Одна, изменившая все

      Риона застонала от сладкой истомы, мышцы, забитые после выступления, дарили наслаждение, стоило потянуться. Джада с подругами сегодня решили остаться в фургоне у Гретты и Эвелин, они же с Крис решили не мешать. Им только на руку, весь фургон их. А ещё телевизор, висящий напротив водительского сиденья.       Кристина что-то ворчала, пока пыталась включить его. Ри хихикнула. Вот что не меняется, так это характер её девушки.       Её девушки... Мечтала ли она о таком? Её жизнь казалась ей бессмысленной ещё до того, как она очутилась в Колизионе, а тут и тем более: из раза в раз, из города в город. Что может быть хуже, чем просто монотонные поездки непонятно куда, непонятно зачем? Но сейчас...       Сейчас есть Крис, и мир вдруг обрёл смысл.       Зачем жить? Чтобы продолжать видеть Крис, обнимать её, целовать.       Зачем выступать? Чтобы после номера видеть, как горят её глаза, как она проверяет, целая ли Риона.       Крис, словно поняв, что о ней говорят, упала на кровать. Ри хотела что-то ей прошипеть, но взгляд захватил название фильма, который они будут смотреть. Её любимый. Тот, который Крис терпеть не могла. Но включила. Она смогла только тихо рассмеяться.       — Эй, ты чего? — Кристина нахмурилась. И Ри тут же почувствовала себя плохой: любимая ведь старалась, а она тут смеётся.       — Ничего. Подумала, как люблю тебя, — она уже перебралась к Крис на колени и едва не замурчала от её пальцев в своих волосах. А Крис вдруг чмокнула её в нос.        — Пошли смотреть твою нудятину? — это не звучало обречённо, Крис словно тоже ждала этого. Но поспорить стоило.       — Это не нудятина, Крис. Это шедевр искусства двадцатого века. Ты просто не понимаешь.       Она потянулась за пультом. В фургоне царил полумрак, и чёрно-белый фильм было прекрасно видно. А ещё в этом полумраке было прекрасно видно Крис, которая делала вид, что смотрит на экран телевизора, а не на Риону. Риона в ответ — что не поняла этого.       Фильм сменился на ещё один. И ещё...        Крис продержалась долго. Две с половиной картины, и Риона не собиралась думать, что картины эти были короткие. Продержалась же.       — Ну-дя-ти-на. Кто так играет? Даже ребёнок сможет лучше! — Крис вдруг замолкла, Риона плавным движением села на её коленях и завлекла её в поцелуй. Осторожный, но умелый, судя по лицу девушки. Что удивительно, ведь до Крис она ни с кем не целовалась.       Она уронила девушку на кровать, нависая сверху. Ещё один поцелуй. Уже более напористый. Но все ещё осторожный. А затем ещё один.       Картина давно закончилась, заиграл ещё какой-то фильм, но девушки этого не заметили, увлеченные друг другом.       Наконец они отстранились. Обе красные, с растрепанными волосами. Вернее, не отстранились: Ри все так же лежала на Крис, их руки были переплетены. Они просто закончили целоваться.       Риона отвернулась, чтобы отдышаться. Заметила, что ни один из фильмов не крутится. Неужели они так мало загрузили? Или так быстро пролетело время?       — Что это было? — Крис под ней точно так же тяжело дышала.       — Нудятина, ты же сама сказала.       Они рассмеялись вдвоем. А потом ещё долго лежали в полумраке фургона, просто наслаждаясь обществом друг друга. Не общаясь, не целуясь. Наслаждаясь вот так, лёжа одна на другой.        Риона думала, что хотела бы выйти из Колизиона, но непременно вместе с Крис, потому что без неё опять скоро загремит в цирк. А потом вдруг поняла, что и не надо ей выходить. Жизнь же идёт. У неё здесь куча друзей, у неё здесь самая крутая девушка. У неё здесь семья. Самая настоящая, которая любит её такой, какая она есть и не пытается воспитать.       У неё здесь дом.