Не стоит тратить свою жизнь впустую

У Даби родился сын. Маленький, кричащий, с комком рыжих волос и, пока что, тёмно-голубыми глазами. Лина-Инко знала к чему это ведёт. Она не осуждала его и Хитоми за гражданский брак. В конце концов Изуку тоже был так рождён и, в отличие от сына Даби, в его свидетельстве о рождении в графе отец стоял прочерк. Никто на самом деле даже не знал об этом, когда они жили в первой квартире. Вся округа знала, что Инко рано родила, но никто не знал, что мужчина, с которым она жила, не был её мужем. Так что какое право она имела осуждать её близких за такое? Но Лина-Инко знала. Знала, что правда кроется совсем в другом. Не в безопасности от врагов или, как шутила Хитоми, не в льготах, которые существенно облегчали жизнь начинающему (после стольких лет учёбы и практики) хирургу и неизвестному герою подполья. Она видела с каким затаённым страхом и волнением смотрел Даби на своего сына. Лина знала, что её брат боится стать отцом. Нет, не так. Он боится стать таким отцом, каким был его. Даби бесспорно любил свою девушку и ждал своего ребёнка, но он боялся. И этот страх не позволил ему сделать последний шаг в их отношениях. Наверное, он это и сам понимал. Потому что через пару месяцев после рождения Хато, Даби пришёл к Лине-Инко в час ночи с двумя бутылками дорогого вина и заперся с ней в своей с Хитоми старой комнате. Он глотал прямо из бутылки и курил сигареты. Лина сделала лишь несколько глотков и смотрела на него, также дымя, но самокруткой. Давно она не курила, но тут был особый случай, даже Шота удалился, оставив сестру и брата наедине. Понадобилось полбутылки и три сигареты, чтобы Даби начал говорить: - Ты ведь знала, да? - Что именно? - Причину, по которой мы не расписаны. - Догадывалась, - она вздохнула. – Если бы Хитоми не забеременела, то вы бы тоже не расписались. - Что? - Ты ведь думаешь, что если бы Хато не было, то вы «может быть» уже официально оформились. Но я тебе скажу, что это чушь собачья, - оборвала его Лина. – Ты бы об этом даже не подумал, так бы и зависли. Вам по-хорошему надо было с этим определиться ещё года два-три назад. - Почему ты так думаешь? - Ты всегда был умным, Даби, но в таких вещах вечно тупишь. Сколько лет вы вместе? Восемь? Вы охренеть как долго друг с другом. Пережили разной поебени, а ссор можно пересчитать по пальцам. Даже я с Шотой чаще спорю, - фыркнула. – Я же всё вижу. Знаю, что ты не пытался даже думать о том, чтобы её бросить, ты её с самого начала любил. Тебе ведь пятнадцать было, совсем мальчишка. Даже Хитоми думала, что в конце концов тебе это надоест. Столько расставаний происходит, а ты не уходил. - Я любил и люблю её. Как можно… - но его признание перебили. - Я знаю, и Хитоми знает. Ты у нас из редкой породы мужчин, которые если любят, то до конца. - Как и Шота-сан, - усмехнулся. - Как и Шота, - кивнула. – Вот только я у него не первая и даже не вторая. Смекаешь? Хитоми от этого и волнуется, боится за тебя. - Я бы никогда не бросил её! - Дело не в этом, Даби. Она никогда не боялась, что ты её бросишь. Хитоми любит тебя так, что сделает всё для твоего счастья. Ты ведь и сам такой же. Но проблема совсем не в том. - В чём же, Ин, просвети? – горько. - Ты боишься стать, как Старатель. Молчание. Лина продолжила: - Хато ведь похож на тебя, а ты похож на него. Ты боишься, что не сможешь видеть в нём своего ребёнка. Боишься, что не сможешь его полюбить, как подобает родителю. Боишься, что не сможешь дать ему то, что тебе самому не дали, - Лина тяжело вздохнула. – Мы с тобой в этом похожи. Я тоже этого боялась, особенно с Юко. - Юко твой второй ребёнок, - удивился Даби. - А ещё она девочка. Изуку ты помнишь, он с рождения был немного особенным, может быть поэтому я не так сильно волновалась, когда растила его. Потому что он мальчик, - шёпотом. – А Юко девочка. Внутри меня велась небольшая борьба. Как я могу вырастить дочь, когда мои родители этого не смогли? Что я могу ей дать, если мне самой ничего не дали? Как мне не причинить ей боль, если мне её причиняли? Могу ли я её любить, когда меня не любили? - Но ты ведь никогда… - Никогда не показывала этого? Да. Потому что я знала, что мне помогут, если я не смогу. Я знала, что рядом со мной будут Шота, ты, Хитоми, Кейго и мальчишки, если вдруг мои страхи возьмут надо мной верх. Поэтому я ни разу не показала, что мне страшно. И разве не поэтому ты сейчас здесь? Даби прикусил губу. - Скажу честно, с точки зрения общества и традиций вы охренеть как облажались. И даже в будущем, если кто-нибудь узнает, возможно будут вопросы почему вы поженились после рождения ребёнка. Ладно хоть, что вас спасает твой статус героя подполья, потому что на обычных гражданских будут косо смотреть даже, если они поженились во время беременности. Ну знаешь, разговоры типа «по залёту» и всё такое. Правда это так сильно только в Японии и других азиатских странах. В остальном мире на это сквозь пальцы смотрят, - хмык. – Но не мне вас ругать, я высказала лишь официальную политику нашего «современного» общества. У нас об этом волнуется только Фуюми и то как-то хиленько, а Рэй вообще молчит. - Ей нравится Хитоми. - И Хато тоже. Видела, как она с внучком нянчится. А ведь ты боялся, что она не будет в порядке. Всего год назад психическое состояние Рэй признали хорошим настолько, что её смогли заново познакомить со старшим сыном. Она плакала, но цеплялась за Даби, полностью приняв его удаление из их семьи. Она сказала Лине-Инко, что Даби её сын, но он больше не Тоя. Тем самым Рэй поставила точку в незакрытом вопросе. Она, наверное, больше всех радовалась рождению внука. Всю беременность Хитоми, она пристально следила за ней и давала советы, как справляться с ребёнком, у которого уже в утробе проявлялась тепловая причуда. Сначала они боялись, как Рэй отреагирует на рыжеволосого голубоглазого мальчика, но это оказалось излишним. Она любила Хато и не видела в младенце бывшего мужа. - Теперь вопрос только к тебе. Почему ты так волнуешься? - Потому что я… - Даби не мог найти нужных слов. - Потому что ты видишь в Хато себя, а на себя проецируешь фигуру Старателя, - ответила Лина-Инко за брата. – Только ты не он. Ты любишь свою жену, ты любишь своего сына, ты ставишь семью, а не карьеру на первое место. Ты, Даби – не Старатель, - вбивала женщина в его голову. – Не он, а ты ходил с Хитоми на грёбанные занятия для беременных, когда ей это взбрело в голову. Не он, а ты в три часа ночи искал по городу вонючий дуриан, чтобы потом сидеть на кухне зажав нос рядом с женой. Не он, а ты встаёшь в любое время дня и ночи после тяжёлых патрулей, чтобы сменить подгузник или покормить своего сына. Старатель этого не делал, никогда. А ты делал, хотя мог отказаться. Потому что, чёрт возьми, ты любишь свою женщину и своего сына. И ради них ты горы свернёшь, моря иссушишь. Я это знаю, Хитоми это знает. Ты это знаешь. Даби смотрел на неё широко раскрытыми глазами. - Мы повторяли это тысячу раз и повторим ещё. Старатель может быть и твой биологический отец, но ты не его сын. Ты не Тодороки. Ты Мидория, а Мидория свою семью никогда не бросит, никогда не причинит боль. Ты Даби Мидория, мой брат, муж Хитоми Шинсо, отец Хато Шинсо-Мидория. Перестань принижать себя, перестань возвращаться к прошлому. Мы семья, мы рядом, мы поможем. Какой бы ты хрени не натворил, как бы ты на себя не наговаривал – никто не собирается тебя ненавидеть. Наорём, по голове настучим, но не бросим. И ты не бросай не попробовав. Хорошо? Даби устало вздохнул. Он сделал глоток из бутылки, докурил сигарету и уткнулся носом в её колени. Лина зарылась пальцами в густые чёрные волосы. Она знала, что брату нужен лишь толчок. Хитоми слишком мягка со своим возлюбленным в таких вопросах, боится поднимать вопрос о Старателе и его роли в жизни Даби. А как бы он не открещивался и не скалил зубы, след всё же остался. Неизгладимый. Даби хороший парень, но кто знает, что случилось бы с ним, если бы их не было. Что было бы с ним тогда, если он даже сейчас не может жить без его тени в любых своих действиях? Лина знать не хотела, слишком больно бы отозвалось это знание. Закрыли ли они этот гештальт женщина не знала. На следующее утро Даби ушёл после молчаливого завтрака. Шота и дети не спрашивали о чём они разговаривали этой ночью, но женщина знала, что они всё прекрасно понимали. Они не слепые. А через пару недель Даби с Хитоми и Хато зашли на вечер игр. Кольца на безымянных пальцах и светящуюся Хитоми заметили все. Шота похлопал Даби по плечу и приглушённо поздравил: - Добро пожаловать в клуб женатиков с детьми. - Ты нас явно обошёл, многодетный папаша, - подразнил его Даби. - Кто бы говорил, опоздун. Один вопрос они закрыли, а что делать с другим?