Монстр

      — И взял Добрыня Никитич меч-кладенец и срубил голову Змею Горынычу…       Маленький Витя слушал тихий нежный голос матери, который рассказывал сказку на ночь, чувствовал её теплую и мягкую руку, которая гладила его по голове. Голос самого близкого, самого дорого ему человека на свете убаюкивал, погружая в сказочные грёзы. Нет, он уже совсем взрослый, ему уже восемь лет, и он даже ходит в школу, но ни он, ни его мама не смогли отказаться от традиции рассказывать сказки на ночь. Когда он уже находился в полудреме, вдруг раздался резкий стук в дверь и задергалась дверная ручка. Сон будто рукой сняло, Витя задрожал от ужаса.       — Это он, — обреченно сказала мама, с горечью посмотрев на сына. — Закрой дверь и никому не открывай, хорошо?       — Ладно, — стуча зубами, ответил мальчик.       Никто из его одноклассников не знал секрет их семьи. У них не обычная квартира, в ней завелся монстр. Мальчик закрыл за собой хлипкую деревянную дверь и накрылся с головой одеялом, будто бы оно даровало ему непробиваемую защиту.       — Снова ты, я же говорила тебе больше к нам не приходить! Уходи отсюда! — послышался крик матери, а в ответ раздался неразборчивый полухрип-полурык чудовища, звук выбитой двери и удар по чему-то мягкому, отозвавшийся полустоном:       — Эт… И… Мй… сн!..       — А-а-ай, я вызову милицию! Прекрати!       Витя зажмурил глаза, как и всегда. Ему было стыдно за то, что он не мог ничего сделать с монстром. Не мог защитить маму. Почему-то вспомнилась недавно рассказанная сказка про Добрыню Никитича. Почему он не может быть таким же героем, не может победить Горыныча?       — Что ты делаешь?! Нет! Нет!       Звуки борьбы доносились из коридора, а в голосе чувствовалась паника. Мальчик набрался смелости и, приоткрыв дверь, увидел одним глазком, как чудовище раздирало одежду его мамы, как у неё на лице наливался синяк, а самое страшное — из рассечённой брови текла кровь. Мальчик не понимал, почему монстр расстегивает штаны, но нутром чувствовал, что это что-то очень, очень плохое. Ему было страшно, но за маму было еще страшнее, и вдруг гнев победил его страх. Ему вдруг стало всё равно. Витя совершенно спокойно прошел на кухню, взял самый большой кухонный нож, подошёл к чудовищу со спины и ударил его изо всех своих детских сил. Обернувшись из-за резкой боли в шее, в неверии чудовище прошипело:       — За что, сынок?