Холодный принц

Если бы Кима попросили подобрать самое подходящее и, на его взгляд, ёмкое слово, чтобы описать себя, то он бы ответил: «охуенный». Собственно, он не видел в этом чего-то нескромного. Он был отличным студентом, одним из самых популярных парней на факультете, не избегал спорта и был способен на игры разума. Вдобавок ко всему, он сумел добиться успехов самостоятельно, и ни у кого не поворачивался язык заявить о том, что за этими достижениями стоит богатая семья. Устроившись за столиком с друзьями, Ким пытался понять: как же так вышло, что он чувствует себя настолько отвратительно? Он мог делать с людьми всё, что душе угодно, да, не брезговал, но и не заигрывался. А теперь он пьет стакан за стаканом, думая о том, чтобы повысить ставки и заказать фирменные шоты. Кто-то из друзей засмеялся. Ким покосился в их сторону, но приятели не обратили на него внимания, увлеченные пошлыми шутками. По другую сторону от него устроилась пара голубков, и Ким осознал, что испытывает к ним зависть. Он отвернулся. Влюбленные о чем-то тихо говорили, поглаживая друг другу руки, и практически не прикасалась к своему пиву. Ким отодвинул от себя стакан и бутылку. Требовалось срочно повысить градус. Устроившись за стойкой, он заказал те самые шоты, причем сразу попросил двойную порцию. Мягкий привкус трав не вызывал отвращения, но следовавшее за ним опьянение усиливало ощущения. Отлично, то, что нужно. Покончив с первой порцией, Ким отодвинул от себя стопки, которые бармен поспешил убрать от греха подальше. Он уже давно косился на этого клиента, не ожидая ничего хорошего. Но Ким не спешил браться за вторую порцию и заказывать следующую. Студент смаковал ощущения вкуса на языке и того, как расслабилось его тело. Даже мозгам стало легче. Вдохновленный шотами, Ким вытащил телефон и начал листать телефонную книжку. Дойдя до номера Че, он сделал вызов. Вызов остался без ответа. Он ещё несколько раз набрал его, прежде чем сдаться. Точно, он совсем забыл, что Че сменил номер. От тоски Ким влил в себя следующий шот. Легче не стало. Он выпил остальные, не делая между ними даже секундного перерыва. Покончив с выпивкой, Ким попытался встать, но ноги его не держали. Понадобилось некоторое время, чтобы юноша сумел подняться и сделать первый шаг. Приходилось двигаться медленно и осторожно, координация тоже начинала подводить. Интересно, подумал Ким, как же ему удавалось передвигаться по университету? Сейчас, будучи пьяным, он чувствовал себя черепахой. Однако вовсе не малышом, который рвется к воде, а кем-то особенно старым, уставшим и, возможно, искалеченным. Однажды он увидел снимок, сделанный в прошлом веке. Рядом с поваром можно было рассмотреть то, каким способом перевозились черепахи на судах иностранцев. Животных ждала ужасная судьба, ведь у такой поездки билет был только в один конец. Возможно, поэтому снимки и отпечатались в памяти парня на всю оставшуюся жизнь. Интересно, а удалось ли хоть одной черепахе избежать страшной участи? Если да, то как она могла потом двигаться? Её плавники болели, поврежденные гвоздями. Кто мог их спасти? Ему требовалась передышка. Ким приземлился за свободный столик. Голова плохо соображала, а конечности снова плохо поддавались контролю. Требовалось сосредоточиться, причем срочно. Тогда Ким стал вспоминать Че. Его улыбку, светящиеся глаза, то, как парень смотрел в сторону, пытаясь подобрать нужные слова. — Как бы ты описал своего брата? — спросил его однажды Ким. — О, — вопрос застал Че врасплох. — Даже не знаю. Наверное, как лучшего брата на свете. Самого заботливого, любящего. Да, самый лучший брат на свете. А на кого похож твой? Этот ответный вопрос удивил Кима. Откуда Че мог узнать об этом? — Думаешь, у меня есть старший брат? — улыбнулся он. — Откуда? — Все знают, — пожал плечами Че. — Вы – видные ребята. Кинн, верно? И не только Кинн, подумал Ким, но его собеседнику не стоило об этом знать. Он не для того знакомился с Че. — Верно, — кивнул Ким. — Обычный парень, только богатый. Он из тех, кто держит своё слово. А на что был похож он? Собравшись с силами, Ким попытался встать. Выровнявшись, студент проверил куртку. К счастью, ему не требовалось ничего, кроме прочных карманов, так что все важные пожитки были на своих местах. Ключи и кредитка, что ещё нужно? Гитару он с собой не брал, поэтому ему могло понадобиться только такси. Неловко передвигаясь, Ким зацепил одного посетителя, затем другого, третьего. Его всё ещё пошатывало, словно организм никогда прежде не переваривал алкоголь. Шоты стоили потраченных денег, усмехнулся Ким. Может, стоит вернуться за новой порцией? Или заказать на дом? Кое-как ему удалось выбраться на улицу. Там Ким оперся спиной на стену и выдохнул. Первая часть его перехода успешно завершилась. Он снова вытащил телефон в надежде, что найдет там пропущенный вызов. Ах, точно. Че сменил номер. Какой он тупой! Рука, сжимавшая телефон, устало опустилась. Ким посмотрел на ночное небо, усеянное звездами. Странным образом, городские огни не могли скрыть этого вида. «Я буду твоей тенью, только позволь остаться рядом с тобой…», напевал однажды Че, и его глаза светились от восторга. Постепенно голова немного прояснилась. Ким снова взялся за телефон и попытался пролистать ленту. Когда Ким понял, что соскучился по Че, уже было невозможно повернуть время вспять. Тогда ему удалось отыскать профиль в Твиттере по старому номеру. С остальными приложениями оказалось сложнее. Страничка в Фейсбуке оказалась заброшена. Профиль в Инстаграме нашелся спустя неделю, но оказался закрыт (позднее Киму удалось отыскать общих знакомых, которые подтвердили, что Че забросил и его). Лайна больше не существовало. Оставался только Твиттер, но Ким осмеливался лишь молчаливо наблюдать за его активностью. Никаких подписок и комментариев, потому что он боялся. Однажды он понял, что у Че есть новый друг. Тогда прошло ещё около недели или месяца. Счет времени иногда давался их семье с трудом. К удивлению Кима, в жизни Че теперь видное место занимал его собственный двоюродный брат Макао. В то время как они с Кимом практически не общались большую часть своей жизни. Ким справедливо боялся того, что Че может скрыться от него окончательно. Отыскать его в Твиттере удалось только из-за того счастливого обстоятельства, что Че забыл сменить номер в настройках. Ким почувствовал, как к горлу подступила тошнота, но ему удалось сдержать позыв. Собрав волю в кулак, юноша сумел набрать сообщение: «Хочу домой. Забери меня». Пришлось подождать несколько минут. Ким прошел дальше, в сторону парковки, чтобы меньше людей маячило перед носом. Рвотные позывы грозили напомнить о себе в любой неподходящий для созерцания момент. Наконец, телефон завибрировал. Ким кое-как справился с тем, чтобы попасть по нужной кнопке. — Ты в порядке? — раздался спокойный голос Кинна. — Я – да. Мои ноги – не очень, — коротко и ровно ответил Ким. Даже невозмутимо. Не знай его Кинн, младшего можно было бы принять за трезвого и вменяемого человека. Кинну удалось осторожно выяснить адрес. Когда разговор закончился, Кима наконец-то стошнило. — Так-то лучше, — с облегчением произнес он и поплелся дальше. Двигался он медленно, поэтому не успел уйти от клуба далеко. Кинн приехал быстро, несмотря на вечерние пробки, но не сразу отыскал брата. А когда нашел, не сдержался и поморщился от кислого запаха. — Уж извини, — пожал плечами Ким. Ответа он не услышал, так как Кинн поспешил устроить его на заднем сидении. Сил у парня не было, поэтому Ким вытянулся, насколько ему позволяли габариты салона. Вместе с Кинном, как оказалось, приехал Порш, который занимал место рядом с водителем. Ким зажал рот руками, пытаясь подавить новый позыв. — Ты в порядке? — с беспокойством спросил Порш. Ким смог только кивнуть. Не мог же он в лицо сказать ему: «Киттисавасд, откуда вы взялись на мою голову?». Кинн только мельком посмотрел на него, прежде чем завести мотор и отправиться домой. Кима не покидало ощущение тошноты. Постепенно он осознал, что тошнило его не столько от алкоголя, сколько от усилившегося презрения к себе – по вине алкоголя, конечно же. Дома обстановка оказалась шумной, вопреки всем ожиданиям. Если в клубе была вакханалия, как показалось Киму, то в родных стенах царило настоящее безумие. По первому этажу дома носился его самый старший брат, Танкхун. Он был обернут в белую простыню, натянув на голову наволочку. Он изображал из себя некое подобие жрицы и, вооружившись вырванными откуда-то ветками с увядшими листьями, размахивал ими из стороны в сторону. При этом действие сопровождалось некой дикой пляской. А следом за Танкхуном носился другой его родственник, Вегас. Вегас, в свою очередь, голосил о чем-то невнятным голосом. Со временем Ким сумел разобрать несколько слов: — Мне нужен его номер! Пожалуйста! — Обойдешься! — раздавалось от Танкхуна коротко и ясно. Чей именно номер? Ким с непониманием уставился на Кинна. Кинн предпочел взгляд не заметить, потому что перед ним стояла другая задача. Ким еле передвигался, поэтому Кинн поднял его на руки и отнес в свободную комнату. — Это ещё один неудачник? — тихо спросил Ким, когда они оказались у цели путешествия. — Вроде того, — ответил Кинн, тяжело дыша. Он уложил брата на кровать и присел рядом, чтобы прийти в себя. — Ты знаешь его новый номер? — снова спросил Ким. Старший посмотрел на него с удивлением. — Чей номер? — Че. — Ещё один, — Кинн не сумел подавить вздох и закрыл лицо руками. — А чей номер ищет Вегас? — Пит. Ему нужен Пит. — Понятно. — Что тебе понятно? — Что мы все неудачники. Кроме тебя. На лице Кинна отразилось понимание. Кусочки головоломки стали на свои места. На несколько минут в комнате повисла тишина. Было слышно только пререкания между Танкхуном и Вегасом, которые продолжали носиться по дому. Только теперь Ким осознал, что старший брат и кузен были, вероятно, пьяны. Единственными адекватными людьми в доме оставались Кинн и Порш. Тем временем, средний брат собирался с мыслями. — Как твои дела с Поршем? — спросил Ким, не желая обсуждать тему напрямую. — Всё хорошо, — ответил Кинн. — Но я не думал, что вы с Вегасом в это ввяжетесь. Ким рассмеялся: — Вегас был твоим соперником. Как ты мог не видеть? — Я думал, что дело в нашей вечной конкуренции, — вздохнул старший. — Но каким боком ты в это ввязался? — Твоё нытье, — буркнул Ким. Кинн и Порш учились в одной группе, и когда Кинн понял, что влюбился, началась его борьба с родственником за сердце прекрасного принца. Да, его соперником стал Вегас. И если Вегас пытался подкатить к Поршу через его лучшего друга Пита, то Ким начал собирать данные о Порше через его младшего брата, чтобы помочь Кинну в его ухаживаниях. Ни Питу, ни Че не понравилось, что их попросту использовали. И если намерения Кима были относительно безвредными, то в отношениях Вегаса и Пита всё было куда серьезнее, а боль – ощутимее. Кинн начал растирать себе лоб. Шумиха в доме и слова, сказанные младшим братом, вызывали у него головную боль. — Вот бы Пит увидел, как Кхун издевается над Вегасом, — медленно произнес Кинн. — Он бы не оценил. Ему бы стало жаль этого придурка, — возразил Ким. Словно в подтверждение апогея глупости, в доме начала греметь музыка. Очень быстро до слуха Кима долетели заветные строчки: «Я буду твоей тенью, только позволь остаться рядом с тобой…». Песня снова заиграла в его голове в исполнении Че, отбросив в «храм» сокровенных воспоминаний. — И я буду твоей тенью, для тебя, ведь ты как моё личное солнце, — пробормотал Ким, пытаясь подпевать пьяным голосом. Кинн внимательно наблюдал за братом. Тот не замечал взгляда, провалившись в воспоминания и вперив взгляд в пространство. — Я буду, я буду, я буду… Позволь остаться рядом… — повторял парень. Кинну стало неловко. Он почувствовал, что наблюдает за чем-то особо личным. — Я – холодный принц, — сообщил Ким, резко выйдя из своего транса. — Ты знаешь? Они всегда так называют меня. — Для описания меня подбирают эпитеты и похуже, — поделился Кинн. — В том числе Порш. — Но я не хочу быть холодным принцем! Я же люблю Че! Я не холодный! Не холодный… Вот теперь у Кинна точно началась головная боль.