Лучший завтрак в моей жизни

Марк не любил скандалы и расставаться со своими многочисленными девушками привык по-тихому. Но они, по-видимому, очень любили поорать. Почему-то это уже стало традицией для каждого расставания. И Марка это невероятно бесило. Он просто не мог понять, что такого в том, что он больше не хочет видеть её каждый вечер и выслушивать сбивчивые рассказы о прошедшем дне. Он никогда не говорил своим пассиям о чувствах. Для него это с самого начала было просто взаимоудовольствие. Но даже те, кто прекрасно об этом знал, всё равно обижались. Но Марку было наплевать. Они его не цепляли. Симпатия была, но вот о любви и говорить не стоило. Марк даже сам не знал, почему этих девушек он не любил. Они не были нудными, уродливыми или тупыми. Они были совершенно обычными. Со своими заморочками и сюрпризами. Но для Марка они не были любимыми. Первым красавцем в университете и округе Марк не был, но и уродом его нельзя назвать. Обычный парень. Короткая стрижка и модные вещи, купленные в дешёвых магазинах. Самый стандартный студент в Америке, частенько прогуливающий занятия в универе, периодически зависающий в клубах с друзьями и долго не задерживающийся ни с одной девушкой. Его самого устраивало абсолютно всё. У клуба было столпотворение. Впрочем, как обычно. Уже знакомый охранник, даже не посмотрев на удостоверение личности или пропуск, отстёгивает ремешок заборчика и подмигивает в сторону стайки симпатичных девушек, явно намекая на то, что Марку стоило бы присмотреть за милашками, которые, судя по поведению, не часто ошиваются в подобных злачных местах. Марку плевать. На самом деле сегодня он совсем не в настроении ухаживать за дамочками с единственной целью. Ему по горло хватило той истерики, которую устроила его уже бывшая пассия. Перед глазами до сих пор стояло перекосившееся от ярости лицо. А она ему действительно нравилась. Своей искренностью и вдумчивостью. Но, видимо, не судьба. Было даже обидно как-то. – Что-то ты сегодня не в настроении, – на соседний стул примостился знакомый. – Но я знаю, как тебе помочь! Марк скептически взглянул на уже подвыпившего парня, победно поднявшего руку с бокалом. Парень стушевался под внимательным взглядом. – Д-а-а-а, что-то не то, ты прав… – Я вообще-то не хотел сюда идти, – внезапно подал голос Марк, отвлекая неопознанного знакомого от разглядывания публики. – Не шёл бы, – лениво отозвался тот, возвращаясь к своему делу, но и не забывая про Марка. – Я думал развеяться. – И? Не развеивается? – пьяно хихикнул парень, допивая коктейль и со стуком ставя бокал на стойку. – Не развеивается, – оставалось только согласиться Марку. – Знаешь, чувак… Посмотри во-о-он туда, – рука махнула в сторону танцующей толпы. – Там полно миленьких девочек. А если не хочешь миленькую, то там полно отвязных красоток. Они твои. – Слушай, твои пошлые мечты никогда не сбудутся, – засмеялся Марк. Этот парень явно умел поднимать настроение. – Кто сказал, что именно это мои мечты? – Твоё лицо. – Вот предатель! Бармен, налейте-ка мне ещё, – парень отвернулся от Марка, привлекая внимание бармена. Парнишка с натянутой улыбкой кивнул и отвернулся. Через некоторое время перед ним стоял другой коктейль. Марку даже стало как-то жалко этого паренька. Видно же, что ему не особо нравится работать здесь. – Так на чём мы остановились? – парень опять повернулся к Марку. Тот скривился: он уже надеялся, что удалось избавиться от него. Нет, Марк не считал его надоедливым. Просто все хорошо в меру. И он уже на сегодня этот лимит вполне выполнил. – Слушай, я даже не знаю, как тебя зовут. – Не страшно! Я же тоже понятия не имею, кто ты, – засмеялся парень. – Я Сэм, кстати. Приятно познакомиться. – Марк. – Чего такой кислый-то, а? – Сэм явно в шутку, но совсем не сдерживая силы, пихнул Марку в бок локтем. – Так я же уже… – потом только до Марка дошло, что парень был явно под чем-то. Ясно теперь, чего он такой странный. – Ну? – Да забей. Всё фигня на самом деле. – Да-а-а, ты прав… Эй, куда?! Но Марк его уже даже не слышал. Не сказать, что этот накуренный Сэм здорово поднял ему настроение и боевой дух, но теперь Марку не было так тошно. И вообще, после расставания с последней бывшей, Мией, он чувствовал себя последней скотиной. Возможно, это был первый раз в его жизни, когда он прислушивался к словам девушки при расставании. Странно было слышать от неё упрёки, когда они в самом начале ни о чём не договаривались. И когда он сам ничего никогда ей не обещал. Почему на него вечно кладут ответственность за то, чего он делать даже не собирался?! Это несправедливо. Но сейчас он просто влился в беснующуюся толпу. Всё повторялось. Он просто найдёт себе кого-нибудь. На одну ли ночь, на несколько ли – неважно. Ему нужно просто хорошо отдохнуть после той встряски. И без разницы, что завтра только четверг: на первую пару всё равно обычно полгруппы не является. В свете лазера мелькнула светлая макушка, меняя свой цвет от жёлтого до остальных цветов радуги. Марк ринулся через толпу за худенькой фигуркой, просвечивающей между извивающимися телами. Эта девушка была другой. Ну, по отношению к его бывшей. Она совсем на неё не походила. Мия была жгучей брюнеткой, обожала танцевать и громко стонала во время секса. И в принципе Марка всё устраивало, но она, как и её предшественницы, не запала ему в сердце. И почему-то он ухватился за совершенно противоположный образ. При более близком осмотре девушка оказалось ещё меньше. Хрупкая фигурка в длинной непонятной кофте и чуть свободных джинсах. Двигалась сжато, но попадая в ритм. Видно было, что она не является завсегдатаем клубов, но всё равно не первый раз здесь. В ней было что-то притягивающее. Марк, не теряя времени, пробился почти вплотную к девушке. Сначала просто посмотреть, а затем уже прижаться почти всем телом, обхватывая тонкую талию руками. Явно лишний алкоголь уже пробрался в мозг, затуманивая рассудок. Ну и плевать. Главное – он не уйдёт отсюда один. – Эй, не здесь хотя бы! – воскликнула девушка Марку на ухо, хлопая по рукам и оттягивая задранную кофту. – Но я хочу, – пьяно ответил Марк, прижимая к себе хрупкое тельце. – Тогда пойдём отсюда. Только можно спросить? – Для тебя что угодно. – Как ты заметил? Вопрос застал Марка врасплох. Нет, он не был жутко сложным и необычным. Просто сейчас Марк соображал намного медленнее, чем обычно. И он просто задницей чувствовал, что стандартное «Ты очень выделялась» не подойдёт. – Считай, что мне подсказало сердце, – прокричал он на ухо девушке, а внутренне дал себе подзатыльник: такую чушь мог придумать только он. Но красотку, видимо, всё абсолютно устроило. Она ещё сильнее прижалась к нему и обвила шею руками, практически повиснув на парне. Утро встретило слишком ярким солнцем, которое пропускали практически прозрачные занавески, предательской, но вполне ожидаемой, болью в голове и тёплым телом, уютно прижимающимся к боку. Последнее, пожалуй, даже сглаживало остальные неровности. Марк с довольной улыбкой поплотнее прижал девушку, имени которой так и не удосужился узнать, к своему боку и зарылся носом в мягкие волосы. При ближайшем рассмотрении в лучшем освещении они оказались какого-то непонятного золотистого оттенка, но более мягкого и бледного. Рука привычно скользнула по груди к животу и остановилась. Ещё раз по тому же маршруту. По совершенно плоской груди к мягкому животу. Тупо уставившись на свою руку, Марк с огромным удивлением и неверием приподнял тонкое одеяло, накрывавшее обоих. Парень. Это совершенно точно парень. Как можно было напиться до такой степени, что не различить парня и девушку? Очень женственного и изящного, надо сказать, парня и девушку?! И пусть, что окосел он только от парочки коктейлей до такой степени, что почти не помнил деталей прошедшей ночи. Марку не было противно. Марк был просто потрясён. У него не было никакой неприязни к геям, но сам он никогда к ним не причислялся. И это было как минимум странно сейчас лежать в мягкой кровати после бурной и, что уж кривить душой, просто умопомрачительной ночи с парнем. С парнем, прижимающимся к нему. Тело, прижимающееся к Марку, пробурчало что-то невнятное насчёт наглости и холода, а потом натянуло одеяло до самых ушей, сворачиваясь в позу эмбриона. Марк по привычке прижал его к себе, грея. Опомнившись, одёргивать руку не стал. Зачем? Идиллия долго не продлилась: практически сразу парень перестал слепо жаться к боку Марка и, открыв сонные глаза, внимательно посмотрел в лицо Марка. – Доброе утро, – прохрипел парень, практически вырывая Марка из ада внутренних терзаний. – Доброе. – Тебе сегодня идти куда-то надо? – Да. В универ. – Тогда пора вставать. – Прости… Я вчера напился и совсем не помню, как тебя зовут, – стушевался Марк. – Гилберт. Но окружающие зовут меня просто Гил. А твоё имя я знаю, не парься, – опередил Гил Марка, уже собиравшегося представляться самому. – Откуда? – успел удивиться Марк. – Ты слишком часто тусуешься в этом клубе, – коротко ответил парень. Такие сцены не были для Марка чем-то из ряда вон выходящим. На самом деле он практически всегда на утро спрашивает имя девушки, с которой оказался в постели. Но никогда это происходило с… такой атмосферой. У Марка складывалось ощущение, будто бы они с Гилом уже как минимум супружеская пара, и он спрашивает у него, какую погоду сегодня обещали синоптики. Это было странно. Марк уже даже не только смирился с тем, что этой ночью с ним был парень вместо девушки, но ещё и совершенно спокойно признал, что этот парень даст фору некоторым девушкам. И почему-то говорить это, имея в виду именно Гила, а не какого-нибудь совершенно левого парня, даже гея, было совершенно нормально. Марк ужаснулся. – Слушай, уже почти восемь, если ты сейчас не встанешь, то точно везде опоздаешь, – опять подал голос Гилберт. Гилу совсем не хотелось сейчас вставать. Конечно, он видел выражение лица Марка, и, естественно, сразу понял, что для него очутиться в одной кровати с парнем было как минимум не нормой. Но ему было так уютно лежать, закутавшись в одеяло и даже через него чувствуя жар от тела Марка. Обычно в таких случаях он мысленно бил сам себя по голове, говорил себе, что такими методами ну совсем ничего не добьётся, и поскорее выгонял любовника из квартиры, мечтая больше никогда с ним не встретиться. Но на следующей неделе он опять оказывался за знакомой барной стойкой, а потом на практически родном танцполе. И почему-то всегда его принимали за девушку. И сколько бы раз Гил ни говорил себе, что таких партнёров надо отшивать сразу при знакомстве, всё равно поддавался соблазну. А утром встречался взглядом с шокированными глазами любовника. Это было самым противным. – Я забью на первую пару, – отмахнулся Марк. Было слишком лень выпутываться из одеяла, идти в душ и сваливать в универ. Последнее он не хотел делать больше всего. – Смотри, чтобы тебя не отчислили, – совершенно бесстрастным голосом произнёс Гил. Он ничего не хотел этим сказать, просто не знал, о чём можно поговорить в такой ситуации. – Хорошо-хорошо, встаю! – наигранно серьёзно, но с широкой улыбкой на лице воскликнул Марк и вскочил с кровати. – Теперь покажи мне, где ванная, какое полотенце можно взять, и, считай, твоя миссия по выкуриванию меня из постели выполнена. – Я… не хотел тебя выгонять, – пробормотал уже себе под нос парень, запоздало понимая, что это было всего лишь шуткой. – Так… Ванную я нашёл, а полотенце какое? – донеслось из коридора. – Любое! – крикнул в ответ Гил и тоже встал с кровати, внезапно потерявшей всё своё тепло. Не сказать, что Гилберт совсем никуда не торопился. Он, как и Марк, тоже числился на кафедре университета и даже считался одним из лучших студентов. Об этом как минимум свидетельствовала повышенная стипендия и сам факт её существования. Просто сегодня он тоже решил забить на первую пару. Ничего же ведь не случится, если он один раз пропустит занятия. Марк, уже посвежевший и взбодрившийся, вышел из ванной и завороженно повёл носом. Эти прекрасные запахи, что доносились, по-видимому, с кухни, пожалуй, были способны кого угодно свести с ума. И это совершенно точно не были завтраки быстрого приготовления: они как минимум не пахнут так прекрасно. На кухне Гил в бриджах, футболке и миленьком жёлтеньком фартучке возился за плитой, постоянно поправляя всё так же всклокоченные волосы. Взглядом Марк наткнулся на узенький ободок, лежащий на тумбочке. И, совершенно ни о чём не думая, он схватил его и аккуратно нацепил на Гила, заводя назад длинные волосы, хоть и собранные в хвост, но всё равно мешающиеся. – Ты прям как знал, что я забыл ободок надеть, – удивился парень, поправляя волосы. – Было не сложно догадаться, – улыбнулся Марк, принюхиваясь и пытаясь высмотреть, что под крышкой сковородки. – Что у нас на завтрак? – Вчерашняя печёная картошка, но сегодняшняя разжаренная и залитая яйцом. – Я почему-то думал, что обычно на завтраки готовят что-то типа овсянки или яичницы с беконом… – Ты думал про неправильные завтраки! – воскликнул Гил, размахивая вилкой. – Правильные – это когда в холодильнике ещё что-то осталось с ужина, что можно быстро разогреть и съесть. – А… – Да ты не волнуйся так, бекон тут есть уже, – уже спокойней улыбнулся парень и поворачиваясь обратно к плите. Трясущимися от волнения руками Гил выключил конфорку и достал из шкафа две большие тарелки. Смотреть на Марка после душа в одном полотенце было почему-то ужасно волнительно. Ну ладно, совсем не «почему-то», а по очень даже понятной причине. На самом деле Марк был прекрасно сложен. По крайней мере, так всегда казалось Гилберту, когда он видел его в клубе. И сейчас, стоя перед ним в одном голубеньком полотенце, повязанном вокруг бёдер, Марк определённо производил впечатление, по всей видимости, сам того не подозревая. – Как это прекрасно пахнет! – не выдержал Марк и поближе наклонился к тарелке. – Ты бы лучше на вкус попробовал, – непроизвольно смутился Гил. Его готовку всегда оценивали по достоинству, но с таким по-детски счастливым выражением на серьёзном лице – ни разу. Пожалуй, для него теперь именно это стало лучшей похвалой. – О, это божественно. Просто великолепно! – Марк показушно чуть сполз на стуле, побеждённо вскидывая руки. – Я сражён наповал вашим мастерством! – Это обычная запечённая картошка, разжаренная с яйцом и беконом… – Гил тут же принялся отнекиваться, постепенно затихая. Это было глупо. – Если честно, я так вкусно не завтракал ещё со времён, когда мама была по утрам дома. Гилберт не знал, что ответить, и Марк, поняв, что ляпнул что-то не то, широко улыбнулся и в который раз похвалил стряпню Гила. – Да-а-а уж, хорошенько я у тебя задержался, – протянул уже полностью одетый Марк, поглядывая то на свои наручные часы, то на выглядывающие из спальни электронные. – Уже скоро вторая пара начнётся. Неловкая атмосфера повисла в прихожей. Марк совершенно не знал, что можно сказать. Он просто чувствовал, что не прокатит как обычно весёлым тоном воскликнуть «Ты супер, детка» и уйти в туман, сухо здороваясь потом при встречах. Даже не так, не просто не прокатит, Марку не хотелось так поступать с Гилом. Ему казалось это… подлым. Почему-то. Гилберт мялся у порога, то тянулся к замку на железной двери, чтобы открыть её и выпроводить, наконец, парня, то одёргивал руки, пряча их за спину и нервно теребя кончики фартука. И уже, пожалуй, не стоит говорить, что он тоже никогда не попадал в такие ситуации. Все его любовники либо уходили сами, либо им же бесцеремонно выставлялись за дверь, только успев одеться. – Я… эм… пойду, наверное. Там вторая пара скоро начнётся, не надо бы прогуливать… – Марк стушевался под внимательным взглядом Гила, казалось, следившем за каждым его движением, но в то же время смотрящем куда-то сквозь него. – Постой, – спохватился парень. – Слушай, я прекрасно знаю, что ты никогда не позвонишь, но всё равно. Парень склонился над тумбочкой, на которой всегда лежали блокнотик и ручка, и принялся что-то усердно выцарапывать на листочке. – Вот. Просто возьми. Хочешь выброси, это твоё дело. Я… буду рад, если всё-таки позвонишь… Смотря на растерявшегося парня, Марк хотел его уверить, что он обязательно перезвонит, лишь бы тот не смотрел на него так потерянно. Но здравый смысл всё-таки победил, и он молча засунул бумажку в карман джинсов, хватаясь за ручку двери. Гилберт посмотрел на захлопнувшуюся дверь и просто усмехнулся. Он же сам прекрасно знал, что Марк ни за что ему не перезвонит, потому что ему уж точно не нужны отношения с парнем. Сам построил надежды на пустом месте и сам же на них напоролся. Нужно привести в порядок кухню и себя и пойти на оставшиеся пары. Хотя, какие, к чёрту, пары?! Не развалится универ один день без него. Сегодня перед клубом стоял какой-то другой охранник. Незнакомый. Сперва как-то странно поглядывал на Марка, но, стоило тому предъявить пропуск, как он без лишних слов отстегнул ремешок. Марк весело усмехнулся, чувствуя себя победителем в этой ситуации. Его здесь не было почти полторы недели, но в любимом клубе совсем ничего не изменилось. Та же беснующаяся толпа, тот же парнишка-бармен с натянутой улыбкой смешивает коктейли и… тот же обкуренный Сэм, который доставал его в первый раз. Настроение вверх не поползло. Последнее время Марка жутко доставали девушки. Почему-то все недавние бывшие захотели с ним встретиться, а последняя так вообще с каким-то маниакальным постоянством названивала каждое утро и вечер, что даже заставило Марка сменить номер. Он очень жалел о нём. Но после Мия вообще решила наведаться к нему сама. Хорошо, что хоть не с заявлением о беременности. Она просто соску-у-у-училась. Знал бы Марк, какой характер у этой девушки на самом деле, он бы тогда даже не взглянул в её сторону. А ещё он элементарно хотел есть. И даже ездил на этот уикенд к родителям, чтобы поесть, наконец, вкусной домашней еды. А потом понял, что почему-то теперь без домашнего завтрака, обеда и ужина чувствует себя голодным. На забегаловки смотреть не хотелось, а от магазинного фаст-фуда чуть ли не выворачивало прямо там, у прилавка. Что-то неуловимо, но в то же время существенно поменялось. Марк не мог назвать это вслух, но в его мозгах каким-то навязчивым желанием всплывала спальня Гила, его странный жёлтый фартук и потерянный взгляд. Рука привычно нащупала уже измятую бумажку, на которой, если постараться, можно было даже различить истёртые цифры. Марк не звонил ему. И даже не собирался. Ни одна из девушек его совершенно не цепляла, но он не отчаивался. Просто эти полторы недели он отдыхал. Пытался учиться лучше, даже открывал кулинарные сайты и пытался научиться готовить что-нибудь элементарное. Но практика показала, что готовка – не его конёк. – Ты ли это? – к Марку сразу же подсел Сэм. Парень скривился. – Я. – Чё-то ты опять кислый какой-то… – протянул парень, заглядывая снизу вверх. – А ты здесь что, поселился? – не удержался Марк от ехидного комментария. – Да ладно тебе, чувак, чего злой такой? – Ничего. – Я знаю, как тебе помочь! – не унывал парень. – Повторяешься. – Нет. Слушай, не парься ты из-за баб, они этого не зас-лу-жи-ва-ют, – по слогом вдолбил ему Сэм. – А если не из-за баб? – скептически поднял бровь Марк, усмехаясь. – А если не из-за баб, то у меня для тебя кое-что есть… Сэм заискивающе взглянул на Марка и полез в карман. На свет появился пакетик с белым порошком, а потом сразу же убрался обратно в карман: слишком рискованно было доставать наркоту при всех. Уж точно у какой-нибудь стенки стоит переодетый полицейский, внимательно следящий за перемещениями подобных пакетиков и травой. – О, нет-нет-нет, чувак, даже не думай! Я не буду покупать у тебя дурь! Всё, я сваливаю, – сразу поднялся Марк и пошёл к танцполу. Присоединяться к толпе он не собирался, просто хотел пойти подальше от наркомана, оказавшегося ещё и диллером. Такого счастья ему в жизни и без наркотиков хватает. Но Сэм кое в чём прав. Бабы – дрянь. Нужно переступить через непонятно почему поднявшуюся гордость и позвонить Гилу. Живот противно заурчал. Нет. Никаких звонков. В этот вечер Гилберт был очень занят. В кои-то веки его сестра решила заявиться домой, вся зарёванная и с очередной истерикой на тему «Он меня бро-о-оси-и-ил». Вообще Анна не вела такой уж разгульный образ жизни. Просто она часто меняла парней. Даже не так. Они её бросали. Это была та самая несправедливость жизни, про которую все постоянно твердят. И таким образом Гилберт оказывается как бы живущим вместе с сестрой в одной квартире, но в то же время не проживающим с ней. Странно, но это так. И вот сейчас Анна в очередной раз заявилась домой. Чтобы через три дня заявить, что она скоро переезжает. И через две-три недели вернуться. История повторялась вот уже второй год. Самые долгие её отношения – это два с половиной месяца. Не успели они отметить такой срок, как она прибежала обратно домой. Гил не осуждал сестру. В какой-то мере он сам был не лучше неё. Просто предпочитал обрывать ниточки до того, как бросят именно его. – Ги-и-и-ил, ну почему ты ге-е-ей, а? – провыла Анна, сморкаясь в салфетку. – На что ты намекаешь? Если бы я был натуралом, что-то изменилось бы в твоих отношениях с парнями? Сестра завыла по новой. Гилберт был даже рад успокаивать сестру, ведь так они становились как-то ближе друг к другу. Но вот вся проблема была в том, что во время истерики Анна всегда несла какую-то чушь. И остановить её было нереально. Успокаивал он обычно её очень долго. – У нас есть что-нибудь перекусить? – шмыгнула носом Анна. И это было ещё одной особенностью её истерик: все продукты сносились ею к чёртовой матери со скоростью пылесоса. Кто-то, когда нервничает, скуривает сигареты пачками, кто-то просиживает деньги в азартных играх, кто-то глушит боль в алкоголе. А кто-то ест. И Анна относилась именно к последнему типу людей. – Есть, конечно, – улыбнулся Гил. Если сестра перестала рыдать и просит поесть – значит, что очередная буря не за горами, но затишье будет. Пока она не наестся. Потом будет убиваться потому что «опять обожралась». Звонок в дверь заставил Гила бросить курицу на полпути к микроволновке и пойти открывать дверь. Ему было очень интересно, кого ещё принесло в и так уже заполненный вечер. На пороге стоял Марк. Гил захлопнул дверь, думая, что подхватил идиотизма от сестры. Звонок повторился. Гил распахнул дверь, чуть ли не сбивая Марка с ног. Гил ущипнул себя за руку и убедился в том, что не спит, а потом вылупился на Марка, как на привидение. Общую ситуацию спасла Анна, с куриной ножкой выходя в коридор проверить, не её ли бывший пришёл с извинениями. – Гил, кто это? – с набитым ртом спросила девушка. – Не обращай внимания, это Марк. – Фига се, чего это я не должна внимания обращать, – сразу собралась Анна. – Потому что ты как минимум вся зарёванная. А ещё у тебя по подбородку куриный жир стекает. – Но… ты же не глядел даже на меня! – Анн, я тебя знаю двадцать один год своей жизни, – вздохнул Гил, поворачиваясь к сестре, – думаешь, я до сих пор не усвоил, что холодную курицу тебе надо есть, запасаясь пачкой салфеток? – Ты жуткий человек, Гилберт! – воскликнула Анна и обиженно ушла на кухню, при этом громко топая. – Э… Гил, я к тебе, – подал голос Марк. Он был… немножко удивлён сценой, представшей ему в этой квартире. Он понятия не имел, что у Гилберта есть сестра. И он понятия не имел, что девушки могут так выглядеть. Она выглядела странно по-домашнему. И Гил тоже. – Я надеялся, что ты позвонишь. – Да ладно, тебе ли не знать, что телефон – дрянь. Вот лично прийти намного лучше, – приосанился Марк. Он понятия не имел, зачем это делал. У него не было совсем никакого плана в голове. Он просто пришёл к Гилу, понятия не имея, о чём говорить. – Ты хотел что-то сказать? – Я не знаю… Гил, понимаешь… Я никогда не влюблялся на самом деле. Разве что в далёком детстве. Но это не суть. Я не знаю, каково это – влюбляться. Я не видел тебя полторы недели. Мне было хреново… – Пить надо меньше, – небрежно бросил Гил, мысленно ударяя себя по голове. На самом деле он тоже понятия не имел, как на это реагировать. – Да не в этом дело! Я… Я скучал, наверное. Понятия не имею, как я умудрился влюбиться в тебя за одну ночь и утро, но, кажется, я это сделал. Марк замолчал. Гилберт тоже не знал, что сказать. – Нет, я, конечно, понимаю, что мужики нынче не те, но это ни в какие ворота не лезет! – раздался с кухни возмущённый голос Анны. Вскоре она появилась в проходе. – Стоят две кисейные барышни, подольчики теребят. А ну соберитесь! Чёрти что творится! – Анна, иди доедай курицу, – с нажимом произнёс Гил, не смотря на сестру. – А ты меня своей курицей не затыкай! И вообще, Марк, какого чёрта ты припёрся, если понятия не имеешь, что сказать? Нормальные люди для таких случаев готовят речь девушке, чтобы приятно слушать было. – Но я не девушка, - опять подал голос Гилберт. – Заткнись, Гил, ты вообще в этом ничего не понимаешь. А тебе, Марк… – Я всё понял, всё понял, – поднял руки Марк, сдаваясь и заходясь в беззвучном хохоте. – В следующий раз нагряну с заранее заготовленной речью и огромным букетом цветов! – Вот видишь, Гил, вот так надо людей воспитывать. Всё на лету схватывает! – Анна-а-а, – устало протянул Гилберт, массируя виски. Лучше бы он вообще не открывал перед Марком эту чёртову дверь. – Всё-всё, ухожу доедать курицу! Настроение у Анны явно поднялось. Это, пожалуй, единственное, что радовало Гилберта. Но это совсем не отменяло того, что он теперь готов её убить. – Ги-и-ил, – вкрадчиво протянул Марк на ухо парню, подходя почти вплотную и чуть приобнимая. – Пустишь на ужин? – Только не говори, что ты влюбился в мою стряпню, – обиженно просопел Гилберт, прикидывая, хватит ли остатков еды в холодильнике на троих. – Нет! Но твоя еда – важная и неотъемлемая часть. – Я тебя накормлю, но с одним условием. Ты остаёшься на ночь! – Но… Твоя сестра же дома… – Вот именно. Ты будешь её успокаивать вместе со мной. Потому что реветь она будет всю ночь. – Тогда ты меня приглашаешь завтра на ужин, – воскликнул Марк, улыбаясь. – Ты не поверишь, но для тебя мне даже обеда не жалко!