами все плывет от слез и отсутствия сил на что-либо. Ему хочется крикнуть "прости". Хочется вновь сказать о своей любви, но глаза закрываются. Последнее, о чем думает Антон Шастун, это то, что у его парня ужасно красивые глаза, они похожи на Тихий океан с плавающим грозным и холодным айсбергом. Попов в целом был идеален весь, но эти глаза… Они и влюбили Антона в себя. И это и был его последний предсмертный сон. То, как он тонет в этом ледяном океане, захлёбываясь водой, глухо крича, но зато все наконец-то по местам своим стало. Захлебнуться в этом океане любви казалось самой правильной смертью.