***
Посёлок Обелия был основан в 1652 году группой переселенцев, во главе которых стоял Аэтернитас де Эльджео Обелия. И чьи потомки до сих пор жили в городе, пребывая на хорошем счету. Анастасиус де Эльджео Обелия. Примерный семьянин. Отец прелестной дочери. Владелец небольшой рыболовецкой флотилии и скромного по местным меркам перерабатывающего завода. Никто не мог сказать ничего дурного о нём. Кроме его младшего брата — Клода де Эльджео Обелии. Примерный семьянин. Отец замечательной девочки. Мэр города, избираемый, несмотря на молодой возраст, уже во второй раз. Прошедший карьерную лестницу администрации, истинный обелиец, защищающий интересы города. Такими их знали все, кроме Роджера Альфиуса. Советник мафиозного мира, наблюдатель, чья семья не первое поколение следила за теневыми делами города. Поэтому у них была такая низкая статистика преступлений. И хотя это казалось кому-то подозрительно, но ФБР обходили стороной. До этого дня. Тяжело вздохнув, Роджер поднял ладони, призывая к тишине, хотя этого не требовалось. Анастасиус с усмешкой и Клод с полным равнодушием обменивались холодными взглядами, от которых у обывателей стыла кровь в жилах. Альфиус повёл плечами, чувствуя себя неуютно, и начал заседание. — Сегодняшняя повестка дня касается пропажи Игнасио Ромеро, руководителя полицейского отделения Обелии. В последний раз его видели на пирсе, возле вас, господин Анастасиус, во время погрузки контрабанды оружия нашим друзьям в Нью-Йорк. После же — никаких следов не было найдено. — Ты зачем его убил, придурок? — едва Роджер закончил речь, Клод со смешком бросил обвинение, ни капли не сомневаясь в имени виновника. — Мне сегодня ФБР позвонили. Его голову выловили в сетях. — Да? Ну поздравляю. Только Игги нас предал, за что пришлось его быстренько лик-ви-ди-ро-вать. Алмазики не хочешь? — Анастасиус невозмутимо бросил мешочек на стол. Внутри что-то ухнуло. Клод неторопливо взял его и вскрыл. На свету блеснули камушки. — Игги хотел их вывезти и сбежать. Всё указывало на это. Компенсацию семье я подготовил. — Господин Анастасиус, подобные вопросы вы не должны решать в одиночку. Стоило связаться с… — Заткни пасть, Роджер, — бросили братья, приняв зеркальные позы. Альфиус вздрогнул, склонив голову в почтении. Когда они выглядели почти как один человек, это невероятно сильно давило. Одинаковая одежда, весьма схожие одеколоны, одинаковый холодный взгляд. Если бы не причёска, то их можно было принять за близнецов, коими они не являлись. — Есть идея: забей! — со смешком предложил Анастасиус. — Впервой ли они приезжают? — Думаешь, что сумеем договориться не вести расследование? — Ну, всегда есть запасной план, если окажутся несговорчивыми, — подмигнул старший Обелия. — Не впервой же! Клод махнул рукой и встал изо стола, явно собираясь уходить. — Роджер, ты всё слышал. Никакой паники, следите во все глаза за агентами, обо всём подозрительном докладывайте. — А кушать будешь, братишка? Нет? — Мне некогда. Я городом управляю. — Господи, какой злючий. Это потому что ты не кушаешь! Клод злобно сверкнул глазами и ушёл, отодвинув ширму. Анастасиус и Роджер остались наедине. С тихим стоном Обелия откинулся на спинку стула и театрально прижал руку тыльной стороной ко лбу. — Как же я заебался с этим со всем… А ты? — Это не то, что стоит обсуждать, господин Анастасиус, — щека дёрнулась. Альфиус отпил воду из бокала. — Нельзя убивать брата. — Да? Жаль. А так хотелось. Ведь тогда Атанасия, моя дорогая племянница, сможет унаследовать мафиозную жизнь нашей семьи. У неё определённо есть талант. Нужно только вытащить. Но он же не даст! Упёртый дебилоид. Роджер промолчал, решив не говорить, что девушка состоит в молодёжной банде и вот-вот привлечёт внимание взрослых. Сейчас явно было не время раскрывать карты. Деликатно кашлянув в кулак, он предложил продолжить обед и обсуждение проблемы ФБР, с чем Анастасиус и согласился.***
Не то, чтобы Анастасиус жаловался когда-либо на свою жизнь. У него было всё, о чём мог желать любой честный и порядочный человек: семья, связи, деньги. Но за это приходилось платить самыми драгоценными ресурсами: здоровьем и временем. По привычке Обелия достал сигареты и закурил, не сводя глаз с агентов ФБР. Пожилой Ричардс и молодой О’Брайн, что пришли к нему в кабинет, явно скрывая намерения. И если агент Ричардс тщательно подбирал слова, понимая, какое крупное дело они нарыли, то вот агент О’Брайн нервничал и не мог найти за что зацепиться взглядом. Глаза его так и бегали по всему скромному кабинету. — Ещё раз, пожалуйста. — В последний раз именно вы общались с Ромеро. Этому есть доказательство: слова его жены, что сообщила о планируемой вами встрече. — Да, мы планировали встретиться. И встретились. Роджер Альфиус, владелец порта, может подтвердить это. Встреча прошла на ногах, и мы быстро разошлись, — Анастасиус затянулся, лениво развалившись в кресле. — Потом я отправился на встречу с деловыми партнёрами из Японии. После чего я Игги не видел. — Игги? — Да, не стану скрывать, мы дружили с детства. Клод, мой брат, может это подтвердить, как и моя супруга. Игги был ей как брат. Бедняжка себе места не находит после этой страшной новости, — Анастасиус пытался не переигрывать. Пенелопе было плевать, что её кузен пропал, но на людях она старалась вести себя скорбящей ради призрачной надежды съездить во Флориду. — А вы не выглядите взволнованным этим. Почему? — Он же работал в полиции. Мало ли кому дорогу мог перейти, — пожал плечами Обелия, смахивая пепел. — Я — человек с малым спектром эмоций. Всё же наша семья продолжает славную традицию аристократического воспитания. — Что вы обсуждали? — агент Ричардс продолжал «дружеский разговор». — Моя дочь случайно нарушила закон. Так, мелочь, за такое обычно отправляют на исправительные работы, но он решил по-дружески замять это дело, сразу сообщив мне об этом. — И часто такое бывало, что Ромеро за взятку скрывал преступления вашей дочери? — Что вы! — Анастасиус «натуральным» образом задохнулся табачным дымом, заходясь в сильном приступе кашля. — Я никогда никому не давал денег… Моя дочь всего лишь на спор украла безделушку в магазине. Мы уже решили тот вопрос с торговцами. Игги пообещал, что дело замнёт. Зачем портить девочке жизнь из-за глупости? — Вы правы. Анастасиус затушил сигарету. Всё пока подтверждалось созданной им с Альфиусом легенде. Дженнет даже своей небольшой проказой смогла тут пригодиться. «Спасибо, дочка, что ты решила с кем-то поспорить и украла ту вещь! Обещаю, как только ФБР уйдут из города, я отвезу тебя в Диснейленд на неделю», — с полным равнодушием на лице Анастасиус наблюдал за агентами, что собирались уходить. Агент Ричардс замер в дверях и незначительно бросил через плечо: — Скажите, а вы рыбачите сами? — Простите?.. Ах, да. Трудно быть владельцем рыбного бизнеса и при этом не отдыхать с удочкой в руках. Что вам нужно? — Да вот хотел спросить: где тут самые рыбные места для ловли с удочкой? Часом, не у мыса? — Нет, у мыса лучше не рыбачить, — на автомате ответил Анастасиус, не задумываясь и прямолинейно. Спустя секунду до него дошло, на что намекал агент, но ни одна мышца на лице не дрогнула. Дверь закрылась, и из Обелии вырвалось тихое: «Блядь». Агент Ричардс понял, что это были некие люди на мысе. Именно они вывезли Игги на лодке и бросили в море. Но они, блядь, были с удочками. И агент нашёл выход к ним. — Господи, с кем я работаю… Даже замаскироваться под туристов не могут, убогие! Переходим к плану Б… Достав телефон для связи с Роджером, он потребовал перехода к запасному плану и усилению надзора за агентами.***
Анастасиус достал сигареты, игнорируя недовольный взгляд брата. Со второй попытки поджёг её и, затянувшись, осмотрел холл семейного особняка. Старинный дом, постройки конца семнадцатого века, всегда принадлежал семье Обелии. Что при конфедератах, что при северянах копились многочисленные богатства в глубинах его многочисленных коридоров. Китайские вазы, японские вазы, реплики известных полотен и семейные картины. Богатый на вид красный ковёр украшал холл, где была широкая лестница, ведущая на второй жилой этаж. Сейчас дом принадлежал брату, Клоду, — сам Анастасиус брезговал жить в богатых интерьерах — и его семье. Выпустив струю дыма, он повторил вопрос: — Диана, ещё раз. Говоришь, что Атанасия грохнула вот этого человека? — Да, — спокойно ответила супруга его брата, по совместительству мамочка всех борделей. Анастасиус вновь затянулся. В голове всё равно не укладывалось. Хрупкая и маленькая Атанасия со своими пятьдесят килограмм завалила мужика под два центнера. — Атти, племяшка, как ты это сделала? Это же бугай метров два! Я даже не знаю, сколько ему придётся выделить земли для могилки. — Зачем могила? Труп — в воду, и дело даже не возбудят. Нет тела — нет дела. Ты же так говорил, — спокойствие, с которым говорила девушка, резко констатировало с руками, что нервно рвали газету. Взгляд отдавал семейным холодом. — Брат, нужно этим воспользоваться. — Подожди, я хочу понять! Мои люди не могут так аккуратно застрелить человека, как это сделала Атти! Я требую объяснений! — Ну… Я втайне стреляла из отцовской винтовки по банкам. Потом начала охотиться на кроликов на нашей ферме. — Атанасия де Эльджео Обелия! — Диана вперила руку в бок и гневно махнула другой в сторону. — Марш в свою комнату! Вы наказаны, юная леди! Чтобы больше оружие не трогала. Анастасиус глубоко затянулся и задержал дыхание. Нет, даже после таких объяснений он не понимал, как племяшка это сделала. Поэтому, после сильного выдува дыма из лёгких, решил отложить на потом. Атанасия протестно застучала подошвами кроссовок, поднимаясь к себе. — А зачем он забрался в дом к мэру? Он походит на «медвежатника», по сейфам, конечно, но с какой целью? Все знают, что забраться сюда — верная смерть. — За алмазами какими-то, — девочка выкрикнула сверху. Анастасиус задрал голову и помахал рукой в знак благодарности. Всё встало на свои места. Те, кто заказал перевозку алмазов в грузе семьи Обелии, желают их вернуть. И думают, что Анастасиус — жалкий пёс на поводке младшего брата. Хотя на деле… Знали бы они, что из себя представляет их семья. Сразу же бы побежали к канадской границе, роняя тапки. — Этим можно воспользоваться… — Только мою дочь не втягивай, — Клод зло бросил это через плечо, рассматривая тело. — В такую цель трудно не попасть. — Ты прав… Дианочка, Диночка, солнышко ты наша, — Анастасиус игриво протянул, в последний раз затягиваясь сигаретой, — а агентики наши к тебе не заходили? Девочек твоих не обижали? — Заходил молодой. Пар спустил. Фотографии нужны?.. — за что Анастасиус любил Диану так это за понимание ситуации с полуслова. Однако он лишь покачал головой и затушил окурок об подошву ботинок. — Мне нужен такой компромат, чтобы он мигом забыл про устав, школу и прочую дрянную пропаганду Бюро. — Поняла. Сделаю, — Диана изящным движением достала из кармана брюк складной мобильник и отошла для звонков. — И тело это я с собой заберу. Пригодится. Клод, задействуй Архив — пусть они с Роджером подготовят биографию нашему телу. Дианочка, имя девочки не забудь сказать муженьку своему. Телу нужна будет сестричка, за которую он так бесславно сдохнет во второй раз. — А этих?.. — Клод прищурил глаза, в которых плескалась справедливая отцовская ненависть. — Я разыщу и притащу их к тебе. Из-за них Атанасии пришлось через такое пройти, — Анастасиус покачал головой. Совершить своё первое убийство в четырнадцать. Он не одобрял и сам бы хотел расправиться с этими уродами. Однако он не отец, поэтому право расправы придётся уступить. — Пойду вызову морг, чтобы подлатать этого, — он брезгливо пнул ногу тела. — Всё пройдёт по накатанной, братец, не переживай!***
Как бы не хотелось Анастасиусу, чтобы всё пошло строго по плану, но жизнь всегда вносит свои коррективы. Ночной лес вздохнул филином и шелестом маленьких лапок по старой траве, словно бы отзываясь на тихий мат двух мужчин. У агента О’Брайна оказалась редкая форма аллергии на препарат, и он впал в кому ещё до начала секса с выбранной барышней. Однако она оказалась мозговитой и изнасиловала по сути безжизненного парня, за что Обелии единогласно согласились выплатить ей премию. Труп лёг как надо, девочку «избили» для полноты картинки и вызвали полицию. И вот отсюда всё пошло не по плану… Раньше полиции примчался агент Ричардс и заявил, что вызывает своих людей. Феликс Робейн, первый заместитель начальника полиции и исполняющий теперь обязанности Игги, приехал следом, пытаясь урегулировать вопрос. Никто не мог приступить к своим ролям, чтобы отыграть спектакль, собрать необходимые улики и скомпрометировать парня. Что сильно нервировало собравшихся. Клод решил выехать на место происшествия, прикрываясь тем, что он — мэр, и немного подтолкнуть ситуацию в нужную им сторону. Но опять же всё стало только хуже. — Не знаю, как у вас принято, однако я звоню в Бюро. Непробиваемая на вид глыба оказалась куда более хрупкой, чем представлял себе Клод. Агент рухнул на пол, едва устояв на коленях, после чего получил ещё один удар. Обелия милосердно забинтовал ему голову пищевой плёнкой и безразлично наблюдал, как тот задыхается, не в силах сопротивляться. — Ты что… Ну, блядь! — Анастасиус, услышав об этом поступке, вышел из автомобиля, в котором ждал, и прошёл в мотель, где всё и происходило. — Феликс, зафиксируйте, что кровь на полу застарелая. Никакого агента Ричардса не было. Он уехал на рыбалку. Да, так и будет. Роджеру позвоните кто-нибудь и попросите сдать в аренду агентику нашему лодочку, какую не жаль утопить. Пусть везёт к волнорезу. Там часто неместные рыбаки гибнут. Удочку пусть не забудет также выдать. Найдите человека похожего по комплекции на агента Ричардса и отбуксируйте машину туда же. Ну что, братишка? Встряхнём стариной? — подмигнул он и шутливо хлопнул по плечу брата. Теперь же они вдвоём шли по лесу, неся труп к лодке. Кряхтение и мат вперемешку с тяжёлым дыханием вплетались в шум ночи. Не в силах более молчать Анастасиус заговорил: — Кажется, я знаю, кто алмазики к нам подбросил. Уф… — И кто же этот самоубийца? Поднимай повыше, а то руки за кусты цепляют! Анастасиус покорно приподнял торс тела и продолжил пятиться в сторону бухты. — Не поверишь… Арланта. — Да ну, на кой им это делать? — Вот и спросим. Я попросил об встрече. Договоримся, вернём старый договор в силу. Если не поймут, придётся расчехляться. — Какой договор? Смерть им — и делу конец. Они моих девочек напугали. — Ты никогда не умел тонко играть! — От твоей тонкой игры одни проблемы. — Как скажешь. Но пока что главой семьи остаюсь я, — с широкой улыбкой напомнил Анастасиус. — Допёрли. Уф… — А я говорил: давай машину возьмём. Нет ж, я не доверяю этим баранам. Давай ручками, давай вспомним молодость… гений. Тьфу! — Клод выдохнул и, увязая в рыхлом песку, ускорился. Как же ему хотелось избавиться от груза и вернуться домой. Как впрочем и Анастасиусу. С этими проблемами он внимание семье почти не оказывал, постоянно находясь на связи со слежкой, Роджером и подставными людьми. Зато сегодня можно было б и отдохнуть. Раздав указания, братья наблюдали, как катер с деревянной лодкой на буксире, направился в сторону возвышающегося бетонного волнореза с красными опознавательными огоньками. Анастасиус упал на пляжу, наплевав, что грязь может забиться в одежду, и растянулся едва не мурча от наслаждения. Песок был нагретым, ещё не остывшим за вечер. — А помнишь наше первое убийство?.. — Такое разве забудешь. Этот же придурок обосрался со страху. Машину всю загадил. Мою, между прочим. Анастасиус рассмеялся, набирая в кулак песок. Ему было шестнадцать, брату пятнадцать. Жертва была из богатой и влиятельной семьи. И как этот богатей закончил за то, что посмел задеть братьев Обелия? За то, что посмел смотреть на Пенелопу и тронуть? Обгадился в штанишки, стоило его всего разик пырнуть ножом в тёмной подворотне. — Мы ж его с волнореза сбросили, верно? — А, так вот с чего у тебя приступ ностальгии взялся. Сочувствую. Я пошёл. Анастасиус закрыл глаза, слушая как брат медленно бредёт по песку, а вода бьётся об берег. Собираясь с мыслями, он заметил, что и в самом деле стареет, раз припомнил такую глупость. — Ладно, пора домой! Мне хочется курить. Я так совсем здоровье подорву с этой работёнькой! Но и после ему не было покоя. Небольшой скромный дом встретил его непривычной тишиной и темнотой. Насторожившись, он проверил нож в кармане пиджака. Пистолеты он не любил: много шума, следов, а вот нож надёжен в умелых руках. Надеясь, что это его параноя с шизофренией накрыла, Анастасиус решил играть по правилам кукловода. Включив свет в коридоре, он позвал жену и ребёнка: — Милая, твой персик дома. Где наша крошка? — «Я дома, что случилось? С Дженнет всё в порядке?». — Она… Она заснула, зайчик, — Пенелопа отозвалась с кухни шифром. Мужчина перепрятал нож в брюки и снял пиджак, после чего ослабил галстук и закатил рукава, чтобы было удобнее драться. «Она в заложниках». — Что у неё с проектом, который мы готовили по истории? — «Сколько этих уродов?». — За историю — «С», а за концепцию макета города — «А с плюсом», — «Трое с нами и ещё пятеро вокруг. Может быть больше». — Вот же стерва, а не учительница. Приготовь мне сок, устал сильно, — «Будьте готовы бежать. Я их задержу». — Апельсинов нет. Яблоки будешь? — «Мы разделены». Анастасиус выругался. Арланта и это предусмотрела. Быстро отправив сообщение о помощи брату, он бросил телефон на комод. Раздался тихий удар. Он намеренно громко выругался, поднимая технику с пола и возвращая на место. Он узнал всё, что смогло бы помочь его семье. Зайдя быстрым шагом на кухню, он притворно удивился и поднял руки, почувствовав дуло у затылка. Пенелопа сидела с прямой спиной за кухонным островком и даже не посмотрела на него. Размазанная помада, синяки на скуле и потёкшая тушь. «Уроды. Убью медленно и мучительно», — надеясь, что её не тронули, цокнул языком Анастасиус. — Ого, какие люди… Сам Анастасиус де Эльджео Обелия явился перед нами. Не такой ты уж и смелый без своих шестёрок, — нахально протянул бритоголовый тип, поигрывая деревянной шпажкой. — Где алмазы? — Моё имя тебе известно, а мне твоё — нет. Не желаешь представиться? — Анастасиус сел за остров, в пару стульев от супруги. — Трупу имя не зачем. — Дерзко. Слишком дерзко, — Обелия внутренне согласился с ним. Бритому имя не полагалось, как будущему трупу. — Анастасиус, даём тебе три минуты, иначе ты увидишь кое-что интересное… — сердце йокнуло, пропуская удар. На кухне сидели двое. Третий был с их дочерью. Обелия понимал, что могло произойти, но их стоило заговорить. — Даю вам минуту, чтобы вы убрались из моего дома. Договор нужно соблюдать, иначе вы будете уничтожены, — смех, который стал ответом, вызвал улыбку на губах. — Время тик-так, господа. Я пятнадцать лет стою во главе семьи и не таких перемалывал. — Хочешь увидеть порево со своей дочерью? Да ты извращенец, Обелия! — бритоголовый встал со своего места и подошёл к Пенелопе, ласково поглаживая её по волосам. — Может нам и твою жену трахнуть? Мы долго сдерживались. Такая красотка… Анастасиус дёрнулся и был грубо посажен на место. Размахнувшись, он ударил наёмника локтём в живот, отпихивая его куда подальше. Пенелопа врезала от души бритому по морде разделочной доской, всё это время лежавшей перед ней. — Сучка! — прорычал тот, вытирая кровь с лица. — Коди! Коди, блять, еби их! Отпихнутый Анастасиусом наёмник выкрикнул команду в коридор, а после напал на мужчину. Обелия вынул нож из кармана, раскрывая его и нанеся один удар в районе шеи. Всегда острый нож без проблем вошёл в плоть и так же легко покинул её, разрезая. Изо рта наёмника полилась кровь. Он схватился за шею, отходя назад, словно бы пытаясь остановить поток. Но его минуты были сочтены, он упал перед входом. — Дорогой… — Брось перо! — бритый приставил к горлу Пенелопы острый овощной нож. Анастасиус выругался и выполнил указание. — Папа… Пап! — раздалось со спины, подавляя желание сопротивляться. Оставалось надеяться, что Клод успеет спасти хотя бы их. — На колени. Обелия послушно опустился на пол, поднимая руки вверх. Взгляд оставался холодным, как и рассудок. Дженнет провели мимо и усадили подле Пенелопы, направив на них автомат. Топазовые глаза встретились с очами дочери. Та так же сохраняла голову трезвой, хотя на дне глаз клубился страх. — Не будите дьявола, придурки. — Что ты сказал? Ты не в том положении. Говори: где алмазы. Или нам помочь вспомнить? — бритоголовый нахально схватил Пенелопу за грудь. Та вскрикнула, вцепляясь руками в юбку платья. Взгляд Анастасиуса стал ещё холоднее. — Даже если я вам скажу, вы всё равно это сделаете с моими девочками. Вы не благородные люди, вы просто жалкий скот. Только слабаки, как вы, могут угрожать мужчине опасностью для его девочек. — Думаешь, не сделаем? Коди, как тебе мелкая? — Мягкая булочка. Так бы и съел, — наёмник в сером провёл большим пальцем по своим губам. Дженнет отпрянула и попыталась сжаться в клубочек. — Ещё раз говорю: покиньте мой дом. Иначе пожалеете. — Вот заладил придурок: тебе от власти крышу снесло? Ничего, сейчас вправим! — Коди ударил Обелию наотмашь прикладом по лицу. Потом пнул. Анастасиус закрыл голову руками, терпя побои. Стоило ещё немного потерпеть. Ещё немного… Его дёрнули за волосы, заставив снова принять сидячее положение. Руки вынудили вытянуть вперёд, а после связали его же галстуком. Анастасиус был готов расхохотаться от их глупости. Неужели они даже не пытались ничего разузнать о нём, о семье, о городе? Куда они полезли! — Коди, остаёшься тут. Мне нужно кое-кому вернуть должок. Пошли! — бритый грубо схватил за локоть Пенелопу и потащил прочь из кухни. Она покорно последовала за ним, на выходе едва не споткнувшись об труп наёмника. Анастасиус равнодушно проводил их взглядом, а потом обратился к Коди: — Ты же понимаешь, что тронув мою дочь, живым ты больше не будешь. — Ой, снова пустые угрозы. Пойми, Обелия, ты больше не в том положении! — Коди ударил его ногой под рёбра. — Девочка, будешь покорной, сделаю тебе приятно. — Папа?.. — Дженнет в поисках защиты взглянула на отца. Тот открыл глаза и кивнул, словно бы что-то разрешая. Девочка забралась на кухонный островок, стыдливо пытаясь прикрыть коленки сорочкой. Но та была слишком короткой и ничего не вышло. Наёмник облизнулся, возбуждаясь от зрелища. Коди сделал шаг вперёд, не сводя взгляда с юного тела, которое скоро будет принадлежать ему. «Три. Два. Один!» Анастасиус развязал руки и резко вскочил. Одновременно прозвучал выстрел. Он накинул галстук на шею наёмнику, ударил под коленом и прижал его горло к столешнице. Тот беспомощно замахал руками. Анастасиус собирался сломать ему шею, но глядя в холодные глаза напротив, улыбнулся и передумал. «Отличный выйдет подарочек для дочки!» — так что он его придушил слегка, а потом связал. Тем временем на кухню ворвалась окровавленная Пенелопа. Осмотревшись и убедившись, что с семьей всё хорошо, она выронила дробовик и бросилась к ним. Первой она обняла Дженнет, помогла ей слезть и зацеловала лицо. — Доченька, я его не убил, чтобы ты лично отомстила. — Спасибо, папуля! Я тебя люблю! — Дженнет с искренней улыбкой поблагодарила за подарок. — Мой прошлый подопечный так быстро умер, что я не поняла даже от чего. Я буду плохим врачом, если не пойму… — Ты станешь самым лучшим врачом в Обелии. Не переживай. Скоро я смогу поставить тебе столько подопечных, что ты получишь личную больницу, — Анастасиус поцеловал дочь в щёку и обнял жену. — Ты опоздал. — Ну извини, — Клод вошёл через прозрачную дверь кухни и оглядел родственников. — Этот жив. — Это подарок дочери. — Понял. Война? — Да, — взгляды братьев встретились. Холодные топазовые глаза блеснули, а тонкие губы растянулись в улыбках. — Я им так сообщу, что они пожалеют о содеянном. — Хорошо. Собирайтесь, переночуете сегодня у нас. Диана утку запекла. — Папа?.. — Мы поедем, Дженнет. Иди, собирайся, — дочь счастливо взвизгнула и побежала к себе. — Пенелопа?.. — Тебе стоит переодеться, — Пенелопа взяла супруга под руку и повела прочь. — Спасибо за приглашение, Клод. Клод проигнорировал её, поворачиваясь к внутреннему дворику и маша рукой. Оттуда сверкнул фонарик, подавая сигнал. Анастасиус облизнулся, вскидывая голову. Мыслями он уже был в завтрашнем дне. Мафиозные войны привлекут внимание, но с другой стороны, если спихнуть Арланту на ФБР…***
Большая семья собралась за большим столом для позднего-позднего ужина. Или раннего завтрака. За окном разгорался рассвет. По разговорам можно было подумать, что они обычная семья, но на деле… Лучше никому не знать, что скрывает семья Обелия за широкими дверьми особняка.