Красный. Мой.

Вегас лежит на кровати. Кажется, что он спит, однако Пит слишком хорошо изучил его и может различить тлеющую опасность в воздухе. Он знает, что стоит ему сделать шаг от входной двери… Вегас вскакивает на кровати, и дуло пистолета смотрит прямо Питу в лоб. Не дает вторых шансов. -Эй, это всего лишь я… — Пит поднимает ладони над головой. Вегас морщится и с громким стоном падает обратно на подушки, взметнув в воздухе волну своего запаха. Пит жадно принюхивается к нему. Апельсины, дым, непонятные отголоски какого-то западного дерева… и Вегас. — Какого чёрта? — недовольно спрашивает тот, приподнявшись на локтях, — ты крадёшься. Я чуть тебя не пристрелил. -Но не пристрелил же, — примирительно возражает Пит, закрывая за собой дверь. Злить Вегаса сегодня не входит в его планы. Красивый, зараза. Какой же красивый. Пит останавливается у кровати и разглядывает складки синего бархатного халата, открывающего светлую гладкую грудь, худой рельефный живот с полоской убегающего под ребра шрама, поднимается выше. Шея. Шея. Пит сглатывает и спешно переводит взгляд на лицо. Высокие точеные скулы, прямые брови в разлет, высокий лоб и эти пухлые губы, которые… -Ты пялишься, — насмешливо замечает Вегас, чуть приоткрыв свои лисьи глаза, — Нравится? -Нравится, — уверенно говорит Пит и наклоняется его поцеловать. Конечно же, Вегас кусается, когда их губы уже почти разъединяются. Но даже не до крови. Сегодня ночью в нём есть какая-то необычная ленца и некоторая даже пьяная нежность, которую он очень редко себе позволяет. Пит не уверен, что кто-то кроме него самого когда-либо видел Вегаса таким. По крайней мере, ему хочется думать именно так. Однако, с ножами играть опасно всегда, — даже если они временно затупились. -Ммммм… -Негрони? — тихо спрашивает Пит, в последний раз облизывая эти невозможные губы. На языке сладко горчит. -Да. Хочешь? — он кивает на столик рядом, однако Пит плевать хотел на графины, бокалы и прочую поебень. Он опрокидывает Вегаса на лопатки и чуть тянет за волосы, собрав их в кулак, заставляя выставить на обозрение белую шею: -Хочу, — говорит он, — Напои меня. Он целует Вегаса глубоко до неприличия, вылизывает его рот, играет с языком и гладит клыки, пока тот не стонет глухо и горячо. Они отрываются друг от друга. Пит думает о том, что ему повезло, — такая версия Вегаса скорее согласится на то дикое непотребство, которое он собирается предложить. Вегас потягивается на кровати, от чего Пит, лежащий на нем, чувствует, как окончательно съезжает в сторону халат и чуть ниже пряжки ремня чувствуется явный интерес. Рановато. Пит улыбается и, откатившись в сторону, устаивается на боку полулёжа, подложив под голову руку. Вегас слегка удивленно глядит на него из мягких подушек: -Что такое? Больше не нравится? -Мммммм… — неопределенно тянет Пит. -Что? Думаешь, я не способен поиметь тебя, если ты будешь сопротивляться? — с вызовом говорит Вегас, явно начиная хорохориться, — мы можем поиграть в изнасилование, если тебе так надоел ошейник. Пит, не сумев сдержаться, смеётся. Выпендрёжник хренов. Из семейки выпендрёжников. -Поиграть, говоришь… — он протягивает руку к груди Вегаса и резко выкручивает розовый сосок, намертво зажав его пальцами. Вегас шипит. Пит прекрасно видит, как взгляд его становится ещё более пьяным: -Нравится? — вкрадчиво спрашивает он, потирая огрубевшим от тренировок пальцем чувствительную покрасневшую горошину, — Думаешь, я не способен взять тебя против воли? Вегас мгновенно замирает. Его удивлённый взгляд устремляется к лицу Пита и тот, наверно в первый раз за время их знакомства, видит, что Вегас искренне изумлён. -Что? Ты думаешь, мой член годен только для дрочки? Или что после наших с тобой игр у меня больше не встает, а? Так вот, это не так. Сколько мы уже… -Полгода, — глухо отзывается Вегас, чуть нахмурившись, — и что? -А то, что я не одна из твоих бывших пассивных сучек. Улавливаешь? Я тебе позволяю, потому что хочу. Но это не означает, что мне не нужно. Вегас зло смеётся: -Это ты сейчас уговариваешь меня дать тебе? До чего мы дошли. -Ха, — не менее зло отзывается Пит, ощущая внезапную волну колкого раздражения, — смотри, что могу. Он бросается вперед и, отшвырнув пистолет Вегаса в сторону, намертво прижимает того к кровати, несмотря на любые попытки освободиться. Они оба иногда забывали, что Пит крупнее и, что уж там говорить, тренированнее. Возможно, захоти Вегас действительно его убить, — вырвал бы Питу кадык зубами. Однако они оба знают, что Вегас не хочет. И оба замирают, тяжело дыша. -Могу дать пощёчину. Хочешь? -Тогда тебе придётся отпустить руки, foolish. -И правда. Как неудобно. В таком случае, я могу связать тебя, и мне не придётся беспокоиться о том, что ты задушишь меня в процессе. Идея? -Я под тебя не лягу. -Почему же? В Вашей семейке все сверху, а? Гордость не позволяет делиться статусом… скучно, Вегас, скучно. Может, мне пойти снять шлюху где-то в городе? А потом вернуться к тебе. Что скажешь? -Валяй. Выпущу кишки. -С твоей страстью к боли, — удивительно, что ты хочешь только брать, — говорит Пит, внимательно вглядываясь в любимое лицо, потемневшее, словно грозовая туча. Он бы предпочел быть нежным, но Вегас высмеет его. И не захочет, — я мог бы взять тебя без подготовки. Без смазки. Сзади. Тебе не интересно, будешь ли ты умолять меня остановиться? Вегас под ним крупно вздрагивает. И начинает вырываться. -Отвали! — он изгибается и шарит под подушкой, однако тщетно. -Это ищешь? — Пит поигрывает вторым пистолетом, — на, держи. И протягивает его рукояткой вперёд. Что ему всегда хорошо удавалось, так это ломать стандарты в этой двинутой голове. И скоро он сломает еще один: -Ты бы лёг под Порша? Вегас багровеет. Белая кожа легко краснеет не только под ударами. -Если бы у тебя получилось забрать его себе, — безжалостно продолжает Пит, — ты бы лёг под Порша, верно? Единственный человек, которому бы ты позволил… -Заткнись! -…взять тебя, лишь бы он остался рядом. Лежать! Вегас разочарованно рычит, когда его попытка ударить Пита в живот с треском проваливается. Он зол настолько, что рука, которую Пит все ещё прижимает к матрасу, мелко дрожит. Впрочем, как и та, которая держит пистолет, направленный Питу прямо в голову. Он облизывается: -Давай. -Ты ещё более двинутый, чем я, — тихо и восхищённо говорит Вегас, опуская Глок на уровень его плеч. А потом без раздумий спускает курок. Гремит выстрел. Вегас смотрит широко распахнутыми глазами, будто медленно просыпаясь. На дне тёмных зрачков Пит читает быстро мелькнувший испуг, и нежно, ласково улыбается: -Сейчас сюда прибежит охрана. Скажи им остаться за дверью. -Пит…? — Стрелял я. В воздух. Холостыми. Пит разжимает кулак, и на пол с глухим стуком сыплются патроны. В другой руке — пистолет. И кожа его цела. Вегас смотрит на него, не мигая, а потом так же, — не отрывая взгляда, — отбрасывает оружие куда-то в угол комнаты. За дверью шумят многочисленные ноги, однако им сейчас совершенно не до охраны. -Господин Вегас! — взволнованный голос за дверью ударяет по натянутым нервам, — Что происходит?! -Говори… — тихо напоминает Пит, тоже отбрасывая пушку и, зарываясь пальцами в складки халата Вегаса, нащупывает ширинку, — отзови псин. -Ти! Все хорошо, идите. У меня личная встреча! -Господин, Вы точно в порядке? Мы слышали… -…выстрелы! Кто-то упал! Пит, не расстегивая его брюк, намеренно минует член и ведет ребром ладони между ягодиц. Сжимает задницу, оглаживает, мнёт… -Господин! -Уходите! Вам не ясно с одного раза?! — рявкает Вегас. Шум наконец стихает, а потом стихают и шаги. В застывшем жарком воздухе слышно только загнанное дыхание. -Хороший мальчик, — нежно говорит Пит, — но мне кажется, ты должен мне извинения. Стрелять в своих любовников, — дурной тон. Ты же не хочешь быть похожим на Кинна? Или мне вообще вспомнить о Таване… а? Это удар ниже пояса во всех смыслах. Пит уже давно понял, что Вегас никогда не признается даже самому себе в том, что мечтает стать Кинном хотя бы даже ненадолго. Оправдывающим ожидания, хорошим сыном, тем, кто всегда выходит победителем из любого спора. Вегас знает это о себе. Но никогда не признается. Не произнесёт вслух. Он скорее заявит, что лучше сдохнуть, чем быть похожим на Кинна-параноика. -Я на него не похож. -Знаю. Ты бы меня не убил, а? Вегас молчит, хмурит брови. Он только что стрелял и плевать, что патронов в магазине не оказалось. Просто Пит научился быть хитрым и осторожным с ним. Вегас выгибает спину и, с трудом приподнявшись под немалым весом, давящим сверху, коротко целует Пита в губы. -Я…не хотел бы тебя убивать. Это почти что можно приравнять к признанию в любви. -Иными словами, — дразнится Пит, вырисовывая пальцами на чужих запястьях невнятные узоры, — ты хочешь извиниться? Вегас молчит. Разве что теперь в глазах его вместо злости теплится ленивый интерес. Пит улыбается ему: -Ну же. Ты даже не узнал толком, что я хочу сделать. -Расскажи. -Нет. Я хочу показать, — он коротко двигает бедрами, и Вегас судорожно втягивает воздух, — и не говори, что тебе не интересно. Он склоняется к этому невозможному лицу и, когда Вегас на мгновение прикрывает глаза, оставляет на его веках легкие тёплые поцелуи: -Пожалуйста, — тихо говорит Пит, уже без всякого намека на шутки, — я заслужил. И я не сделаю тебе ничего плохого, ты знаешь это. Со мной тебе нет нужды играть. -Да? -Да. Поцелуй меня, -… … … — вот так. Если захочешь боли, просто скажи мне, хорошо? Пит чувствует, как тело под ним медленно расслабляется, становясь безопаснее. Зверь задремал. Вегас коротко облизывает нижнюю губу и поправляет растрепавшиеся волосы: -Так чего ты хочешь? Пит плавно оглаживает его бедро, затянутое в темный сатин: -Какой твой любимый цвет? Стой. Думаю, я знаю. Красный? -Какой ты наблюдательный, — насмешливо говорит Вегас. Пит, не реагируя на его подначку, встает с кровати и идет к шкафу. Долго роется в вешалках, перебирает сорочки и ремни, пока не извлекает на свет ту самую красную рубашку, в которой Вегас был во время их первого визита в дом второй семьи. -Она тебе нравится? Ты тогда надел её, чтобы соблазнить Порша, верно? -Я надел её, потому что она мне нравится. Я не настолько на нём помешан. -Действительно. Ну, раз она тебе нравится, надень её ещё раз. -Сейчас? Пит кивает. Вегас, пожав плечами, молча забирает у него вешалку. Пока он скидывает халат и усердно застегивает манжеты, Пит подходит к двери и поворачивает замок до громкого щелчка. Ему не нужны незваные гости. Особенно сегодня. Он поднимает с пола свою черную сумку и, водрузив ее на стол, открывает со звонким клацаньем. Вегас замирает в неясном свете желтеющей лампы. -Что это? Пит, кинув на него короткий взгляд, сосредоточенно роется в темных недрах сумки, пока не извлекает наружу большой моток крепкой красной верёвки, свившейся, подобно яркой тропической змее. Вегас снисходительно поднимает бровь: -Серьёзно? Шибари? -Предположим, — ровно говорит Пит, — ты оделся? Тот кивает и останавливается в ожидании. Кажется, ему немного неловко, потому что он всегда ведёт, всегда делает по-своему, всегда знает, что будет дальше. Однако, не сегодня. Пит тоже испытывал бы неловкость, если бы десятки раз не разыгрывал сценарий этого вечера у себя в голове. -Сядь на колени, на кровать, — командует он. Вегас опускается на одеяло. Голые щиколотки, темные брюки, красная рубашка застегнута почти до горла. Даже манжеты застегнул наглухо. Он словно говорит всем своим видом: " Я не играю с тобой серьёзно. Я делаю тебе одолжение». Пит улыбается и садится рядом с ним: -Тебе не жарко? -С чего бы? -Позволь, я все-таки сделаю чуть прохладнее, — он тянется к пуговице на штанах, вжикает молнией и спускает ткань чуть вниз, -приподнимись немного. Он медленно стягивает его брюки, дергает вниз и оголяет стройные ноги до середины икры. А потом отходит. -Красивый… Сними совсем. Вегас нехотя выполняет его просьбу и отбрасывает ненужную одежду куда-то в сторону. К счастью, на нём есть трусы, однако даже они не могут скрыть легкое напряжение чуть пониже края рубашки. -Сядь на колени, на пятки. Бедра чуть в стороны. Что ты чувствуешь? -Теперь ты решил поиграть в психолога? -Отвечай. -Мне… интересно, — сдержанно говорит Вегас, чуть ёрзая на кровати. -Хорошо. Соедини руки перед собой в запястьях. Пит разматывает верёвку и, сделав на каждом запястье Вегаса по петле, проводит длинный конец между его соединенных ладоней. Перекрестить. Рывок. И первый узел готов, — это странным образом отзывается где-то глубоко, будто бы обещает совсем другую жизнь им обоим. Пит поднимает глаза, — Вегас пристально смотрит на него: -У тебя дыхание сбилось, — замечает он. -Просто ты очень красивый. -Раньше… я казался тебе красивым? От этого вопроса веет почти невозможной для Вегаса сентиментальностью, и Пит тут же начинает подозревать какой-то подвох. Какая очередная дрянь… боже, как сложно. -Почему ты спрашиваешь? -Раньше ты такого не говорил. Мне интересно, я становлюсь для тебя красивее, когда беспомощен? Таким ты меня хочешь больше? -Я пока не понял, — честно отвечает Пит, ведя раскрытой ладонью вглубь между ног Вегаса, — но ты всегда был красивым, хоть это и не играло для меня большой роли. Когда ты такой… я схожу с ума от того, что ты мне доверяешь. От того, что ты готов подчиниться мне. -Может, я притворяюсь? Пит приближается к Вегасу и, полной грудью вдохнув его запах у самой шеи, целует под челюстью, гладит языком тёплую кожу: -Может. Но зачем? -Кто знает, какие у меня планы, — спокойно отзывается тот, кажется, нисколько не взволнованный их положением, — вдруг это ловушка. Я позволю трахнуть себя, а утром, когда ты будешь спать, отволоку тебя в подвал, чтобы отомстить. -Ты сейчас это придумал? Вегас ведёт бровью. Что ж, это было бы вполне в его стиле, однако лишь четверть часа назад Пит ясно видел, что сумел по-настоящему удивить своего психа. -Тогда, думаю, я оставлю тебя связанным до утра. -Ты заснёшь, и я разрежу верёвки ножом, который лежит в ящике комода. -Тогда я свяжу ещё и ноги, когда наиграюсь, — Пит прижимает его к себе, гладит волосы и, вобрав в рот покрасневшую ушную мочку, играет языком с серёжкой, — думаю, ты будешь ещё более прекрасен с разведёнными ногами, привязанными к ножкам кровати. Всё будет видно, каждый сантиметр, каждую складку. Будет видно, как ты течёшь. Хочешь? -Ты… кажется, связывал меня. Не хочешь продолжить? Пит нехотя отвлекается от изучения мягкой спины, скрытой под красным бархатом: -Прости. Сейчас продолжу. Он медленно оплетает всё тело Вегаса, — ещё несколько петель по предплечьям, виток по груди, потом вокруг шеи и, сделав узел на хребте, протягивает верёвку вдоль позвоночника… -Я кое-что забыл. Подожди. -Что? -Две вещи, — кровать под Питом прогибается, а потом он мягко приказывает, — закрой глаза. Вегаса окутывает тьма и он ощущает на затылке лёгкое давление плотной ткани. Из-за повязки ему ничего не видно, однако он почти сразу чувствует, как его бёдер касается холодный металл, и слышит знакомый скрежет. Пит разрезает его боксеры ножницами сбоку с одной стороны, потом с другой и вот уже кожу на ягодицах слегка холодит вечерним воздухом, пробирающимся в ставни. -Ты испортил моё бельё. -Не делай вид, будто тебя это волнует. Я продолжу. Шнур на шее натягивается и Пит, уже почти дрожа от того, что творит, ведёт красную верёвку дальше, вниз по позвоночнику Вегаса, между белых круглых ягодиц (боже, он, должно быть, чувствует эту верёвку так близко…), по нежной коже и, сделав несильную петлю вокруг яиц, ведёт дальше — мимо уже ставшего твердым члена — к талии. Над каждой паховой косточкой по узлу, перекрестить, и вот Пит уже завязывает последний прекрасный узел посередине, под самыми рёбрами. Закончив, он чувствует краем прижатой к груди Вегаса ладони, как бешено у того стучит сердце. Но картина не закончена. Пит расстегивает все пуговицы на рубашке любовника за исключением нескольких на животе, расстёгивает манжеты и слегка приспускает ткань с его плеч. Белый и красный. Снег и кровь. Холодность и огонь. Пит отходит от кровати. Говорят, шедевры надо разглядывать чуть издалека, чтобы действительно ими насладиться. Пит согласен тихо восхищаться, но когда Вегас, до этого сидевший на одеялах, поднимается на колени, он не способен удержаться от судорожного жаркого шёпота: -Боже… Я от тебя с ума сойду… Ему кажется, что ради этой картины он готов был бы вытерпеть настоящий выстрел сегодня. Потому что в теплом свете лампы он видит Вегаса, стоящего к нему спиной в пол оборота. Одеяло смялось вокруг его коленей. Размётанная красная рубашка, в расстегнутом вороте которой светится мраморная грудь, смялась и задралась на спине, обнажая ягодицы. Связанный крепко, ощущающий каждый виток верёвки на своей коже, между ног, на трепещущем животе. С завязанными глазами. Покорный. Он выглядят настолько развратно с приподнятой спереди истекающим членом рубашкой, что Пит забывает как дышать. Его. Он — принадлежит ему. И это, черт возьми, правда. -Уже. Пит… — тихо говорит Вегас почти шёпотом, — …я хочу твои руки. -Иду. Он приближается к нему и, прижавшись со спины, проводит по ключицам, потирает затвердевшие соски, царапает грудь ногтями, пока не слышит, как Вегас давит в себе стон. Глухой чудный звук глубоко в горле. Пит улыбается. В его планы сегодня входит увидеть, как Вегас будет стонать в полный голос и непрерывно. Он опускает руку, гладит низ живота и, кружа пальцами вокруг тазовых косточек, оставляет поцелуй за ухом. Вжимается крепко и резко толкается бёдрами, так что холодная пряжка ремня царапает Вегасу поясницу. -Ты всё ещё одет? -Было некогда, — выдыхает Пит ему в загривок, — хочешь посмотреть, как я это исправлю? Он резко сдёргивает с головы Вегаса повязку. Тот жадно следит за Питом, пока он огибает кровать и, остановившись напротив, начинает снимать одежду — стаскивает чёрную футболку, звякает серебряной пряжкой ремня. Ремень Вегас провожает особенно пристальным взглядом. -Darling, — слегка насмешливо зовёт Пит, — ты хочешь его или меня? -Тебя. Я хочу тебя, — отзывается Вегас, нетерпеливо двинув бёдрами. Он пристально рассматривает голый торс Пита, в некоторых местах украшенный шрамами, и залипает взглядом на ширинке, где на ткани серых брюк проступает пятно от смазки. Вегас медленно сглатывает и совершенно неосознанно прикусывает нижнюю губу. Пит готов заорать. Он так хочет его взять … сил никаких нет… и этот рот … боже, этот рот. Пит кидается к нему и, жарко поцеловав, слизывает выступившую в уголке губ каплю крови. Солоно. -Сними уже брюки… — хрипло говорит Вегас, перемешивая их дыхание. Кто Пит такой, чтобы не послушаться? Он расстёгивает ширинку, и ткань с шелестом падает к его ногам. Он стоит перед кроватью, позволяя любовнику разглядеть себя в деталях. -Ещё. Пит захватывает резинку трусов и медленно спускает их вниз. Он возбуждён настолько, что член стоит почти вертикально, прижимаясь к самому животу. Ноздри у Вегаса раздуваются. Он наклоняет голову к плечу и опьянённо улыбается: -Ты такой красивый. Иди сюда. Пит в последний раз окидывает взглядом своё произведение. Ему бы хотелось оставить Вегаса таким навсегда, потому что это слишком жарко, слишком прекрасно. Он оттягивает момент, рассматривает все изгибы, все родинки, с восторгом смотрит на его раскрасневшиеся щёки. И с радостным трепетом понимает, что не ошибся. Сегодня, когда Пит шёл сюда, он не знал наверняка, чем это всё закончится. Существовала вероятность, что все изученные им книги про подобных Вегасу людей врут, что у его страсти причинять боль вовсе нет обратной стороны, желающий подчиниться кому-то и стать беспомощным. Вегас мог просто прийти в ярость и выкинуть что-то такое…за гранью. Однако он здесь. На смятых простынях. Дышит тяжело и жадно глядит на Пита, отбросив всяческие издевательства и притворства. Мог ли Пит вообразить себе ещё полгода назад что-то подобное? Он пустил бы пулю в лоб любому, кто сказал бы ему, что Вегас станет для него таким желанным — не непонятным опасным парнем, который всегда что-то замышляет; не раздражающей помехой, сбивающей с Пути доверчивого Порша, а чем-то, чем-то… — Кто из нас садист? Я сейчас… -Прости, — Пит будто просыпается. И кидается вперёд. Когда он шарит ладонями по всему телу Вегаса, по бёдрам, плечам, животу, ему кажется, будто у него горячка, и сбившаяся из-под верёвок красная рубашка только ещё больше сводит с ума. Раскрытой ладонью по животу. Ещё дальше вниз — и Вегас, уткнувшийся лбом ему в плечо, измученно стонет, опаляя горячим дыханием. Пит щёлкает двумя пальцами по самой головке. -А!!! -Больно? -Я слишком…слишком… нет, это не больно. -Могу сильнее. Хочешь? -Не хочу, — неожиданно тихо говорит Вегас, кинув на него короткий странный взгляд, и вдруг добавляет, — повали меня на спину. Пит опрокидывает его на лопатки и зарывается пальцами в чёрные волосы Вегаса, приводя их в абсолютный беспорядок. Оставляет поцелуй на лбу, целует в нос. Вегас морщится. -Что за нежности? -Я сегодня планирую особенную жестокость. -Ммм? Иногда ты меня пугаешь. Пит усмехается — ему ли об этом рассуждать: -Не бойся, никаких особо тяжких извращений не будет. Я придумал кое-что получше. Сегодня я буду тебя любить. -Что? -Нежно. Я сделаю так, что ты будешь просить мой язык вместо ударов. А потом возьму тебя, потому что ты будешь умолять об этом. Спорим, у меня получится? Вегас немного непонимающе хмурится и взбрыкивает, поводит бёдрами, выбивая из Пита, лежащего на нём, громкий стон. -С каких пор ты научился так грязно разговаривать? -С тех пор, как только думать грязно стало невозможно. А ты провоцируешь. -Когда я… -Кожаные лакированные брюки на встрече? Ты серьёзно думаешь, что я не понял для кого этот спектакль? Тебе почти удалось переплюнуть Танкхуна. А я чуть не двинулся, пока шёл у тебя за спиной. -Тебе понравилось? — с невинным видом спрашивает Вегас, разводя бёдра в стороны и начиная двигаться вверх-вниз по простыням, — я взял на размер меньше. Они немного давят впереди, но такая посадка… Пит с глухим рычанием вгрызается ему в плечо, а потом жадно вылизывает грудь. Втягивает сначала один сосок, потом второй и слегка прикусывает. Он знает, что Вегас молча наблюдает за ним из-под полуприкрытых век, и совершенно дуреет от того, что находится между его ног. Светлая кожа чуть краснеет в тех местах, где Пит проходится ладонями. Пит сосёт ему, не переставая гладить везде, куда может дотянуться. Однако Вегас так возбуждён, что приходится быстро прерваться и потянуться к валяющимся тут же, у кровати, брюкам. -А! Что ты сделал? Пит облизывается: -Это кольцо. Не хочу, чтобы ты закончил веселиться раньше, чем я. -Чёрт…это… лишнее. -Это я решаю. Скажи спасибо, что не напоил тебя водичкой с возбудителем. -Что за фантазии? -Но, но, но! Я не такой дурак, как ты думаешь… -Да, ты болтун. Обещал заставить меня просить… -Можешь начать сейчас. Чего ты хочешь? -Хочу, чтобы ты снял кольцо. -Мммм…нет. Что-то кроме этого, — Пит глубоко целует его, поглаживая язык, — хочешь, растяну тебя, как следует? Вегас молчит, но Пит чувствует, как его расслабленное до этого тело снова застывает. Что ж, он обещал сегодня раскрыть другую его сторону, верно? -Вегас? -Что? Пит нежно гладит его по щеке, а потом прижимает два пальца к покрасневшим губам: — Милый… — шепчет он, глядя Вегасу в глаза, — открой рот… Тот слушается, и пальцы Пита погружаются в тепло. Язык скользит по подушечке указательного, касается несмело. Пит другой рукой захватывает верёвку, проходящую между ног, и натягивает её к груди. -А! — Вегас изгибается на постели, высоко вскидывая бёдра. -Продолжай, — говорит Пит, не вытаскивая пальцев, — чувствуешь? Чувствуешь, как верёвка трётся прямо там… Он снова натягивает шпагат и качает его из стороны в сторону. Вегас стонет, посылая по руке Пита приятные вибрации, и прикрыв глаза. Тот не выдерживает и, чуть съехав вниз, просовывает руку под Вегаса, касаясь его между ягодиц. Тот вздрагивает. -У тебя руки холодные… — невнятно говорит он. -Сейчас согрею, — обещает Пит и начинает потирать вход, чуть отодвигая верёвку в сторону. Его действительно бросает в жар! Вегас так пахнет, что голова кружится и идёт набекрень. Жарко… Жарко! Пит резко отстраняется, и освобождает рот любовника. — Подожди, я сейчас. Возьму подушку. Вегас, видимо, ожидавший, что Пит перевернёт его на живот, яростно краснеет, когда тот приподнимает его за бёдра и, дёрнув к изножью кровати, подкладывает подушку под поясницу — он оказывается таким беззащитно-открытым, выставленным на показ, что (разве это возможно?) Пит начинает хотеть его ещё сильнее. -Пит… проклятье! Переверни… -Нет. Я хочу посмотреть. Он садится на пятки и смотрит, смотрит, смотрит, пока Вегас тщетно пытается скрыться от его взгляда. Пытается, но справиться с верёвками не способен, как и прикрыться. -Пит, — угрожающе говорит Вегас, что совершенно не вяжется с его позой, — прекрати. Мне не нравится это.             -Эй, — Пит протягивает руку и нежно гладит его бедро, — всё хорошо. Это просто я. И я думаю прямо сейчас, что ты абсолютно прекрасен. Прекрасен. Вегас недоверчиво замирает под прикосновением, однако дёргаться перестаёт. Пит гладит его член, теребит кольцо у основания и проводит по ягодицам ладонями. -Красивый… -Даже так? -Особенно так. Хочу тебя сфотографировать. -Только попробуй!!! Убью!!! -Тччччш… Это мой палец там, чувствуешь? Мне добавить смазку? Или тебе нравится так? Пит прекрасно знает, что ему больно. Но он твёрдо вознамерился показать Вегасу сегодня, что нежность может быть не менее жаркой, чем грубость. А для сравнения всегда нужен контраст. Вегас молчит. А Пит плавно подаётся вперёд и проезжается своим членом по его, всё-таки выбивая себе в награду протяжный стон. Он добавляет смазку и медленно погружает палец всё глубже, в жаркую тесноту. -Узкий… — он нависает над Вегасом и глядит прямо ему в глаза, с расстояния пяти сантиметров, — …такой узкий, что с ума можно сойти. Ты же никому этого раньше не позволял, я прав? М? Я первый. Вегас пытается отвернуться, однако Пит сжимает пальцами его подбородок и заставляет глядеть себе в глаза. Этот взгляд… Испарина на лбу. -Говори. -… -Ну же. Говори. — требует Пит. -Да, — выдыхает тот, судорожно облизнув губу. -Что «да»? -Ты…первый, кому я позволяю. Теперь доволен? -Мммм, — Пит целует его и, широко лизнув щёку, целует снова, — да, мне нравится. Очень. А что ты позволяешь? -Пит. -Я жду. Ну? -Ты пока ничего не сделал, — высокомерно говорит Вегас, снова став упрямым. Даже так, вздёрнутый, раскрытый, с разведёнными ногами, — он умудряется оставаться собой. Пит, не сумев удержать лицо, смеётся и гладит его по растрёпанной голове: -Ничего, я ещё не закончил. Скажешь потом. Он оставляет на раскрытых ягодицах звонкий сильный шлепок, а потом, убрав подушку, тянет за верёвку на животе Вегаса, сажая того на кровати. И резко поворачивает к себе спиной, обхватив локтём за горло. Дыхание у Вегаса учащается и жилка на шее, которую Пит ощущает тонкой кожей запястья, бьётся ужасно быстро. -Так тебе нравится? Я запомню. Он перерезает один из красных узлов, чтобы можно было поднять руки над головой, и толкает Вегаса, стоящего на коленях в спину, заставляя упасть грудью на кровать. Тот изгибается в пояснице. — Doggystyle, darling? — по его тону не понятно, дразнится он или уже готов просить. Пит подозревает, что всё вместе. Между выставленных вверх бёдер блестит смазка, и верёвка в некоторых местах совершенно намокла, став тёмно-бордовой. Пит ведёт ногтями вдоль его позвоночника и крепко сжимает бедро. -Пока рановато, детка… Потерпи. Он вставляет пальцы. Сначала один. Потом тут же — второй. Пит вводит их так глубоко, как только может и начинает трахать Вегаса пальцами, другой рукой сдавив сзади шею. Темп всё увеличивается и увеличивается, так что начинает поскрипывать кровать, а Вегас всё-таки теряет голову. Теперь он стонет по-настоящему громко и бёдра его, когда Пит вытаскивает пальцы, жадно двигаются навстречу. Пит прижимается к нему со спины, вплавляется в него так близко, так жарко, что между ними не остаётся ни одного миллиметра, и, откинув в сторону липкую полу красной рубашки, начинает дрочить. Вегас издаёт такой звук, что у Пита мутится перед глазами. -Н…Не надо… — слышит он сквозь стоны. -Что? -Кольцо…слишком больно…я… Пит совсем забыл об этом. Он последний раз проводит рукой по покрасневшему члену Вегаса и, укусив любовника в плечо, двигает пальцами внутри него. Тот сжимается, поводит бёдрами, — сведённые впереди, стянутые руки комкают простыни. -Пиииит… — наконец выстанывает Вегас, совершенно потерявшись в переполняющем его возбуждении, — пожалуйстаа… Пит любуется его красными щеками, светящимся на тёмных простынях профилем, растрепавшимися волосами. -Что «пожалуйста»? — мягко шепчет он прямо в алеющее ухо, поглаживая пальцами вход, но не двигаясь дальше ни на сантиметр. Пит нежен. Пит думает о том, что вполне способен посадить Вегаса на цепь, если такие ночи будут повторяться чаще. Пит даже купит ему ошейник. Красный. -Я жду. -Я…я ах… Пииит… -Всё ещё жду, — он оставляет на ягодице звонкий шлепок и сжимает шею Вегаса спереди рукой, ощущая, как судорожно дёрнулся кадык, — обещал же, что придётся попросить. Вегас молча мотает головой. Пит усмехается и опускает руку на его член, начиная дрочить ему так быстро, как только может. Вегас заходится в громком крике, однако тут же вцепляется зубами в подушку, его мелко трясёт, но кончить из-за кольца он не способен. -Как удобно, а? — Пит отбирает у него подушку, но Вегас тут же до крови вцепляется зубами себе в ладонь, — все в этом доме привыкли к крикам. У тебя встреча, и ты сказал не беспокоить. Они не посмеют войти. А даже если посмеют, — представь себе эту картину… ты бы хотел, чтобы тебя увидели таким? А? Красивый, красивый… хороший мальчик. -Пиииит… god damn! Shit!!! -Ну же, давай! Я готов мучать тебя всю ночь… — он продолжает бешеные движения и рука у него уже вся мокрая от смазки, — попроси. Я знаю, что ты хочешь! Давай же! -Fuck… fuck… — рвано выдыхает Вегас в такт движениям Пита, голос его начинает хрипеть, — что мне… что… -Хочу в тебя, — обжигающе шепчет Пит, вылизывая его шею. Вегас стонет и, пытаясь уйти от прикосновений к члену, вжимается задницей в пах Пита. У того стоит так, что ещё немного и он сам окажется более невменяем, чем Вегас прямо сейчас… -Пит, Пит, Пииит… Пожалуйста. Чёрт! — тот судорожно облизывает губы и выглядит совсем поплывшим, пьяным от возбуждения, пока зарывается лицом в одеяла, — Чёрт! Выеби… выеби меня… -Громче. -Выеби меня! — Вегас не выдерживает и, сорвавшись, совершенно не двусмысленно трётся о Пита бёдрами. Член жарко проезжается между ягодиц. -Хороший мальчик, — довольно говорит Пит, убирая руку и, положив обе ладони на задницу, раздвигает ягодицы в стороны. У Вегаса узкая талия, которая сейчас, будто поясом, перехвачена красной верёвкой. Пит широко оглаживает его плечи, ведёт по позвоночнику и, схватившись за бондаж, наконец погружается в Вегаса сразу на половину. Тот хорошо растянут, однако всё равно издаёт ещё один восхитительный крик, который Пит выпивает, завладев его губами. -Чшшшш…вот так. Чувствуешь меня? — он медленно продвигается вперёд и, когда Вегас, наконец, принимает его до конца, кладёт ладонь тому на самый низ живота и надавливает, — я прямо вот здесь. Чувствуешь, да? Я чувствую… рукой…чёрт! Ты всё равно такой узкий! Ох… -Bitch! It hurts… Move at last! Fuck! Fuck…Pete! Вегас хрипло ругается и дрожит всем телом, так что Пит, ощущая, наконец, свою победу, целует его настолько глубоко, насколько может, а потом срывается на жёсткий, дикий темп, о котором так давно мечтал. Комната наполняется звуком шлепков кожи о кожу, и Пит слышит, как от его бешеных движений хлюпает смазка, которой он использовал гораздо больше, чем следовало. Он не останавливается ни когда стоны Вегаса превращаются в беспомощные хрипы, ни когда хрипы переходят в загнанное, дрожащие дыхание, опалившее Питу ладонь, когда он зажал Вегасу рот. Тот больше не сопротивляется и беспрекословно подчиняется любому движению, любому толчку, любому шёпоту. Спина его взмокла и Пит, оставив на тёмной родинке поцелуй, широко ведёт языком по шее, по плечу, оставляет темнеющий засос во впадинке между шеей. И двигается, двигается, двигается… Вегас шепчет что-то, глаза его почти закрыты… Пит наклоняется. -Ударь меня… — различает он тихий шёпот и на пару секунд замедляется, неуверенный. Он обещал пытку нежностью. В планы не входило… однако, это Вегас… -Ремень? — осторожно спрашивает Пит, покачиваясь в нём. Жарко. Тесно. Вегас слабо кивает, не имея сил даже на внятный ответ. Пит замахивается и проезжается пряжкой по лопатке, потом ещё раз — по самому верху ягодиц. Вегас слабо стонет… -Ещё… -Нет, — отвечает Пит и, прижавшись к Вегасу, начинает трахать его так глубоко и сильно, как только способен. Перед глазами встаёт красное марево, и он забывает, что он такое, где находится, кто он… Вегас сжимается вокруг него и вдруг кричит так измученно и гортанно, что Пит готов поклясться — этот звук… он бы слушал его бесконечно. -Пит…пит… Пит… Чёрт! Сними! Сними его! Умоляю! Аххх… … -Что… -Блядь, кольцо! Сними его! Пожалуйста! Я хочу… ты обещал… -Прости, прости…я сейчас! Ему приходится выйти и, вздёрнув белые бёдра ещё выше, попытаться… Вегас материться и сжимается, не давая никакого доступа. Однако, он совершенно обессилен, так что Пит переворачивает его на спину и, прижав к кровати, так медленно, что кажется, сойдёт с ума, освобождает яйца. И тут же зажимает рукой. -Бляяяядь… — хнычет Вегас, извиваясь в бессмысленных попытках получить разрядку. Однако Пит перехватывает его и снова резко входит, сразу же задавая сумасшедший темп. Он на грани. Он хочет вместе. Вегас разводит бёдра в стороны и они сливаются, сплавляются в одно существо, — стонущее, сумасшедшее, убийственно жаркое… Пит вылизывает его рот, целует везде, куда может дотянуться. Вегас закидывает связанные руки ему за шею, обнимает ногами. -Люблю тебя… — заполошно шепчет Пит, глядя в эти глаза и находя в них отголоски собственного пожирающего безумия, — я люблю тебя… -Пит… — выдыхает тот. Он не говорит больше ничего, но Пит видит его, видит сейчас так ясно, так на ладони, что сердце заходится от чего-то… чего-то, чему он не в состоянии дать названия. -Давай… — шепчет он, прижимая Вегаса к кровати всем весом и продолжая входить до упора, отпускает руку с его члена, — детка, давай… Они кричат в унисон, и их обоих смывает волной, за которой не остаётся никакого существования вне этой комнаты. Пит падает Вегасу на грудь и тяжело дышит, зарываясь носом в шею. В ушах лёгкий звон. Пустота в голове. Грудь Вегаса высоко вздымается, и там, под рёбрами, часто-часто стучит сердце. Пит медленно, с трудом поднимает ослабевшую руку и гладит его грудь… Целует. — Люблю тебя… мой… -Твой… — эхом отзывается Вегас и по голосу Пит догадывается, что его человек улыбается. Он рад. Он так рад… -Пит. -Мммм? -Ты не мог бы… развязать меня? -Дай мне пару минут, хорошо? — ласково просит Пит, зарываясь рукой ему в волосы. Вегас кивает и терпеливо ждёт, поглаживая пальцами его покрытую потом спину. Он странно тихий. И когда Пит всё-таки находит в себе силы выпутаться из их клобука и разрезать узлы, — снова обвивает руками. Тычется носом в шею, дышит шумно и прихватывает зубами мочку уха. -Всё хорошо? — спрашивает Пит, прижимая его к себе. Вегас кивает и, всё-таки разомкнув объятия, целует Пита в губы. Раз. Другой. Третий. Пит ловит его пальцами за подбородок. Вегас устало улыбается. -Вегас, если тебе такое не… -Спасибо, — внезапно прерывает тот, утыкаясь лбом в лоб Пита, и закрывая глаза, — Я…просто… Спасибо. Ладно? -Хорошо. -Да. -Да… -Я люблю тебя, — Вегас обнимает его, и они вместе падают обратно на кровать, на подушки, ощущая блаженное ничего перемешанное с нежностью. Сверху на них смотрит белый потолок. Пит не знает, сколько проходит времени. Пять минут или пять часов. Он накидывает на них двоих одеяло и, подложив одну руку Вегасу под голову, другой медленно разминает его затёкшие от верёвок мышцы. Кожа горячая. Тот молчит, но жмётся к ладони, доверчиво дышит в шею, обволакивая своим тёплым запахом. И научившийся распознавать самую тонкую ложь в воздухе Пит не чувствует фальши… Её нет. Пит целует Вегаса в лоб. Сегодня он научил его верить. Сегодня он навсегда привязал Вегаса к себе красной тесёмкой, обещающей счастье. И она не порвётся. Вегас засыпает у него на груди.