Неудачный заплыв

      Вкус победы. Что может быть лучше этого ощущения после нелегкого сражения? Чувство превосходства над сильным противником переполняет уставшее от движений тело и дает еще немного сил на то, чтобы завершить начатое, и даже боль от полученных ран и синяков кажется чем-то неважным. И не беспокоило в этом порыве абсолютно ничего. Как-то не пришлось задуматься о масштабе разрушений, произошедших из-за всех взрывов, которые, вообще-то, по инструкции можно было бы и не совершать. Не важны были и ни оглушительные взрывы и грохоты падающих сооружений и сигналящих от повреждений машин, ни запах гари и текущего горючего. Все это можно было бы даже назвать эталоном красоты, главное, чтобы нашлись на то ценители подобного жанра.       — А-ха-ха-ха, попался!— и один из таких ценителей был прямо в эпицентре событий.       Крысавчик улыбался, обнажив неровные желтые зубы, когда нога очередного омника попала в покрашенные в яркие оттенки капкан. Откусанная хитрой ловушкой культя заискрилась, и в этой красоте тут же прогремел взрыв, окончательно разрывающий соперника на десятки кусочков разных размеров, что поспешили разлететься по территории.       — Бды-ы-ыщь!— осветленный кусками пламени парень смеялся и победно восклицал, радуясь очередной падшей жертве, последней на этот раз.       Заставила же эта железная падла погоняться за ним по улочкам: метался из стороны в сторону, бегал среди домов, да и позволил себя поймать, как какую-то дичь. Но как же железяка повеселила, раззадорила этим преследованием, которое не могло закончиться иначе, что Крыс и не сразу опомнился, что он убежал уж очень-то далеко от остальных. И это уже точно было неправильно, пусть здесь еще кто-то был. Этот кто-то, второй омник, успел скрыться лучше своего товарища. К его счастью, капкана и скорого устранения на металлолом он избежал, и австралиец надеялся, что это ненадолго. И как бы Фоксу не хотелось лично разобрать его голову на винтики, сделать желаемое уже не получится. На глаза железяка больше не попадалась, да и слух улавливал лишь шум искрящихся проводов и треск пламени.       — Свин! Роуди!— счастливо визжал подрывник, выпрямивший спину, словно вылезающая из норы крыса, что осматривает территорию на поиск угроз. Яркие глаза метались в поисках сигналов верного друга, а покрытые грязью и сажей руки сжались в нетерпении в кулаки. Как же хотелось рассказать про свои взрывные подвиги!       Спустя пару кличей около набережной послышался еще один взрыв, после которого в небо поднялся маленький столп дыма. А вот и долгожданный ответ. По улицам пронеслось очередное хихиканье, граничащее между восторгом и сумасшествием; послышался топот ботинка и стук протеза.       Очередная миссия по защите города от омников подходила к концу, а пара австралийцев так и не привыкла к своему новому статусу, который они получили пару недель назад. Быть по сторону баррикад защитников, в рядах членов Overwatch, не входило в планы парочки безумцев, что куролесили по миру с единственной целью поживиться. Однако жизнь умеет преподносить сюрпризы, и они стали теми, кому обещали запихнуть гранат в глотку, и описать эту картину способен, пожалуй, лишь непереводимый австралийский жаргон.       — Эй, дружбан, а ведь неплохо у меня получается геройствовать, а?— пританцовывая, Крысавчик приближался к своему телохранителю. Турбосвин же в привычной манере лишь хмыкнул и передернул плечами, стоя над тлеющей железкой. Мужчина тут точно не скучал.       — Да-да, эй, поменьше восхищения в мою сторону! У тебя тоже неплохо получается,— и пока Фокс нежно похлопал напарника по плечу, Рутледж так и стоял неподвижно, лишь пялился на друга в упор молча, в своей турбосвинской манере, и выдал громом среди ясного неба:       — Мы отстали, из-за тебя,— слышались нотки осуждения, которые Крыс научился успешно игнорировать.       — А я-то чего? Я лишь исполняю свой долг или как там его,— начинающий герой упер руки в бока и с усмешкой глядел на мужчину в маске, который так и продолжал пялится на него в упор.       Турбосвин молча настаивал на чем-то своем.       Крысавчик моргнул, продолжая улыбаться.       Турбосвин так и не сдвинулся, было слышно лишь его тяжелое дыхание.       Крысавчик усмехнулся.       Ветер перебрал серебристые волосы Турбосвина, а он продолжал молчать.       — Ла-а-адно, возвращаемся к остальным! Умеешь же ты убеждать,— Крысавчик проиграл этот молчаливый спор, но ничуть оттого не расстроился. Все с таким же задором он хотел поскакать к остальным членам отряда, однако ему не позволили.— Ась?       Большая рука вцепилась в костлявое плечо, останавливая и поворачивая к себе, заставляя приблизиться. Фигура Мако нависла над телом друга в попытке осмотреть сгорбленную фигуру.       — Ты в порядке?       — Чува-а-ак, конечно в порядке, что за вопросы?— все в той же беззаботной манере Крысавчик отмахнулся от вспышки заботы, которая проявляется у Рутледжа только когда они находятся наедине. И было в таких моментах что-то особенное, что Джеймисон объяснить не мог. Это что-то было ему непонятно, неощутимо им ранее, будто насекомые скреблись где-то внутри, в районе груди. Обдумав все это однажды, Джеймисон пришел к логичному для себя выводу, что это все слишком сложно и непонятно, а значит, пусть все идет в задницу. Все ведь хорошо, правильно, зачем же тогда напрягаться? Мако, вроде, не возражал, так пусть все идет своим чередом…       Турбосвин шел впереди. Его громоздкое тело прикрывало более худую фигуру собой на случай непредвиденной опасности. Потрепанный временем крюк, с которого падали капли топлива и машинных жидкостей, крепко держался в захвате ладони. Крысавчик держался позади и порой осматривался. Где-то впереди были вспышки света, звуки стрельбы и невнятные крики команд. От подобной смеси бушующей недалеко битвы Фокс стал подпрыгивать, в нетерпении сжимая и разжимая руку. Если бы битва переместилась сюда, можно было бы установить у этой машины мину, а с позиции у дома удобно было бы закидывать арку бомбами, а в этом проеме…       Джеймисон остановился, всматриваясь в проход между домами, в тени которого выделялась парочка мусорных баков.       — Все нормально?— Турбосвин не сразу заметил отставшего друга. Он сам, пусть и не выказывал этого так ярко, тоже был всеми мыслями на поле сражения. Мужчина считал большим удовольствием насаживать железный мусор на крюк, проходить его острием сквозь металлическую оболочку, разрезать провода на куски…       — Да… да, конечно! Что ты стоишь? Мы же опаздываем на вечеринку!— но сам Джеймисон дальше не пошел, все продолжая вглядываться в проход.       Что-то было не так. Порой он слышал чьи-то спешащие шаги, которые на некоторое время прерывались и возвращались. Было похоже, будто кто-то пробегает между укрытиями и останавливается, боясь быть обнаруженным. Все вновь затихло, будто этого и не было; просто показалось. Крысавчик прищурился и навел на мусорные баки, за которыми что-то шуршало, оружие. Палец лег на курок.       — Да… да выпотрошат тебя живой!— закричал парень в пустоту, опуская оружие.— Роуди, это просто кошка! Вали, пока не подорвал!       Просто кошка лишь посмотрела на человека и пошла дальше по своим кошачьим делам, потому что в этой мусорке не было ничего вкусного. Крысавчик недовольно фыркнул и пошел вслед за напарником. Ничего интересного здесь не было, однако там была не только кошка. Стоило Джеймисону сделать пару шагов, как на него налетел полуразрушенный омник, который под своим напором потащил худое тело с собой, прямиком в канал. Секунда, и оба тела с плеском оказываются в воде, не успев прокричать ни слова. Вот где он был, второй омник…       Его последняя рука, что смогла пережить взрывы, намертво вцепилась в протез ноги Джеймисона и потащила ко дну. Крысавчик от неожиданности выпустил единственный запас воздуха изо рта, заглатывая грязную воду. Дышать было нечем. Казалось, будто вода была везде. Она заполняла собой все тело, которое билось в тревоге. Ее капли пробирались в рот, заполняли собой нос и крали пространство аж в самой черепной коробке, иначе описать ощущение не представлялось возможным.       Неудобные тяжелые протезы лишь все усугубляли. Фокс так и не понял, как он смог отцепить колышек, освобождая себя тем самым из захвата. Мимолетно он лишь успел заметить, как его протез уходит на дно вместе с деактивированным врагом, который держался до последнего только ради мести за своего подорванного ранее напарника. Ситуацию это упростило, но проблему не решило. Плавание — не тот вид занятий, которому можно научиться в Джанкертауне. Воду в австралийских краях ценили слишком сильно и где-то возводили чуть ли не в божественный культ. Испить больше пары стаканов за день казалось благословением, что уж говорить о какие-то ванных, фонтанах и прочей бесполезной трате ценного ресурса? Да даже если бы плавать он и умел, то вряд ли бы смог подняться с тем, что из себя представляет его остаток ноги.       Он бился в воде импульсивно, не зная, что делать. Силы подходили к концу. Его тело и разум уставали, но он не хотел сдаваться. Не так, ох, не так должен был пасть Джеймисон Фокс. Он смотрел наверх, где был виден дневной свет. Ему нужно туда, к солнечным лучам. Там было сухо и тепло, там можно было бы не бояться. На суше было безопасно… на суше был Мако.       Солнечный свет затмила большая тень, которая становилась все больше. Произошел очередной всплеск, по силе похожий на более мощный удар, чем тот, что произошел с парнем, который бездумно тратил последние силы в истеричном болтыхании.       Рука Турбосвина обхватила Крысавчика за грудь, прижала к телу и с силой потащила на поверхность. Пара секунду — воздух достиг легких.       — На с-сушу! Су-у-ушу! Быстрее! А-а-а!— Крысавчик пытался надышаться доступным теперь воздухом, истерически орать на весь квартал и изрыгнуть проглоченную воду одновременно.       Он кашлял, грудная клетка быстро вздымалась и опускалась, и цеплялся за Рутледжа в попытке подняться подальше от воды, совсем как бешеная кошка, но Мако крепко удерживал Джеймисона на месте. Турбосвин вывалил их на сушу и тут же отпустил Крысавчика, позволяя другу отойти от того, что произошло. Мужчина мог лишь смотреть, как его напарник дрожал и хрипел, все отплевываясь. С лица вперемешку с водой стекала грязь. Она попадала в глаза, из-за чего подрывник хмурился и пытался стереть эту дрянь долой, но получалось все размазывать еще больше. Но сейчас это было неважно. Он был жив. Он дышал, моргал, чувствовал нагретую солнцем плитку тротуара под собой; видел, как под ним собирается лужа.       Он был жив.       — Джеймисон,— наконец прозвучал хриплый голос, не приглушенный материалом маски.– Джейми, посмотри на меня.       Глаза, наполненные лишь страхом и удивлением, уставились на исполосованное старыми шрамами лицо. Мако еле заметно улыбнулся.       — Пока я здесь, ты не пропадешь. Все же пятьдесят на пятьдесят, а?       Крысавчик шмыгнул носом и усмехнулся.       — Пятьдесят на пятьдесят, дружбан.