Улыбнись, если хочешь поцеловать меня

Нельзя сказать, что Касамацу до чертиков нравилось общество Куроко... Нельзя сказать, что оно вообще ему нравилось. Но в последние дни они видятся слишком часто... И всегда на одной и той же баскетбольной площадке. Летние каникулы начались вот уже как две недели, а потому у Касамацу появилось много свободного времени. Конечно, были тренировки: четыре раза в неделю. Остальное же время нужно было чем-то занять — вот Касамацу и ходил на баскетбольную площадку, чтобы погонять мяч с какими-нибудь парнями. Он упустил момент, когда на площадку стал наведываться Куроко. Да и как вообще можно было не упустить? Все же Куроко всеми силами оправдывает свое звание невидимки, поэтому уже то, что Касамацу его вообще заметил, когда Куроко наблюдал за игрой, являлось настоящим чудом. Хотя, может, Куроко просто не скрывался? Касамацу тогда предложил ему сыграть в одной команде, играли три на три. Противников такой расклад устроил, они даже посмеялись, мол: «у вас такой слабак в команде, да мы же обыграем вас в три счета!» Обыграли, как же. Долго не могли понять, в чем же дело. Изредка к их играм присоединялся Кисэ, но он все же модель, потому больше пропадал на съемках. Еще реже они играли с Кагами: тот много времени проводил, играя с Аоминэ один на один. Вот Касамацу и Куроко и приходилось довольствоваться обществом друг друга. Нельзя сказать, что это им не нравилось или они были против, просто... Это было странно. Они не были закадычными друзьями. Их и приятелями-то назвать было сложно, но они проводили вместе столько времени, словно на одном горшке сидели, да за пустышку дергали друг друга за уши. Как-то раз они даже в кафе вместе сидели. Впрочем, Касамацу узнал об этом в последнюю очередь. - Что ты здесь делаешь? - хмуро поинтересовался он, застанный врасплох неожиданным появлением Куроко. И только годами тренированная сдержанность не позволила ему закричать от неожиданности, как какая-нибудь взбалмошная барышня, увидевшая мышь, ну, или как Кисэ. Да и просто стыдно было бы. - Я первый сюда сел, - бесцветно ответил Куроко, смотря прямо в глаза и потягивая коктейль через трубочку. У Касамацу почему-то возникло острое чувство, словно он не единственный, кого Куроко застает в подобных заведениях и кому говорит эти слова. - Ты никогда не пытался быть заметнее? - Он произнес это прежде, чем успел понять суть своего вопроса. Но отступать было некуда, поэтому Касамацу просто ждал ответа, неторопливо приканчивая свой заказ. Куроко несколько секунд выжидательно смотрел на него, затем все же ответил: - Я не умею быть заметнее, я — Тень, и светиться везде подряд запрещено. - И где же это прописано? - Касамацу не сдержал усмешки. - В уголовном кодексе? Или в административном? Куроко молчал. Касамацу положил на стол деньги - чуть больше, чем было нужно, - и направился к выходу. - Ты идешь? - он на секунду обернулся, глянул на то, как Куроко встает из-за стола, и вышел на улицу. До станции они шли вместе. Касамацу был точно уверен, что Куроко рядом, хоть и не видел его. У станции он свернул, и их пути разошлись: Касамацу направился к дому, до которого рукой подать, а Куроко, скорее всего, остался. Впрочем, зная Куроко, ни о чем нельзя было сказать наверняка. Они встречались и на следующих играх: иногда играли в одной команде, иногда в разных, иногда вообще один на один — по просьбе Куроко. Касамацу не был против. И все чаще он ловил себя на мысли, что играть с Куроко интересно. Когда они начали видеться непозволительно часто, Касамацу вспомнил о сталкерах. Нельзя сказать, что Куроко его преследовал. Просто уже тот факт, что они играют на одной площадке, сидят в одном кафе и всегда идут домой вместе, вызывал у Касамацу противоречивые чувства и он был готов поверить в то, что Куроко его преследует, лишь бы не думать об этом. В следующий раз к их игре, помимо Кагами и Кисэ, присоединился еще и Аоминэ, а поскольку первые с ним вечно соперничают, не было и речи о том, чтобы ставить их в одну команду. Компанией Аоминэ пришлось «наслаждаться» Касамацу и Куроко, а к Кагами и Кисэ присоединился какой-то незнакомый парень. Куроко играл из рук вон плохо. Криво давал пасы, упускал мяч, сбивался с ритма игры. С горем пополам закончив играть, все тут же разошлись: Кисэ унесся на свидание (это он сам всем радостно сообщил), а Кагами и Аоминэ... У Касамацу в роду Нострадамусов не было, но он был уверен, что эти двое вновь ушли играть один на один (впрочем, они могли остаться и на этой площадке). - Эй, Куроко, - Касамацу протянул ему руку. Куроко явно перенапрягся: сидел, прислонившись к дереву, и, казалось, спал. Но это лишь казалось. Он открыл глаза и принял оказанную помощь. - Будешь так выматывать себя — в скором времени не то что в баскетбол играть, ты даже ходить не сможешь. Идем. Касамацу произнес это строго, не терпящим возражений тоном, как и подобает хорошему капитану, и повел его в сторону своего дома. Это Куроко понял, когда они прошли мимо станции и направились дальше. - Я одобряю твое рвение, твою отдачу во время игры, - проговорил Касамацу когда они вошли в дом. - Но сегодня ты явно переборщил. Тебе нужен тайм-аут. - Нет, - Куроко начинал раздражаться. - Не нужен. Касамацу посмотрел на него, как на непослушного, капризного ребенка, и начал тихо, словно нашкодившему щенку, выговаривать: - Куроко, я знаю к чему ты стремишься, но, изводя себя таким способом, ты ничего не добьешься. Ты уже потерял свою незаметность. Куроко хотел возразить, но Касамацу прервал его возможную тираду нетерпеливым жестом. - Твоя эффективность упала, и ты сам это понимаешь. Просто отдохни немного, - Касамацу помедлил. - Мне хочется сыграть против тебя на Зимнем Кубке... Куроко удивленно воззрился на него, однако Касамацу медлил с ответом на немой вопрос, застывший в голубых глазах. Он проводил Куроко в гостиную, а сам поднялся наверх. Куроко взглянул на часы: стрелка едва миновала два часа на циферблате. Они и поиграли-то сегодня чуть больше часа, а этого было мало. Но он осознавал, что и впрямь перегнул палку. Нужно знать предел своих возможностей и расширять его постепенно, а не одним махом. Касамацу был прав: ему нужен отдых. Совсем небольшой тайм-аут. Можно даже сейчас... Хотя бы пять минут... - Не спи — замерзнешь, - хмыкнул Касамацу. - Извини, Касамацу-сан, - Куроко зевнул, мигом утратив привычное бесстрастное выражение лица. Касамацу даже захотелось потрепать его по голове. - Держи, - он отдал ему стопку чистой одежды и мягкое полотенце. - Нужно прогреть мышцы, чтобы завтра ты смог хотя бы подняться на ноги. Когда Куроко вернулся, Касамацу честно попытался не заржать, но мысленно он уже четырежды проклял свою невнимательность: на Куроко была надета белая, чересчур большая футболка с черной, абсолютно не напрягающей надписью: «Улыбнись, если хочешь поцеловать меня». Эту футболку Касамацу подарила его сестра, обладающая сомнительным чувством юмора. Он честно носил вещицу целый день - девочки улыбались или смущенно хихикали, парни держали морду кирпичом, а потом ему улыбнулся Кисэ, который, впрочем, огрёб за это по полной, но футболку Касамацу больше не надевал, запихнув её в шкаф и вспоминая лишь в страшных снах. Задумавшись, Касамацу даже не понял, что вот уже с минуту пялится на Куроко, улыбаясь. Куроко посмотрел сначала на него, затем на надпись на футболке, и выдал совсем уж неожиданную фразу: - Касамацу-сан, ты настолько не уверен в себе, что это, - он указывает на футболку. - Необходимо тебе? Касамацу чертыхнулся. Он так и не привык к неожиданности этого Куроко. Куроко чуть склонил голову набок, наблюдая за реакцией, которая почему-то забавляла его. Он чуть приподнял брови, как бы спрашивая: «Поцелуешь, нет?». Касамацу вновь чертыхнулся, но подошел ближе. Слова Куроко были похожи на вызов. И, как настоящий мужчина, Касамацу не имел права проигнорировать его. Касамацу коснулся его губ, ладонью чуть грубо провел вверх по щеке и запутался пальцами в еще мокрых жестких прядях. Куроко нисколько не противился: он чуть приподнялся на носочках, подался навстречу и приоткрыл рот, из-за чего Касамацу с непривычки стукнулся с ним зубами и тут же отстранился, боясь напортачить еще больше. Куроко едва успел придать выражению лица привычную бесстрастность и постарался вести себя так, словно ничего не произошло. Может быть, Касамацу и повелся бы на это, но Куроко выдавали ошалелый, но счастливый взгляд и едва заметный румянец на скулах. Избегая зрительного контакта, он поджал губы, затем расслабился и провел по ним пальцами. - Ты совершенно не умеешь целоваться, Касамацу-сан. Касамацу хватило смелости покраснеть и мудрости, чтобы не ляпнуть про первый поцелуй. Вместо этого он усмехнулся, обнял Куроко за плечи и растрепал его голубые волосы. - Здесь нужна практика, Куроко, - многозначительно протянул он. - Практика. Куроко не сразу отреагировал на перспективу продолжения, а когда до него все же дошло, лишь удивленно взглянул на Касамацу. Тот растолковал это по-своему: - Ты же не против?