Любовь загробная

      Уже давно перевалило за полночь: фонари блекло освещали безлюдную улицу сонного города; яркая, полная луна озаряла крыши храпящих домов; во влажном, тяжёлом воздухе стоял некий ужас и еле ощутимая тревога от наступающего мрака.       Вдалеке, в самом начале переулка, ведущего с кладбища, показалась женская фигура. На ней было лёгкое, полупрозрачное летнее платье, похожее на свадебное; пусть оно местами и рваное, пусть и грязное от глинистой почвы, его красота и изящество сохранилось (почти) в наилучшем виде. Длинные светлые волосы незнакомки, буквально сверкали и даже отражали единственный спутник Земли; а запутавшиеся в них ветки и листья — лишь мелочь, на которую и внимание обращать не стоит. Синие впадшие глаза девушки потеряли живой блеск; только мелкие букашки, ползающие по столь прекрасным глазным яблокам напоминали о жизни. По худощавому, когда-то привлекательному лицу ползали мухи и прочие паразиты, поедая плоть и откладывая в гематомах свои личинки. На лбу сверкало отверстие от шальной пули, внутри которого уже поселились опарыши. Руки, прорывавшие путь из могилы — по локоть в грязи, да и ноги, прошедшие столь длинный путь по бесчисленным гробницам, не отличались свежестью. Походка незнакомки обрывистая, то и дело спотыкается о крохотный камушек, но целенаправленная.       Девушка, вернее то, что от неё осталось, доковыляла до скромного домишки при местной больнице. Костлявая, иссохшая рука еле слышно постучала в деревянную дверь.       В ту же секунду послышались быстрые, резвые шаги, почти что бег, направляющиеся прямо к ходячему трупу. Входную дверь открыл высокий, худой парень. Блондинистые волосы взъерошенными прядями разбросаны по голове; под голубыми глазами глубокие, отчётливые, почти фиолетовые, синяки от бессонных, беспокойных ночей. На его плечах красовался врачебный халат, под которым виднелось бледное, истощённое, тощее тело. Вид у парня был уставший, даже чересчур, но увидев на пороге свою милую, свою любимую — переутомлённость отошла далеко на второй план. Яркие, точно океан глаза в мгновение стали мокрыми от счастья; радость затмила ужас и на лице расцвела улыбка.        Девушка потянула к его щеке свою холодную руку, дабы вытереть с горячо любимого лица слёзы. Костлявые пальцы собрали всю соль: от очей до подбородка; парень прислонился щекой к этой безжизненной, сгнившей руке, ощущая вместо льда — огонь, огонь любви, который загорелся столь же ярко, как и прежде.       Доктор не мог налюбоваться, наглядеться на свою жену. Она умерла меньше года назад, но как-же он успел соскучиться по ней, не мог никак смириться с её уходом, изводил себя, уже решился на суицид, только бы взглянуть на любимую. А она сама пришла. К нему или за ним — не важно. Она снова с ним, остальное не имеет ни малейшего значения.       Парень заключил свою единственную в крепкие объятия, пытаясь надышаться ею, этим трупным едким запахом. Ледяная, прогнившая плоть, как никогда была самой родной и желанной. Юноша впился в холодные губы девушки жадным поцелуем. Он был сладок, мягок и нежен. Насекомые, что обжились во рту красавицы, устроившие из дёсен жилища, а из нёба приют для своего потомства — не были помехой, чтобы подарить долгожданную ласку.       Молодой доктор покрывал лицо, шею, плечи, выпиравшие кости бессчётным количеством поцелуев. Он будто опьянел от нахлынувших чувств, не замечая гноя, грязь и личинок, он продолжал дарить ей наслаждение. Она запускала свои тонкие, покрытые тонкой серой кожей пальцы в светлые пряди густых волос; скинув ненужный халат, наглаживала его плечи и спину, невольно царапая их костяшками.       Сердце доктора билось чаще рядом с ней, казалось, что и её сердечко вот-вот ударит, но этого больше никогда не произойдёт. Их тела слились под светом полной луны, даря друг другу любовь, которой так не хватало.       Любовь — определённо самое безумное и дикое явление. Её называют наркотиком, под действием которого можно совершать вещи, выходящие за рамки приличия, морали и здравого смысла. На что люди только не готовы, ради этой наркоты, этого дурманящего порошка...

***

      Наутро Парень застрелился из револьвера — семейная реликвия. Он пустил пулю в лоб, туда же, куда вонзили его жене когда-то. Молодой доктор не смог больше жить без любви всей его жизни, без единственного лучика света в этом тусклом мирке.       Их нашли в постели в мёртвых объятьях. Теперь они будут вместе навсегда, вплоть до бесконечности. Больше смерть не посмеет их разлучить. Никто не посмеет.