стаканчики не из старбакса

«гребанное гадство». Эверетт хватает вторую всегда пустую подушку, лежащую справа от него, и прижимает ее со всей силы мужчины, пребывающего наполовину еще во сне, к уху, чтобы заглушить отвратительно громкую и неприлично навязчивую трель лежащего на прикроватном столике мобильника. Росс ночью прилетел на вертолете домой, пробыв три дня в Африке, решая важные вопросы по поводу сотрудничества Америки и Ваканды, наконец-то потихоньку открывающейся всему миру. так как именно он и способствовал этому открытию, правительство решило, что ему и продолжать вести дипломатические миссии по разрешению возникающих проблем и урегулированию общей ситуации, хотя Росс никогда и не был дипломатом. напротив – военные, пускай и бывшие, редко оказываются в такой роли, так как для дипломатии нужна гибкость и способность нравится людям, что уж точно не относится к высококлассным летчикам, прошедшим Афганистан. однако Эверетта армия научила подчиняться, поэтому никаких возражений и споров, только быстрые сборы чемодана для командировки в Африку. мужчина наконец-то смиряется с непрекращающимся воем над его ухом, потому с крайне болезненным стоном протягивает руку, которой ранее прижимал вторую подушку к голове, чтобы взять ненавистный гаджет. на ярком, слишком ярком для раннего вынужденного пробуждения, загораются цифры – 5:23. Эверетт стонет еще громче и еще протяжнее. – Боже, я надеюсь, случилось что-то очень важное... если как минимум не разрушена половина Нью-Йорка, я сброшу звонок, – обещает он себе, перед тем как принять звонок от Джаретт, его коллеги. – если в центре города не образовался пустош радиусом в сто миль, я уволю тебя. – доброе утро, мистер Росс, – Джаретт всегда соблюдала суббординацию, даже несмотря на то что какое-то время назад они были любовниками. – я рада, что сохраню это место. мне нравится моя работа. – Боже. что случилось? – Эверетт откидывает подушку и приподнимается, усаживаясь на кровати, но все еще не разлепив глаза. в голову ему приходит мысль о том, что, увидь его капризы и нюни капитан их отряда, он бы навсегда лишился уважения и чести военного. жизнь в цивилизации, хорошая должность и удобные дорогие костюмы развращают закаленную человеческую натуру военного. – Мстители, сэр, ликвидировали некое существо, которое, по описаниям Стива Роджерса, походит на огромное двуногое чудовище с крыльями и головой осьминога, все его тело покрыто слизью и... – короче, Джаретт, пожалуйста. – в общем, огромное морское чудовище, появившееся на Лонг-Айленде. – и что я должен сделать сейчас, в пять часов утра? – приехать на место... ликвидации и составить рапорт, сэр. – что? кто тебе сказал позвонить мне? – мистер Колсон. он решил, что вы утомились в командировке и потому дал вам это небольшое поручение. – ты шутишь, Джаретт? скажи, что да, и я прощу тебе этот до невозможности ранний звонок в... – Эверетт отрывает телефон от уха, чтобы взглянуть, какой сегодня день недели. – субботу, черт возьми. – вас ожидают, мистер Росс. Эверетт сдерживает детское хныканье, которое так и норовит вырваться из него. ладно, он же взрослый человек, бывший военный, в конец-то концов. он должен взять себя в руки и заняться «небольшим поручением», которое его босс так великодушно дал ему, чтобы не нагружать. «да, Росс, тебя могли послать разбираться с террактом или, скажем, в новую командировку в какой-нибудь Таиланд, где было бы необходимо внедряться, чтобы устранить картель. если думаешь, что все плохо, знай: могло быть еще хуже». – пришли Скотта за мной. – он уже в пути, сэр. – отлично, – он сбрасывает звонок и выпрыгивает из кровати, направляясь в ванную комнату, чтобы привести свое уставшее опухшее лицо в порядок. эти супер герои всегда выглядят как модели класса люкс, даже если минуту назад огромное морское чудовище окатило их черной дурно пахнущей слизью прямо из своей пасти. // – не прошло и полугода, капитан Росс. Эверетт только вылезает из автомобиля, даже не успевает оценить масштаб нанесенного ущерба одному из главных районов Нью-Йорка, как тут же слышит противный голос Стива Роджерса. они невзлюбили друг друга сразу и обоюдно. – я знал, что вы будете рады меня увидеть, Роджерс, – устало вздыхает, понимая, что рядом кроме Стива никого нет, а следовательно задавать вопросы придется именно этому парню. Питер Паркер, Тони Старк и Красный Плащ стоят около щупальц валяющегося на дороге чудовища. – что это? – чудовище, вылезшее из вод Атлантики и решившая разнести к чертям Нью-Йорк, – похоже эта штука изрядно помотала Мстителям нервы, раз Капитан позволяет себе такие выражения. – ничего нового, в общем-то... вы ликвидировали его полностью? – нет, мы его вырубили. я знаю: вы обожаете проводить разные эксперименты с подобного рода существами. – да, лаборатория в Коннектикуте будет в восторге, только вот как это, – Эверетт морщится, когда дуновение ветра доносит до него смрадный запах, исходящий от того, что лежало в сорока метрах от него посреди дороги, где уже в такое время обычно начинаются первые пробки. сейчас на улице тихо так, как не было последние лет двести. – доставить туда? – с помощью портала, мистер Росс? Эверетт поднимает глаза на появившегося словно из ниоткуда мужчину в красном плаще, который пару минут назад стоял чуть ли не в начале длинной улицы. он стоит на определенном расстоянии, их разделяет раздражающий Роджерс, но это никак не успокаивает сердце Росса, забившееся канонадой так, что начинают болеть ребра, покореженные многочисленными боевыми ранениями. – вероятно, это будет самый подходящий вариант, – мужчина кивает и отвлекается, чтобы отыскать в карманах брюк и пиджака свой рабочий телефон: необходимо сделать несколько звонков, чтобы убрать улицу и хотя бы попытаться сделать вид, будто здесь не происходило никакой бойни. – правительство выпишет вам чек за оказание транспортных услуг, мистер Стрэндж. – доктор, – привычно поправляют его глубоким, бархатным голосом как будто бы над самым ухом. Эверетту кажется, будто он ощущает чужое дыхание на своей шее, хотя это и совершенно глупо, ведь краем глаза он видит красный плащ и синие одежды чародея слева от себя. их по-прежнему разделяет Роджерс. Эверетт ничего не отвечает. он набирает несколько номеров и даже не знает, кому сочувствует больше: тем, кто отвечает явно спросонья, или тем, чей голос необычайно бодр, так как их голова еще не касалась подушки этой ночью. – только мне необходимо сопровождение, мистер Росс. – сейчас сюда подъедет мисс Элленвилл, она сопроводит вас в это увлекательное, – мужчина снова не может сдержаться и морщится от вони, окружающей его всюду. – путешествие. – хотите, чтобы это лежало здесь еще ближайшие полчаса? – Красный Плащ нахально улыбается, глядя на агента свысока, так как разница в росте составляет около десяти сантиметров, если не больше. – дело ваше, мистер Росс. Эверетт знает, что это все провокация, уловка и самое настоящая игра на его нервах, знает, что вовсе не должен поддаваться старому как этот мир ходу, но он не может пересилить в себе детское желание доказать нахальному, самоуверенному и безумно раздражающему супер герою, что он не избегает его общества, что он не боится и поступает так, как должен поступить любой здравомыслящий человек, а не глупый романтичный юноша, слушающий зов своего сошедшего с ума сердца. – да, вы правы, мистер Стрэндж, – Эверетт специально выделяет предпоследнее слово, именно в это мгновение смотря своими синими глазами в светлые, чуть смеющиеся глаза напротив. – как вы осуществите погрузку? – не беспокойтесь, мистер Росс, наша транспортная компания гарантирует доставку груза в целостности и сохранности, – Стрэндж оборачивается к Старку, все еще разговаривающему с Паркером на том же месте, машет рукой. Эверетт слегка прищуривается, чтобы увидеть, как Тони нажимает кнопку на неприметном черном пульте и вдруг громадная воняющая туша взмывает вверх на огромном металлическом полотнище, под которым видно сгорание топлива. – как видите проблем с транспортировкой груза нет никаких проблем. теперь осталось лишь позаботится о пассажире, – чародей изящными круговыми движениями кистей дрожащих изуродованных рук открывает портал прямо во двор лаборатории Коннектикута. – мистер Росс. Эверетт проходит первым, все еще чувствуя себя крайне неуютно при использовании всех этих магических штучек. вообще-то он никогда не мечтал и особо не рвался работать с супер героями, потому что они его пугали. однако знакомство и расцветшая дружба с Т'Чаллой в один миг сблизили Эверетта с миром Мстителей. теперь они часто встречались не только с Тони Старком при обсуждении внедрения нового, координально нового вооружения в использование военными силами США. Росс знал лично многих героев, а они соответственно его, однако сказать, что он много с кем завел дружбу, нельзя: почти все воспринимали его как закостенелого цру'шника, который не моргнув глазом все донесет в вышестоящие инстанции. все понимали: за сверхлюдьми ведется очень активное и пристальное наблюдение. к тому же Эверетт подозревал, что не обошлось без Роджерса, разнесшего парочку нелестных сплетен об агенте, пускай даже и не намеренно. – мистер Стрэндж! агент Росс, – только нога Эверетта ступила на зеленый идеально ровный газон, росший во дворе лаборатории, к ним тут же подлетела молодая девушка в белом халате и какой-то химией на голове. – я Хелен Олден, старший химик в отделе органики. – приятно познакомиться, мисс Олдэн, – Росс пожал руку девушке, а Красный Плащ только кивнул, начиная сразу же озираться по сторонам, делая вид, будто ему крайне скучно находится здесь, среди людей. эта манера супер героев – демонстрировать свою исключительность лишний раз – раздражала Эверетта так же сильно, как и Роджерс, и все то, с чем ему приходилось сталкиваться, работая с этими людьми. – где мы можем оставить этот... эм, экспонат? – о, прошу в ангар, – девушка показала рукой на огромный белый пристрой к основному зданию. – это очень неожиданно! получить такой звонок в... – она бросила взгляд на электронные часы, обхватывающие ее левую руку. – полседьмого утра. – да, знаете, если использовать только цензурные слова для описания моих эмоций в тот момент, когда моя помощница позвонила мне час назад, то да, это было определенно неожиданно. Хелен захихикала и украдкой взглянула на идущего рядом с ней агента, Росс заметил, как она пробежалась по его телу взглядом, а потом почему-то повернулась к хмурому как те тучи, которые нависли сегодня над Нью-Йорком, Стрэнджу и отстранилась на два шага от агента. – мы всю ночь наблюдали эксперимент, который протекает со скоростью улитки, поэтому ваш звонок был как нельзя кстати, – она прикрыла рукой зевок, вырвавшийся сразу же после упоминания «интереснейшего» опыта. – хоть кто-то рад этому утреннему казусу. Хелен мило улыбнулась и, когда они наконец-то дошли до входа в ангар, отвлеклась на ввод кода. – вы не умеете разговаривать с людьми, мистер... – доктор. я доктор, агент Росс. мне казалось, вы отлично справляетесь с налаживанием контакта. мисс Олден пребывает в явном восторге и... возбуждении от одного вашего вида. – замолчите сейчас же. Эверетт чуть ли не с открытым ртом смотрел на этого человека, совершенно не заботящегося о приличиях, чувствах других людей, про которых говорить подобного рода вещи он не имеет ни малейшего права. к тому же с такой громкостью, когда объект обсуждения стоит в пяти метрах от них. Боже! о чем он только думал, когда соглашался на эту авантюру с помощью? неужели из всех тех, пускай и немногочисленных, взаимодействий, которые ему пришлось пережить ранее, не было ясно, что Стивен Стрэндж – самый грубый, эгоистичный и бесчувственный наглец? – простите! – Хелен осторожно встревает между ними, прерывая их переглядки – два раздраженных взгляда, пытающихся испепелить друг друга. – вы можете оставить его здесь, – девушка указывает на открытые двери огромного ангара, куда Стрэндж с помощью пульта направляет железную пластину с дурно пахнущим телом на ней. – спасибо за транспортировку, мис... доктор Стрэндж и агент Росс. Олден выглядит достаточно сконфуженно, чтобы после благодарности тут же смыться подальше от двух мужчин, ведших себя крайне странно. она не особо интересовалась супер героями, поэтому не могла знать никаких сплетен отгосительно постели всех этих людей, потому ей и в голову не пришло, что эти двое могут иметь какие-то близкие отношения, не ограничивающиеся чудовищами и злодеями, пытающимися схлопнуть Землю как надутый полиэтиленовый пакет. – прошу прощение, – говорит она, находясь уже чуть ли не на крыльце, и потом исчезает в одно мгновение: Эверетт не успевает ей крикнуть, что ничего не было и быть не может. – отлично, а теперь будьте добры, организуйте мне возвращение домой. – почему вы отказались от свидания? «да что ж такое-то. блять» Росс стоит чуть впереди спиной к Красному Плащу, чему очень рад, так как тот не может видеть крайне раздраженного закатывания глаз. дело в том, что подобного рода разговор между ними случается уже во второй раз. – и мне стоит отвечать на этот вопрос после того, что вы тут устроили? – Эверетт настойчиво не оборачивается, надеется, что вида его сжимающихся в немом раздражении ладоней достаточно, чтобы доктор понял: нет никакого желания обсуждать это все сейчас. – да. – я, кажется, уже говорил. меня не интересуют свидания с зазнавшимися, эгоистичными, грубыми и совершенно бесцеремонными супер героями в красных плащах. – откуда вы можете знать, что все эти определения относятся ко мне? – да бросьте! вы же только что... – да, потому что испытываю большу досаду от того, что вы не даете мне даже шанса удивить вас. – Боже! о чем вы вообще говорите? разве я должен давать вам какие-то шансы? мы видимся с вами раз седьмой от силы, и за все эти встречи у меня внутри не колыхнулось ничего, что заставило бы меня даже задуматься о потенциальных неформальных встречах с вами, доктор. тогда почему я должен давать вам какие-то шансы и вообще вести этот разговор? вы, как всегда не заботясь о чувствах других людей, нарушаете мое личное пространство и мои права. какие могут быть еще вопросы? – Росс оборачивается и с искренним негодованием смотрит на стоящего напротив взрослого мужчину, который достает его словно фанатичная девочка-подросток. он проводит ладонью по уложенным волосам, не зная куда деться от всех тех, на редкость неприятных, эмоций, вдруг появившихся внутри. – вы что, настолько самоуверенны, что даже представить себе не можете, что кто-то отказывает вам? Стивен стоял просто... со своим обычным каменным лицом, с которым пару минут назад он говорил ужасные вещи о малознакомой им Хелен, еще раньше – предлагал свою помощь, стоя на дороге Лонг Айленда. с таким же выражением лица он открыл портал, который вел во двор дома Росса. Эверетт ничего больше не хотел говорить, поэтому молча развернулся и через мгновение вдыхал аромат цветов, раскинувшихся в милых клумбах около его подъезда. золотистая мерцающая арка тут же захлопнулась за его спиной. «доброе, блять, утро». // когда вечером он приезжает на работу, его милая секретарша, Кира Норман, находящаяся на пятом месяце беременности, подрывается с места, чтобы вручить Эверетту стаканчик с его любимым чаем с корицей. – это вдруг появилось на краю моего стола после обеда, мистер Росс, – она оборачивается к своему рабочему месту в поисках чего-то посреди настоящего бумажного хаоса. – вот, еще была записка, на ней стоял стаканчик, – Кира передает ему небольшой квадратик из цветной, нежно-голубой бумаги. – спасибо, миссис Норман. еще что-нибудь? – нет, мистер Росс. Эверетт кивает и заходит в свой кабинет. он принюхивается к чаю, вдыхает любимый аромат и почти улыбается, потому что уже очень давно не пил чай с корицей. последнее время ритм его жизни совершенно не подходит для размеренного серпанья и наслаждения вкусным напитком, только ужасно горький кофе, чтобы поскорее взбодриться. Росс делает небольшой глоток уже чуть остывшего чая, но это все равно не мешает ему прикрыть глаза от удовольствия, затем он раскрывает записку, и кривой почерк, слова, написанные явно дрожащей рукой, не оставляют сомнений в личности адресанта. «прошу прощение за мое неподобающее и крайне навязчивое поведение. более я не доставлю вам беспокойства, агент Росс». и даже без подписи внизу, но в принципе она и не нужна. Эверетт знает, кто это. возможно, знал до того, как открыл записку, так как доставить незаметно кофе на стол его секретарши мог только человек, умеющий открывать сияющие порталы. вдруг Росс замер, осознав, что на этот раз Стивен не стал влезать в его пространство, проникая в кабинет, ведь он мог оставить чай и здесь, на его столе, но он не стал этого делать. это было действительно мило и почти заставило Эверетта усомниться в безукоризненной черствости Красного Плаща. но потом он вспомнил о целой кипе отчетов, которые ему необходимо написать об утреннем происшествии, и дымка легкого очарования моментально исчезла. // в следующий раз они встретились через неделю. однако в тот день у Эверетта не было возможности поворчать на Роджерса и поругаться со Стрэнджем, потому что его рот был заклеен скотчем, руки и ноги стянуты каким-то блестящим ядовито зеленым жгутом, который к тому же еще и оставлял ожоги на обездвиженных запястья. кажется это было не первое, но безусловно одно из самых эпичных нападений на штаб-квартиру центрального разведывательного управления. все работники были обездвижены газом, распространившимся через вентиляцию за считанные секунды. за это время кто-то, кто находился в подвале, успел нажать на экстренную кнопку, но на этом все. к сожалению, они не смогли организовать оборону или хотя бы сохранить возможность передвижения. Эверетт пришел в себя от того, что его настойчиво били по лицу. – этот подойдет, – говорит женщина, рассматривая его лицо. она в черной бархатной маске и каком-то нелепом костюме. – не все ли равно? – кричит с другого конца мужчина в почти таком же стремном и совершенно не устрашающем костюме. – они же просто декорации. – ой, дай мне порезвиться с таким красавчиком. – ты можешь думать не своей вагиной? – да брось, иначе тебе будет очень скучно, – она хихикнула и провела длинным ногтем по щеке Росса, отчего того передернуло. – тс, малыш, лучше тебе делать то, что не разозлит меня, иначе я свяжу твою шею таким же хлыстом, и он прожжет твою сонную артерию. будет не очень хорошо, если ты заляпаешь такой дорогой костюмчик кровякой. Эверетт больше не стал дергаться. он просто смотрел ей прямо в глаза, жалея именно в это мгновение об отсутствии лазеров в своих глазных яблоках. было бы очень кстати. – о, кажется, они прибыли. Росс надеется на то, что Мстители войдут через обыкновенную дверь, а не станут ломать стены здания, чтобы эпично появиться и всех спасти. мужчина нажимает на какую-то кнопку, и та часть комнаты, где находятся преступники и пленники, огораживается зеленой решеткой. – значит так, дорогие Мстители, эта сетка сделает из вас человечину на гриле, поэтому не советую подходить ближе, чем вы уже подошли, – Эверетт сидит спокойно, пока Старк не подходит и, очевидно на пробу, не сует руку, облаченную в железо, к мерцающей зеленцой сетке. Росс закатывает глаза на эту откровенную глупость и наблюдает дальше за переговорами. кажется, эта хрень отрубила какие-то датчики в костюме Тони. «за тупость приходится расплачиваться». Эверетту ясно как день, что ничего опасного эти люди (если это люди вообще) не причинят, так как их цель вовсе не в злодействе ради злодейства, а в чем-то другом. очевидно они хотят что-то получить, при этом это что-то каким-то образом связано с цру, раз они пришли именно сюда. если бы они хотели натворить делов, воспользовались бы общественным местом и начали бы шантажировать Мстителей обычными гражданскими, но нет. они пришли в место, где людей немного, и все они бывшие солдаты, которых не очень-то и жаль будет в случае чего. Эверетт думает, вспоминает, копается в своей голове как в папке с кучей отделений, чтобы понять причину происходящего. цру и Мстители. они пересеклись где-то не так давно и забрали что-то такое, что привело сюда этих двоих. «о». Росс наконец-то вспоминает про недавнее происшествие с огромным человекоподобным осьминогом. но как это все связано? – нам нужно, чтобы вы отдали нам сердце Рекса Мариума. тогда мы уйдем, и никто не пострадает, – говорит мужчина. Росс отмечает, что его руки, как и той женщины, трогавшей лицо Эверетта, облачены в перчатки. Росс готов поспорить с Роджерсом, что они скрывают чешую или какой-нибудь другой признак ихтиандрии. – Рекса Мариума? – бормочет Паркер, и Эверетт думает, что по латыни у того явно неуд. – царь морей, – подсказывает Старк. видимо, в его голове тоже начинает складываться пазл. – зачем вам его сердце? – вы убили нашего покровителя, но мы не будем развязывать войну, так как наша вера не приемлет насилия. нам нужно его сердце, чтобы закончить ритуал вознесения нового покровителя. «о, Господи, где-то в Атлантике таких чудовищ, похоже, целая куча». – если вы пришли с миром, для чего напали и связали всех этих людей? – разве вы, люди делаете что-то, пока вам не угрожает опасность? – хорошо. сердце вашего покровителя находится не здесь, оно в лаборатории. – мы знаем, – женщина подходит к связанному Эверетту и удаляет хлыст с его лодыжек, но тут же обвязывает его вокруг шеи. неплотно, так, что зелень не касается кожи, но мужчина чувствует исходящий жар и давление. – этот пойдет с нами, если вы сделаете что-то, что нам не понравится, я сдавлю хлыст, и он умрет. ладно, возможно, они и не были такими уж безобидными. – портал, пожалуйста. в пространстве появился сияющий золотом портал, хотя Росс не видел среди прибывших Мстителей Стрэнджа. сначала прошли Старк, Паркер и Роджерс, а потом мужчина-ихтиандр (Эверетт был уверен в этом), и затем женщина впихнула своего пленника, толкая в спину когтем. они втроем и Стив остались стоять на улице, перебрасываясь уничижительными взглядами друг с другом, Росс думал обо всей этой ситуации как о самой большой глупости, когда-либо происходящей с ним при том, что он воевал в Афганистане. – вы все никуда не торопитесь, как я погляжу, – недовольно произнесла женщина, все еще не отходя от Эверетта больше, чем на два шага. помимо жара от хлыста он чувствовал ее дыхание и был очень рад тому, что от нее пахло гораздо приятнее, чем от того Рекса Мариума. и тут он вдруг вспомнил о том, что на самом деле из всех здесь присутствующих спешит именно он. черт возьми, ему необходимо быть на Шестой стрит в пять вечера, а сколько сейчас времени он не имеет ни малейшего понятия. последний раз, когда он оглядывался на часы, было без пятнадцати четыре, и кто ж знает, сколько они возятся со всем этим. «да блять». Эверетт в нетерпении поглядывает на главный вход в научный центр, куда вечность назад прошествовали Старк и Паркер. он понятия не имеет, чем они там занимаются, и мысленно торопит их. ему очень нужно успеть на Шестую стрит к пяти часам. Боже, Росс почти начинает топать ногой как зайка, когда Тони и Питер наконец-то появляются на горизонте и неспешной, модельной походкой подходят к ним. Старк передает черный мусорный пакет с чем-то очень большим и тяжелым в руки мужчине, чье имя они не знают. он заглядывает внутрь и, видимо, содержимое его полностью устраивает, поэтому дает сигнал женщине. та освобождает Росса от хлыстов, и они оба вступают во внезапно открывшийся портал и исчезают. – ну и что это было? вопрос Паркера остается висящим в воздухе. Тони набирает Стрэнджа, и тот открывает им рамку обратно в здание цру, где все уже освобождены и куда-то делись. – у тебя запястья кровоточат, – указывает Роджерс на измазанные кровью рукава рубашки и пиджака, однако сейчас Эверетта это волнует меньше всего. – который час? Стив закатывает глаза и обхватывает Росса за плечи, чтобы повернуть его на сто восемьдесят градусов к стене, на которой висят часы. без десяти пять. даже если он прыгнет в служебную машину с мигалками, все равно не сможет добраться до другого конца Нью-Йорка за такое время. Эверетт обещал быть ровно в пять, и опаздывать совершенно, категорично нельзя. Росс оборачивается, чтобы найти Стрэнджа. Красный Плащ говорит о чем-то с Тони, они явно уже собираются уходить, так как их присутствие здесь больше и не нужно. Эверетт на секунду задумывается, будет ли это приемлемо – подойти и попросить Стивена о крошечном одолжении, учитывая их ситуацию в отношениях. – доктор Стрэндж, – все, не только Красный Плащ, оборачиваются и смотрят на него такими глазами, будто он только что раскрыл свои способности к телекинезу или чему-то подобному. они откровенно пялятся на Росса, из-за чего ему начинает казаться, что все в курсе небольшой драмы, произошедшей между Стивеном и Эвереттом. – можно вас на пару слов? Стивен бросает взгляд на Тони, открывает портал для Стива, Питера и Старка и только потом, когда они остались наедине, подходит к Эверетту. – мне нужна ваша помощь. – какого рода, мистер Росс? – ох, уже... через три минуты мне надо быть на Шестой стрит, а я сейчас здесь, и не могли бы вы доставить меня туда? – вы... – начинает Стрэндж, но тут же замолкает, качает головой и одним взмахом руки создает светящуюся рамку, ведущую на нужную улицу. – пожалуйста, агент Росс. – спасибо большое, доктор. Стивен ничего не отвечает, а потом портал захлопывается. // на следующее утро, за час до начала рабочего дня Эверетт стоит напротив дорогой железной двери пентхауса и просто смотрит на нее на протяжении трех минут. его ладонь греет чай, налитый в белый высокий стаканчик с эмблемой известной сети кафе, а в груди пылает чувство смущения, и мужчина не может сказать, из-за чего именно, ведь в этом нет ничего такого – отблагодарить за маленькую услугу вкусным чаем. так себя успокаивает Эв, стоя под дверью Красного Плаща уже приличное количество времени. в кармане брюк он даже сжимает записку, которую взял на всякий случай, если все-таки не сможет решиться и тогда оставит чай у двери с запиской. но это было бы очень глупо. «соберись, капитан Росс». и жмет на кнопку звонка. пока владелец квартиры пересекает свои огромные апартаменты (а в том, что он дома, Эверетт не сомневается, так как еще ни один Мститель не был замечен им в работе... кроме Старка и Паркера), Росс все-таки расжимает руку в кармане и позволяет записке упасть. когда дверь отворяется, перед Эвереттом предстает удивленный Стрэндж. да и сам Росс удивлен не меньше. он впервые видит Стивена не в его, так скажем, рабочем костюме, а в обычной серой безразмерной толстовке с капюшоном и клетчатых домашних штанах, похожих на пижамные. его волосы не уложены, а выглядят так, словно мгновение назад их попытались привести в порядок ладонью. Эверетт не может не признаться в том, что Стрэндж очень милый в таком виде. – агент Росс? Эв перестает наконец-то пялиться и опускает глаза к стаканчику в руке. вдруг ему показалась эта затея чрезвычайно глупой и навязчивой. – доброе утро, доктор Стрэндж, – не знает, стоит ли улыбаться, поэтому просто делает неопределенный взмах рукой. – я не разбудил вас? – нет, я рано просыпаюсь... по старой привычке, – Эверетт слышал его историю, и после такого его не покидали мысли о том, как бы он сам справился с вынужденной потерей работы. – это хорошо, потому что мне не хотелось бы причинять неудобства, – мужчина делает неловкую паузу и сам же себя ругает за такую излишнюю драматичность. не в любви же пришел объясняться, в самом деле. – я пришел, потому что хотел вас поблагодарить за вчерашнее. это было очень мило с вашей стороны, и вы очень мне помогли. вот, – протягивает изумленному Стрэнджу стаканчик с все еще горячим чаем. – о, – это самое мило «о», которое только удавалось видеть Россу сразу после «о» Бенджамина. – это очень приятно и неожиданно, агент Росс. – этот вкус мне тоже нравится. если корица – это что-то домашнее, то мята освежает. Стивен легонько улыбнулся и поднес стакан к носу, чтобы вдохнуть исходящий от чая аромат. – спасибо, пахнет очень вкусно. а потом наступила неловкая пауза. они просто стояли напротив друг друга, пока их разделял порог и распахнутая дорогая дверь. ни один из них не разглядывал другого: Стивен уткнулся в свой стаканчик, а Эверетт находил очень интересным пол подъезда. никто не знал, что еще можно сказать и стоит ли теперь прощаться. тишина была разрушена шумным вздохом Стрэнджа. Росс воспринял это как намек. – что ж, мне пора. – вы успели позавтракать? Эверетт замер и не сразу сообразил, что именно услышал. ему казалось: его присутствие крайне нежелательно после того, как он достаточно грубо отказал Стивену в свидании. не то что бы Росса мучила совесть, нет, он считает, что поступил правильно, однако теперь, когда Стрэндж молча помог ему, а до этого извинился его любимым чаем, чувствуется неловкость. большая и слишком ощутимая. – как насчет традиционного английского завтрака, агент Росс? – Стивен неловко улыбается и треплет волосы на затылке свободной рукой. – бекон почти готов. – только если вы перестанете называть меня «агент Росс». – но вы продолжайте называть меня доктором, мне это нравится. они оба захихикали и посмотрели друг другу в глаза, а потом Стрэндж отошел чуть в сторону, приглашая Эверетта в квартиру. «в любом случае, начальство не опаздывает, а задерживается». // Эверетт откинулся на спинку своего рабочего удобного кресла, потому что вдруг поймал себя на том, что читает одну из бумажек, присланных от начальства, не в первый раз, однако, о чем она, он так и не понял. все мысли мужчины занимал этот неожиданно случившийся неторопливый, милый и очень уютный завтрак в квартире Стрэнджа. они много говорили о классической музыке и особенно охотно о джазе, так как Росс успел заметить целую коллекцию пластинок, располагающуюся за стеклянными дверцами шкафчика в огромной гостиной. почему-то Эверетт подумал, что раньше там стояли награды Стивена, подтверждающие его гениальность как медика. возможно, дело в печальном взгляде, который тот кинул на шкаф. они ни разу не затронули эту тему, поскольку она была явно не для них сегодняшних и не для завтрака, зато успели провести парочку жарких споров по поводу, например, роли и влиянии Хэнкока на развитие джазовой индустрии. Эверетт отметил, что это был один из самых любопытных диалогов за последнее время. ему совершенно не было скучно, и единственной проблемой было то, что иногда приходилось прерываться, чтобы пережевать пищу. Росс почти захлебывался словами, так много ему хотелось сказать заносчивому Стивену, думающему, что он умнее всех и всякого. эта черта доктора снова проявилась, но в этот раз она почему-то не раздражала Эва до красных пятен на лице, а наоборот – подстегивала к продолжению словесной баталии. хотелось переговорить Стрэнджа и выиграть это маленькое приятное сражение. «Боже, Росс, только не поплыви из-за одного гребанного разговора». Эверетт зажмурил глаза со всей силы, до белых пятен, до боли, чтобы только эта светлая минималистичная кухня, эти красивые темные тарелки, этот запах и этот мужчина, сидящий напротив в лучах утреннего солнца в домашней одежде с неприкрытым весельем в глазах, исчезли, испарились и больше никогда не возвращались в его, Росса мысли. «пожалуйста». только таким образом он вовсе не прогнал эти картины, а выгравировал их на подкорке своего мозга. // к тому моменту, когда они встретились вновь, Эверетт почти разобрался с собой и своим внутренним миром, и на общем собрании они пришли к консенсусу и решили, что стоит как-то связаться с Красным Плащом, чтобы предложить еще один совместный прием пищи. Росс собирался написать смс вечером того дня, когда днем чуть не случилось страшное. это была непримечательная среда, в которую у Эва выдался выходной. вообще-то он просто всех предупредил, что берет работу на дом, но в любой момент на связи. однако это не значит, что он собирался просидеть весь этот солнечный день за очередной кипой бумажек. – ты уверен, что он тебе не помешает? – Джуди и Эверетт говорили, стоя у входной двери дома, в котором проживала она и Бенджамин. бывшая жена Росса и его восьмилетний сын. – хей, если бы это было так, мы просто посидели бы у меня дома. так как я веду его в музей, значит он не будет мне мешать. совершенно, – Эверетт ждал, пока Бен соберет свой рюкзак и переоденет школьную форму на что-то более свободное и легкое. разговоры с Джуди вовсе не были для него испытанием, так как к мысли о разводе они пришли вместе и обоюдно решили, что так действительно лучше для них. не то что бы они были большими друзьями, все-таки Росс не мог не заметить некоторую скованность бывшей, однако их отношения были адекватными и в большей степени походили на модель «мать и отец общего ребенка». никакого секса по старой памяти, ничего подобного никогда не было за те четыре года, что они в разводе. – как твоя работа? – Джуди – флорист. – все хорошо. сеть планируют расширять и, возможно, появится место главного менеджера, занимающегося курированием магазинов Нью-Йорка. я кандидат на эту должность, но это все неточно... знаешь, вилами по воде, – она пожала плечами и посильнее закуталась в свой голубой махровый халат. какая-то неловкость повисла между ними плотным смогом, что не могло не расстраивать их обоих. честно сказать, Эверетт даже не знает, откуда это чувство взялось и когда. просто в какой-то момент темы для разговоры сузились до такой банальщины и бытовухи, вроде учебы Бена и работы, что стало как будто бы стыдно каждому перед самим собой и друг другом за то, что нужные слова не находятся и говорить в общем-то не о чем. наконец-то Бенджамин спасает своих родителей от неловкого молчания и кривых улыбок, которые они дарят друг другу в такие моменты, выбегая из-за угла с веселым криком и горящими глазами. он по-настоящему влетает в Эверетта, тут же обхватывая отца тонкими руками. – привет, малыш, – Росс крепко сжимает ребенка в объятиях и целует в пахнущую яблоком макушку. Бенджамин – копия отца. он русый, голубоглазый, уши у него большие и нос вздернутый, зато ростом он явно в Джуди, которая даже без каблуков была выше Росса всегда. многие его коллеги подтрунивали над ними из-за этого каждый раз, когда они вместе появлялись на вечеринках. – привет, пап, – после объятий они пожимают друг другу руки как настоящие взрослые, а потом стукаются кулачками и разводят ладони, улюлюкая. – Боже, сколько вам лет? – посмеивается Джуди, наблюдая за их милой возней. – на двоих 43. – у, какие старики! – она поправляет Бенджамину воротник толстовки с изображением Человека-Паука и шутливо подпинывает его. – давайте, великовозрастные дети, топайте в свой скучный музей, а я буду веселиться без вас. – что-то просмотр «Секса в большом городе» не тянет на веселое развлечение, мам, – совершенно невозмутимо говорит Бен и поправляет воротник так, как надо ему. – Бенджамин! – в унисон, удивленно восклицают родители. – что? я знаю, откуда берутся дети. – давайте-ка мы уже пойдем в музей, а то я не хочу продолжать этот разговор и узнать, что еще такого интересного тебе известно, – Эверетт рассеянно машет Джуди, и они с сыном наконец-то уходят. идут в приятной тишине какое-то время, которое Бен обдумывает свой вопрос. Росс чувствует, что что-то этот мальчишка сейчас выдаст. – и ты даже ничего мне не скажешь? – улыбаясь и идя вприпрыжку, спрашивает ребенок. его небольшая теплая ладошка сжимает большую мужскую руку. – поверь мне, ты не хочешь об этом говорить сейчас. я пережил два таких разговора сначала с мамой, потом с отцом, и ни одну из этих бесед я не вспоминаю, как что-то классное. – подождем еще немного? – да, приятель, подождем еще, а потом я обеспечу тебе очень увлекательный разговор с иллюстративным материалом, – Эверетт глянул вниз на сына, улыбаясь чему-то, что пришло ему в голову, а может и одно только присутствие этого маленького человечка заставляло Росса улыбаться. – может, в тринадцать? – хорошо. приятель. они оба захихикали и свернули к автобусной остановке. когда они вот так вот проводили время вместе, всегда предпочитали поездки на автобусе: это придавало их небольшим прогулкам ощущение настоящего путешествия. // их остановка одна из последних, поэтому они удобно устроились на сидении, почти обнимаясь, разглядывали пролетающие улицы с таким интересом, словно оба впервые были в Нью-Йорке. ладошка Бенджамина все также была крепко обхвачена рукой Эверетта. когда по радио зазвучала песня, которую и мальчик, и мужчина знали, они принялись тихонько, пища друг другу на уши, подпевать вокалистке, иногда прерываясь на хихиканье из-за внезапно охватившего их веселья и чувства настоящего счастья. здесь и сейчас, когда они вдвоем едут в полупустом автобусе в астрономический музей, подпевая Ариане Гранде. – когда у тебя начинаются каникулы? – через две недели. – помнишь, мы договаривались, что ты поживешь какое-то время у меня? – конечно. за этот период я планирую заставить тебя уговорить маму на щенка. – Бенджамин, – Эверетт закатил глаза и погладил сына по светловолосой макушке. его волосы были густыми и завивались в милые кудряшки, что досталось пацану от Джуди. – у тебя уже есть кот, попугай и даже ящерица! – и во всей этой компании не хватает большого слюнявого пса. ну это же круто, пап! – да, конечно, но уговорить маму на собаку будет трудно. завести пса – все равно, что второго ребенка, а я не думаю, что твоя мама к этому готова. – вы оба преувеличиваете. – вовсе нет, приятель. поверь, у меня была собака. она появилась, когда мне было почти пятнадцать. достаточно сознательный возраст, поэтому я вникал во все тонкости: и прививки, и рацион, и дрессировка. это на самом деле сложно – заботиться о собаке. возможно, Бенджамин собирался еще что-то возразить, но он не успел, потому что что-то вдруг заставило автобус перевернуться и застыть в вертикальном положении. крики людей, находящихся в автобусе, оглушили Эверетта, но все, о чем он мог думать в этот момент, повиснув в пространстве на одной руке, держась за спинку кресла, – это маленькая горячая ладошка его сына, которую он пытался сжимать так сильно, как только мог. – папа! – Бенджамин тоже кричал. его лицо покраснело и сморщилось в приступе рыданий, когда он посмотрел вниз, потом в окно и понял, что они находятся на уровне двадцатого этажа какого-то небоскреба. что-то огромное держало этот чертов автобус. – я держу тебя! – Эверетт судорожно огляделся, пытаясь придумать, как им занять более устойчивое положение. – и ты держи мою руку, Бенджамин. очень крепко держи, изо всех сил! – папа! – мальчик закричал еще сильнее, когда автобус снова затрясло так, будто что-то, что держало их, начало передвигаться. мальчик-подросток, сидевший на заднем кресле, пролетел мимо Росса и ребенка, не удержавшись и сорвавшись вниз. он вылетел через лобое стекло. – не смотри туда! «давайте скорее, чертовы супер герои». вдруг стенки автобуса начали сжиматься посередине, окна разбились, и осколки стекла разлетелись в разные стороны. Бенджамин снова закричал, а Эверетт судорожно пытался отключиться от ощущения тяжести в своей руке и придумать, как им поступить. он даже не почувствовал, как крохотные частички стекла вонзились в кожу лица. Росс просто сжимал изо всех сил кожаное кресло и смотрел в красные от слез глаза своего сына. – моя рука устала, пап! – не отпускай меня, Бенджамин. прошу тебя, – Эверетт не хотел даже думать о том, что будет, если ладонь сына распахнется, и он, такой маленький, хрупкий и рыдающий потеряется; если мужчина отпустит его теплую руку и он полетит туда, вниз. если Эверетт его потеряет в этом ужасе, если он оставит его мальчика, его сыночка, его крохотного человечка одного. глаза человека, прошедшего Афганистан и тысячу опасных заданий, внедрений и операций, начали слезиться. Росс смотрел вниз на своего сына, и его облик расплывался перед глазами из-за застилавших их слез. Эверетт, словно маленький мальчик, звал и с жутким отчаянием ждал, когда же придут Мстители и спасут их. он успел пожалеть десятки раз о всех тех перебранках и том недоверии, которое ни раз демонстрировал, ведь теперь только на них и была надежда. теперь Росс понял их суть, понял, каково это – ждать супер героя и молить о помощи, о том, чтобы он пришел. и наконец-то за ними пришли. автобус расщепило на составные части, и то кресло, спинку которого Эв сжимал, испарилось. ему больше не за что было держаться, и они с Бенджамином полетели вниз. однако никто из них не упал на холодный асфальт и не расшибся о твердую землю. Росс почувствовал всего через одно мгновение после того, как его руке нечего было сжимать, как их подхватила какая-то тонкая, но на редкость упругая и подвижная материя. когда мужчина открыл глаза, увидел тот самый Красный Плащ. Эверетт никогда не был так счастлив при виде этого чертового Красного Плаща. // – Бенджамин! – Джуди влетела молнией в приемное отделение. полы ее пальто разлетелись в разные стороны, волосы были в полном беспорядке, а лицо – красное от слез и перекошенное от тревоги. она подбежала к кровати, на которой сидели мальчик и Эверетт. их руки по-прежнему были сцеплены, ребенок прижимался к мужчине, продолжая изредка всхлипывать. медсестра, стоящая рядом, осторожными и отточенными движениями вытаскивала осколки из кожи лица Росса. – сыночек, – женщина присела на корточки перед мальчиком и начала судорожно осматривать своего ребенка, поглаживая дрожащие худые колени, облаченные в серые джинсы. Бенджамин беспомощно взглянул на Джуди своими заплаканными красными глазами, которые выглядели так, словно держать их открытыми для мальчика – самая большая тяжесть, настолько он был вымотан сегодняшним днем. Джуди протянула свою ладонь, продолжая другой рукой поглаживать сына. Бенджамин подал свободную ладошку, все еще хватаясь левой за Эверетта. – папа спас меня, а я так испугался. – теперь все хорошо, ты и папа в безопасности, – Джуди приподнялась, чтобы обнять Бенджамина. она уткнулась носом в его кудрявые густые волосы, вдохнула еще чувствующийся аромат яблочного шампуня вперемешку с гарью. Джуди держала его в своих руках и чувствовала, как бьется крохотное сердечко в груди ее сына... сына, который сегодня был на волоске от гибели. – я так счастлива, что ты здесь, со мной. – я тоже, мам. прежде чем отстраниться, женщина прикоснулась поцелуем к макушке сына. через некоторое время, которое они все провели в тишине, держась друг за друга, медсестра, занимающаяся ранками Росса, улыбнулась ему и сняла перчатки. – мистер и миссис Росс, подождите немного. я принесу рецепт по уходу за ранами, – девушка удалилась, забрав с собой использованные инструменты. Бенджамин поднял голову, чтобы взглянуть на отца. одна сторона его лица была испещрена ранами, а сам он пах спиртом, которым медсестра только что обрабатывала кровоточащие разрезы. Эверетт посмотрел сыну в глаза и ободряюще улыбнулся, чуть сильнее сжав его руку в своей. – как ты? – нарушила тишину Джуди, тихонько наблюдавшая за их взаимодействиями. – все хорошо. немного щиплет, но я могу с этим справиться, – Эверетт пересекся с женщиной взглядом и просто кивнул ей, подтверждая свои слова. – кажется, развлечься не удалось? – да, знаете, вы мне теперь должны штрафные обнимашки, – Джуди взяла Бенджамина за щечку и начала шутливо его трепать, как всегда делала в детстве, когда ей хотелось развеселить вдруг погрустневшего сына. – очень много обнимашек, Бенджамин. возможно, – она сделала вид, будто задумалась. – длиной в целый цикл мультиков о тех мамонтах и ленивце. мальчик улыбнулся уголками губ, поддаваясь на поддразнивание своей матери. – «Ледниковый период», мам. – точно! и я думаю, что позволю тебе завтра не пойти в школу по такому случаю. что скажешь? – тогда мы купим много чипсов и сок? – конечно. – отлично! – Бенджамин улыбнулся шире,  боднул головой бок отца. – ты будешь с нами? Эверетт кивнул. – если хочешь. вскоре их отпустили из больницы, дав рецепт и устные наставления, касающиеся обработки раны. они втроем сели в машину Джуди и направились к магазину, чтобы закупиться чипсами, соком для Бенджамина и пивом для Эверетта и Джуди. дома они все развалились на диване в гостиной перед телевизором и смотрели мультики, уничтожая запасы вредной еды. Джуди и Эверетт чокнулись бутылками пивами и до глубокой ночи просидели рядом, слушая размеренное дыхание их общего ребенка, лежащего между ними в обнимку с котом. // – доброе утро, Кира, – Эверетт с трудом поборол зевок, так и норовивший вырваться на протяжении всего утра. засыпать за три часа до будильника в неудобном, полусидячем положении на диване, очевидно, было не самой лучшей идеей. – утро, мистер Росс, – девушка была явно озадачена внешним видом своего шефа. половина лица была в маленьких ранках, заклеенных бежевыми полосками пластыря, а на подбородке и вокруг губ виднелась щетина, глаза были красными и опухшими. – если хотите что-то спросить, спросите, но не надо так на меня смотреть. Кира вздрогнула и смущенно отвела взгляд на свой стол, вечно погребенный под кипой бумажек. что-то Россу подсказывало, что на его столе этих самых бумаг не меньше. – прошу прощения, мистер Росс. это вовсе не мое дело. – что-то есть для меня? – бумаги по делу о вчерашнем нападении в Бруклине уже у вас на столе, но есть еще кое-что, – Норман обернулась к широкому подоконнику, на котором стояла парочка искусных глиняных горшков с зелеными цветами. на удивление, его Кира всегда содержала в идеальнейшем порядке. обычно, на подоконнике располагалась ее небольшая сумочка и ключи от малиновой хендай гетц, которую она оставляла не на парковке, а через улицу, чтобы совершать небольшую прогулку пешком каждый день. – вот, это снова появилось на моем столе, – Кира передала высокий бумажный стаканчик с чем-то горячим и невероятно ароматным внутри. сверху лежала аккуратная записка из той же голубой бумаги, из которой был сделан квадратик почти двухнедельной давности. он служил закладкой в ежедневнике Росса. – спасибо, миссис Норман. Эверетт попытался не выглядеть слишком уж удивленным, потому что не хотелось, чтобы кто-то, пускай даже милая Кира, знал, что что-то происходит, и это самое «что-то» так волнует Росса. он собрал все свое самообладание, чтобы не начать улыбаться только при одном виде стаканчика и голубой записки, взял все это из рук Норман и прошел в кабинет, где прижался спиной к закрывшейся двери из светлого дерева и просто с минуту разглядывал это. первым делом Эверетт развернул записку. знакомые кривые, скачущие буквы вызвали осторожную улыбку на лице агента. Росс несколько раз прочитал короткое сообщение, а потом, едва касаясь шероховатой поверхности, бродил пальцами по витиеватой надписи. «надеюсь, вы и тот мальчик в порядке. мы с вами уже пробовали ваши любимые вкусы чая, а теперь я хотел бы предложить вам свой. когда я пью именно этот чай, начинаю чувствовать себя лучше. хочу, чтобы вы тоже почувствовали себя лучше, мистер Росс». Эверетт поднес стаканчик к носу, чтобы поглубже вдохнуть аромат. облепиха, смородина, малина, мелисса, шиповник и женьшень. нетривиальное сочетание, такое же непростое, замысловатое и сложное, как и адресант – сам доктор Стивен Стрэндж. Эверетт зажмурил глаза, откинул голову назад, упершись затылком в дверь, и медленно сел на корточки, все еще держа стаканчик с горячим чаем в руке, беззвучно захныкал. «блять». // Росс выдыхает, вновь смотря на дорогую железную дверь. на этот раз в его руке нет стаканчика с горячим чаем, а в кармане брюк не лежит смятая записка с благодарностями. сегодня на нем в принципе нет ни брюк, ни пиджака, ни галстука – джинсы, белая рубашка без воротника и кожаная куртка. кажется, так сейчас одеваются на свидание? последняя его встреча подобного рода была несколько лет назад, в браке с Джуди, когда они ходили в театр, а потом так хорошо выпили в уютном ресторанчике, куда забежали, чтобы переждать ливень, что им обоим начало казаться, будто ливень не такой уж и сильный, а прогулки под дождем – это то, что им необходимо именно в этот момент. они шли домой пешком под дождем полностью промокшие и продрогшие, но счастливые и румяные из-за играющего в крови алкоголя. тогда им еще было о чем говорить, кроме как о здоровье и учебе Бенджамина. все последующие за разводом встречи с женщинами, с которыми Росс спал, нельзя было назвать свиданиями, потому что и он, и они знали, с какой целью встречаются, и это было отнюдь не романтично. в общем, своим опытом в свиданиях Эверетт похвастаться не мог, а спрашивать особо не у кого: Бенджамин еще не ходит на такого рода встречи, чтобы подсобить отцу, с Джуди слишком неловко, а Кира, казалось, просто засмеет его, поэтому, учитывая все это, пришлось действовать, руководствуясь исключительно интуицией и все-таки своим забытым, скудным и, скажем честно, слегка устаревшим опытом. наконец, выдохнув последний раз, Эверетт жмет на звонок. минута. вторая. на третьей дверь открывается. Стивен выглядит удивленным, но не сильнее, чем в прошлый раз. он босой, домашние штаны не скрывают тонких щиколоток, а бордовая футболка с широким вырезом – ключицы. на этот раз плащ на нем, скрывая длинную загорелую шею. волосы в беспорядке, а в трясущихся изуродованных руках почему-то находится ручка. – привет, – Эверетт перестает наконец-то пялиться и пытается улыбнуться. на самом деле, он не знает, что делать и говорить, но не может позволить себе раскрыть свою растерянность перед Стрэнджем: в армии учили, что хуже плена может быть только знание противника о твоем страхе. наверняка с этой неискренней гримасой на лице он выглядит крайне глупо и... некрасиво, поэтому Эверетт решает прекратить вымучивать из себя улыбку и просто сохранить серьезность. – добрый вечер, мистер Росс, – Стивен оглядывает его с ног до головы, склоняя голову на бок. – где же чай? Эверетт неожиданно хихикает. кажется, все те разы, которые они нормально, по-человечески разговаривали, проходили под предлогом обмена стаканчиками чая. – если хотите, мы можем сходить в кофейню, – Эверетт проводит рукой по уложенным волосам, на секунду, всего на одно крохотное мгновение опускает глаза к полу, успевая зацепиться взглядом за свои идеально начищенные по армейскому образцу ботинки прежде, чем, расправив плечи, не произносит на выдохе заветные слова. – свидание. я приглашаю вас на свидание, доктор Стрэндж. Стивен просто смотрит на Росса в течение долгих полутора минут или около того. по его лицу Эверетт не может распознать, какие эмоции доктор испытывает от полученного приглашения. видимо, хорошо скрывать свои чувства умеют не только военные, но и гениальные нейрохирурги. – если вы делаете это из чувства благодарности за то, что случилось вчера, не стоит, – Стрэндж хватается за дверную ручку, очевидно, не желая продолжать этот разговор. – мне было бы достаточно стаканчика чая, мистер Росс. – но это вовсе не из чувства благодарности... – Эв вздыхает, закрывает глаза и с силой сжимает переносицу пальцами. вероятно, в их случае прежде, чем приглашать на свидание, следовало толкнуть речь, разъясняющую мотивы агента, которые не были унизительными для Стрэнджа. никогда. – послушайте, эм, я понимаю, что вел себя немного грубовато в прошлый раз, когда мы говорили о свидании, и вы... я сказал много вещей, описывающих вас как не самого приятного в общении человека, но с того дня мое мнение о вас изменилось, – проводит рукой по волосам, портя укладку. – то, как вы поступили после того, как я вам наговорил того... было очень вежливо и мило, из-за чего я усомнился в своей правоте относительно вас. потом, когда вы оказали мне услугу, хотя могли развернуть с совершенно чистой совестью, я опять задумался. а тот совместный завтрак... из-за него, точнее из-за вас, из-за того, каким я вас увидел, долго не мог перестать думать обо всем этом вместо того, чтобы разбираться с бумажками. вы очень интересный собеседник, хотя и не обошлись без сарказма и доли надменность, но это было приемлемо, – набирает в грудь побольше воздуха и вдруг осознает, что все это время ни разу не взглянул на Стивена, все еще сжимающего дверную ручку своей дрожащей ладонью. – вчера вы спасли моего сына, и, возможно, сегодняшний мой поступок и продиктован отцовским инстинктом – поблагодарить того, кто спас моего ребенка, но, поверьте, я собирался пригласить вас на свидание еще утром вчерашнего дня. просто несколько случайностей... помешали этому. – это был ваш сын? тот мальчик, которого вы держали, – ваш сын? – да. Бенджамин... его зовут Бенджамин. ему восемь. – вы женаты? – в разводе уже четыре года. все это явно выходило из-под контроля, и Эверетту начинало казаться, будто изначально эта затея была глупой и наивной. кто захочет идти на свидание с человеком, который ранее тебя отфутболил, еще и наговорил гадостей? похоже, все эти записки, стаканчики, завтрак было лишь жестом вежливости и приличия. как бы это лицемерно не прозвучало, но Росс надеется, что Стивен подберет более мягкие слова для отказа, чем когда-то он сам. – подождете, пока я переоденусь? – Стрэндж отходит в сторону, приглашая Эверетта внутрь. – что? – Росс удивленно смотрит на доктора и на его руку, указывающую вглубь квартиры. – о, эм, да, конечно. и Эверетт даже не запинается о порог. // – чем занимается ваш сын? они только что сделали заказ в итальянском ресторане, находящемся в Бруклине, куда добрались на шикарной машине Стрэнджа, которую вел Эверетт: Стивен после аварии передвигался исключительно с помощью порталов и явно недолюбливал автомобили. доктор поставил локти на стол, покрытый бордовой скатертью, и положил подбородок на сцепленные в замке руки, смотря Россу в глаза. похоже, он чувствовал себя вполне комфортно в таком месте в простом белом свитшоте. ранее сверху было накинуто еще кремовое пальто, но оно, как и кожаная куртка Эва, было оставлено в гардеробе. – он школьник... – удивительно, – они оба хихикают над этой маленькой глупостью и снова пересекаются взглядами, в которых плещется смущение, веселье и легкий налет неловкости. – он играет на фортепиано и гоняет в баскетбол... мне кажется, он настроен серьезно относительно школьной лиги, но, знаете, не то что бы Россы всегда выходили ростом, – Стрэндж пропускает еще один скромный смешок, пряча его в ладони. – поэтому я немного беспокоюсь. – беспокоитесь, что он начнет комплексовать из-за роста? – кажется, он по-настоящему в восторге от баскетбола, а я знаю, каково это – проходить отбор в команду, – Эверетт морщится, вспоминая явно какие-то не самые приятные вещи из своей юности. – иногда это бывает несколько унизительно. – в школе я хотел попасть в театральный кружок, и меня хотели взять, только предупредили, что максимум моего карьерного роста – это сыграть слугу Меркуцио, потому что лицом не вышел, – Стивен пожимает плечами, не меняясь в лице. видно: он давно не переживает по этому поводу, ведь взрослые люди должны переступить через свои комплексы, навязанные другими людьми. – это ужасно. – да, маленькому мне это разбило сердце, но зато я с такой злостью плюнул на эту театральную дребедень и с большим удовольствием отбегал в химический кружок до выпуска. – о, получается, благодаря этому грубому отказу вы стали нейрохирургом? Стивен улыбается и откидывается на спинку стула, начиная чувствовать себя более раскрепощенно. – я предпочитаю говорить, что нейрохирургом меня сделало мое трудолюбие, – Эверетт усмехается и закатывает глаза. – но это все, на самом деле, помогло мне определиться в направлении. – это имеет смысл, просто мне совершенно иррационально хочется отгородить своего ребенка от лишней боли... хотя и я понимаю: этого не избежать. – понять, была ли она лишней или все-таки была предназначена для чего-то, можно только спустя долгие годы жизни, поэтому не стоит переживать по этому поводу. – для ученого вы звучите слишком фаталистично. – последние события, случившиеся в моей жизни, изменили мое мнение относительно некоторых вопросов. – ну, да, – Эверетт печально улыбается и отводит взгляд. он решил, что не будет задавать никаких вопросов о прошлом Стрэнджа, не зная, на какой стадии принятия своей ситуации, он находится в данный момент, а потому не желает причинить боль. к тому же подобного рода разговоры кажутся не слишком уж подходящими для первого свидания. – вы всегда хотели быть военным? – я хотел летать, – Эверетт отпивает немного воды из высокого прозрачного бокала. – собирался вообще-то в гражданскую авиацию, но потом... ах, – прикрывает ладонями лицо, все еще не желая признаваться самому себе в совершенной им глупости. – я был молодым, когда началось все это, и властям удалось промыть мне мозги и убедить в том, что мы вторгаемся в Афганистан, чтобы совершить доброе дело, чтобы помочь, освободить... и в итоге, я пошел на военную авиацию. – сколько вы отслужили? – семь лет. потом меня подбили, и вследствие полученных травм демобилизовали. – вы больше не могли летать? – да. я думал, что смогу перейти на гражданку, был согласен даже на грузовые суда, но нет. комиссия меня не пропустила... честно сказать, если бы не вдруг вспыхнувший роман между мной и моей теперь уже бывшей женой, не знаю, как бы я справился с этим, – Эверетт комкает салфетку, начиная чувствовать как будто бы вновь появившуюся боль в плече. уже много лет она его не беспокоила, но воспоминания разворошили и это. – если вы однажды побываете на войне, никогда не сможете забыть ее и привыкнуть к обычной жизни. – вы не смогли привыкнуть? – я пытаюсь, и у меня хорошо получается только из-за моей работы... когда я, бывает, стою напротив террориста, который держит меня на мушке, я снова вспоминаю то солнце, песок и всюду следующий за тобой жар, – Росс смотрит в серьезные глаза напротив, и ему вдруг становится стыдно за сказанное. – наверное, рассказывать о таком на первом свидании – не самый хороший вариант. – я спросил – вы ответили, причем очень честно. и это как раз то, что стоит делать на первом свидании со взрослым, имеющим жизненный опыт человеком. на мой взгляд. – спасибо, что напомнили мне о возрасте. – вы же не думали, что я перестану издеваться над вами, агент. – конечно же, нет, доктор. наконец-то им принесли салаты и горячее, и они с большим аппетитом принялись за еду, ненадолго оставив разговоры. // – а как же счет? – Эверетт оглянулся на барную стойку, ожидая увидеть спешащего к их столику официанта, который, заприметив собирающихся уходить гостей, должен был взыскать оплату за ужин, однако ничего подобного не случилось и не собиралось случиться. – чтобы даже не начинать препирания по поводу того, кто будет оплачивать ужин, я просто попросил записать все это на мой счет, – Стивен пожимает плечами и, как ни в чем не бывало, продолжает свой путь к гардеробной. – как-то это не особо честно, м? – Росс успевает перехватить пальто Стрэнджа и приглашающе его распахивает, становясь позади явно удивленного мужчины. конечно, в их возрасте краснеть щеками уже не получается, но порозовевшие кончики ушей Эверетт приметил. – спасибо... это очень мило, – осторожно выглядывает исподлобья и смотрит с такой искренней, щемящей нежностью, что Эв даже теряется, на мгновение так и застыв с болтающейся на предплечьях кожаной курткой. – вы уже сделали свой вклад в это свидание, поэтому позвольте и мне что-то сделать. – и что же такое я успел сделать, доктор? – пригласили меня. – о, – Эверетт улыбается. просто и слегка застенчиво. – не хотите оставаться в долгу? – хочу поухаживать за вами. Эверетт не знает, что он должен ответить и должен ли вообще что-то отвечать. он только стоит и разглядывает этого мужчину, стоящего прямо напротив него в  шикарном ресторане в дорогом пальто и самом обычном белом свитшоте под ним, мужчину с идеально уложенными волосами, в которых пара прядей осеребрилась после пережитого стресса и настоящего траура по прошлой жизни, мужчину с тонкими губами, которые он часто поджимает и с которых так же часто слетают колкие, резкие слова, мужчину с небольшими хитрыми глазами такого цвета, который Эверетт не может назвать. сейчас они кажутся мирного зеленого цвета, а пару недель назад – холодного бледно-голубого. и эта еще одна магия. похоже, этот мужчина целиком и полностью соткан из волшебства и чародейства. – хотите еще куда-нибудь заехать? или мы могли бы вернуться ко мне домой, и я... обработал бы ваши раны? – Стивен указывает дрожащей рукой на лицо Росса, одна часть которого все еще покрыта мелкими порезами, заклеенными тонкими полосками пластыря. – хорошо, эм, да, знаете, их нужно обрабатывать два раза в день, поэтому, думаю, мы могли бы. наконец-то они вышли из ресторана и перестали развлекать своим поведением молодого человека, сидящего в гардеробе и явно подслушивающего их разговорчики. на улицу опустились сумерки за то время, которое Росс и Стрэндж провели за уютным столиком и не менее уютной беседой о самых разных вещах, из которых они узнавали друг друга: вкусы, предпочтения и позиции относительно разных, самых разных вопросов. парковка в это время была более заставленной, чем пару часов назад. кажется, поздний вечер – самое то время для свиданий и полуделовых встреч. – не смейте открывать передо мной дверь, агент. Эверетт ничего не отвечает, просто позволяется себе засмеяться в голос с нахохлившегося Стрэнджа. // квартира Стрэнджа была огромной. не то что бы Росс бедствовал и жил в какой-то прохудившейся сырой клетенке, вовсе нет. его зарплаты и пенсии бывшего военного хватало на оплату средней, гораздо более скромной квартиры в спальном районе и дома, в котором жили Джуди и Бенджамин, но даже учитывая все это и то, что, внедряясь в группировки разного рода, ему приходилось бывать в шикарных апартаментах, квартира Стивена все еще удивляла. она была огромной, но отнюдь не пустой и бездушной, было видно, что это место действительно служило домом: привлекшая внимание еще в первый раз коллекция пластинок, разбросанные по полу гостиной подушки, которые должны были лежать на диване, подсохший большой зеленый цветок в глиняном горшке, толстая энциклопедия по нейрохирургии с мятой закладкой в виде стодолларовой купюры и пыль – все это говорило о том, что здесь жил человек. неожиданно, но именно пыль, расстелившаяся по стеклянным полкам, придавала уюта. Эверетту всегда было не по себе от стерильности, которой обладали дорогие усадьбы некоторых личностей, в чьих гостях ему приходилось бывать по долгу службы. – простите за бардак, – Стивен, как только они оказались на пороге его квартиры, прошел вперед, пытаясь быстро ликвидировать признаки беспорядка... хотя бы те, которые возможно было просто поднять с пола, как те подушки, или выбросить в мусорное ведро, как пустые упаковки из-под китайской заказной еды. – все в порядке. тут очень уютно, – Эверетт не спешил и проходил вглубь, основательно оглядываясь, так как в прошлый раз это казалось чем-то совершенно неприличным, сейчас – более приемлемым. – разве военных не привыкают к порядку? – разве врачи не привыкают к стерильности? Стивен ничего не ответил, продолжая шуметь пакетами и шкафчиками на кухне, пытаясь в спешке привести не в порядок, однако его губы тронула легкая улыбка: ему нравились такие вот маленькие словесные столкновения, случающиеся между ним и Эвереттом, так как в них Стрэнджу не нужно было притворяться и пытаться вести себя покладисто, чтобы завоевать этого человека. после разговора в ресторане он понял, что Россу больше понравится честность, пускай и немного кривая, некрасивая и угловатая, но искренняя, чем самое прекрасное и милое сердцу притворство. – мы можем расположиться на кухне, – Стивен замер у арки, глядя Росса, рассматривающего фотографию в рамке, которая стояла на полке над огромным телевизором. на ней улыбались захмелевшие коллеги Стрэнджа с красными щеками и огоньком в глазах. – это Рождество, которое мы отмечали после того, как я выиграл государственную премию за создание и описание нового способа ускорения клеточной регенерации. Кристина сказала, что я должен проставиться. когда я пригласил их всех, жутко боялся, что вечером никто не придет, так как меня нельзя назвать любимчиком коллектива. – все прошло хорошо? – Эверетт оглянулся на стоящего позади доктора. его глаза теперь тоже не могли оторваться от счастливых лиц людей на этой фотографии. – более чем. мы жутко напились тогда, – Стивен сморщился, вспоминая головную боль и общее вялое состояние на следующее утро. – думаю, те, кто должен был дежурить следующей ночью, возненавидели меня еще больше. – думаю, это невозможно, доктор, – Эверетт хихикнул и, наконец-то развернувшись к Стрэнджу лицом, легонько толкнул того в грудь пальцем. – поверьте, я знаю, о чем говорю. Стивен обхватил палец, касающийся его груди, и опустил руку Росса, чтобы потом осторожно вложить свою ладонь в его. они оба смотрели на свои руки, представляющие одно целое сейчас, в этот момент, и не могли налюбоваться. Эверетт чувствовал дрожь, исходящую от искалеченных рук доктора, поэтому сжал свою бледную грубую ладонь сильнее, а потом он вдруг привстал на носочки так быстро и неожиданно, что Стрэндж даже не успел ничего сообразить, только задержать дыхание и замереть. – мне нравятся ваши руки, доктор, – приятный низкий шепот раздался прямо над ухом Стивена, который мысленно благодарил себя и свою выдержку за то, что не стал закрывать глаза и позорно ожидать поцелуя на первом свидании. – раны. мы должны их обработать, – доктор сделал один шаг назад, но руку не вытащил. – как скажете. они молча прошли на кухню, залитую светом, так как на улице уже давно была непроглядная темень, хотя и здесь, на непонятно каком высоком этаже звезды казались такими огромными, что их света хватило бы для освещения одной просторной кухни. – здесь очень красивый вид, – Эв присел на отведенный ему стул. на стеклянном столе уже стояла аптечка. – да, когда я только переехал, не мог привыкнуть, – Стивен раскрыл белый чемоданчик и вытащил стопку ватных дисков, бутылочку перекиси, пластыри, антисептик и ватные палочки. – выглядите очень серьезно, доктор, – хихикнул Росс с чересчур уж сосредоточенного вида Стрэнджа. – не замолчите, введу вас в общий наркоз. – о, у вас и такие штучки есть? а это законно? – Стрэндж строго зыркнул на Эверетта, а потом резко дернул полоску пластыря, отдирая ее от кожи отнюдь не нежно и бережно. – ай! – я же просил замолчать. на этот раз Росс ничего не ответил и молча следил за тем, как Стивен, набрав в грудь побольше воздуха так, будто собирается обезвреживать бомбу, берет дрожащей рукой ватный диск, а другой – смачивает его перекисью. – надеюсь, не будете вскрикивать от легкого пощипывания, агент. Эверетт легонько улыбнулся и посмотрел на доктора так, чтобы показать ему свою расслабленность и ощущение комфорта. Стивен гораздо бережнее прикоснулся диском к одной ранке, потом ко второй, третьей и ко всем остальным. он изредка поглядывал на Росса, чтобы... да и сам не знал, для чего, ведь бывшего военного вряд ли можно удивить прикосновением перекиси к небольшим порезам, но почему-то хотелось иногда пересекаться с ним взглядом и считывать легкость, простоту и какое-то благоговение с этих глаз глубокого синего оттенка. затем доктор взял ватную палочку и обмакнул один конец в антисептике, чтобы начать обрабатывать кожу вокруг ранок. касания палочки ощущались прохладой на коже... или это было дыхание доктора, склонившегося к лицу Эверетта настолько близко, что, если бы он захотел, ему стоило совершить всего одно крохотное движение, чтобы припасть своими губами к губам Стивена. но он, конечно же, этого не сделал. только смотрел, смотрел и смотрел на губы. – я не целуюсь с пациентами. – жаль, наверное, они многое потеряли. – вы что, флиртуете со мной, агент Росс? – о, мне бы хотелось, но, кажется, после того, как вы услышали парочку анекдотов... то есть рассказов из моего детства, мне придется очень постараться, чтобы выглядеть в ваших глазах сексуально. Стивен глянул на ухмыляющегося Росса исподлобья и начал наклеивать пластыри. – возможно, – Стрэндж приблизился к лицу Эверетта спустя какое-то время, проведенное в молчании, при звуке их громких тяжелых дыханий, пока дрожащим пальцем поглаживал только что приклеенную полоску около губы. – меньше, чем вы себе представляете. – вау, – Росс хихикнул, и Стивен подхватил его смех через пару секунд. он отвернулся к аптечке, чтобы сложить все вещи обратно. – я думал, что уже разучился все это делать. – как давно вы были на свидании? – еще в браке. – о, – Стрэндж состроил серьезное лицо, которое обычно делал, когда собирался съязвить или вывалить какую-нибудь остроумную шутку. – тогда вы действительно не так плохи. – эй! Эверетт ткнул смеющегося доктора куда-то в ребро. на его губах тоже играла добрая улыбка, что вот-вот начнет походить на ту, которую можно охарактеризовать как «глупая-влюбленная», но для всего этого было еще так рано, что нельзя было позволить ей вылезти наружу именно сейчас, когда они только-только прощупывают друг друга. Росс знает себя, и он абсолютно уверен, что для зарождения настоящей влюбленности ему нужно чуть больше времени. то, что сейчас щекочет в его животе, просто результат этого опьяняющего момента. влюбленность – это нечто большее, чем есть у Эверетта сейчас. – если серьезно, как вы относитесь к поцелуям на первом свидании, м? – мы уже у меня дома, и, по-моему, это нарушение правил первого свидания, поэтому... – Стивен развернулся к Эву лицом. – одним больше, одним меньше – разве есть разница? «ох». Эверетт медленно встает со своего стула и, глядя в глаза, отдающие зеленцой, разлившейся между отражением звезд, протягивает руки  тыльной стороной кисти вниз. Стивен делает один незаметный шаг вперед и вкладывает свои ладони в чужие, чувствует, как их легонько сжимают, но глаз никто из них не отводит, хотя так и хочется поддаться смущению и робко опустить взгляд на их переплетенные руки. а потом Эверетт встает на носочки и трогает своими губами губы Стрэнджа. они закрывают глаза и осторожно касаются друг друга сухими губами, даже не думая попробовать слюну друг друга. не сегодня и не в этот раз. сейчас все очень аккуратно, осторожно и на грани того, чтобы соскочить, отпрянуть, потому что все это слишком неожиданно, слишком ново и как-то странно. никто из них не перестает сжимать чужую ладонь, никто не пытается прикоснуться рукой к лицу другого или запустить ее в волосы, нет, они просто целуются. сухо и без страсти, но от этого их первый поцелуй не стал незапоминающимся или постыдным, каким-то таким, о котором нечего сказать или после которого не захочется выйти на балкон и глотнуть холодного ночного воздуха, чтобы попытаться унять разбушевавшееся сердце. этот поцелуй был вовсе не таким. он был идеальным первым для них. он был таким, что сердце застучало, забилось, ударяясь о стенки грудной клетки с бешеной силой. он был таким, что каждый из них осознал, что хочет еще. такой же или другой, более страстный и глубокий, неважно. главное: с этим человеком. когда они интуитивно поняли, что все, ни один не отдалился, не отошел хотя бы на шаг назад – так и остались стоять, чуть ли не прижавшись друг к другу и держась за руки, глаза в глаза. они еще наслаждались робко уходящим моментом. – нам стоит продумать конструкцию, а то, если вам каждый раз придется вставать на носочки, боюсь количество вашего желания повторить рано или поздно уменьшится, – так искусно на небольшой рост Россу никто не намекал. Эверетт засмеялся, утыкаясь лбом в плечо Стрэнджа. от его одежды пахло специальными капсулами для стирки и дорогим парфюмом. – вы такой дурак, доктор. и они вместе похихикали над очередным словесным столкновением, которое вовсе не разрушило теплое, волшебное чувство, обволакивающее их после поцелуя, напротив – они продолжали наслаждаться им, потому что именно в этом и были они сами. //