Не твое отражение

Вечером, умываясь, Джей заметил на щеке маленькую припухлость. Поверх привычного эмоционального коктейля из недовольства собой и усталости щедро плеснуло раздражением. К утру небольшое розовое пятнышко имело шансы оформиться в почти настоящий прыщ. А ведь он ничего особенного сегодня не делал: ел что обычно, ходил где обычно и лицо грязными руками не лапал. Эф-ю-си-кей. Поджав губу, Джей вплотную приблизил лицо к зеркалу. Может быть, просто поцарапался? Нет, завтра точно будет прыщ. В углу зеркала что-то промелькнуло. — Ой, Джей-хен, только не дави, — сказали из-за спины. — Без тебя знаю, — буркнул Джей и отлип от зеркала. — Да и нечего там пока давить. Сону взмахнул полотенцем на манер ковбоя, готового закинуть лассо. — Тогда пусти меня в ванную. — Ты уже здесь, гений. Сону округлил глаза и молча показал пальцем на дверь. Джей тоже выразительно посмотрел на него напоследок и вышел. Джейк уже спал мертвым сном, как обычно, натянув на голову одеяло — наружу торчали только голые пятки. Джей не стал включать свет, просто стащил со лба одну повязку, нацепил на глаза другую и рухнул на свою кровать. Завтрашний день обещал быть ничуть не легче сегодняшнего. Утренний осмотр щеки принес Джею облегчение. Красное пятнышко исчезло, как будто его никогда не было. Он показал большой палец своему отражению, а потом, в порыве особенного благодушия, ткнул кулаком золотистый баллончик. Спрей-антиакне, еле умещавшийся на подставке среди десятка баночек, тюбиков и бутылечков, такого дружелюбия не перенес и с грохотом полетел на пол, увлекая за собой половину соседей. — Аааа, — сказал Джей негромко. — Ааа. В дверь ванной почти сразу постучали. — Хен, все нормально? Джей посмотрел на лужицу чего-то перламутрово-белого, густого и скорее всего чрезвычайно важного. Отлетевшая от баночки крышка исчезла где-то под ванной. — Все хорошо, — сказал Джей бодрым голосом. — Все заебись, — добавил он потише. — Мы через десять минут выходим, — сказали из-за двери голосом Чонвона. Если бы это был кто-то другой, Джей закричал бы в ответ, что ему нужны покой и уединение хотя бы раз за день, хотя бы на десять минут. — Я скоро, — сказал он. Нагнувшись, Джей принялся сгребать в кучу все уцелевшие баночки. К счастью, больше ничего не пострадало. Ну, не считая его хорошего настроения. Что такое это ваше хорошее настроение? Джей за последние дни начал забывать, как оно выглядит. Все валилось из рук. И даже в буквальном вот смысле. Он схватил туалетную бумагу за край и намотал на ладонь в несколько слоев. Пак Чонсон, сын СЕО Пака, на коленях в ванной вытирает с пола стремную липкую лужу. Джей, самый стильный участник популярной группы ENHYPEN, лидер юнита 02, только что чуть не обтер ободок унитаза собственными волосами. — Хорошенькая история для фанмитинга, — пробормотал Джей. — Или, еще лучше, для мамы. Мам, я теперь не только на всех готовлю, но еще и в туалете мою. Гордишься мной? — Я горжусь тобой, хен, — сказали сверху. Джей вскрикнул и повернул голову так быстро, что даже в шее что-то хрустнуло. — Я горжусь каждой секундой нашего знакомства, — торжественно сказал Чонвон, — но сейчас не лучшее время для освоения этих навыков. Если хочешь, мы с тобой вместе потом попробуем швабру, метлу и что-нибудь еще такое же воодушевляющее, а сейчас пора на выход. — Господи, как ты вообще зашел? — спросил Джей, отправляя толстый комок бумаги в унитаз. Он поднялся на ноги, оказавшись почти нос к носу с Чонвоном. — Так открыто было. Джей бросил удивленный взгляд на дверь, но она и правда была приоткрыта. Он посмотрел на Чонвона, который будто хотел сказать что-то еще. Но тот вдруг просто улыбнулся — на щеках проступили знакомые ямочки, глаза превратились в щелочки, как у довольной кошки. Джей отступил, упираясь спиной в душевую кабинку. Он мог поставить всю свою обувь на то, что когда Чонвон улыбается, от его головы исходит сияние. Эти лучи проникали Джею куда-то в сердце, в живот, иногда даже немного ниже. Он уже давно научился жить с этим знанием, но порой улыбка Чонвона заставала его врасплох. — Чонсон-хен, — сказал Чонвон, — не бери на себя слишком много, ладно? Вот еще и Чонсоном назвал. Просто последний гвоздь в крышку, и это с самого утра! — Я постараюсь, — сказал Джей, криво улыбнувшись. — Я немного… устал. — Знаю, — сказал Чонвон. Он сделал к Джею шаг — несчастное сердце Джея немедленно провалилось в желудок — и обнял обеими руками. И не отпустил. Раньше Джей недоумевал над текстами любовных песен: как можно на полном серьезе двадцать строчек подряд восхищаться чьим-то смехом, глазами, руками. Может еще про уникальную ногтевую пластину что-нибудь напишете? А сейчас, крепко прижав Чонвона к груди, он думал о том, что эти объятия достойны полноценного альбома. Одна песня про то, какие они теплые, другая про то, как приятно под ладонью ощущается его твердая спина, третья про то, как благословенно светло и пусто в голове, четвертая… — Легче? — спросил Чонвон, разжимая руки. Он не улыбался, но в глазах все еще светилось тепло. Забота. Нежность. Пак Чонсон, да возьми же ты себя в руки. — Ага, — сказал Джей, отводя взгляд. Но у Чонвона сегодня будто было особенное настроение: лишь немного отодвинувшись, он положил руку Джею на плечо, погладил, а потом сдвинул пальцы выше, на шею. Царапнул ногтями. Прикосновения здесь ощущались совершенно иначе. Чувствительную кожу будто обожгло — Джей дернулся, но за спиной была стена душевой кабинки. Деваться было некуда. Испугавшись, что сейчас как-нибудь тупо опозорится и снова — опять, ну в который раз уже, сколько можно? — выдаст себя, Джей положил поверх ладони Чонвона свою. Он хотел сдвинуть ее или убрать? Джей моментально забыл: Чонвон смотрел прямо ему в глаза, и этот взгляд был таким же горячим, как его пальцы, словно Чонвон все знал, понимал и хотел… — Говоришь, нас уже ждут? Тогда я пошел, — торопливо сказал Джей и бросился за дверь. Джей не считал себя трусом. В этом мире было так много легких возможностей, но он выбрал очень сложный путь и гордился своей работой. Не каждый мальчик, умеющий петь и танцевать, проходил отбор в BigHit, не каждый мог вытерпеть тренировки, пройти через стрессовое шоу и потом еще держать марку после дебюта. Джей справлялся. Джей был очень крут. И он был очень рад, правда, по-настоящему, искренне, что Чонвон был рядом. Даже если Джею эта близость иногда приносила немало страданий. Конечно, Чонвон все знал, не мог не знать, но они никогда об этом не разговаривали. Просто такой вот слон ходил за ними повсюду и иногда позорил Джея своим присутствием. Но все старательно его не замечали и поддерживали миф о братской дружбе. Это было самое логичное и правильное решение проблемы. Ну и что это такое сегодня было тогда?! Может быть, у Чонвона тоже выдались тяжелые дни, подумал Джей, глядя в автомобильное окно, за которым проносились здания — в такую погоду одинаково серые коробки побольше и поменьше. Может быть, и до его здоровой крепкой головы добрался большой человеческий стресс. Стоило ли придавать этому какое-то значение? Может, дело вообще было не в Чонвоне, а он просто напридумывал себе спросонья какие-то жесты, какие-то взгляды… Джей ударился головой о стекло и заставил себя подумать о чем-то другом. Движение не получалось. Джей внимательно проследил за правым коленом Ники, которое взлетело вверх, ушло в сторону, потом обратно, а потом еще раз вниз, и затем опять выгнулось в сторону, только чуть иначе, чем прежде — на каждом этапе идеально попадая в восьмые доли с идеально рассчитанной амплитудой. Джей, по идее, тоже так умел. Только сегодня его ноги об этом забыли. — Джей, запомнил? — в пятый раз спросил Ники. К пятой попытке помочь ему с хореографией он отбросил вежливые окончания. — Давно запомнил, — буркнул Джей. Сначала колено не успевало за музыкой, а потом стало уезжать то дальше, то ближе, все время не туда. Джей смотрел в зеркало и глазам своим не верил. — Джей, может, отдохнешь? — участливо сказал Джейк, протягивая ему стаканчик с водой. Джей молча принял и стаканчик, и его сочувствие. Со всеми случалось. В глубине души он понимал, что так и нужно сделать — если колено сегодня сошло с ума, надо дать ему время образумиться. Скорее всего, завтра все будет в норме. Но… что, если не будет? До камбэка оставались считанные дни. Джея бросало в холодный пот от мысли, что он может всех подвести и стать тем самым слабым звеном, которое вечно пытались вычислить хейтеры. То есть на хейтеров-то было плевать, конечно. Но оказаться слабаком на самом деле? Из-за простейшего движения, из-за того, что по непонятной причине отказывалось гнуться колено? Впрочем, Джей также боялся навредить себе и испортить всё остальное — поэтому не стал настаивать, когда хореограф велел ему сесть и больше сегодня не двигаться. Общая тренировка завершилась буквально через полчаса. Все это время Джей на повторе просматривал видео: запись его партии — запись исполнения — запись партии — запись исполнения. По всему выходило, что кроме колена жаловаться было не на что. Сонхун, проходя мимо, похлопал его по плечу, то же сделал Хисын, Сону с беспокойством заглянул в лицо. Джей замахал на всех руками. — Я просто посижу тут еще немного и посмотрю видео, — сказал он, не поднимая головы от планшета. «Ну еще разочек, — шептал ему внутренний голос, — теперь-то точно должно получиться». Едва за последним человеком захлопнулась дверь, Джей вскочил с места, включил звук на планшете и попробовал еще раз. — На что я, интересно, надеялся? — пробормотал он после седьмого раза подряд. — Так и знал, что ты здесь ломаешь себе ногу. Вздрогнув от неожиданности, Джей обернулся. Чонвон шел к нему от двери с очень серьезным лицом. Лидера включил. Похоже, сейчас будет отчитывать. — Я тебе на шею колокольчик повешу! — пригрозил Джей, потому что лучшей защитой было нападение. — Я тебе на колено колокольчик повешу, — не остался в долгу Чонвон. Джей цокнул языком и сел на пол, прислонившись спиной к шкафчикам. На душе от присутствия Чонвона все равно всегда становилось теплее — тем более, он никогда не ругался по-настоящему, и с ним просто невозможно было поссориться. Тем более — сейчас Джей был неправ и даже не собирался это отрицать. Чонвон сел рядом, и они молчали добрых пару минут. — Что с тобой? — наконец спросил Чонвон, толкнув его плечом. — Не знаю, — вздохнул Джей. — Наверное, я очень устал. Мы все устали, — добавил он, потому что просто «я устал» звучало эгоистично — будто он больше всех работает. — Нога болит? — Нет. Если б болела, я бы к врачу пошел. Нога действительно не болела. Просто не слушалась, эф-ю-си-кей ее, блин, ссаной тряпкой. — Хочешь, помогу? Джей улыбнулся краем рта. — Чем ты мне поможешь, Чонвон-и? Поцелуешь, и все пройдет? Блядь, а вот это уже точно от усталости. Джей крепко стиснул зубы и сделал медленный вдох. Если б сегодня проходил турнир среди неудачников, Пак Чонсон и там бы занял второе место! Оставалось надеяться, что Чонвон просто неловко посмеется. Или сделает вид, что не обратил внимания. Как он всегда и делал, когда Джей так тупо палился. Пока Джей набирался смелости, чтобы повернуть голову и посмотреть на него, Чонвон сказал: — Может и поцелую. Прозвучало так невероятно, что Джей все-таки повернулся — просто чтобы проверить, не заснул ли он в тренировочной, происходит ли все наяву? Вдруг рядом уже не Чонвон, а трехголовая собака из «Гарри Поттера», которой обязательно надо спеть гимн США? Джей видел этот кошмар до девяти лет, пока не переехал в Корею. Но рядом был Чонвон, на вид совершенно настоящий: в той же простой темной футболке, в которой танцевал весь день, с тем же маленьким, чуть вздернутым носом, который он имел привычку смешно, по-кроличьи морщить, с той же выцветшей алой челкой. Только глаза были будто не его: потемневшие, пронзительные, смотревшие на Джея… как он никогда и не мечтал. Против всякой логики, в душе Джея затеплилась надежда — что если он все это время ошибался? Что если Чонвон притворялся слепым и глухим не потому, что не хотел замечать? По-прежнему смотря на него пронизывающим взглядом, Чонвон сдвинулся с места. Сел на колени напротив Джея. Он как будто спрашивал разрешения, и Джей кивнул, не решившись спросить, на что дает согласие. Чонвон ласково улыбнулся. Он наконец перевел взгляд с лица Джея на его колено. Сначала просто осмотрел ногу — от бедра до носка кроссовки, медленно, оценивающе, будто что-то было написано на штанине, и Чонвон умел читать невидимые буквы. Затем аккуратно взялся за ступню, сжал пальцы вокруг лодыжки. Джей вздохнул, когда они соприкоснулись с голой кожей. Свободной рукой Чонвон распустил шнурок, стащил кроссовку, не глядя отбросил. Положил ногу себе на бедро и не торопясь прошелся ладонью от пальцев до колена. Там легонько погладил — тыльной стороной, как будто протирал запотевшее стекло. Джей бы фыркнул, но чувство юмора полностью отказало ему минуту назад. На колене Чонвон не остановился. Рука двинулась дальше и крепко, жадно сжала бедро. Джей дернулся, чуть не сбросив ногу на пол, но Чонвон успел зажать его лодыжку локтем. Он снова посмотрел Джею в глаза. Это ощущалось как сон, нет, даже как бред, потому что Чонвон никогда не стал бы лапать его за ногу, как… Джей почувствовал, что краснеет. Не по-дружески. Не ради помощи. А как будто ему давно этого хотелось. — Легче? — спросил Чонвон, не улыбаясь. Джей снова просто кивнул и вспомнил, что утром случилось что-то очень похожее. — Хорошо, — сказал Чонвон. И снова повторил свой странный массаж от щиколотки к колену. На колене рука замерла. Джей подумал, что сейчас он опять будет гладить, но Чонвон сразу сдвинул ладонь выше. Он выглядел таким сосредоточенным, что это сбивало с толку: судя по лицу — он разминал Джею мышцы. Судя по движению руки — беззастенчиво щупал, и ладонь забиралась все дальше и дальше, все ближе к паху. Одновременно с этой мыслью Джей почувствовал, что у него встает. — Спасибо, хватит! — сказал он чересчур громким голосом и резко сдвинулся, выдергивая себя из крепкой хватки. — Очень помогло, спасибо, нас там уже наверное заждались. — А я думаю, тебе все еще нужна помощь, — сказал Чонвон вкрадчиво. Его рука снова заползла Джею на бедро — теперь на левое, и погладила так близко к члену, что этому уже невозможно было придумать оправданий. На секунду Джей подумал, что мог бы сейчас просто пошире развести ноги и узнать, что будет дальше. Но в следующее мгновение его окатило волной холодного ужаса: если он все-таки всё неправильно понял, то это будет абсолютный крах, даже хуже того проклятого богами лайва, когда он в первый и последний раз посадил Чонвона себе на колени. Чонвон тогда сделал вид, что не заметил. Джей три недели не открывал Твиттер, чтобы не знать, заметил ли кто-то другой. — Все, пора в душ и по машинам, — сказал Джей и снова вырвался из-под державшей его руки. Щеки так горели, что даже на его смуглой коже наверняка был заметен этот румянец. Джей кое-как нацепил кроссовку, затолкал шнурки внутрь и во второй раз за день сбежал, не оглядываясь. Тут не могло быть двух вариантов: либо крыша поехала у Чонвона, либо у него самого. Своей психике Джей доверял намного меньше, но он точно знал, что не склонен к фантазиям наяву. Это какой-нибудь Сону мог два часа разыгрывать перед зеркалом сценки из пяти разных дорам подряд, а Джей твердо стоял ногами в реальности. Он не мог думать ни о чем другом всю дорогу до общежития — смотрел в темное кресло напротив, с которого безжизненно свисала рука спящего… кто там сидел перед ним? Сонхун или Ники? Джей даже не заметил, с кем садился в машину. И сна у него не было ни в одном глазу. Чем больше Джей думал о том, что случилось, тем меньше оставалось разумных объяснений. Утром Чонвон обнимал его и гладил по шее, а вечером под предлогом массажа вообще решил… подрочить, серьезно? Даже в мыслях это звучало нелепо. И очень опасно. Чонвон всегда был очень рассудительным, логичным, спокойным, собранным — Джей его за это мучительно обожал. Рядом с ним жизнь становилась простой и упорядоченной, как аккуратно сложенное в ящике белье. Даже если представить — помечтать, пофантазировать, вообразить и другие слова из чужого лексикона — что он вдруг воспылал ответными чувствами, разве Чонвон стал бы проявлять их сразу так открыто, да еще в таком месте, где их могли увидеть? И все же… Его глупому влюбленному сердцу ужасно хотелось верить, что Чонвон мог потерять голову из-за него. Больше они наедине не оставались. Так получилось не нарочно: прошлым вечером Чонвон только сказал «Спокойной ночи», ни к кому конкретному не обращаясь, и ушел в спальню. Они даже ни разу не встретились взглядом. Утром Джей чуть не проспал и потом ехал в машине с двумя полуночниками — Хисыном и Ники. За ночь его колено пришло в себя и теперь послушно гнулось во все нужные стороны. От радости Джей даже ненадолго забыл про другие проблемы и четыре часа просто наслаждался тем, что всё получается. Потом они пообедали на полу в тренировочной, Джей сидел по левую сторону от Сонхуна, а Чонвон — по правую. Все, как обычно, жевали и говорили одновременно. Чонвон его не избегал — просто чтобы сказать что-то Джею лично, ему пришлось бы перегибаться через Сонхуна. После обеда, на сытый желудок, Джей снова начал думать о том, что произошло вчера. Он украдкой пытался ловить взгляд Чонвона в каждую свободную минутку — и каждый раз ему это удавалось. Сначала Чонвон просто улыбался в ответ, потом вопросительно приподнял брови, а в конце концов нахмурился и во время перерыва сам подошел к нему. Сердце ухнуло в пятки и забилось там, как испуганный дикий зверек. — Нога в порядке? — спросил Чонвон. Он что, намекал? Джей чувствовал, как лицо заливает краской, и теперь не смел поднять глаза. — Угу. — А голова? — Что голова? — С головой все в порядке? Джей приложил ладони к вискам, поправил низко съехавшую на лоб повязку. Чонвон весело рассмеялся. — Ты сегодня такой странный, хен, — сказал Чонвон и положил руку ему на плечо, погладил, будто стряхивая невидимую пыль. Джей шокированно уставился на него сверху вниз. Дышать носом стало так тяжело, что пришлось приоткрыть рот. Чонвон опять прыснул и убрал руку. — Это из-за вчерашнего? Он не намекал. Не избегал Джея. Он прямо здесь, в присутствии всей группы, хореографа, менеджеров и стаффа был готов обсудить «вчерашнее». — Я струсил, — сказал Джей почти шепотом. Говорить сейчас на полную громкость ему никогда не хватило бы смелости. Чонвон фыркнул. — Даже менеджер-ним испугался. Пошел за тобой в тренировочную, а ты ему навстречу летишь по темному коридору. Так и промчался мимо, ни «здравствуйте», ни «извините, на меня напали зомби». Джей выдохнул — все же Чонвон не собирался прямо здесь и сейчас выяснять, почему он после стольких лет идиотских страданий не позволил любимому человеку до себя дотронуться. — Мы еще поговорим? — спросил Джей и чуть не цокнул от досады, каким жалким ему показался собственный голос. Лицо Чонвона стало серьезнее. — Конечно, хен, — отозвался он. И снова похлопал Джея по плечу. — Не замыкайся, ладно? Будто Джей был способен «замкнуться» и удержать свои чувства в тайне! Если бы он владел таким умением, никто бы никогда не узнал. И тысячи человек не наблюдали бы его стояк в прямом эфире. Он поклялся себе никогда в жизни больше не вспоминать об этом, никогда не делать ничего опасного рядом с Чонвоном. Ну может быть только обнимать — иначе он бы сам не смог. Что все-таки происходило? Джей опять думал о Чонвоне всю дорогу домой. И пока они ужинали, и пока все по очереди запирались в ванной. Он сидел на кровати, смотрел на лежавшую под ногами маску для сна — там, где он с утра ее бросил — и не мог перестать прокручивать в голове каждое сказанное слово. От этого у него повышался пульс, и Джей чувствовал себя абсолютным идиотом. Влюбленным дебилом. Впрочем, ничего нового — он так чувствовал себя уже пятый год. Наконец, хлопнула дверь ванной. Судя по направлению звука, Хисын сразу прошаркал на кухню — за своим обязательным стаканом воды на ночь. У Джея было самое большее двадцать минут, а если Ники испортит Сону настроение — тот мог прискакать к порогу и раньше. Он вошел в ванную, закрыл за собой дверь, повернулся и вскрикнул от неожиданности. — Колокольчик, — прошипел Джей, едва не сползая по двери на ослабевших ногах. — Считай, что я уже его купил! Чонвон хитро улыбался ему, стоя у ванны. — Закрой на замок, — сказал он. Джей непонимающе моргнул, а потом догадался — не глядя повернул ручку. В груди что-то защемило от страха и предвкушения. — Сюда, — сказал Чонвон, указав пальцем на пол возле душевой кабины. Джей послушался. Он догадывался, что такое возможно — что именно это сейчас произойдет. И все же едва поверил своим глазами — и ощущениям тела — когда Чонвон сделал к нему шаг и сам опустился на его колени.