Таня Гроттер и ловушка для времени.

О. Буян. Тибидохс. Время: 14:47 Октябрь наступил во всем своем великолепии, правда, он никак не мог определиться с погодой. Тепло или холодно: для него это был явно тяжелый выбор, поэтому октябрь был склизким, сырым, но достаточно привлекательным. Блестит на солнце, переливаясь золотцем береза. С легким ветром роняет листья клен. Листья на деревьях имеют золотой, оранжевый, багряный оттенок, то и дело устраивают головокружительные листопады. Листопад, хороводом кружась, устилает листьями влажную от частых дождей землю. Лесные тропы образуют желтый коридор, вода у берега пруда усыпана разноцветьем опавших листьев. Деревья в лесу пестрят красой золотой осени, вот только дуб раньше всех осыпался полностью и, обнажив свои сухие ветви, раньше всех подготовился к зиме. Ветер с шумом кружит листопад, на небе проплывают последние кучевые облака. Грозовых дождей уже не бывает, а температура начинает стремительно снижаться одновременно с появлением обильных и затяжных осадков. В лучах прохладного октябрьского солнца на голубеющем небосклоне все выше поднимаются стайки птиц. Сбиваясь в более крупные стаи, они стремятся на юг к теплу. Спокойные, залитые солнцем, дни сменяют неожиданно ветреные ненастья и сырые промозглые дожди, а потом вновь проглядывает солнце. Красиво переливается желтый лиственный лес на фоне чистоты прохладного голубого неба. А если день зарядится дождем, то унылостью осенней печали отдает пасмурный день. Воздух на солнце уже не такой теплый, как в сентябре, солнечных лучей со второй половины месяца становится намного меньше. Дневная температура приближается к холодной ночной, почва все реже просыхает от частых дождей. Темнеет значительно раньше, и длительность светового дня заметно убавляется. На Буяне октябрь почти такой же, как в мире лопухоидов. Разве что в пруду вместо лягушек, к зиме готовятся водяные и русалки. А в лесу лешаки делают запасы еды. Жар-птицы ищут теплое место для зимовки. Драконы впадают в спячку и «затухают» на время. Вот и сейчас на улице прекрасная погода для прогулок, а всё на занятиях, на заданиях или просто спят. Кто-то из первокурсников вроде таскается по улице, но и они уже еле соображают и не замечают красоты природы. Такой отличный октябрьский день проходит в пустую, мне кажется, этот месяц нам еще припомнит такую наглость. Таня и Гробыня поднимались по лестнице Атлантов. Было тихо. Гробыня поправляла макияж, смотрясь в небольшое прямоугольное зеркальце, в котором странным образом помещалась по грудь. Её правый, голубой и круглый, как у наивной куклы глаз, хлопал накрашенными ресничками, левый же зеленый, будто прищуренный, рыскал, в поисках чего ни будь интересного. Волосы у Склепповой, в этот раз были небесно-голубого цвета с лиловым оттенком, а в нос была вставлена клипса. - Эй, Гроттерша. Куда ты так спешишь? – Гробыня окликнула Таню, идущую впереди. – Не парься! Сарделькокопал не будет ругать! – ухмыльнулась Склеппова. – Лучше поболтай с Гробынюшкой. А то никто меня не любит, никто меня не ценит! - Чего тебе? – Таня обернулась и спустилась на пару ступенек вниз. - Ну что так грубо то? Я может от чистого сердца, к тебе такой красавице, обращаюсь! - Склеппова, ты, вымирающий вид подхалимов! – улыбнулась Таня и спустилась до той ступеньки на которой стола Гробыня. - Ох, ты меня смущаешь! Ну что, как у Великих Гроттерш на личном фронте? – синеволосая девушка пихнула Таню локтем в бок. – Маечник дозрел? - Ммм…. - А Душижиравчиков не объявлялся? - Склеппова! – Таня угрожающе посмотрела на Гробыню. - Ну ладно, ладно! А маечник то, как? - Я… я не знаю…. Он не…. не….. – Таня отвернулась и посмотрела в пол, на глазах застыли слезы. - Тань, ты чего? Ты, давай, успокойся, все будет хорошо. – сказала Гробыня и обняла Таню. – Он тебя любит. - Ты уверена? – Таня приподняла голову с плеча Склепповой. - Ох, Гроттерша, бедная сиротка!!! Тебе в полете ветер все мозги выветрил! – улыбнулась Гробыня. - Может быть!!! Девушки шли по коридору к кабинету Сарданапала. И смеялись. Они явно были не из тех, кто хотел спать в этот чудесный осенний день. * * * Казань. Третья столица России. Начало октября. Время: 20:37. Вечер. Дождь. Улица наполнена множеством людей. Все бегут куда-то, торопятся, спешат скрыться от дождя. Шум машин, брызги из огромных грязных луж, блеск вывесок и огней. Небо серое без единой капельки света, и лишь сквозь темные тучи в уголке неба проглядывается одинокий луч солнца. Он проблеск радости и счастья в этот мрачный вечер. Пустота, мгла, никаких чувств. Глупость, страх, мы везде и нигде. Жизнь, как вечное хождение по краю пропасти. Один неуверенный шаг и всё, ты упал. Ты летишь в бездну сомнений и обид. Еще можно зацепиться за ветку, позвать на помощь, выбраться. Но, нет, ты не хочешь. Зачем стараться, мучиться, если можно спокойно сгинуть в неведенье, в пучине горести и печали. Добиться чего-то можно, нужно лишь захотеть. Источником же желания, несущего силу, является чистота и тишина. В обществе добиться тишины и спокойствия почти не возможно. Одиночество – порой лучшее общество. Но мы рождены, чтобы жить совместно; наше общество-свод из камней, который обрушился бы, если бы один не поддерживал другого. В себе же самом человек должен уважать свою свободу и чтить ее не менее чем в ближнем, чем в целом народе. Свобода заключается вправе делать все, что не вредит другим. Стремиться к уважению себя самого, а не биться за уважение других к тебе, тоже важно для самосовершенствования. Главное не быть равнодушным. Равнодушие-это паралич души, преждевременная смерть. Нужно жить, двигаться вперед и тогда все получится. Пустота заполнится друзьями, мгла сменится светом, безысходность четким планом действий, глупость мудростью, а страх решимостью. Этот мир является мостом, ведущим к иному миру. Перейдите этот мост, однако не поступайте так, как будто вы останетесь здесь навечно. Строить замки на мосту является отсутствием ума. Холодная капля упала ЕЙ на лицо, в наушниках играла песня группы «Винтаж». И каждая строчка этой песни напоминала ЕЙ о её никчемной жизни. «Мой запретный мир, Для чего ты мне??? Я, как ребенок, Плачу в темноте… Мой запретный мир, Что ты натворил?! Шаг в эту пропасть сделал,… Крылья не раскрыл…» «Город и шум заглушают биение сердца, зачем, скажите зачем?! ЗАЧЕМ мне эта жизнь? Хочу забиться в угол и плакать, плакать как маленький ребенок. Кто друг, кто враг? Это так тяжело понять. Ошиблась всего раз, и что?! Уничтожена! Раздавлена! Убита! И кто это сделал? Моя лучшая подруга. Я считала, что могу доверить ей всё, но нет,… увы…» - думала ОНА. Идя по мокрому асфальту и хлюпая ботинками по лужам. Дорогой автомобиль пронесся мимо, и обрызгал девушку грязной водой. – «Ну вот! Господи за что мне это?» Ника Николаева (а именно так звали нашу девушку) отряхнула забрызганные джинсы. Побольше запахнулась в кожаную куртку с золотыми клепками и продолжила свой путь. Дождь почти закончился, Ника заскочила в свой подъезд. В подъезде царил сумрак. Единственная лампочка замигала и погасла. Девушка поежилась и произнесла осветительное заклинание «Фосфорецелло». Яркий свет озарил лестничную клетку. Ах, да! Забыла напомнить! Ника Николаева была потомственной светлой ведьмой. Светлой от того что её пра-пра-прабабка была стражем света, а её пра-пра-прадедушка являлся ведьмаком с Лысой Горы. Вот и получилась в итоге она, Ника, светлая ведьма. Всю свою жизнь Ника имела магические способности и вот в 10 лет, на то время еще, маленькой робкой девчонке, бабушка подарила старый перстень с небольшим агатом в центре. Девочка долго не могла разобраться в том, зачем ей это колечко, но бабушка помогала освоить Нике азы светлой магии. И вот однажды при произнесении какого-то примитивного заклинания, вместо зеленой искры у Ники вырвались две красные и две зеленые подряд. И это у двенадцатилетней девочки! После этого родители и бабушка Ники передумали отдавать девочку в Тибидохс и решили обучить её светлой, темной и магии ведьм на дому. Сейчас Нике уже двадцать она вполне способная маггеса с замашками темной ведьмы. К тому же очень симпатичная. Густые волосы светло-каштанового цвета были чуть ниже талии и становились светлее с каждым локоном. Её глаза имели ярко-зелёный цвет и казались очень завораживающими. Лицо было уже сформированное так, же, как и тело. Фигура у светловолосой была завидная. Невероятно стройные ноги, с некой склонностью к нехорошей худобе. Талия была тонкая, живота не было. Так же имелась красивая грудь средних размеров, которая позволяла надевать открытые топы. Именно этот предмет и предпочитала надевать девушка. На её ногах можно было увидеть обычные джинсы. Последним предметом одежды была короткая кожаная куртка, придававшая девушке вид авторитета. Ну, а ноги были обуты в спортивные кеды чёрного цвета, на которых значилось «Adidas». Ника поднялась по лестнице на третий этаж, достала из кармана небольшую связку ключей с миленьким брелочком и открыла дверь в квартиру. В прихожей девушка произнесла еще два заклинания: «Первачус барабанус» для просушки мокрой одежды и «Прыгулис-дрожалис» обогревательное заклинание. Две искры: красная и зеленая озарили коридор, но погасли через пару секунд. - Никуша, это ты? – послышался из гостиной добрый голос бабушки. - Да, я. Мама дома? – ответила девушка из коридора, снимая кроссовки. - Нет, работает. У себя в этом душном офисе. Хоть бы домой пришла, поела нормально. – сказала бабушка, Алиса Федоровна. Она была противником такого образа жизни, какой был у её дочери. - Хм, ясно. Чем занимаешься? – спросил Ника, подходя к креслу, в котором сидела бабушка. - Да, так. Думаю куда Книгу Ведьм деть. – в руках у Алисы Федоровны была большая пыльная книга примерно в тысячу страниц. Книга выглядела изрядно потрепанной. Покусанные уголки черной обложки, на которой большим золотым шрифтом значилось «Книга Ведьм», говорили о том, что книга побывала в руках, а точнее в лапах у нежити. Старушка держала книгу бережно и хранила всю свою жизнь, как зеницу ока. Ника устало пожала плечами и подошла к комоду. На комоде стояли разноцветные рамочки с фотографиями. Вот Нике три года, а вот она с мамой в цирке. А здесь она, в возрасте семи лет подожгла кровать в спальне. Девушка с умиление рассматривала фотографии. Её спокойствие нарушил непрерывный стук в оконную раму. За окном летал толстощекий купидончик, в подтяжках и с большой кожаной сумкой на ремне, из которой торчало множество конвертов. Девушка опомнилась, подошла и открыла окно. Малыш в подгузниках залетел в комнату и, помахивая письмом перед носом девушки, начал показывать то на свой рот, то на свой живот. - На кухне, третий ящик справа. Возьмешь оттуда конфеты. – спокойно сказала Ника. Купидон бросил письмо в руки девушке и вылетел из гостиной. Вскоре из кухни послышался звон разбитой посуды, и шуршание фантиками. - Что там? – спросила бабушка. -Не знаю. – Ника держала в руках конверт, на котором красивым каллиграфическим почерком было выведено: «Россия, Татарстан, город Казань Улица Восстания дом *, кв. *, Лично в руки Николаевой Веронике Александровой». Ника, недолго думая вскрыла конверт, достала письмо и коснулась бумаги перстнем. На пустом листе тотчас возникли буквы. Николаева Вероника Александровна Вы зачислены в магспирантуру магической школы Тибидохс на светлое отделение. О ваших способностях стало известно сегодня в полдень. В полночь за вами залетит один из наших магспирантов, будьте готовы к длительному перелету. С уважением, Ваш покорный, Пожизненно-посмертный глава Тибидохса Академик Сарданапал Черноморов. Ника три раза перечитала письмо, прежде чем до неё дошел его смысл. «Вот, блин! И надо было мне, то платье с витрины в комнату телепортировать!» - подумала девушка. Новоиспеченная магспирантка Тибидохса молча, передала письмо бабушке. Бабушка угрюмо посмотрела на внучку и, встав с кресла, положила письмо в «Книгу Ведьм». - Иди, собирай вещи. Через три часа за тобой прилетят. Книгу берешь с собой. – уверенно проговорила Алиса Федоровна. Ника кивнула и быстро ушла в свою комнату. Это была обыкновенная комната двадцатилетней девушки, ученицы строительно-архитектурного университета. Светлые обои, темный паркет. Большое окно с плотными шторами находилось напротив двери. Средних размеров кровать стояла в углу напротив окна. Над кроватью висела пробковая доска. На этой доске висели записки, заметки и вырезки из журналов, прикрепленные булавками. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой находился светильник. В тумбе же лежали тетради и конспекты. У окна стоял письменный стол, на котором находилось два пенала, акварель и кисти. Еще на столе лежал ноутбук. Вдоль правой стены находился большой шкаф. Этот шкаф совмещал в себе кучу функций: шкаф для одежды и обуви, книжный шкаф, склад новогодних игрушек, место хранение утюга и гладильной доски и еще кое-что. В левом углу ближе к окну стояло трюмо с зеркалом. На нем стояло множество флакончиков, баночек и тюбиков, лежали косметичка и плойка. Перед трюмо находился пуфик, а на стене по бокам висели красивые бра. На подоконнике находилось два макета и специальный картон для моделирования. Ника зашла в комнату и заглянула в шкаф. Там аккуратно на вешалке висело шикарное коктельно-бальное платье голубого цвета. Это, то самое платье, из-за которого девушка теперь летит в Тибидохс. «Надеюсь ты того стоишь!» - подумала Вероника и закрыв дверцу шкафа, плюхнулась на кровать. Скрипнула дверь. На пороге стояла Алиса Федоровна. - Держи. – сказала старушка и протянула внучке «Книгу Ведьм». Ника встала и взяла книгу. - Ты уверенна, что я справлюсь? – с сомнением протянула Ника. - Конечно. Если бы была не уверенна, не учила бы тебя столько лет магии. – ответила старушка и улыбнулась. – А где твои вещи? Еще не собралась? - Нет, не успела. - Поторопись. И только попробуй не закончить магспирантуру! – сказала бабушка и вышла, закрыв за собой дверь. Ника достала из-под кровати небольшой чемодан и положила его на кровать. Девушка подошла к шкафу, вынула из него джинсы, достаточное количество футболок и маек, два свитера, толстовку, брюки, три юбки, шорты, сарафан, кеды, туфли и балетки. Положив всё это в чемодан, Ника сняла с вешалки платье и, поразмыслив, тоже сунула с собой. Кстати, по размерам багажа можно понять, что Вероника может, и не была такой уж зацикленной на внешности, как Пипа, но она была модницей. Кроме одежды Ника положила в чемодан всю свою косметику, кое-что из средств гигиены, махровое полотенце, которое ей подарила мама, пенал, альбом, «Книгу Ведьм» и зудильник (он, кстати, у нашей ведьмочки тоже имелся). Закрыв чемодан, Ника подошла к шкафу, открыла дверцу и произнесла «Своякис моякис комнаткус», заклинание для того что бы ни кто чужой не залез в твою потайную комнату. А такая комната у нашей Ники имелась. Здесь она втайне от бабушки изучала магию, в основном темную и полетную. Девушка зашла в комнату и взяла длинную толстую палку, на которую были прикреплены стремена и сиденье от велосипеда. Палка была украшена рисунками акварелью и милыми амулетами. Ника, уже выходя из потайной комнаты, оглянулась и сказала в пустоту: «Я еще вернусь!». Закрыв за собой дверцу, девушка произнесла «Закрытус глазикус» заклинание собственного сочинения, которое скрывало комнатку от посторонних глаз. * * * Поклёп Поклепыч был в плохом настроении. В этот, для него, прекрасно-ужасный день, произошло множество непонятных вещей. Кража «ловца», это пятно пахнущее русалкой, исчезновение Милюли, появление кучи непоседливых выпускников, и неизвестно откуда взявшаяся светлая ведьма с огромной и правильно развитой силой. Да, да Поклёп прекрасно знал о новой ученице в Тибидохсе. Эта особа, проучившаяся на дому двадцать лет, решила применить магию в центре города, да еще и в полдень! Про это узнало Магщество и решило забрать у девушки силу, а Сарданапал, на правах доброго директора магической школы пригласил ведьмочку в Тибидохс. -Но, академик! Это немыслимо! Она ведьма! Да и училась на дому столько лет! – Поклёп был против пополнения старшеклассников. - Поклёп, будь спокоен. Мне кажется она способная. Да, еще к тому же, она СВЕТЛАЯ ведьма. Что тоже не мало! – усы академика попрыгивали и старались раззадорить чёрномагические книги из клетки. - Но ведь использовать магию в полдень, в центре города! Где полно лопухоидов! Это абсурд! – завуч кипел от негодования. -А разве, эта девушка, не могла побаловать себя платьем из бутика? Тем более, она, не злоупотребляет задатками ведьмы. А раз, так, мы сможем дать ей знания для того чтобы она стала взрослой самостоятельной маггесой с профессией, а не ведьмой-прорцательнецей с Лысой Горы. – академик улыбался и кормил сырым мясом книги. -Но академик… - начал, было, завуч, но Сарданапал перебил Поклёпа. - НО, НО, НО!!!! Почему вечно «НО»? Я решил взять эту девушку, значит, она будет, здесь учится! Сегодня в полночь за ней полетит Ягун! - ЯГУН!???!! - Да, Ягун. А теперь не покинешь ли ты мой кабинет. – Сарданапал вежливо поклонился и сел в свое кресло. Завуч, что-то бормоча себе под нос, вышел из кабинета. Отогнав глупые воспоминания, Поклёп Поклёпыч уверенно зашагал через подвесной мост. Циклоп Пельменник мирно посапывал, а точнее ужасно громко храпел, на небольшом хлипком стульчике. Всю прошлую ночь Пельменник играл в карты с, теперь уже не совсем Малюткой Клоппиком и Поручиком Ржевским. Клоппику стукнуло четырнадцать, и он решил отпраздновать день рождения, выиграв в карты у циклопа и приведения кучу не нужных ему вещей. Теперь у Поручика истерика, по поводу того, что этот малец оставил его без ножиков в спине, а Пельменник просто отсыпается в своей сторожке. Строгий завуч Тибидохса, для себя решил, что еще устроит выговор этим игроманам. Сейчас же Поклёп спешил к Милюле. У пруда было довольно шумно. Глухие лешаки, объясняли что-то немым водяным. Русалки, наблюдающие за этим балаганом, громко смеялись и брызгались водой. Милюля, заметившая в вдалеке своего возлюбленного, натянула на лицо обиженную гримасу и скрестила руки на груди. Поклеп, подошедший к водоему, получил порцию оскорблений от леших, брызгов от русалок и два удара по лицу тухлой рыбешкой. -Клёпа! Ты где шастаешь?! Мне нужны новые бусики! Хочу бусики! – русалка начала свою обычную речь. - Тебя не было здесь перед обедом. – выделяя каждое слово сказал завуч. - Я решила прогуляться. – отмахнулась Милюля. - Но, где мой обещанный браслетик из ракушек? И вообще мне нужен новый гребень! Хочу гребень! Клёпа купи гребень! – заныла русалка. - Как ты могла гулять?! Ты же русалка! – настойчиво продолжил мужчина. - Отстань от меня! Не помню я ничего! Помню только что проснулась, в кустах, каких то. И увидела рыжую девчонку. Она меня и перетащила в прудик мой родимый! – ответила Милюля. - Какая девчонка?!?! - Какая, какая? Рыжая, взрослая такая. Лет двадцать будет. – хмыкнула русалка. – А ты, Клёпа, не кричи! Вот обижусь и не буду с тобой разговаривать! Да и вообще иди отсюда! Ты мне браслетик не принес! – Милюля надула губки. Поклёп пробурчал что-то, и кинул в пруд блестящее ожерелье. Русалки мигом накинулись на него, но Милюля вытянула украшение из общей кучи и надела трофей на свою тонкую зеленоватую шею. Завуч Тибидохса быстрыми шагами подходил к замку. В голове у него вертелось только одна фамилия: «Гроттер!» * * * Ягун бегал из угла в угол по своей комнате. Ванька Валялкин минут пять назад пошел к Сарданапалу, Ягун же которому доцент Горгонова сообщила о новой ученице Тибидохса, собирался в полёт. Парень завесил свой пылесос различными амулетами, одолженными у Лотковой. С недавних пор, Катя внимательно следит за образом жизни своего возлюбленного. Девушка говорит: «Я меняю, его стиль жизни, на идеальный!» Ягун же, которого теперь одевают по моде, кормят по диете, и учат по зарубежным книгам этикету, только хмыкает на это: «Если нельзя изменить ситуацию - нужно изменить свое отношение к ней!» Внук Ягге, надел на себя два свитера: голубой и желтый. Посмотрев в зеркало, парень подумал, что в этом двойной смысл, и тепло и красиво. Повертевшись еще с минуту, и понаблюдавши за своим отражением, Ягун натянул на ноги, высокие сапоги, аля солдатская доля тяжела, и полез под кровать. Ползая в поисках, ультрамодной примочки для пылесоса, лопоухий комментатор наткнулся на узкий лакированный ящик с серебристой монограммой на крышке. Ящик нетерпеливо подпрыгивал и сверкал серебристыми искрами. Ягун рукой выдвинул ящик из-под кровати, и стер рукавом пыль с крышки. « Ох, опять ты? Ну что на этот раз? Усы Триглава?» - Ягун насмешливо повертел шкатулку в руках. Если, вы не поняли. Ягун держал в руках ящик для телепортации артефактов, который когда-то давно парню подарили Гробыня и Гуня. В этом ящике не так давно ребята нашли Локон Афродиты, и вот теперь снова, как в тот день ящик прыгает и переливается. Требуя чтобы его, немедленно открыли. Лопоухий комментатор поразмыслив, бросил ящик на кровать, и, посмотрев на часы, воскликнул: «Мамочка моя бабуся! Я же опаздываю!». Ягун скинул с подоконника грязные тряпки и «лишние» гайки от пылесосов, кинул быстрый взгляд на шкатулку, вскочил на пылесос, произнес «Торопыгус угорелус» и скрылся в перистых облаках лазурного неба. * * * Академик сидел за своим столом, склонившись над чрезвычайно «важными» бумагами из Магщества. Гуня Гломов, Семь-Пень-Дыр и Дуся Пупсикова сидели на длинном турецком диванчике. Дуся читала странную книгу, на обложке которой было написано «Перец и Соль, новое ощущение». Дыр пересчитывал пачку лопохуидных долларов, а Гуня ничего не делал, только время от времени почесывал затылок. Лена Свеколт стояла у окна, вглядываясь в нетронутую никем тёмно-зеленую линию волшебного леса. Демьян Горьянов и Вика Рыжова разглядывали журнальчики, лежащие на небольшом, высоком столике. Вика весело улыбалась и хихикала, Демьян тоже попробовал натянуть на свое лицо улыбку, но в трехлитровой банке на полке сразу же стух отвар из каких-то лечебных трав, а на подоконнике завяли все цветы. Верка Попугаева крутилась вокруг Сарданапала, стараясь разнюхать хоть что то. И с удивлением хлопала глазами, не понимая, почему вместо писем от Бессмертника Кощеева, она видит детские письма написанные цветными мелками. Рита Шито-Крыто задумчиво стаяла возле входной двери. И загадочно рассматривала потолок. Ванька Валялкин водил пальцем по решетке клетки, в которой находились чёрномагические книги. Дверь приоткрылась и в кабинет вошла Катя Лоткова. Красивая, шикарная как всегда, она подошла к креслу и опустилась на него. Лучи солнца, скупо светившего с середины голубого неба, проникали в окно и отражались в многочисленных зеркалах и хрустальных сосудах. Все находящиеся в кабинете занимались своими делами. За дверью послышалось рычание сфинкса, скрипнули петли, дверь отворилась, и в комнату вошли две девушки. Таня сразу же подошла к Ваньке, он попытался её обнять, но девушка успешно вывернулась. Гробыня подсела к Гуне сложила руки на груди и надула губки. Гломов ничего не заметил и продолжил рассматривать стены. Мадам Склепофф перебрасывала взгляд с мужа на Таню и обратно. Было видно, что Гробыня хочет разыграть очередную ссору. Для чего ей это - знала только Таня. Да и та сомневалась, в том, что ради прощения Гуня купит Склепповой новый пылесос, обновит гардероб и усовершенствует зудильник. Гробыня ткнула пальцем в бок Гуне. Гломов повернулся и притянул девушку к себе. Гробыня вскрикнула и начала стучать кулаками по рукам мужа. Гуня вопросительно посмотрел на девушку. - А, что ты смотришь? Я может, обиделась? – Гробыня посмотрела на Гломова наглым взглядом. - Эээ.… А за что? – промямлил Гуня. - Ну, за….. Стоп, а ты сам не помнишь? – с надеждой спросила Склеппова. - Нет. - Ну, ты все равно виноват!- уверено сказала Гробыня. -Почему это? Вообще, это ты всегда придумываешь ссоры и обижаешься! – Гуня решил протестовать. Семь-Пень-Дыр и Дуся Пупсикова увлеченно следили за молодой парочкой. Свеколт, стоявшая у окна, улыбалась. - А я уйду от тебя! – Гробыня решила давить на Гломова. - А виноват все равно не я! – Гуня не отставал. - Ладно, давай, наконец, помиримся, мы с тобой оба виноваты...особенно ты! – Гробыня засмеялась и отодвинулась. Академик, наконец, очнулся и резко вскочил со своего стула. Обойдя стол Сарданапал, встал посередине кабинета. Все отвлеклись от своих дел и повернулись к главе Тибидохса. - Итак, друзья мои! Я собрал вас для того что бы еще раз обсудить ситуацию происходящую в Тибидохсе. Вчера вечером я и Поклёп Поклепыч поднимались на чердак, в кладовую «темных артефактов». В комнате с «ну очень опасными артефактами» мы увидели, то, что пропал «Ловец»! - Что еще за «Ловец»? - спросила Верка Попугаева. - «Ловец Времени» - медальон, способный забирать время у одних, и отдавать другим. Исключительно тёмный артефакт. Что бы забрать время нужно всего лишь промыть медальон в утренней росе, в первую субботу октября. Для того, же, чтобы отдать время кому-то, нужно активировать артефакт. Это требует определенных знаний. – спокойно объяснил академик. - Но, как можно его активировать? – этот вопрос задала Вика. - Это довольно трудоёмкое занятие. Нужно найти место, где пересекаются камень, вода и земля. Но пересекаются в гармонии созданной природой. В этом месте поместить медальон, вокруг медальона написать определенные руны в определенном порядке. – продолжал академик. - А, какие последствия? – вдруг подала голос Рита Шито-Крыто. - Ужасные. – пробурчал академик, глядя в пол. – Место, из которого высасывают время, исчезнет. Эти слова зависли у всех в голове. Остановились, замерли надолго. Отпечатались в памяти у каждого. Таня взяла Ваню за руку, и почувствовала защиту. Гробыня придвинулась к Гуне. Академик Черноморов посмотрел в окно. Вечерело. Небо серело. Солнце бледнело. Гоярын нетерпеливо, предвещая беду, рычал в ангаре. Из соседних ангаров ему отвечали молодые драконы. Время пролетело незаметно. Было чуть позднее полудня, а сейчас уже почти время ужина. Таня задумалась, вспомнив о каменном «кольце», о неизвестных её рунах, о странном влечении остаться в том загадочном, пропитанном темной магией месте. «Это точно, место активации медальона, но стоит ли об этом говорить? Нет. Пока рано. Подожду, послежу». - решила Таня и прижалась к тёплому боку Вани. -А каким образом мы собираемся помешать злоумышленникам? – вдруг спросила Лена Свеколт. -Хм, я даже не знаю. Есть, конечно, кое-какие догадки, но об этом позднее. Сейчас уже пора на ужин. – сказал академик и снова посмотрел в окно. Шторы зашевелились. Осенний ветер распахнул раму. Свеколт отшатнулась. Дуся поежилась. Пень переглянулся с Гуней. Гробыня решительно встала, и направилась к выходу, за ней потянулись и все остальные. Последней из кабинета вышла Таня. Она обернулась и посмотрела на главу Тибидохса. Тот лишь отвел взгляд. Девушка поняла, что он не может найти решения проблемы. * * * По коридору шла большая компания выпускников Тибидохса. Катя Лоткова, Гробыня Склеппова, Гуня Гломов, Семь-Пень-Дыр, Рита Шито-Крыто, Верка Попугаева, Дуся Пупсикова, Ленка Свеколт, Демьян Горьянов, Таня Гроттер, Ванька Валялкин и Вика Рыжова – всё они задумчиво смотрели в пол, размышляя о том, что сказал Сарданапал. Впереди показалась фигура со шваброй в руках. Вера язвительно спросила: - Кто это идет? Хороший человек, али плохой? - Хах, да не видно. – хмыкнула Дуся. - Хорошего человека всегда издалека видать. У него добрая улыбка, лукавый прищур и бутылка коньяка в руке… - мечтательно сказал Гуня. - Ах ты, алкоголик! Я тебе устрою коньяк! – крикнула Гробыня и пихнула Гломова в бок. Гуня только ухмыльнулся. - Так кто это? – спросила Вика. - О, Жика! – воскликнул вдруг Горьянов. Фигура подошла ближе. И действительно, это был Жора Жикин. Мальчик-мачо, хотя какой там мальчик, мужчина! Широкоплечий, загорелый, в стильной рубашке и в джинсах. На запястье у Жоры были дорогие часы. Ухмылка, не сползала с его лица. В руках Жикин держал швабру с пропеллером. - Жорик, ты ли это? – спросила Лоткова. - А, то! – отозвался парень. -Какими судьбами к нам? – уточнил Ваня. - Решил в магспирантуру поступить. Не могу жить среди лопухоидов! Довели они меня! – отмахнулся Жора. - А что так Жорочка? Заклинания от прыщечков нельзя использовать или другое что? – дерзко спросила Гробыня и шагнула вперед. - Другое. – смутился Жикин. – А вообще, что вы тут все забыли? – вдруг опомнился парень. - А у нас тут Жика, смертельные опасности. Исчезнем скоро мы все. И всё что туточки есть, тоже исчезнет.- ухмыльнулась Склеппова. -Что? – парень уставился на девушку удивленными глазами. - Ничего, ничего, Жорочка. Все в порядке, просто у нас тут времечко пропадает, и всего то. Мы скоро все тут испаримся. – ответила Гробыня и вскинула голову. Жора с испугом посмотрел на компанию. -Не переживай. Пока, все в порядке. Но, только пока…. – сказала Свеколт из толпы. - Хм, ну я пошёл к Сардику. До встречи! – ответил Жикин, проскользнул сквозь народ и двинулся к кабинету Сарданапала. В его шагах чувствовалось что-то неуверенное. - До встречи! Еще увидимся не раз с тобою! Жорик-мажорик! Береги себя! – язвительно сказала Гробыня и пошла вперед. -Зачем ты с ним так? – шепнула Таня, Склепповой. - А, это в честь встречи. Эксклюзивное приветствие с напутствием, так сказать. – хихикнула Гробыня. Таня улыбнулась. * * * Стрелки часов показали двенадцать. На улице промелькнуло что-то большое и яркое. Ника проснулась от странного жужжания. За окном на отличном пылесосе сидел полноватый светловолосый парень лет двадцати. Парень был одет в два ярких свитера и в светло-синие джинсы. Его пылесос то и дело выплевывал русалочью чешую и майонез. Ника села на кровати и потерла глаза. Парень помахал ей рукой и постучал по оконной раме. Девушка встала, подошла и открыла окно, предусмотрительно убрав с подоконника свои вещи. Парень приземлился на подоконник, шепнув «Чебурыхнус парашутис». Из его кольца выскользнула едва заметная зеленая искра. «Он светлый, это хорошо». – подумала Ника. -Привет! – жизнерадостно начал парень. – Позвольте представиться! Ягуний Птолемей Селевк Первый. Первый и Единственный. Лучший играющий комментатор всех времен и народов. Для учителей Баб-Ягун, для друзей просто Ягун. – продолжал тороторить он. -Привет! Позволь мне тоже представиться! Вероника Александра Анастасия Анна Мария Елена Светлана. – в тон лопоухому парнишке ответила девушка, придумывая на ходу длинное имя. – Потомственная светлая ведьма. Для учителей Николаева Вероника, для друзей просто Ника. - Хах, я вижу, ты девчонка не промах! – сказал Ягун уши, у которого начали пунцоветь. - А то! – ответила Ника. – Ты за мной? Из Тибидохса, да? -Ага! Поторопись! Надо до рассвета успеть! – сказал Ягун. - Хорошо. Сейчас. Ника взяла со стола бумажку и ручку, написала бабушке записку и решительно выдвинула чемодан из-под кровати. Произнося заклинание уменьшения «Мизур лилипутус» Ника поймала на себе удивленный взгляд Ягуна, которого явно поразили магические способности девушки и их уровень. Вероника окинула последним взглядом свою комнату, положила в карман уменьшенный багаж, залезла на подоконник, вскочила на свою летающую палку и, произнося «Торопыгус угорелус» спрыгнула с подоконника. Ягун сел на свой пылесос и поспешил за девушкой. Открытое окно. Ветер осенней ночи колышет шторы. На столе лежит записка с надписью «Я еще вернусь!». Забытый сотовый телефон, валяется на кровати. В наушниках играет песня Ани Лорак: «Я вернусь перелетной птицей, Ранним утром постучу Я крылом в окно тебе. Я вернусь, чтобы повториться, Повториться еще раз, Хоть на миг в твоей судьбе…»