***
На стримах он — ночная бабочка, тот кто не устоит перед возможностью пошло пошутить и засосать кого-нибудь. Для него это самый продаваемый контент, то, что будут обожать люди за экранами, и это сносит крышу получше любой наркоты. Хочется показать, кто тут не имеет ни капли стеснения, кто тут заставляет девчонок визжать за экранами и вдохновляет их же на новые нарезочки с подписями по типу: «Они ебутся сто проц, клянусь отчимом». Это всего лишь фансервис? Да, но в этом нет ничего плохого. Точнее есть, но это же только капля чёрной краски в самых чистейших белилах! Неискренность. Всё это ложь, всё это делает из обычных ребят контентмейкеров, у которых вместо личности — каменная облицовка. Ну до такого они, конечно, ещё не дошли, всё-таки они остаются обычными молодыми парнями, свой характер скрывающими через пальцы, да и фанаты сами себе пускают пыль в глаза, чтобы подпихнуть это всё к тому самому: «Они трахаются, я вам отвечаю». Но что-то в этом есть, даже обидно становится. Лёше неловко до красных пятен на щеках, до трясущихся рук и сбитого дыхания, когда дело доходит до чего-то большего, чем просто поцелуи. Он закрывается в себе на тысячи замков и бревном лежит при половых актах, ну так было с девушками. Хотелось проявлять инициативу и показать, насколько он хорош во всём, но что-то всегда останавливало, будто связывало руки. С Сашей всё вышло иначе: он ничего не требует, говорит, что дождётся, пока Лёша будет готов, обещает, что выслушает в любом случае, даже если тема крайне постыдная. В общем не парень, а мечта. И Лёшке жалко такого человека секса лишать, даже как-то предлагал, чтобы тот себе любовницу нашёл, чтобы не было обидно, тот разговор невозможно забыть: «—Саш… тут такое дело… ну я бы извиниться хотел во-первых, ведь ты наверное хочешь того, ну это самое, а я не могу, и может тебе будет лучше, если ты ещё кого-нибудь себе найдёшь, ну чтобы было с кем.— Саша смотрит ошеломлённо, брови ползут вверх с каждым словом, а голова начинает кипеть в поисках ответа на такое «заманчивое» предложение. —Ты чего, Лёш? Мне никто, кроме тебя не нужен. Мне и так нормально, ведь я знаю, что тебе хорошо и без секса. Я счастлив, когда ты счастлив. Всё хорошо, не переживай.— Отвечает Парадеев, расставляя руки в стороны в пригласительном жесте. Лёша губу закусывает и в объятия льнёт, прижимаясь крепче.» Да и ладно, если бы это была единственная проблема, так Кореш и сам хочет. Просто стесняется, даже подрочить в темноте под одеялом одному в квартире — стыдно. А ведь мысли просто так из головы никуда не денешь. И вот он решился. Переступив себя, он зашёл в секс-шоп и всё самое необходимое закупил, не обошлось без маски на всё лицо и капюшона, а ещё, обязательно, ответного шёпота на все вопросы. Запихнул он это в самый дальний уголок прикроватной тумбочки, хотя сам же знал, что никто никогда туда не лазал и лазать не собирается. И вот настал день Х.***
Саша тогда лежал спокойно и печатал что-то на ноутбуке. Вечерело за окном, луна уже сменила солнце, а закат розовыми лучами обрамлял голубое небо. Изящные пальцы настукивали по клавишам на клавиатуре, а на экране отображался какой-то сайт наподобие: «Создай свою страну бесплатно онлайн без регистрации и смс, мама не узнает», короче занимался Саня, мягко говоря, ничем. Лёша аккуратно подошёл, присел рядом, Парадеев внимание обратил моментально и вопросительно уставился на него. Кореш аккуратно убрал ноутбук из под его ладоней на ту же прикроватную тумбочку, где лампы никогда и в помине не было, и нежно поцеловал. Саша всё ещё не вдуплял, что вообще происходит, но противиться он тоже не пытался. Лёша чуть потянул его за плечи вверх, вынуждая сесть, он послушно выполнил немую просьбу. Кореш не прерывая поцелуй, неловко сел тому на коленки, стараясь скрыть пылающие щёки. Парадеев начал осторожно поглаживать его талию, спускаясь то чуть ниже — на бёдра, то повыше — на рёбра. Тут Лёша уже не выдержал: —Саш, мне так стыдно… помоги мне, ладно?— И всё стараясь сохранить этот соблазнительный тихий голос, который так любит в Саше и старается его повторить хотя бы сейчас. Саша тупит немного сначала, но понимание резко накатывает к голове и он радостно кивает, подхватывает Лёшу за талию и меняет позицию, оказываясь сверху. —Тебе будет так комфортно или мне стоит остаться снизу?— Спрашивает, волнуется всё-таки за свою любовь. —Мне так тоже хорошо.— Лёша приподнимает уголок губ, и так в его душе трепещет восторг, что он поборол свой страх. Парадеев начинает зацеловывать шею, нежно мнёт бёдра, стараясь принести максимум удовольствия. Руки сами тянутся снять футболку. —Подожди… а может с ней? Я не так красив, как ты думаешь…— Начинает свою песню Кореш, оттягивая подол обратно, скрывая как можно больше своего тела. —Ты просто великолепен, Лёш, я тебя так люблю, всего люблю! Я уже видел тебя без неё в аквапарке, помнишь? Я тогда чуть с ума не сошёл от такого вида. Ты прекрасен…— И таким сладким словам невозможно отказать. Лёша неуверенно снимает верх и отводит взгляд в сторону, не желая видеть реакцию, ведь может не рассмотрел он тогда в аквапарке, а сейчас ему станет неприятно… Саша начинает покрывать поцелуями всё тело, блуждая по нему ладонями, считая выпирающие рёбра, и чуть надавливая на затвердевшие соски. Лёша шипит сквозь сжатые крепко зубы, неосознанно поддаётся вперёд. Для Саши — зелёный свет. Он проводит языком по ореолам, слегка прикусывает чувствительную кожу, и ловит эти кроткие вздохи и руки, впивающиеся в плечи, хочется сделать так, чтобы Лёше стало хорошо и приятно, чтобы он стонал не ради приличия, а от удовольствия, поэтому и прелюдии идут непозволительно долго, доводя возбуждение до предела. Парадеев подхватывает Лёшу под колени, поднимая их выше и целует их развязно, потом оставляет пару засосов между бёдер, заставляя Кореша охать и ахать то ли от стыда, то ли от наслаждения. Тот голову в сторону поворачивает, смотреть не смея, это казалось слишком «слишком», чтобы ещё и разглядывать, но Саша видимо решил всё иначе, и во время очередного поцелуя в коленку, потянул его подбородок на себя, мол: «Посмотри, тебе понравится», и Лёша смотрит, смотрит пристально и удивлённо, руки его подрагивают. Парадеев всё подбирается дорожкой слюны к лодыжке, проводит по ней языком, ухмыляется пошло, а у Кореша щёки багровые, как самое огненное зарево. Он сквозь отдышку шепчет тихо: —Саш… пожалуйста…— А тому дважды повторять не надо, он клыки обнажает в ухмылке и припадает к лёшиным губам, прикусывает нижнюю и тут же зализывает место укуса, извиняясь за содеянное. Руки скользят к резинке шорт, приспускают медленно, помучать захотелось. —А смазка есть?— Вспоминает Парадеев, Лёша в ответ бубнит что-то невнятное и кивает головой в сторону тумбочки. Саша понимает, что Лёша готовился, и это вызывает яркую улыбку и такой прилив радости, что, кажется в крови играет кокаин, но тут наркотик только один, а имя его «Любовь». Парень открывает тумбочку и наощупь пытается найти лубрикант. Да уж, Лёша, может не надо было пихать это в самый дальний уголок? Но, наконец, рука победно достаёт серо жёлтый флакончик от «Pjur». —Неплохо ты заморочился…—Смазка то действительно хорошая, но дорогая, что жаль, но либо Лёша настолько был смущён, что был готов купить всё, либо интересовался вопросом всерьёз. Саша открывает крышку и не жалея льёт густую массу на пальцы. Подставляет один к проходу и говорит тихо: —Сейчас будет немного неприятно. Лёша весь сжимается, старается вдохнуть поглубже и расслабиться, но этот странный холодок внутри перебивает всю волю. Саша прикасается к его члену, старается отвлечь от неприятного ощущения внутри. Кореш судорожно хватает ртом воздух, удовольствие перемешивается с тянущей болью и этот контраст просто сводит с ума. Не в силах сдержать сиплые стоны, Лёша прикусывает нижнюю губу, надеясь не прокусить её к чертям. Парадеев добавляет второй палец, разводит, как ножницы, сгибает один. С губ Лёши срывается непозволительно громкий стон, парень сам от себя такого не ожидал, но видимо Саша нашёл что-то. Он снова касается этого места, смотрит за каждой эмоцией на лице и ухмыляется. Лёша рот в немом стоне раскрывает и выгибается в спине. Сашу от такого Лёши ведёт невероятно, член в боксерах ноет от возбуждения, не выжидая слишком долго, он суёт третью фалангу, старается не причинить боль, но торопится по инерции, желая сделать лучше и себе. Кореш всеми силами пытается расслабиться, вроде даже получается немного, но только подушечки пальцев задевают чувствительное место, как он напрягается и поддаётся бёдрами вперёд, не в силах контролировать себя. Саша облегчённо выдыхает, снимает боксеры, прилично впитавшие в себя природную смазку. В помощь снова идёт серо жёлтый флакончик, который всё норовит выскользнуть из рук от своего же содержимого. Парадеев размазывает лубрикант по члену и подставляет его ко входу. —Ты готов?— Спрашивает напоследок. —Ебашь, Саня. Он вставляет головку. Лёша резко распахивает глаза и жадно хватает ртом воздух. Ощущения совершенно иные, чем были от пальцев. Чувство боли ушло ещё после второй фаланги, но теперь внутри непонятная пульсация, осязается каждая венка. Саша медленно входит по основание. Кореш глаза закрывает, дыхание выравнивает и шепчет, еле связывая звуки в слова: —Можешь уже…— А дальше не продолжает — стонет невольно. Парадеев понял с первого раза. Начинает только на половину входить, наблюдая за реакцией. Темп ускоряет постепенно, и прикасается губами к лёшиным губам, хозяйничает у того во рту, и веки опускает от удовольствия. Лёша ногтями впивается в плечи Саши, сам двигается навстречу и стонет сквозь поцелуй, не вспоминая про стеснение. Саша рад неимоверно, что помог раскрыться здесь и сейчас, что хорошо не только ему, но и Лёшеньке. В комнате слышатся шлепки, стоны, скрипы небольшой кровати, всё, что заставляет глаза закатываться от блаженства этой атмосферы. И Саша кончает с хриплым стоном, а Лёша вслед за ним. Они обессилено падают на кровать в попытках отдышаться. Комнату освещает только луна из маленького окошка, и подвластный её свету снег. Вздохи — единственный звук, что теперь можно тут услышать. Два счастливых человека — единственные, кого можно тут увидеть.