I
— Ну так что? — спрашивает Сапнап, заглядывая в дверь его спальни. — Ты присоединяешься? — Да, начинайте стрим, я присоединюсь к VC через минуту — говорит он, все еще глядя в свой телефон. — Хорошо. Передай Джорджу от меня привет Дрим поднимает глаза и поворачивает стул к своему другу — Идиот Сапнап ухмыляется и уходит. Телефон снова звонит, и на дисплее появляется серый пузырь входящих сообщений "почему ты перестал отвечать" "а, теперь ты меня игнорируешь" "ты меня ненавидишь или что-то вроде этого?" Он улыбается словам Джорджа и снова поворачивается к своему компьютеру. Он набирает быстрый ответ и оставляет телефон на столе. "ты как прилипчивая и капризная сучка" "я присоединяюсь к стриму Сапа" "не скучай по мне слишком сильно ;)" Он открывает твич и нажимает на профиль своего друга. Экран "Скоро начнется" уже виден, и он уменьшает громкость, когда открывает дискорд, чтобы присоединиться к VC на другом мониторе. Еще одно сообщение от Джорджа приходит через режим «Не беспокоить». "ничего не обещаю" Дрим улыбается, и его щеки окрашиваются в нежно-розовый цвет. Он ерзает от смущения на стуле при одной мысли о том, что Джордж когда-нибудь увидит его и посмеется над его нежелательным румянцем. Он знает, что тот рассмеялся бы и спросил, что с ним не так. Он практически слышит это. — У нас тут кое-кто есть в гостях, чат — голос Сапнапа вырывает его из собственных мыслей и призывает к ответу — Привет? — Привет — он включает звук и начинает говорить со своим другом и Панзом, который тоже присоединился к звонку, заставляя все мысли уйти на задний план Его сосед по комнате объясняет игру, в которую он собирается играть сегодня вечером — что-то о зомби, чего Дрим не совсем понимает, — и во время загрузки всплывает первое сообщение доната за сегодняшний вечер. — "Кто лучше обнимается, Дрим или Джордж?" — читает Сапнап и тут же хихикает. Дрим хмурится секунду и тоже усмехается. Он никогда раньше не обнимал Джорджа. — Что? — на секунду он даже забывает, что именно он никогда раньше не обнимал Джорджа — Точно, ты… Ты ведь обнимал Джорджа? — Ага — небрежно отвечает Сапнап. Что-то дёргается в душе Дрима, и стрим замолкает. Оу Он думает о Джордже. О Джордже, обнимающем его. Руки Джорджа обвили его талию, крепко сжимая. Волосы Джорджа, щекочущие его нос. Интересно, как пахнут его волосы? Зачем ему нюхать волосы Джорджа? Он сходит с ума. Сегодня он уже в миллионный раз проклинает Государственный департамент за то, что тот не дал ему ответов. Прямо сейчас он способен сделать все. Он поговорит с президентом, если это потребуется. Он сам устроится туда на работу, одобрит заявление Джорджа и уволится на следующий день. Он бы, блядь, покинул свой дом впервые за один бог знает сколько времени только для того, чтобы бунтовать возле их офиса, пока они не дадут ему то, что он хочет. Но суровая правда в том, что он не может сделать ничего из этого. И еще более суровая правда в том, что Сапнап обнимал Джорджа, а он нет. Он даже не показал ему своего лица. Он не знает его, и понятия не имеет, когда узнает. — Дрим, ты должен дать очевидный ответ — торопит его Панз — Я даже знаю, может быть, — бормочет он, все еще размышляя. Он грустит, или злится, а может и ревнует. Или всё сразу. Он просто хочет обнять. — Возможно, ну… Джордж вроде как… тонкий. Зачем он сказал это так? — Я имею в виду, я не собирался этого говорить, но… Да, в принципе я как раз к этому и шел, — смеясь, отвечает Панз. — Быть может. Может и так, Панз, — говорит Сапнап, прерывая разговор. Но Дрим все еще удивляется. Джордж мог быть меньше, и его легко было бы обнимать. На самом деле он мог быть слегка слишком тонким, и Дрим мог бы чувствовать себя гигантским плюшевым мишкой, чьё тело обхватили руками. Да, это могло бы случиться. Одна мысль об этом вызывает у него улыбку. Он отключается на ближайшие несколько минут. Где-то в это время Квакити присоединяется к VC. Дрим позволяет Сапнапу делать свое дело, и время от времени вбрасывает расплывчатые комментарии, чтобы все знали, что он все еще здесь, хоть его мысли и далеки отсюда. Пока он не услышал голос. — Здравствуйте, — радостно здоровается Джордж, и чат становится сумасшедшим. Это всегда так происходит. — О, смотри, кто здесь, — приветствует его на стриме Сапнап. Они говорят об игре и обсуждают, сколько времени прошло с последней 5/5 трансляции. Дрим по-прежнему не обращает особого внимания, поэтому он хватает свой телефон и снова открывает чат Джорджа. "ты действительно не можешь жить без меня" Несмотря на то, что он находится посреди трансляции, ответ Джорджа приходит практически моментально. "пришлось защищать свою честь" "не думаю, что ты можешь называть меня тонким и уйти просто так" "идиот" Дрим широко улыбается, и каким-то образом Джордж чувствует себя ближе к нему, чем раньше.II
Дрим прижимает телефон ближе к уху и прикрывает рот рукой, сдерживая смех. — Я разбужу Сапнапа! — Так что? Он это заслужил, — раздается из динамика мягкий голос Джорджа. Дрим улыбается. Джордж провел последний час, отправляя ему забавные видео с милыми животными, которых он видел в Интернете. Ему так весело, что кажется, будто время остановилось, несмотря на то что говорит маленький таймер под именем Джорджа в Дискорде. Блондин нажимает на новую ссылку и натыкается на котенка, играющего с подушкой. Маленькая кошка бросает её, ударяя своими маленькими лапками и нежно кусая. — Этот напоминает мне Патчес. Улыбка Дрима становится шире. — О~ Так ты думаешь о Патчес, это действительно мило — Ну да. Она — единственная причина, по которой я вообще еду в Америку, — дразнит он, улыбаясь по телефону. — Что? — спрашивает он высоким голосом. — А как насчет меня ? — С тобой всё нормально, я полагаю. Дрим усмехается. — Я… я не могу в это поверить. Ты... Ты прямо сейчас убиваешь ДНФ. Всё, ДНФ закончился». Мягкое хихиканье ласкает слух Дрима. "Боже мой. Ты такой идиот." — Может быть. Возможно, это и так, — бормочет он, слова приглушая зевок. — Ты устал? — Да, типа того. Но я хочу продолжать говорить с тобой. Джордж нервно выдыхает в микрофон. — Ладно. — Что? Нет, я серьезно. Если только ты не хочешь, чтобы я оставил тебя в покое и исчез, потому что ты меня ненавидишь или что-то в этом роде. Британец смеется. — Нет. Я не хочу этого. — Чего ты не хочешь? — самодовольная улыбка озаряет его лицо. — Это… То, что ты сказал. — Давай, Джорджи, скажи это. Попроси меня остаться, — с другой стороны доносится какой-то слегка возмущённый, но уже обречённый стон, и он знает, что побеждает. — Ты знаешь чего хочешь. — Ты такой раздражающий. — Хорошо, тогда я пойду. — Нет, не надо. Он прикусывает нижнюю губу. — Почему нет? — Потому что я, агх. Я хочу, чтобы ты остался, — Щеки Дрима горят, а желудок делает сальто. — Ну вот, теперь ты счастлив? — Ага, — усмехается он и отодвигается немного дальше, чтобы пошутить над ним. — Но я был бы счастливее, если бы ты был здесь, — говорит он, наполовину дразня, наполовину искренне. Джордж какое-то время не отвечает и задается вопросом, не был ли он слишком честен. — Эй, — окликает он. — Ты все еще здесь? — Ага. Да, прости. Я просто задумался, — его голос глухой, как будто он не обращает внимания ни на что. Он все еще думает о чём-то. — О чем? — Ты, — это слово выскальзывает из его уст без разрешения. Брови Дрима приподнялись, и Джордж, кажется, осознал, что только что сказал. — Нет, я имел ввиду- — Что? — Нет, это… Это было странно. — Почему ты захотел бы сказать это так? — Я не знаю! Я… — он вздыхает. Даже если он не может его видеть, он представляет выражение его лица. Он знает, что собеседник прячется за руками, морщится и краснеет. Он всегда так делает. — Забудь про это Дрим уже хрипит вместо смеха — Ты такой тупой. Я знал, что ты думаешь обо мне все время, но тебе не нужно было это говорить так. — Просто замолчи — Джордж снова жалуется, и Дрим смеется еще громче. — Я не думал, я… я на самом деле ненавижу тебя, заткнись. Я не думал. — Но это ведь ложь. — Я просто… я думал о нас, типа… Боже, что со мной не так? У Дрима живот болит от смеха. Он больше не заботится о Сапнапе, он ничего не может с собой поделать. — О нас? — Да. Нет! — Джордж, борющийся с усталостью и речью, не имеет права быть таким забавным. — Я и ты. Господи, я рядом, с тобой, вместе, — Дрим плачет от смеха. — Не вместе, я имею в виду — физически… — О, Боже мой, Джордж! — слова звучат смешно, смешанные с его хрипом, и Джордж тоже не может не смеяться над тем, насколько это нелепо. — Физически что? — Ладно, ладно, — говорит он улыбающимся голосом и выдыхает, беря себя в руки. Дрим утирает выступающие слезы с глаз. — Я просто подумал, что было бы неплохо, если бы я был там сейчас. В вашем доме. Просто… я хотел бы быть ближе к тебе, вот что я имею в виду. Хихиканье Дрима стихает, но он все еще улыбается. Он не боролся с этим. Он действительно имеет в виду это. — Было бы неплохо, да, мне бы этого хотелось. Увидеть твое лицо прямо сейчас было бы бесценно. — Заткнись, — бормочет он. — Ты тоже мог бы спать рядом со мной, — говорит Дрим, используя свой голос Патчес, чтобы заставить его нервничать еще больше. — Не говори так, — Дрим знает, что он не это имел в виду. Он также использует свой мягкий голос. — Мы могли бы обниматься. — Оу, так вот что это значит? Ты бы тоже поцеловал меня на ночь? — дразняще спрашивает он. — Ну, я имею в виду, если ты этого хочешь, то конечно. Доносится тихий смешок. Дрим улыбается. — Ты такой идиот. — Идиот, с которым ты бы обнялся, — шепчет он, снова крутясь в постели. — Я не соглашался на это, — тихий голос произносил еще более мягкие слова. Сердце Дрима снова тает. — Все в порядке, ты успеешь передумать к тому времени, когда будешь здесь. — Я не буду. Красивая картинка, о которой он так долго мечтал, всплывает в его голове. — Ты точно зайдёшь в мою комнату, как будто она твоя, ляжешь в мою кровать и заснешь, Джордж. Я уже вижу, как это происходит. Он действительно мог бы. Он также может видеть, как Джордж укрывается одеялами, чтобы не замерзнуть. Он выключил бы свет и ляг рядом с ним, но через несколько часов проснулся, всё ещё рядом с ним. Он был бы этому рад. — Это… Ну, я думаю, это могло бы случиться. Но я знаю, что ты пойдешь спать с Сапнапом, а меня оставишь одного в своей комнате. Эх, Джордж. — Ты будешь разочарован, — улыбается он и пожимает плечами, хотя Джордж его не видит. — Ты так одержим мной, Дрим. Слава богу, он его не видит. Что он может сказать? Ну, возможно, это и так. Во-первых, он не может перестать представлять их вместе, обнимающимися и спящими в его постели. И также он не может перестать улыбаться при этой мысли. Он просто не может перестать думать о своем лучшем друге. Его лучший друг. Это кажется и правильным, и неправильным одновременно. — Я просто хочу… спать с тобой, что в этом такого? — спрашивает он, его лицо, шея и уши покрываются розовым жаром. Джордж усмехается и пропускает несколько секунд. Его голос становится ниже и глубже. — Почему ты так сформулировал это? Американец ухмыляется. — А что такого? Я это знаю, я хочу спать, — он нарочно делает паузу. — С тобой. О чём ты таком думаешь? — Дрим, ты… О, Боже мой. — зеленоглазый хрипит от смеха. — Ты идиот, ты на самом деле идиот. — Заткнись, это ты идиот, — отвечает он, прикрывая глаза рукой. Его голова утопает в подушке, а телефон так близко к уху, что становится больно. Но ему это нужно. Ему нужно услышать перемену в голосе Джорджа, громко и отчетливо. — Теперь я точно не буду обниматься с тобой, придурок. — О, так ты собирался обниматься со мной? — Нет. Это не так. Улыбка Дрима становится шире. Джордж звучит так нервно, мило и тепло. Он уже видел эту его сторону несколько раз. Обычно это такие ночи, когда усталость вытесняет их самые честные и чистые фантазии, когда они жаждут любви и не заботятся о том, чтобы быть уместными или придерживаться своих строго платонических отношений. Как будто это правда, во всяком случае. — Я не верю тебе. Британец фыркает и мычит. — Просто иди спать уже. Идем спать со мной. — Я думал, ты не хочешь, чтобы я уходил. — Ну, нет, но… ты ведешь себя, как идиот, так что уходи, — то, как Джордж говорит с ним, вызывает у него тошноту. Его тон совершенно не соответствует его словам, и Дрим опьянен любовью. — Я не хочу сейчас. Я хочу, чтобы кто-нибудь обнял меня. — Тогда побеспокой Сапнапа. — Что? Джордж, нет, — он точно потом пожалеет об этом, — Я хочу обняться с тобой — Ну, мы не можем. Я на расстоянии океана от тебя. Звонок замолкает. Мертвая тишина. Если бы он не слышал глубокого дыхания Джорджа, он бы подумал, что тот повесил трубку. Его глаза горят, когда он снова вспоминает о том невыносимом расстоянии, от которого, кажется, не сможет избавиться, как бы он ни старался. Это блядски раздражает. — Да, я знаю. Джордж вздыхает. — Прости, я не должен был это говорить. — Все в порядке, не стоит переживать. Он оставляет свой телефон на груди и наблюдает, как прибор поднимается и опускается, пока он дышит. Он закрывает глаза и изо всех сил старается проветрить голову. У него была привычка отключать мозг в таких ситуациях, изолировать себя от остального мира. Только Джордж мог вытащить его из этого. — Дрим. Он открывает глаза. — Да? — Я тоже этого хочу, — шепчет он тише собственного дыхания. — С тобой. Здесь. Воздух застревает в легких Дрима. Он позволяет этому скользить, ради них обоих. — Ты скоро будешь здесь, — напоминает он ему. Он напоминает о себе. Он молится, чтобы это было правдой. — Да, конечно. Если бы визовые подставные лица делали свою работу быстрее. Мягкий смех срывается с губ Дрима. — Ты будешь здесь, Джордж. — Да, буду. Проходит несколько секунд, может быть, даже минута. Дрим снова зевает. Он не хочет ложиться спать, но он сонный, а это опасно. Особенно сейчас. — Хорошо, хм… тогда, пожалуй, я пойду спать, — объявляет он. — Сейчас один. — Я мог бы… — начинает он, но прерывает себя, прежде чем закончить мысль. — А, это неважно. Дрим хмурится. — Что? Скажи мне — Это глупо. — Мне плевать. Скажи это. Он делает глубокий вдох. — Я… думаю, я мог бы, гм… остаться на связи. Если хочешь. — Что ты имеешь в виду? — Ты ложишься спать, и я ложусь спать, но… мы не вешаем трубку. Это будет как… вроде как я с тобой, — бормочет он, вероятно, слишком недосыпая, чтобы слушать собственные слова. Дрим знает, что он ни за что не скажет что-то подобное со всеми своими пятью чувствами, и он задается вопросом, что еще он хочет оставить для себя, когда его голова работает нормально. — Я же говорил тебе, что это глупо. — Это не так, Джордж. Это… довольно мило, — его рот изгибается в улыбке, а нижняя губа зажата зубами. Его сердце бьется быстрее, чем должно быть. — Теперь я думаю, что ты тупой. Дрим хихикает. — Я могу с этим жить, — он ерзает на своем матрасе, укрывается одеялами и кладет телефон рядом с собой. — Значит, ты остаешься? — Ага. А ты? Дрим снова зевает. — Мгм. — Ладно, — шорох на другом конце линии говорит Дриму, что брюнет тоже укладывается в постель. Это самое милое, что Джордж когда-либо делал. — Спокойной ночи, Дрим. Он улыбается и хватается за подушку. — Спокойной ночи, Джордж. Он закрывает глаза, предвкушая момент в будущем, когда им больше не придется этого делать. Когда британец будет здесь сам, а не дыша в телефон. Он знает, что это произойдет — фантомные руки обвивают его талию, грудь прижата к его спине, лицо спрятано между шеей и плечом, а его теплое дыхание ласкает кожу. Он не уверен, что уместно так думать о своем лучшем друге, но все равно улыбается при этой мысли и почти сразу же засыпает. В ту ночь ему снится Джордж.III
Дрим счастлив. Это был действительно хороший день. Он стримит уже несколько часов, и выиграл MCC с Карлом, Фулишем и Тиной. Он сделал обзоры VOD с несколькими своими друзьями, но некоторое время назад он покинул VC, чтобы позвонить Джорджу. Несмотря на проигрыш в Dodgeball, Джордж также счастлив, потому что он отличился и занял достаточно высокое для самого себя место. А еще, он гордится Дримом. — Я в очень хорошем настроении, — говорит он, и блондин улыбается. — Мне было так весело во время MCC. — Я знаю, это было круто. Я счастлив. — Я рад, что тебе это понравилось, Дрим, — он делает паузу, а затем объявляет. — В самом деле, знаешь что? Я проверю прямо сейчас. Улыбка Дрима немного тускнеет, и он хмурит брови. — Прямо сейчас? Ты уверен? — Почему бы и нет? — Не знаю. Что, если… Что, если это… — он даже не хочет этого говорить. — Я не знаю. — Плохих новостей не будет, — успокаивающе говорит он. — В худшем случае, по нему нет обновлений. — Это не самый худший сценарий. — Это так, — хихикает он. — Этого нельзя отрицать. — Как ты можешь быть так уверен? — Я просто так думаю. — Ну, просто… Это был такой хороший день, — бормочет он, играя пальцами. — С каждым разом становится все страшнее, а что, если… — Дрим. Посмотри на меня, — Джордж включает камеру, и теперь блондин может видеть его лицо. Его волосы взлохмачены, щеки нежно-розового цвета, а рот изогнут в довольно милой и неширокой улыбке. Губы мечты раздвигаются. — Ты смотришь на меня? Что он говорил? — Почему… Тьфу, Джордж, ты… — он стонет, и весь его английский, кажется, вылетает из его головы, оставляя место для мыслей, о которых он не должен думать. — Ммм. Смех Джорджа мягкий. — Что с тобой не так? — Я… Ну, ты… ты хорошо выглядишь, — Джордж поджимает губы, чтобы скрыть улыбку, и отводит взгляд в сторону. Дрим чувствует себя достаточно смелым, чтобы добавить. — На самом деле, довольно горячо. — Брюнет ерзает на стуле и смотрит прямо в камеру. О Боже. — Я не- — Да, именно так… Красный тебе идет, — шепчет он, имея в виду и свою толстовку с капюшоном, и свой румянец. Джордж хлопает ресницами. Он кокетничает. — Перестань так на меня смотреть, — его голос низкий, и он нервно сглатывает. Это может фактически убить Дрима, и он был бы рад, если бы это было последним, что он когда-либо увидит. — Ты даже не можешь меня видеть. — Я знаю тебя достаточно хорошо. Он прав. Он знает его достаточно хорошо и смотрит на него так, как никогда раньше. Он мог стать зависимым от его нервного смеха и от того, как он сейчас на него смотрит. Мятежная мысль скользит по его языку и превращается в произнесенные без его ведома слова. — Ты прекрасен, Джордж. — Боже мой. Заткнись, просто заткнись — неубедительно спрашивает он. Дрим тоже знает его достаточно хорошо. Он знает, как сильно любит восхищение. Джордж знает, что он красивый, и хорошо этим пользуется. Особенно с Дримом. — Я сделал это не для этого. — Что это было тогда? — Гордость проскальзывает в его голосе, когда он замечает, как взволнован сейчас Джордж. — Ты смотришь на меня? — О, да, я смотрю на тебя, — подчеркивает он, чтобы сделать еще более очевидным двойной смысл своего ответа. — Ты меня раздражаешь, — хихикает Дрим, и улыбка Джорджа становится шире. Он смотрит в сторону, на свой монитор, и начинает печатать и щелкать то, чего американец не видит. — Хорошо, я сейчас этим займусь. Вся его уверенность исчезает. — Джордж… — Нет, пожалуйста, послушай. Я хочу проверить сейчас. Я знаю, ты напуган, — его глаза устремлены в камеру, и Дрим почти чувствует, что видит его. — Я тоже боюсь. Тоже напуган. Но мне не так страшно, когда я разговариваю с тобой, потому что я знаю, что каким бы ни был ответ, ты всегда будешь рядом со мной. Дрим расслабляется, и на его лице появляется застенчивая улыбка. — Я всегда буду здесь, с тобой, Джордж. — Я знаю. И именно поэтому я… — он прерывает себя и делает глубокий вдох. — Я правда ценю это. — Я тоже тебя люблю, — говорит он, и Джордж робко улыбается. — Идиот. — Значит, ты сверяешься со мной? — спрашивает он мягким голосом. Дрим вздыхает. Он сделает все для Джорджа, особенно когда тот так говорит и выглядит. Джордж знает, что он его слабое место. — Конечно. Британец делает еще один глубокий вдох. Он оглядывается на монитор, и резкий белый свет падает на его лицо. Он вводит данные для входа и отходит от клавиатуры, пока загружается сайт. Он подтягивает ноги к груди и упирается подбородком в колено. Теперь Дрим видит, как он напуган. Он хмурит брови, и американец придвигает свой стул ближе к своему столу. Даже сейчас, когда он выглядит взволнованным и расстроенным, Джордж красив в глазах блондина. — О, Боже мой, — говорит он через некоторое время, потирая лапы свитера о собственные ноги. — Какая? Это плохие новости? — Это… оно обновлено. Вот здесь. — Ну так что!? — кричит он громче, чем когда-либо, его глаза расширяются, а голос хрипит. — Ну, что там написано? — Джордж не отвечает. Он недоверчиво смотрит на экран, и на его лице не видно слов, которые он читает. — Джордж, это плохо? — Он встает и опирается на свой стол. — Блядь, Джордж, скажи что-нибудь! — Дрим… Он закрывает глаза, пытаясь успокоиться. Он понижает голос. — Слушай, ничего страшного, если… заявка была отклонена. Мы... Как-нибудь разберемся. Мы можем подать повторную заявку, или… или мы можем… — Все в порядке, заявка… она была принята. Дрим усмехается и отталкивается от стола. В ушах гудит, а сердце бешено колотится, когда он тащит себя за волосы, утопая в счастье. — Ты, черт возьми, серьезно? — Принято, Дрим, — снова бормочет он. Его лицо светится, и Дрим думает, что Джордж самый красивый человек, которого он когда-либо видел. — Это правда, она принята! — на этот раз он кричит, как будто наконец-то в это верит. — Мы сможем наконец-то встретиться, Джордж! — кричит он в ответ, и счастливые слезы начинают наполнять его глаза. — Ты смог это сделать! — Дрим, что… Какого черта? Я еду в Америку, я... Она принята! — повторяет он и смеется, закрывая лицо руками. Дрим знает, что он тоже плачет. — Я не могу… я на самом деле не могу в это поверить. Щеки Дрима болят от такой широкой улыбки, и он не прекратит улыбаться ещё несколько дней. Он будет улыбаться каждую секунду каждой чертовой минуты, пока Джордж не доберется до сюда, и когда это произойдет, он будет самым счастливым человеком, когда-либо ступившим на Землю. Его голос ломается. — Поверь, Джордж. Это происходит. Это реально, ты будешь здесь. Ты будешь со мной. Они сделали это. Они на самом деле смогли. После месяцев ожидания и раздумий они наконец получили ответ, на который так отчаянно надеялись. Виза Джорджа была одобрена. Джордж может уехать в США, Джордж может лично видеться с ним и Сапнапом, Джордж может жить с ними. В течение одной единственной минуты Дрим перешел от незнания, когда он встретится с Джорджем, к тому, что узнал, что скоро будет жить с ним в одном доме. Он будет спать, и есть, и существовать под одной крышей с ним. Он будет видеть его лицо каждый день в реальной жизни. Он будет слушать, как его смех исходит прямо из его рта. Если он захочет поговорить с ним, ему нужно будет только постучать в дверь рядом со своей, и Джордж будет так близко. Он обнимет его. Этого он ждет больше всего — объятий Джорджа. Крепко обнимая его, целуя в щеку и нюхая его волосы. Прикасаясь к нему, потому что он настоящий, потому что он может. Быть настолько навязчивым и раздражающим, насколько это возможно, пока он не скажет ему, что устал от него и хочет уйти, потому что знает, что не уйдет. Он никогда не оставит его. Джордж будет рядом, ближе, чем когда-либо, и Дрим улыбается. — Это лучший день в моей жизни, — выдыхает Джордж, вытирая слезы. — Я чертовски люблю тебя, Дрим, — говорит он, глядя прямо в камеру, прямо на себя. Красные щеки и мокрые глаза, спутанные волосы и самая широкая и самая теплая улыбка, которую он когда-либо видел. Дрим чувствует так много вещей одновременно, что едва помнит, как дышать. — Я так сильно тебя люблю, Джордж, — отвечает он, и он говорит это от всего сердца. Его большое теплое сердце, более здоровое, чем когда-либо, колотилось внутри него. И это все Джордж.+I
На экране Дрима появляется текст от Джорджа. "почти приехали" "Сапнап водит слишком медленно" Он улыбается и чувствует, как учащается его сердцебиение. Джордж будет здесь в любую секунду. Он делает несколько глубоких вдохов и ходит по кухне, чтобы успокоиться. Он наливает себе стакан воды и выпивает залпом, но во рту все равно пересохло. Проходит две-три минуты, прежде чем он слышит лязг ключей и открывающуюся входную дверь. Голос Сапнапа доносится из гостиной. — Мы приехали! Его сердце начинает биться еще быстрее, руки холодные и потные, а ног он не чувствует. Он не может вспомнить, когда в последний раз так нервничал, если вообще был. Через несколько секунд они с Джорджем встретятся. Он слышит его голос, заглушенный стенами. — Где он? Дрим сглатывает и набирается смелости, чтобы выйти из кухни. Он видит его. Он нетерпеливо дёргается ногами и стоит к нему спиной. Он встречает взгляд Сапнапа, когда тот молча приближается к ним, и встает прямо за спиной британца, который, кажется, даже не замечает этого. — Хей, — восклицает Сапнап, и Джордж тут же оборачивается. Его лицо озаряется, и на нем расцветает широкая теплая улыбка. Его губы приоткрываются, а глаза бесстыдно сканируют его, поскольку он принимает тот факт, что видит его лицо впервые. Джордж поражен, а Дрим думает, что экран компьютера не воздает должного красоте брюнета. Ни один из них не может двигаться. Это уже намного больше, чем они могут вынести. Сапнап фыркает. — О, черт возьми, вы пара идиотских ублюдков, — стонет он и толкает Джорджа вперед. Британец падает прямо в объятия Дрима. Он бессознательно кладет свои руки на грудь парня, а Дрим хватает его за предплечья, чтобы успокоить его и себя. Из открытого рта вырывается резкий выдох, и весь воздух выходит из легких. Он трогает Джорджа. Он настоящий. Это реально. Наконец он обхватывает руками талию Джорджа, притягивая его ближе. Джордж реагирует почти мгновенно и обнимает его за шею, сжимая так сильно, что он едва может дышать. К счастью, его больше не волнует дыхание. Он закрывает глаза и проводит рукой по спине, нежно трогая его своими руками. — Самое время, — бормочет Сапнап и выходит из комнаты с дерзкой улыбкой. — Приходите ко мне, когда закончите. Дрим чувствует биение сердца Джорджа своей кожей, оно бьется так невероятно быстро, что напоминает взмах крыльев колибри. Он не может поверить, что виноват в этом. Он обнимает его еще крепче и начинает чувствовать головокружение. Это, без сомнения, действительно самый лучший момент в его жизни. Джордж немного отстраняется, и Дрим замечает, что он плачет. Его щеки покраснели, но улыбка по-прежнему широкая и яркая. Американец обхватывает лицо руками и вытирает большим пальцем несколько слезинок. Руки Джорджа тоже тянутся к лицу блондина. Его пальцы пробегают по волосам на макушке, затем ласкают виски и перекатываются к подбородку. — Ты настоящий, — шепчет он так, будто не может в это поверить, и прикосновение Дрима опускается на его шею и ключицы, возвращаясь к талии. — Ты, чёрт побери, настоящий, а твое лицо… О, Боже мой. Короткий смешок срывается с губ блондина. — Что не так с моим лицом? — Бля, и твой голос, — его руки снова опускаются на грудь. Он трогает его нагло, словно вот-вот раскрошится между пальцами и превратится в пыль. Дрим ухмыляется и крепче сжимает талию Джорджа, когда жар разливается по его животу. Он видит, как британец прикусывает нижнюю губу, прежде чем снова притянуть его к себе, проводя пальцами по ребрам и животу, пока не достигает спины. Каждый дюйм их тел соприкасается, и это ощущается намного лучше, чем он думал. Ничто не могло подготовить его к ощущению тела Джорджа на своем. Руки Дрима покидают прежнее место и поднимаются, чтобы прижать Джорджа к затылку и осторожно погладить его волосы, которые, кстати, пахнут кокосом. Брюнет прячет лицо на груди и прижимается к ней. — Твое сердце бьется так быстро, — шепчет он, когда американец кладет подбородок ему на макушку. — Держу пари, ты даже не чувствуешь своё, — отвечает он, сжимая его еще крепче. — Оно гудит. — Но так чувствуется спокойнее, — слова умирают при прикосновении к ткани от худи Дрима. — Как будто я наконец обрел покой. Как будто я дома. На этот раз блондин отстраняется, глядя ему глубоко в глаза и сжимая его подбородок. Руки, все еще обвивающие его туловище, гарантируют, что они склеены вместе от живота вниз. Дрим замечает, что зрачки Джорджа сияют, он говорит много, не говоря ни слова. Он улыбается и целует его в лоб. Ему кажется, что он плывет, окруженный только белоснежными облаками, блаженством и Джорджем. Всегда и везде Джордж. Это его представление о рае. — В жизни ты еще красивее, — замечает он, и британец краснеет, когда на его лице появляется красивая улыбка. — Спасибо. А ты… выглядишь горячо. Милый смех срывается с губ Дрима, когда он недоверчиво качает головой. — Ты идиот. Он пожимает плечами. — Я просто констатирую факт. — Ах, да? — говорит он, снова прижимая их тела друг к другу. Брюнет обнимает его за шею и касается носом щеки Дрима. — Джордж. — Да? — Мы не хотим заставлять Сапнапа ждать, не так ли? — бормочет он низким голосом, и Джордж отстраняется. — Мы… Что? — он хмурится и кладет руки на плечи Дрима. — Ты… О, Боже мой, я так тебя ненавижу. Он хихикает и ласкает его лицо. — Это не так. — Нет, я серьёзно. Я на самом деле ненавижу тебя, — шепчет он тоном, намекающим на прямо противоположное. Улыбка блондина становится шире, когда он целует Джорджа в щеку. — Все в порядке, Джорджи. У нас полно времени, — он проводит ладонями по предплечьям брюнета, пока не достигает своих пальцев и не переплетает их со своими. — Теперь у нас есть все время мира. Британец щурится на секунду, а затем вздыхает, побежденный. — Думаю, ты прав. У нас действительно есть время. Дрим улыбается. Глубокое чувство тепла и безопасности разливается по его телу. На сегодняшний день Джордж живет с ним. Им больше не нужно беспокоиться о расстоянии, часовых поясах, отключении света или чем-то еще, потому что они наконец-то вместе. Джордж улыбается в ответ, и американец любит его. Он чувствует это в животе, в сердце, в дрожащих руках. Это самое чистое чувство, которое он когда-либо испытывал, и оно настоящее, и сильное, и оно переполняет его. Он мог бы часами пытаться понять это, но он знает, что никогда не поймет. Он просто поражен своими чувствами и хочет остаться там навсегда. Впервые он знает, что может. Он может обнять, он может потрогать, он может полюбить. Он может дышать. Так он и делает, и Джордж здесь. Все для него.