***
Близнецы переехали из Парижа в Шотландию неожиданно. Габриэль объявил об этом за завтраком так, будто рассказывал сыновьям о своих планах на работе, а Натали подробно рассказала о школе, в которой, как оказалось, она сама и училась. Адриан, что устал учиться на дому был счастлив, но только до того момента, когда отец сказал, что он останется в Париже из-за работы. Хогвартс — пансион и в его переезде нет необходимости. И если Адриан наслушавшись рассказов от Натали о её школьных годах в итоге согласился с тем, что это была хорошая идея, то Феликс был против. Настолько, что разругался со всеми в доме и разгромил свою комнату. Братья знали почему отец поступил так с ними, но если добрый Адриан смирился с этим и молча принял, то Феликс, как это обычно бывало, высказал всё отцу прямо в лицо: — Если пытаешься избавиться от нас — не делай это настолько открыто! Мама умерла год назад и не ты один скучаешь по ней. Не ты один хочешь, чтобы она вернулась, не ты один видишь в нас — её! Габриэль промолчал в тот день на все обвинения, не разозлился и лишь пожелал сыновьям удачной дороги, перед тем как захлопнуть перед ними дверь родного дома. На всем пути до Шотландии с ними была Натали, что продолжала пытаться подбадривать их и рассказывать о школе все больше и больше подробностей. Глаза Адриана сияли, когда Натали возвращалась к игре в квиддич, а Феликс прекращал притворяться спящим, когда рассказ переходил на книги. Особенно, когда Натали описывала огромную библиотеку и Запретную секцию, что были в Хогвартсе. Она проводила их до самого барьера школы, где их уже ждал великан по имени Хагрид и вместо того, чтобы дать близнецам отдохнуть после долгой дороги — Хагрид отвел их прямиков в Большой зал. Там уже собрались за ужином все ученики, а их вместе с Распределяющей шляпой ждал директор Дамблдор. Гриффиндорец и слизеринец. Братья Агресты перевелись в Хогвартс в начале пятого курса, и они произвели своим неожиданным появлением настоящий фурор.***
Феликс поглощает овсянку, запивает её чаем и хочет, как можно быстрее закончить завтрак и покинуть Большой зал. Он мысленно ругает себя за то, что поспешил и сел не спиной ко всем ученикам, чтобы в его поле зрения были лишь слизеринцы, а позади за гриффиндорским столом спиной к нему сидел бы Адриан, как это обычно бывало, чтобы присутствие брата хоть немного успокаивало его. Вместо этого Феликс сидит у стены откуда, благодаря росту, открывался вид на все столы других факультетов и отчетливо был слышен шум каждого из них, которые он обычно игнорировал. Адриан тоже выбрал другое место. Он сидел на другой стороне стола лицом к нему и иногда прерываясь во время разговора с друзьями, смотрел на него, убеждаясь, что он в порядке. На него глазело ещё несколько гриффиндорцев, но он упорно игнорировал их, иногда поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с беспокоящимся братом. За все то время, что он учится в Хогвартсе, он так и не привык видеть такое большое количество людей в одном месте. Шум раздражал, давил на виски и больше всего на свете хотелось сбежать в тихую библиотеку, но его организм нуждался в еде и восполнении энергии, поэтому, как Энди часто шутил, он шел в Большой зал будто на каторгу. Феликс старается игнорировать звонкий смех, что выбивался для него из общего шума. Он звучал с другой стороны зала, принадлежа ненавистному пуффендуйцу, но Феликсу даже не нужно поднимать голову, чтобы узнать кому именно. Он знал кто из них так заливисто смеется, слышал это много раз в библиотеке и удивлялся тому, что на этот смех реагировал только он один, будто этот смех из всех учеников, находящихся там потревожил только его покой. Бриджит Чен — маленькое солнышко Пуффендуя, которую любил и уважал весь факультет. Она была способным зельеваром и её часто сравнивали с двоюродной сестрой — Маринетт Дюпен, что была ловцом в гриффиндорской команде по квиддичу. Бриджит, как и полагалось пуффендуйцу, была очень терпеливой и принимала все насмешки, что бросали в её сторону слизеринцы и когтевранцы. Она терпела все тычки от других учеников, из-за которых чаще всего падала, когда рядом не было друзей и делилась учебниками, тетрадями, сладостями и всем, что только у неё было с остальными. Даже с теми, кто за её спиной поливал её грязью. Феликс много раз видел, как она шла на следующий урок и замирала за углом услышав своё имя. Она стояла там, вслушиваясь в каждое слово, но мягкая улыбка не сходила с её лица, а глаза не прекращали блестеть озорством, будто она слышала совсем не то, что Феликс. Желтый — цвет глупости и Феликс, проходя мимо в такие моменты бросал раздраженное «идиотка» и уходил. После, когда Энди догонял его, Бейкер смотрел на него очень многозначительно, будто хотел получить все ответы на свои невысказанные вопросы, но ничего не говорил и продолжал путь в тишине, как Агрест того и хотел. Он искренне ненавидел Пуффендуй и после столкновения с ними, ему нужно было время, чтобы унять свою злость и вернуть на лицо холодную маску. — Твой брат заметит, — шепчет Энди, тыча локтем в бок, чтобы Феликс вынырнул из своих мыслей и осознал, что на протяжении минуты смотрит на стол пуффендуйцев, совсем забыв о кружке с чаем, которую сжимал в руках слишком сильно. Феликс кивает другу в знак благодарности и возвращается к еде, забывая про шум вокруг. Игнорируя смех, что все продолжал доноситься с другого конца зала.***
Феликс старается скрыть свою злорадную ухмылку за книгой, но Энди словно чувствует её и пинает друга ногой под столом. Лив поднимает голову и вопросительно смотрит на старшего брата, но в ответ Энди улыбается ей ослепительно, словно ничего не произошло и кивает на книгу, чтобы она вернулась к своему домашнему заданию и не отвлекалась. Бейкеры перевелись в Хогвартс, как и Агресты, на пятом курсе, но раньше на несколько дней и несмотря на разницу в год, брат и сестра учились на одном курсе, но в разных факультетах. Если Энди ожидаемо для всех попал в Слизерин, то его сестра — Лив, неожиданно вместо Гриффиндора, как они думали в начале, попала в Когтевран. Феликс помнит, как Энди впервые подошел к нему, когда староста провожал его до гостиной факультета и первое, что он сказал ему: — Даже не слушай этих идиоток, — говорит слизеринец, намекая на маленькую группку девушек, что шла за его спиной и сплетничала. Феликс раздражался с каждым их словом и не понимал делают они это нарочно или действительно не понимают, что он их слышит. — О нас тоже болтала вся школа, когда мы с Лив перевелись сюда. И несмотря на то, что Феликс ничего не ответил, Энди продолжал болтать, иногда оборачиваясь, чтобы посмотреть на девушек, что с каждым разом становились за их спинами все тише и Агрест неожиданно понял, что этот человек совершенно его не раздражает. Как брат и говорил: он сможет найти в такой огромной школе хотя бы одного друга. И Лив, что сама подошла к нему на следующий день и извинилась за поведение брата, не вызвала никаких негативных эмоций, как большинство слизеринцев. — Чарли была права, — тихо говорит Лив, неожиданно нарушая тишину спустя несколько минут. Феликс смотрит на девушку поверх книги и почему-то Лив не отводит взгляд и смотрит прямо ему в глаза, игнорируя Энди, что только и ждал, когда кто-то из них заговорит. — Чарли сказала, что Натаниэлю нравится Бриджит. — Этому тихоне? — удивляется Энди и поворачивается к столу, где сидело несколько пуффендуйцев, что спокойно читали книги и делали домашнее задание. Среди них была и Бриджит, что аккуратно выводила текст пером и упомянутая Чарли, что смотрела далеко не в книгу, а совсем в другую сторону. Когда Феликс проследил за её взглядом, он увидел на другом конце библиотеке рыжеволосого пуффендуйца, что увлеченно что-то рисовал и иногда поглядывал на другой стол, совершенно не замечая две пары глаз, что теперь следили за ним. Лив широко улыбнулась ему, когда он посмотрел на неё и их взгляды встретились. Её улыбка стала ещё ярче, когда он опустил голову ниже, чтобы спрятаться за книгу. Энди смотрит на друга, а после на сестру и вопросительно поднимает бровь, но девушка лишь снова пожимает плечами и с улыбкой возвращается к своему домашнему заданию. Феликс сильнее сжимает книгу в руках, стискивая зубы от злости и думает, что Распределяющая шляпа определила Лив в правильный факультет.***
Впервые Бриджит подошла к нему, когда заметила, как он плутал в воскресение по огромному замку в поисках библиотеки. Энди все ещё спал, а Феликс не был уверен, что у него есть право будить слизеринца из-за одного только разговора, за который он сам не проронил и слово. Староста объяснил ему путь до библиотеки довольно подробно, как казалось в начале, но на практике потеряться в замке оказалось очень легко. — Ты ищешь библиотеку? — Феликс медленно обернулся и увидел перед собой низкого роста темноволосую пуффендуйку с яркими голубыми глазами и двумя аккуратными хвостиками, перевязанными очень длинной красной лентой. — Феликс, верно? Если ты ищешь библиотеку, то ты уже давно прошел мимо нее. Он нахмурился, так как не понял, как она догадалась, что перед ней стоял именно он из близнецов, а не Адриан, ведь он был одет в одежду без опознавательных цветов факультета: самые обычные черные брюки и белая рубашка. Феликс не собирался носить ненавистный галстук по выходным, а про джемпер он просто забыл. И прежде чем он успел что-то сказать, Чен не стала его ждать, лишь махнула рукой, чтобы он следовал за ней и развернувшись начала уходить. Уже в библиотеке она робко и с небольшим румянцем на щеках предупредила его, что на каждую книгу мадам Пинс наложила антивандальные чары и посоветовала быть осторожным, если он не хочет, чтобы книги его атаковали. Когда она помахала ему рукой и пожелала удачного дня, убегая от него к стеллажу с книгами, Феликс подумал, что длинные красные ленты с формой Пуффендуя смотрятся немного странно.***
Адриан начинает говорить с ним о рождественских каникулах за месяц до их наступления. Каждый раз Феликс говорит, что если отец так сильно хотел отправить их в Хогвартс, то он не будет портить ему праздник своим приездом. Адриан пытается снова и снова и даже уговаривает Энди помочь ему, но Феликс не собирается изменять своего решения. Адриан сдается, поэтому Феликс прекращает избегать брата и помогает ему упаковывать его вещи перед отъездом. — Маринетт сказала, что она тоже остается, — вдруг говорит брат, переводя тему и Феликс замирает на секунду, потому что понимает о ком он говорит. Адриан выпрямляется, бросая вещи рядом с чемоданом и поворачивается к нему с ободряющей улыбкой. — Её родители развелись в этом году и это первое Рождество, которое они встречают не вместе. Маринетт много раз приглашала её к себе на праздники, но она каждый раз отказывалась. Как и ты. Феликс знает, что Бриджит останется в Хогвартсе на каникулы. Знает, что Натаниэль уезжает домой на каникулы и хочет признаться Чен сразу же после возвращения. Феликс все это знает, потому что Лив — когтевранка. — Тебе ведь всегда нравился желтый, — Адриан мягко улыбается ему и поворачивается, чтобы бережно взять фотографию в рамке с деревянной тумбы на которую Феликс старался не смотреть все это время. — Это мамин любимый цвет. На фотографии была семья Агрест. Такой, какой она была когда-то. Габриэль одной рукой держал маленького Адриана, а другой аккуратно сжимал его маленькую ручку, которую он тянул к отцу, а другой пытался дотянуться до брата. Эмили крепко прижимала к себе Феликса, будто боялась, что если она ослабит объятья хоть на секунду — он исчезнет. Она смотрела прямо ему в глаза и улыбалась так ярко, что Феликс на фотографии смотрел на неё широко раскрытыми чистыми и сияющими от восторга глазами, как на фею из сказки. Раньше это фото стояло в комнате родителей, но после того, как Эмили умерла — Феликс забрал её себе, когда заметил, что отец убрал её в нижний ящик комода, который никогда не открывал. Феликс не обращал внимания на взгляды отца на следующий день и уже через неделю отдал её плачущему Адриану, когда со всех стен в доме исчезли фотографии. Остались только картины, которые выбирал лично Габриэль и воспоминания, что останутся в их памяти навечно. — Хоть в чем-то кроме внешности мы оказались похожи, — Адриан тихо смеется, протягивая фотографию брату и Феликс устало вздыхает, забирая её. Весь Хогвартс знал, что Адриану нравится Маринетт. Все близкие люди Феликса знали, что он не ненавидит Пуффендуй.***
У Бриджит покрасневшие глаза, когда она входит в Большой зал. Адриан, Бейкеры и большая часть учеников уехали ещё вчера, поэтому Феликс сидит у стены и смотрит на маленькую горстку людей, что остались в Хогвартсе. Чен улыбается каждому на своем факультете, но в итоге садится в стороне от всех, как и сам Феликс, и опускает голову не желая сталкиваться ни с кем взглядом. Феликс же готов проклясть любого, кто посмеет нарушить его покой и зайти в его зону комфорта. Он намекает об этом двум девушкам, что до этого тихо шептались за его столом, но после встали и пошли в его сторону. Если они думали, что ему одиноко без брата-близнеца и что он нуждается в компании прямо сейчас, то после его взгляда они в этом явно быстро разубедились. Агрест сильнее сжимает ложку в руках, когда слышит знакомый смех с другой стороны зала. Он не звонкий, а очень тихий, непривычный, но несомненно веселый. Такой, будто человек боится быть услышанным и когда Феликс поднимает голову, сталкиваясь со знакомыми яркими голубыми глазами, Бриджит быстро отворачивается от него, берет в руку кружку с тыквенным соком и давится, когда делает первый глоток. На её щеках вспыхивает знакомый румянец, и она заверяет девочку со своего факультета, что в полном порядке. Феликс скрывает свою улыбку за кружкой, но он не уверен, что её не видели слизеринцы, так как несколько человек за его столом вдруг подавились едой и затихли. Феликсу все равно на них, потому что чем дольше он смотрит на Бриджит, тем больше она краснеет и пытается закончить с завтраком как можно быстрее, но из этого выходит самая настоящая катастрофа, что смешит всех оставшихся учеников и учителей в Большом зале. Лучше так, ведь Феликс ненавидит слезы. Особенно, когда плачут люди, из-за которых его сердце страдает вместе с ними, даже если эти самые люди об это не подозревают.***
Феликс устало вздыхает, когда видит знакомую картину. Бриджит прячется за углом, а несколько слизеринок обсуждают завтрак, что выдался очень шумным, по их мнению, из-за одной персоны, что так и жаждет к себе повышенного внимания. Но на этот раз Феликс не видит в ней пуффендуйца. Чен стоит в обычной магловской одежде, её голова опущена, губы немного дрожат, а чёлка скрывает от него её глаза. Феликсу кажется, что она вот-вот расплачется, но она наоборот поднимает голову вверх, не замечая его и быстро моргает, чтобы непрошенные слезы ушли обратно. Повинуясь секундному порыву, что пробуждался в нем уже много раз до этого, Феликс подходит к ней и Бриджит замирает с огромными глазами, как у оленя в свете фар. Он выше её на голову и Феликсу кажется, что Бриджит настолько крошечная и хрупкая, что дотронься и она разобьется, как фарфоровая кукла на тысячу осколков. Феликс соберет их все и восстановит, если такое когда-нибудь случится. Он аккуратно берет её за руку из-за чего Бриджит неожиданно вздрагивает, а на её щеках снова вспыхивает красивый румянец, что так подходил её длинным алым лентам. Он выводит её из-за угла и слизеринки замолкают, когда видят их. — Дуры, она вас слышит, — сообщает он им ледяным тоном, из-за которого у людей по коже проносился холодок. Об этом ему прямо сообщил Энди, когда Феликс случайно перешел на этот тон и друг вдруг съежился рядом с ним. Они проходят ещё несколько поворотов, но так и не встречают учеников на своем пути. Бриджит не сопротивляется и позволяет увести себя как можно дальше от них, но Феликс останавливается, когда она сжимает его руку в ответ. Несмотря на бледную кожу и ощущение, будто она постоянно мерзнет, её руки очень теплые и нежные. Как прикосновение солнечного лучика к лицу ранним утром. Ему нравится это ощущение и все внутри него трепещет от мысли, что в будущем он может чувствовать это каждый день. — Впредь не стой, а отвечай им, — Феликс наклоняется, чтобы оказаться с ней на одном уровне и Бриджит делает шаг назад от неожиданности, но не отпускает его руку. — Змеи любят солнце, и они не отстанут от него, пока их не прогонит другая змея, — Феликс улыбается, потому что с каждым словом Бриджит краснеет, а её рука в его руке немного дрожит и потеет, поэтому выпрямляется и отворачивается, чтобы дать Чен время прийти в себя. — К тому же ты — барсук, а барсуки не бояться яда змей. — Я никогда не боялась их, — робко отвечает она и Феликс хочет обернуться, чтобы удостовериться, что это правда, но сдерживается, потому что сомневается, что она продолжит, если их взгляды встретятся. — Одно из качеств Пуффендуя — терпение. Только терпела, когда они говорили обо мне, но если они отзывались плохо о дорогих мне людях, то я всегда выходила и честно говорила все, что о них думаю в этот момент. Честность и терпение. Феликс впервые смеется в стенах замка. Впервые так громко, после смерти матери. После того, как она умерла — весь солнечный свет, что был в каждом уголке их дома, наполненный теплом и уютом заботливой рукой Эмили — исчез. Вместе с ней исчезла и его улыбка, остались только холодные, но модные картины отца и такой же интерьер. Феликс ничуть не жалеет, что не уехал на Рождество домой. Он больше не может назвать то место домом, как Адриан, но сейчас, когда он сжимает в руках эту маленькую ладонь, ему кажется, что он именно там, где и должен быть. — Слизеринцы не обладают большим терпением, но они находчивые, хитрые и амбициозные, — Феликс не сдерживается и поворачивается, а Бриджит смотрит в сторону. Её румянец на щеках снова становится чуть ярче. — Поэтому, если один рыжеволосый барсук вдруг появится на горизонте — его не спасет ни одна живая душа, потому что я не просто слизеринская змея. Я — черная мамба. Бриджит не смеется, а Феликс этого и не добивался. Она переводит взгляд на его глаза и внимательно смотрит несколько секунд, ища в них что-то, и Феликс смотрит на неё открыто, не пытаясь утаить от неё ни одной эмоции. — Хорошо, — кивает она и мягко улыбается ему. — Мне с первого взгляда понравилась черная мамба. У Феликса всегда желтый цвет ассоциировался с мамой. Её светлые локоны, что пахли теплом, солнечная улыбка, что не могла оставить ни одного человека равнодушным и яркие эмоции. Но оно зашло и покинуло его, как и всю семью, погружая их в кромешную тьму. Но как за закатом приходит рассвет, так и у него появилось новое, но настолько же яркое солнышко, которое Феликс хочет оберегать больше чем когда-либо. Феликсу нравится желтый цвет, но Бриджит Чен он любит больше всего.