Оковы

      Как всё-таки много утекло воды с момента, как меня спас благородный герой.Я был безмерно благодарен ему, ведь именно он подарил мне возможность сделать свободный глоток воздуха, познать временное спокойствие.Если б знал ты, как часто начал я улыбаться, тебя бы охватила самая настоящая ярость.Знаю, тебе не нравится моя улыбка, это не идёт моему бледному, фарфоровому лицу.Уж лучше оно покроется миллионом трещин, нежели на нем засветится этот "проблеск счастья".Ты когда-нибудь видел, как прекрасны ромашки в их естественной среде, на свежих, нетронутых полях? Стоит лишь сорвать парочку, принести в свою темную пещеру, лишённую природного света и тепла, чтобы они радовали глаз, как все до единой завянут и распадутся на несчитанное количество пожухлых, золотых пылинок.Ну что?Ещё не разглядел в этом своего старого приятеля?Я, словно ромашка, заключённая в тесной, заржавевшей от времени банке, разлагался на твоих глазах.А ты того и добивался.Жаждил сломать меня.До конца.И все ради представления.Чем искренней я завываю от боли и отчаянья, стоя в освещении бледных софитов, тем сильнее хохочет толпа.Хохот этот больше напоминает довольный рык хищных зверей, которые загнали свою добычу в угол и вот-вот с наслаждением разорвут ее на миллиард кусков.Я решился посмотреть им в глаза...Безумцы! Пошатнувшись, отпрянул назад.От их "зеркал души" остались лишь побитые стёкла.Тогда мне показалось, что среди них нет того, кто мог бы меня спасти.И только отчаянье уж было почти заполонило мою душу, как в толпе зрителей я разглядел его– героя, что и спас меня от тебя, мой мучитель.Хотя его глаза и были не лишены некоторого плутовства, я знал, что его душа чиста, она наполнена справедливостью и отвагой.       Спаситель спрятал меня там, куда ты никогда не доберешься.В светлом мире, в том, что надёжно упрятан за заколоченными окнами и металлическими, тяжёлыми дверями театра.Я впервые за столько лет увидел солнечный свет, он так тепло греет! Миллионы мурашек от вечного холода внутри "темницы" наконец исчезли.Когда я протянул руки к горячей звезде, на мгновение показалось, что все мои тёмные синяки и бордовые царапины начали пропадать, а кожа, несмотря на свой природный бледный цвет, приобрела менее болезненный оттенок.       Но...Свобода моя оказалась лишь пустым словом, ведь свобода, как таковая, была лишь от увечий и боли. Совсем скоро я перестал спать по ночам.Только безразлично горящие звёзды на тёмном полотне ночи помогали не думать о том, что видел я в очередном кошмаре.А знаешь кого я там видел?Тебя.Представь себе, ты не даёшь мне покоя.Я сбежал, получил свою долгожданную свободу, но ты, хитрец, идёшь по пятам, проникаешь терпким ядом в кровь, растекаясь по всему телу.Твои частые визиты стали сводить меня с ума.Мне хочется закрыться своими длинными, белыми рукавами, упрятать всего себя под нелепый колпак, только бы ты не нашёл меня.Но ты находишь и не даёшь ни секунды, чтобы хотя бы передохнуть, сделать жадный глоток воздуха и продолжить терпеть твои манипуляции.То, что ты шепчешь мне, после чего заливаешься едким смехом, я слышу даже после пробуждения.Всё, как было раньше, когда мы ещё сидели за кулисами на холодном полу.Ты вжимал меня в пол, в стены, в то, что попадается на пути, со всей силы сжимая запястья одной рукой, а второй разворачивал меня к себе, чтобы я смотрел прямо тебе в глаза и не мог отвернуться ни на мгновение.А потом начинал свою жестокую игру.Каждый раз это были ядовитые, колкие фразы о моей ничтожности, о том, что я всего лишь марионетка, которая навсегда останется в твоем подчинении.О, ты был чертовски прав.Но когда начинал ты шептать мне мерзости о моей невесте... Я не мог больше терпеть.Слова эхом раздавались в моем подсознании, оставаясь горечью на языке, от которой хочется рефлекторно поморщиться.Меня охватывала несвойственная моему существу ярость.И я был полон готовности дать тебе отпор, но... "Девочка с голубыми волосами... Ха-ха!"– дразнил ты меня :"Да уж, невеста! Вчера с одним, завтра с другим...А знаешь кому сегодня она строит глазки?Мне, дружок." А я все и сам знал...Боялся просто признаться самому себе в этом, надеялся на лучшее и вновь писал ей свои "жалкие", как ты говоришь, стишки, пока она громко хохотала за стеной с очередным кавалером.Однако в тот вечер я осознал, что меня больше ничего не удерживает в вашем грязном театре, лишь дожидался судьбоносного момента освобождения.       Теперь же я понимаю, что все травмы, нанесенные тобой – ерунда, по сравнению с твоими психологическими играми.        Раздроби мои ребра нещадно. Громоздкими металлическими палкам.Голыми руками. Перекрой кислород.Разорви на куски. Но молю, освободи мою душу от своих тяжёлых оков.