Свадьба понарошку

Молчание немного затягивается. Альфа не знает, что дальше говорить. Всё-таки, зря он это затеял. Теперь наверное поздно? Да и Чимин оказался знаком с Джином. Как тесен мир! Чуял он, что что-то пойдёт не так. — Кхм, Джин-хён, так ты знаком с Юнги? — альфа переводит взгляд на Чимина, который своими большими глазами смотрит то на него, то на омегу. Очень даже знакомы, можно сказать, были близки. Юнги помнит то время и хочется выбить всю дурь из себя прошлого. — Да, к сожалению, — твёрдым и грозным голосом отвечает Джин, складывая руки на груди. Неудивительно. Этот прекрасный человек, омега - точно не заслужил того, что натворил Юнги. — Оу, — шепчет Чимин, присаживаясь на стул. Юнги ловит какую-то дрожь в голосе Пака, но стоит и оглядывает кабинет. Он просторный, кондиционер работает, имеется шкаф с прозрачными дверьми, стол, компьютер и Джин. Очень злой Джин. — Юнги, садись, — говорит Чимин, указывая на стул рядом. — Зачем ты пришёл? — громко шипит Джин, смотря на альфу, который было двинулся к стулу и стопорится. Что ж, надо же когда-то начать исправлять свои прошлые ошибки. — Я… я за консультацией, — выговаривает Мин. — Хм, за консультацией? Ты издеваешься? — злится омега и повышает голос на пару тонов. Альфа просто стоит и снова опускает глаза вниз. Тут никакими словами не исправишь. — Джин-хён, откуда ты знаешь Юнги? — спрашивает Пак, не давая ему уйти в пучину воспоминаний. — А мне интересно, откуда ты знаешь этого тупицу? — гораздо спокойнее обращается к омеге. — Мы женимся, — выпаливает Чимин. Юнги закрывает глаза и трёт их, можно было начинать не с этого. Почему он не предупредил Чимина? — Ч-что-о? — кричит Ким, что аж эхо отдаётся от стен. Альфа, всё также, стоит и морщится от громкого голоса, бросаясь с Чимином неловкими взглядами. Джин встаёт из-за стола и выходит из кабинета, громко хлопнув дверью. — Юнги, знатно ты его выбесил. Так много должен? — невинно спрашивает Пак, совершенно не зная о них. — Не совсем, — тихо отвечает альфа. — А что тогда? — не унимается омега. — В общем, я и его … Он не успевает договорить, как залетает Джин и, усевшись на своё кресло, начинает: — Умоляю, Чимин, скажи, что это шутка? Только не за э т о! — указывая длинными пальцами на Юнги, ворчит омега. — Ты хоть знаешь, кто он такой? Знаешь скольким людям он должен, скольких обманул, обокрал? Знаешь? — Успокойся, Джин-хён, — спокойно отвечает Чимин. — Юнги, садись давай. Альфа повинуется и садится, испытывая давно забытый стыд перед старым другом. Надо же, этот омега ни капли не изменился, разве что, стал ещё красивее. Он ловит на себе взгляды омег, и один хуже другого. — Чимин-и, как так вышло? Почему именно он? Ты достоин гораздо большего, поверь! — Джин всё не унимается, испепеляя глазами альфу. Юнги чувствует себя рыбой, выброшенной на берег. Лучше бы он пошёл к любому другому сотруднику. Вот правда, чем снова испытать яркое чувство стыда и сожаления. — Может, вы расскажете мне, что между вами было? — просит Пак. А альфа и омега кидают друг другу острые взгляды. Снова молчание. — Твой «женишок» угнал тачку моего мужа и его лучшего друга… бывшего лучшего друга. Ещё и умудрился продать её левому чуваку, а деньги из багажника, которые дал мне мой отец на медовый месяц, он успешно просадил, да? Юнги? — горько усмехнувшись, Джин выпивает стакан воды. — И оставил в салоне машины использованные презервативы с полароидными фото с обнажённой омегой, подписав «Счастливого медового месяца». Джин глазами душит его, альфа это чувствует, будто и вправду стало не хватать воздуха. Он хоть и в майке, но и та, как будто завязалась в тугой узел у него на шее и давит на грудь. Мин глотает вязкую слюну и всё также сидит, опустив голову. — С тех пор, он не появлялся. Исчез, будто сквозь землю провалился. А теперь явился, да ещё и жениться собрался? — саркастично спрашивает Джин, складывая руки в замок, и положив их на стол. Чимин смотрит на Юнги нечитаемыми глазами и ему от этого хочется блевать, потом убежать, или наоборот. А альфа смотрит на Пака долгие минуты, мысленно прося уйти, но омега отворачивается от него. — Джин-хён, мы пришли к тебе не как к другу, а как к специалисту, — бормочет Чимин, накрыв его сцепленные руки своими. — Мы правда женимся и хотели бы узнать, каковы шансы взять кредит на имя Юнги? Джин тушуется, альфа это видит и омега прекращает кромсать его взглядом, уделяя своё время Чимину. Юнги мысленно поблагодарил его. — Даже на свою свадьбу денег нет? Нафига тогда женитесь? Пожили бы, поднакопили и только потом подумали о торжестве, — ворчит Джин. Юнги бы согласился, но сейчас не тот случай. — Это срочно, — тихо проговаривает Чимин. — Подожди, ты беременный? — вскинув брови, вскрикивает Джин. Он напугал даже альфу, который поднимает, наконец, голову и уставился на двух омег. — Ч-что? Нет-нет, не беременный я! — тараторит Чимин, мотая и головой, и руками. — Знаешь, этот, — головой указав на Юнги, произнёс Джин. — Не вариант. Одумайся, Чимин! — Прошу, Джин-хён, просто скажи, каковы шансы… пожалуйста? — Пак состроил невинную мордашку, отчего Юнги чуть не поперхнулся. Джин слепой, если не видит, что Чимин им манипулирует. Но тут присходят две вещи: первое — Джин, наконец, лезет в компьютер, и второе — Чимин ухмыляется и смотрит на альфу так, будто выиграл путёвку на отдых. А Юнги вскидывая брови, открывает рот, поражаясь ему. Надо же, достался ему тот ещё омега. Вот тебе и Пак Чимин. Джин серьёзно смотрит в монитор и клацает по клавиатуре, будто пальцы соревнуются между собой в скорости. А Юнги завороженно смотрит на его руки. — Я удивлён, что тебя в базе нет. Ты не взял ни одного кредита, — удивляется Джин, смотря на альфу. А Юнги впервые не хочет задушиться от его взгляда. — Тебе максимум могут одобрить двести долларов. Потом погашать несколько месяцев. Уверен? Такой вариант, мне кажется не подойдёт, если уж вы спешите. Могут дать кредитную карту с лимитом до трёхсот долларов, но оплачивать всё нужно только этой картой и погасить сможете всё разом или постепенно. — Продолжает Джин. Мда, ни один из вариантов его не заинтересовал. Судя по выражению лица Чимина, тоже. — Спасибо, хён, думаю нам эти варианты не подходят. Да, Юнги? — Пак переводит взгляд на него и улыбается. Юнги только кивает и снова опускает глаза вниз. Всё-таки, вина и стыд никуда не делись, а смотреть в глаза Джину лучше не будет. Снова тишина. В этот раз затянувшаяся. — Намджун мне в жизни не поверит, что Юнги сам пришёл, да ещё и с женихом, а этот избранник - ты, Чимин! — восклицает омега, снова переводя удушающий взгляд на альфу. Пак снова невинно улыбается. — А я хочу оплатить свой кредит, Джин-хён, — говорит Чимин и кладёт деньги на его стол. Юнги удивляется, а Джин снова лезет в компьютер. — Отлично, у тебя осталось всего шесть месяцев. Потом отметим это? — тепло улыбается омега, взяв деньги. А Мин и забыл эту улыбку, которая в своё время покорила сердце его друга. Омеги ещё поболтали, а альфа думает, зачем и сколько денег брал Чимин. Уж очень стало интересно. — Мы пойдём, хён, спасибо, — и Чимин встаёт, слащаво воспевая ему благодарности. А Юнги ещё раз удивляется ему. — Лучше подумай ещё раз, Чимин-и, ладно? — грозно указывая на альфу, говорит Джин. Юнги, не подняв голову, встаёт, выговаривает тихое «До свидания» и выходит за дверь. Наконец, дышит полной грудью, успокаивая волнение. Чимин выходит следом, ярко улыбаясь и помахав рукой другу. — Не знал, что Джин-хён может так злиться, — бормочет Чимин, слегка ухмыляясь и засовывая руки в карманы джинс. Ещё как! Юнги помнит как они с Намджуном ругались. Но это было очень давно, пять-шесть лет назад, кажется. Интересно, как там Намджун? Его старый друг, с которым они вместе росли, взрослели, многое прошли и просто валяли дурака. Эти воспоминания всколыхнули в нём тягучим удушающим чувством вины и стыда по всему телу. Ощущения не из приятных. Они заставили его поёжиться. — Ты в порядке? — голос Чимина приводит его в некоторое сознание. Омега смотрит на него как-то взволнованно. Чересчур. Отчего неловкость зашкаливает. — Да… я пойду, — ответив Юнги, прибавляет шаг. Ему нужно остыть и, чтобы вокруг не было сожалеющих взглядов и речей. Встреча с Джином спустя столько времени вскрыла старые раны, принося с собой ещё больше боли. Он и забыл каково это. И почему именно сейчас? Альфа дрожит, несмотря на жаркую погоду, и идёт прямиком к его сонбэ. Шик оказывается в магазинчике, как всегда с сигаретой в зубах. — Юнги? — ухмыляется он и, сделав долгую затяжку, тушит её, бросая в пепельницу. — Привет, может выпьем после работы? — спрашивает Юнги, облокачиваясь плечом на дверь. Тот кивает и указывает головой в сторону кухни. День проходит за погрузкой продуктов. Юнги не жалеет себя, стараясь не поддаваться чувствам и заменяя на физическую работу. Как-то, плохо получается. Может, из-за тяжелого груза вины, что он творил в прошлом и принёс много страданий своим близким? И наконец, осознал это? Когда его окликает Шик, позвав в подсобку, он заканчивает разгрузку и садясь рядом, выпивает холодную воду. — Чего такой унылый? — спрашивает сонбэ, наливая ему соджу. — Да так, встретил кое-кого… из прошлой жизни, — хрипит альфа, выпивая горькую жидкость. Он рассказывает всё, ничего не тая. *** С Намджуном познакомились в младших классах. Юнги тогда перевёлся в школу в Сеул, был ещё мелким, но хватким. Нам после первого урока подошёл к нему и провёл ознакомительную экскурсию по школе. С тех пор были неразлучны. Они тайком сбегали с уроков, прятались от учителей и родителей в заброшенных домах. Курили, пили и мечтали поскорее стать взрослыми, чтобы жить по своим правилам. Нам был очень открытый, говорил прямо и всегда поддерживал его, как и Юнги. Мин стал очень агрессивным со средней школы и постоянно ссорился с семьёй, потом убегал к нему. И они всю ночь болтали, рубились в игры и просто отдыхали. Когда Юнги стал популярным баскетболистом и захотел связать свою жизнь со спортом, Нам был первым, кто поддержал. В каждой его игре он сидел с неизменным плакатом «Вперёд, Юнги!» и орал своим басистым низким голосом. А Мин ухмылялся и выигрывал игру за игрой. Но в один день, Намджун попал под чары высокого красивого омеги - Ким Сокджина. Старосты экономического факультета в одной из дружеских игр по баскетболу. И потерял голову. Джин не сразу подпустил к себе, так как знал репутацию Юнги и его верного товарища. Популярность страшная сила, которая не всем подходит и не все с ней справляются. Юнги был в их числе: полная свобода, никаких ограничений, делал, что хотел, а его за это «любили» ещё больше. Он нарушал все правила студенческого кампуса: пил, курил, водил омег и со всеми ссорился. Не появлялся на парах, огрызался с преподавателями, пока его не выгнали за неприемлемое поведение и неуспеваемость. А Намджун был рядом, не всегда трезвый, но рядом. Он тоже делал всё это вместе с ним, но умудрялся оставаться в топ-десять по успеваемости в универе. После встречи с Джином тот больше не поддавался влиянию друга и всё время витал в облаках, превознося омегу. И ему говорил завязывать с таким образом жизни, но Юнги было не до сопливых и никому ненужных чувств, тем более, он был нарасхват тогда. Со временем, Юнги стал замечать своего друга в компании Сокджина всё чаще. Даже их вечера стали какими-то скучными и однообразными. А после нескольких недель, Намджун улыбался и сиял, ярче солнца, признаваясь, что он теперь встречается с Сокджином. Юнги хотелось блевать от таких новостей. Не хотелось делиться другом ни с кем, даже с любовью его жизни. Так и повелось, они стали чаще проводить время втроём. Мин недолюбливал омегу и хотел держаться подальше, но со временем, привык. Привык к его вечным шуткам, вкусной еде, глупым сюсюканьям друзей, и просто к компании Джина. Однажды они вдвоём провели целых два дня в учебном заведении, чтобы поддержать Намджуна в защите дипломной. Он тогда проникся омегой, что нервно кусал губы и искал подходящую литературу дни напролёт, потом заучивал и рассказывал Джуну. Смотря на счастливого Намджуна, он не мог понять. Неужели только из-за одной омеги чуть ли не трещит от счастья? А когда друг знатно выпил и сказал, что женится на нём, так вообще прибалдел. Он начал уговаривать друга, чтобы не совершал такую ошибку - связать свою жизнь с одной омегой. Нам лишь отмахивался и влюблённо шептал имя Джина. Время пролетело так быстро, что Юнги моргнуть не успел. Уже стоял на месте шафера, держа в руках обручальные кольца. А во время пира, он выпил и приуныл. Думал, что друг его предал, и всё из-за омеги, который разлучил их. И сделал самую идиотскую, глупую ошибку в своей жизни - разрушил их многолетнюю дружбу, угнав раритетный автомобиль друга, который принадлежал ещё его отцу. Отымел в нём омегу и продал за гроши. А на полученные деньги уехал в Тэгу. И там связался с барыгами, с которым были знакомы с университета и периодически продавали ему дурь. Он теперь был «под кайфом» постоянно. Единственным делом было найти лучшую «травку» и обкуриться. *** Юнги тяжело вздыхает, попивая уже четвёртую бутылку соджу. Горько усмехается, жуя кимчи с раменом. Ему больно где-то в груди и никакой алкоголь его не притупляет. Каким же он был ослом, мягко говоря? Наверняка, Намджун хочет выпотрошить его, а остатки дать гиенам на корм. Он допивает бутылку и шатаясь встаёт, шагая к выходу, но его тянут назад. — Куда собрался? Ложись на футон и поспи, — низко и прокуренно хрипит его сонбэ. Юнги хочет подышать воздухом, а ещё может быть спрыгнуть с моста или попасть под колёса машины. Шик, будто читая его мысли, мотает головой. — Этим ты ничего не решишь, будет больно твоим близким, а не тебе. А ты должен пострадать, прийти к выводам и попросить прощения… а прощать или нет, решать им. Сказав это, Шик укладывает его на футон, а сам выходит из ларька. Юнги бы согласился, но что значит попросить прощения? Он не будет делать этого, ведь сгорит заживо стоит посмотреть ему… им в глаза. Альфа быстро засыпает.