Свадьба понарошку

Если бы не друзья, у них бы вышел отличный совместный завтрак. А теперь те сидят напротив них и не сводят своих удивлённых глаз. Юнги лишь кормит Чимина, косо поглядывая на друзей. Почему они так уставились? Не дают даже нормально покушать. — Ну? Так вы вместе или нет? — Джин снова заводит эту пластинку, заставляя Юнги закатить глаза. А Чимин перестаёт жевать и отталкивает тарелку, приводя альфу в бешенство. Что за люди? Он ведь просто хотел покормить омегу. — Вам что, нечем заняться? Дайте ему…нам поесть! — ворчит хозяин квартиры и обратно пододвигает парню тарелку. — Так ответьте и мы уйдём, — и Джин складывает руки на груди, смотря прямо ему в глаза, отчего становится не по себе. — Ответ - убирайтесь отсюда! — бурчит Юнги, хватая Тэ и Джуна за шкирку, и вынося из кухни. — Эй, больно, вообще-то, — пыхтит Тэ и дёргается, пытаясь убрать его руку. — Юнги, оставь моего мужа в покое! — кричит Джин, выбегая за ними. Он как раз притащил их к двери, как раздался звонок. И тут же все замолкают, уставившись на него. Кого ещё принесло? Они ведь никого не ждали. Альфа аж захныкал, отпуская друзей и открыл дверь. — Юнги-я! — кричит папа и сжимает в тесных объятиях с порога, удивляя альфу ещё больше. Отлично! Только их не хватало. — Хён! — радостно кричат Тэ и Джин. — О, у вас что, собрание? — спрашивает папа Мин, обнимая омег. — Типо того, — улыбается Тэ. — Хорошо, а мы решили навестить наших сыновей перед их свадьбой и дать им немного ценных указаний. Как показал предсвадебный вечер, ничего они про обычаи не знают, — с укором проговорил тот, посмотрев на Юнги. Альфа снова закатил глаза, но стоило вспомнить про Чимина, тут же убежал на кухню, оставляя нежданных гостей самих. А Пак всё также сидит, тарелка перед ним всё также нетронута, что Юнги недовольно цокает и садится рядом. Тут он берет кусок мяса и приставляет его к пухлым зацелованным губам. Но омега отворачивается голову и мотает головой. — Чимин, ты должен съесть всю тарелку, иначе запихну с силой, — немного громко проговаривает он, снова пытаясь накормить. — Я не хочу, — отвечает немного грустный Чимин, вставая из-за стола. Юнги кладет мясо обратно и встаёт, притягивая его к себе, проходясь губами по нежной щеке. — Цветочек, покушай, пожалуйста, — шепчет он, поглаживая его гладкий живот под футболкой и чувствуя мурашки, отчего ухмыляется. Альфа стал целовать его в шею, слыша сдавленные стоны и ощущая пальцы в своих волосах. Юнги обнимает сильнее и настойчиво выцеловывает каждый миллиметр нежной кожи. — Юнги, — шепчет Чимин и завлекает его в горячий поцелуй, от которого появляются искры перед глазами. Снова эйфория и возбуждение наполняют его всего, а он лишь прижимает парня ближе и ловит сладкие вздохи. Аромат лаванды щекочет ноздри, вызывая мурашки по всему телу. — Кхм-Кхм, — тут прокашлялся кто-то за их спинами. Они тут же отпрянули друг от друга и посмотрели на нарушителя их единения, который оказался отцом Пак. А за ним и родители, и друзья. Чёрт! День может быть ещё хуже? Зачем здесь ещё и родители Пак? И его? — Я понимаю, вы молодые и всё такое, но у вас вся жизнь для этого впереди. Присаживайтесь, — прогремел альфа Пак. Они сели за стол как было сказано, а Юнги всё же засунул мясо в рот Чимину, отчего тот удивлённо заморгал, но потом прожевал и проглотил. Альфа лишь обрадовался и оставил поцелуй на его щеке, а у омежки появился лёгкий румянец на пышных щеках. — Опять едите всё покупное? Ццц, надо будет наготовить вам домашней еды, — ворчит папа Мин. — В выходные можете сами наготовить себе на неделю вперёд и делов-то, — говорит отец Мин, когда все уселись за стол. — Так, начнём пожалуй с того, что свадьба у вас запланирована на три часа. Так как гостей будет много, то и длиться будет долго. Запаситесь терпением. Нарядов будет два. Для официальной части будете в традиционной, а потом в костюмах… Они ещё долго много всего говорили, но Юнги не слушал. Ему очень хорошо сейчас, ведь Чимин облокотился на него и взял за руку. Он гладит нежные пальчики и так хотелось расцеловать его всего. И тут невольно воспоминания их жаркой ночи всплывают в голове, отчего разом нахлынуло возбуждение. Но он старается взять себя в руки. Как-то не хочется показаться перед родителями извращением. Гости! Юнги вспомнил про них и нехотя отвёл глаза от Чимина, который молча смотрел на гостей. Папы яро обсуждают свадьбу, отцы переговариваются и что-то пишут на бумаге, а друзья пялятся на них. Опять. Он кивает им головой и поднимает брови в знак вопроса, надеясь, что ничего такого не сделал. Они лишь прищурились и молчат. — Вот, примерный маршрут на ваш медовый месяц. Можете поменять по своему усмотрению, — говорит альфа Пак и передает им бумаги. Юнги обомлел, взяв бумажку. Столько разных названий городов и стран Европы и Азии, что он и не знает большинство из них. — Что это? — хрипит Юнги, всё ещё находясь в шоке. — Ваш медовый месяц! Всё уже оплачено, — зарделся отец Чимина. Что? — Но.. — начал было он, но слова не идут. — О Боже, хён! — кричит Тэ вместо них, обнимая папу Чимина. — Я тоже хочу замуж и медовый месяц. — Всё у тебя будет, красавец ты наш! — обнимая его, отвечает старший омега Пак. Юнги не может поверить, что им ещё и оплатили путешествие на медовый месяц. Чувство вины снова начало его пожирать. — Но только месяц, не больше. Чимину нельзя много пропускать на работе, — после гремит голос мистера Пака. Юнги переводит взгляд на своего жениха, который молчит и опустил голову вниз, слишком нервно теребя пальчики. А ведь Чимин ещё не говорил родителям, что бросает медицину. Потому он осторожно сжимает его руку и притягивает ближе к себе, вдыхая аромат лаванды. Омеге должно быть хуже, чем ему, потому хочет обеспечить его комфортом. — Я рядом, цветочек, — шепчет Юнги на ушко и оставляет поцелуй, чувствуя как Чимин льнёт ближе. Ему теперь намного спокойнее. Он улыбается, уловив тёплый взгляд парня на себе. — Спасибо, — совсем тихо говорит Чимин и утыкается в его шею, а Юнги стало лучше в тысячу раз и сильнее обнимает омегу. — Мне одному сейчас тошно? Эй, голубки! — приводит их в себя требовательный голос Тэ. Они переглядываются с Чимином и смотрят на гостей, которые уставились на них. А Юнги моментально осознал, что они миловались при посторонних и стало стыдно за то, что не удержал свои чувства. И что-то щёки начали теплеть. — Это же так мило! Потерпите два денёчка и вы можете хоть приклеиться друг к другу, — пропевает папа Мин. — А теперь запоминайте обычаи. Первое… — начал было папа Пак, но муж отдёрнул его и они вышли из кухни под удивлённые взгляды. Юнги всё ещё сидит в объятиях Чимина и смотрит на своих близких. Ему сейчас очень хорошо, но что-то не даёт покоя. Какое-то непонятное чувство в груди. Гости о чём-то болтают, смеются, а он лишь прижимает лавандового парня к себе и вдыхает его аромат, стараясь понять свои чувства. — Юнги? — тут тормошит его Чимин. И смотрит на него своими большими вопросительными глазами, что альфа не сдерживается и целует, умиляясь ошалелому взгляду. Невозможно быть таким прелестным. — Юнги! — улыбаясь и тычась в его рёбра, бормочет омега. — М? — сам улыбается и мычит в ответ, не сводя глаз с искристого взгляда. — Мы придём к вам на ужин сегодня и принесём приданое Чимина, — говорит альфа Пак, а он и не заметил их возвращения. Юнги просто кивает, не имея понятия зачем устраивать ещё и ужин с родителями Чимина. — Тогда мы пойдём, придём в шесть вечера и ни минутой позже, — объявляет старший альфа, прощаясь со всеми. — О, тогда и мы остаёмся. Так хочется побыть с вами ещё немного, — радуется папа Юнги. — Заодно и приготовим ужин, да, Чимин-и? — Да, — неуверенно мямлит тот, прижимаясь к Юнги. — Отлично, сходим в магазин? Смотрю, у вас тут нечего есть, — распевает омега Мин. Он хватает Чимина и они быстро уходят. А Юнги остаётся с отцом и друзьями. — А вы не уходите? — интересуется он у друзей. — Да, нам пора к Джэ, — отвечает Намджун, тормоша любимого, который нехотя поднялся со стула. — Я хочу остаться, — хнычет Джин, одёргивая руки из захвата и обратно садится на стул. — А ты? — закатывая и переводя глаза на Тэ, спрашивает Юнги. — Ну, я тоже хочу остаться. Тем более, у меня выходной и узнать, — тут он нагибается к нему. — Это вы так хорошо играете или действительно между тобой и Чимином есть чувства? — шепчет Ким, чтобы отец его не услышал. Юнги очень надеется, что никто не услышал басистый шепот омеги. Он осматривает людей на кухне, вроде, никто не слышал. И перестаёт дёргаться. Мин всем сердцем желает, чтобы у них с Чимином были взаимные чувства. Рядом с ним ему так хорошо. Он может уверенно сказать, что счастлив. — Ну что? Хён, как ваше здоровье? — спрашивает Джин, обращаясь к отцу Мин. — Здоров как бык, как же иначе? — весело отвечает старший альфа и даже встаёт с кресла, делая уверенные шаги по кухне. Юнги подхватывает его радость и улыбается, смотря на него. — Вы такой молодец! — восхищаются семья Ким и Тэ. — А то, я хочу ещё внуков понянчить, рано мне на тот свет, — смеётся отец. А сын вздрагивает от этих слов. Он тоже очень хочет понянчиться со своими детьми, точнее его и Чимина. Юнги хочет свою семью и мужа в лице Чимина, которого будет любить и беречь. — Ты в порядке? — тихий, но внезапный вопрос от Намджуна приводит его в себя. — Вроде, — невнятно отвечает он. — Выглядишь понурым. Из-за свадьбы? Как сказать, что теперь хочется настоящей свадьбы с настоящими чувствами? Настоящий Мин Юнги, без фальши и лжи. Да и радостный отец, весело болтающий с омегами, вселяет чувство вины перед семьёй. — Мы можем поговорить? — спрашивает он друга и получив кивок, они выходят на веранду, плотно закрывая двери. А когда остаются одни, то внезапно вспоминает их старые-добрые времена. Они точно также закрывались и болтали обо всём, где бы ни были. — Чего ухмыляешься? — спрашивает Джун, подойдя ближе. — Давно мы не оставались одни, — отвечает он, смотря на друга. Тот смеётся, видать тоже что-то вспомнил, Юнги лишь надеется, что это что-нибудь хорошее. — Да, весёлые были времена. Надо будет выпить вместе, согласен? — спрашивает Намджун, вызывая облегчение в Мине. — Конечно, согласен. Они стоят в уютной тишине ещё некоторое время, наслаждаясь свежим ветерком. — Так, у вас с Чимином всё по настоящему? — спрашивает Нам. — Я очень этого хочу, — наконец, признаётся он, ощущая лёгкость в душе. — Оу… давно? Юнги лишь смотрит вниз на город и молчит. Они с Чимином знакомы около двух месяцев, а свои чувства понял недавно. — А как ты понял, что любишь Джина? — спрашивает Юнги. Он переводит взгляд и видит как Намджун ухмыляется. — Не знаю. Просто мне с ним хорошо, как никогда… Я счастлив рядом с ним. — Говоря это, друг так тепло улыбается, что Юнги и не нужны слова. Ему тоже хорошо с Чимином и счастлив с ним. Но хочет и дальше быть счастливым. — Ты любишь его? — прилетает внезапный вопрос. И тут появляется образ Чимина перед глазами, что ярко улыбается и прижимается к нему, отчего тепло расползается по телу. Он кивает. — Скажи ему, не трать времени на раздумья, — советует друг, пожимая его плечо. — Легко тебе говорить, — огрызается он. — У меня муж, ребёнок и второй на подходе. Если бы я медлил, этого всего может и не было бы. Ты же знаешь как я добивался Джина? — строгий тон Джуна заставил его посмеяться. Друг тоже смеётся. Они стоят так ещё некоторое время, прежде чем дверь веранды открывается, являя благоверного Намджуна. — Вот вы где? Захотели увильнуть от работы? Ребят, они здесь, — кричит Джин и тащит их внутрь. Чимин с папой оказывается уже пришли и копошатся возле шкафа с плитой. А Юнги встречается с омежкой глазами и, не сдержав себя, быстро оказывается рядом и целует пухлые сладкие губы. Так определенно лучше и вкуснее. Ему чрезвычайно хорошо от ответа мягких губ. И ловит мычание, глотая его стоны, пока не слышит охи-ахи. — Правильно, насладитесь друг дружкой сейчас, на свадьбе-то целоваться вы не будете. — Умиляется его папа. — Что? Почему это? — удивляется он, обнимая красного Чимина сильнее. Его родители и друзья смеются, а Мин ничего не понимает. — Не принято на официальном торжестве. Что за «принято-не принято»? Кто это придумал вообще? Но решает спросить об этом позже. — Так, Юнги, Джун-и, вы займётесь очисткой чеснока, овощей и фруктов, — командует папа, давая им продукты и инвентарь. Намджун строит кислую физиономию, а Юнги смеётся, так как знает, что друг не любит чистить чеснок. Они весело проводят оставшееся время. Омеги готовят много всего к ужину, а альфы помогают чем могут. И Юнги вся эта атмосфера кажется иллюзией. Ему безумно хорошо, тепло и уютно в душе. Иногда им с Чимином удавалось уединяться под предлогом сходить в туалет или помыть руки, и целовались до боли в губах. Глаза Чимина сияли, а тёплая улыбка не сходила с его лица, умиляя альфу ещё больше. Юнги казалось, что ничего лучше с ним не происходило. И вот, уже шесть вечера. Паки, как и обещали, пришли вовремя и с пирогом. А альфа Пак вообще оделся слишком официально. Он в чёрном костюме выглядел как глава мафии, не меньше. Когда все уселись и начали живо болтать, ощущение праздника не покидало Юнги и он был благодарен своим близким. Рядом сидит самый прекрасный омега и они часто переглядывались, отчего становилось лучше некуда. — Минуту внимания, — начинает альфа Пак, поднимая бокал. — Я как раз со встречи с моим коллегой и другом, у которого своя клиника в Сеуле. И он с радостью предложил место заведующего хирургией моему Чимину! Остальные начинают громко хлопать и поздравлять, чокаясь бокалами. А Юнги переглядывается с ним, берёт его ладошку и сжимает. Он чувствует, что омега сникает, хотя спокойно улыбается, принимая похвалу и поздравления. Юнги не может понять, почему за Чимина всё решают родители? Почему так настаивают ему работу врача? Наверное, никогда и не поймёт. Его-то воспитывали более либерально. Гости веселятся, кушают и болтают, а они сцепились пальцами и Юнги немного подкармливает Чимина, ловя искреннюю улыбку. А он сильно захотел его расцеловать. Потому извиняется перед гостями и, схватив его, уводит в комнату. Уже там нападает на него поцелуями и ласками, получая страстный ответ. — Жутко соскучился по тебе, — признается Юнги, поглаживая нежные щёки и утыкаясь лбом в его. — И я, — шепчет омега, прижимаясь ближе. Альфа широко улыбается и снова вовлекает его в поцелуй. — Я решил сегодня сказать родителям, — говорит Чимин, глядя ему в глаза. — Я буду рядом, — отвечает Юнги и вновь дарит поцелуй. Не может насытиться никак. Да и не спешит. А они стоят ещё немного, наслаждаясь ласками. — Может, выйдем? — спрашивает альфа, оставляя поцелуи по всему лицу. — Не хочу, — отвечает омега, обнимая его крепче. — Хочу и дальше с тобой целоваться. — Мой цветочек, — шепчет Юнги, радуясь чересчур ярко. Он вне себя от счастья и ловит губами его улыбку. Они ещё долго не могут перестать целоваться, а Юнги не может насмотреться на красивое и радостное личико. — Что-то там тихо, слышишь? — спрашивает его Чимин, смотря на него сияющими глазами. — Может, ушли? — очень надеется Юнги. Они нехотя выходят из комнаты, а гости всё также сидят, но все уставились на что-то в руках Джина. А когда подошли ближе, то увидели, что все смотрят фото маленького Джэхвана. — О, молодожёны здесь. Смотрите, у них уже второй ребёнок будет, а когда вы порадуете нас внуком? — прямо спрашивает господин Пак. Тот снял пиджак и расслабил галстук, походя на разбойника. А пара переглянулась и села за стол. Они не собираются отвечать на этот вопрос. Сейчас. Может быть в будущем, очень надеется Юнги. Ужин продолжается. Умудряются даже поиграть во что-то, но Мин не вникает. Сначала уходят Кимы, а родители им с собой дают много еды. Затем и родители Мин, которым нужно успеть доехать домой сегодня. — Мои мальчики! Сильно не переживайте по поводу свадьбы. Я вам скинул про обычаи, обязательно прочитайте, — напоследок наставил папа Юнги. И обняв их на прощение, уходят. — Переживаешь? — тихо спрашивает альфа, обнимая Чимина. — Очень, боюсь их реакции, — признаётся тот, ластясь к нему. — Справимся, слышишь? Я рядом, — отвечает Юнги, целуя его и получая нежную улыбку. А когда возвращаются на кухню, Тэ и Паки о чём-то оживлённо болтают. — Ладно, пора и нам честь знать, — гремит голос альфы Пак. — Нет, задержитесь ещё немного? — просит Чимин, сжимая его руку. — Хорошо, только быстро, — отвечает отец. — Тэ, ты не оставишь нас наедине? — спрашивает Юнги, кивая на выход. — Ну ладно, — стопорится тот, подозрительно глядя на них. И когда за ним закрывается дверь, Паки выжидательно смотрят на них, отчего становится не по себе. — Отец, — неуверенно начинает Чимин, сильнее сжимая руку альфы. — Я… хочу, чтобы вы поняли… Я хочу уйти из медицины, — более четко и спокойно выходят слова, но потом повисает напряженная тишина. Альфа Пак краснеет, а взгляд становится таким хмурым и злым, что Юнги глотает вязкую слюну. — Что ты сказал? — громкий голос пронёсся по квартире, и кажется аж стены затряслись. — Отец, быть врачом это не для меня. Я окончил мед только потому, что вы так захотели… А я хочу заниматься рисованием… всегда хотел. Но пошёл… — Как ты смеешь? После всего, что мы для тебя сделали? — гремит альфа, прерывая его и вставая из-за стола. Юнги начинает злиться не на шутку. Где это видано, чтобы отец так кричал на своего ребёнка? — Чимин! Ты просто запутался, — грозно проговаривает его папа. — Да нет же, я правда больше не могу быть врачом и прикидываться, что мне не сложно. Мне очень трудно. Вы не представляете, как я… — Ты пойдёшь в эту клинику и займёшь эту должность. Разговор окончен! — заявляет отец, надевая пиджак и выходит из кухни. Чимина немного трясёт, а Юнги это выбесило и он направился за альфой, который уже стоял на прихожей и надевал обувь. — Мистер Пак, вы не имеете права указывать Чимину, чем заниматься. Он сам решает как жить, — шипит Мин, позволяя гневу взять вверх. — И ты туда же? Неужели тебе плевать на его будущее? Врач это всегда перспективно, не то что жалкие художники. Не вмешивайся не в своё дело! — рычит Пак. — Это теперь и моё дело. Он мой муж и он будет делать то, что захочет. Лично прослежу, чтобы он завтра же написал заявление об увольнении! — Не смей перечить мне, Юнги. Я не потреплю такого отношения к себе! — и альфа Пак переходит на крик. — А я не потерплю такого отношения к своему мужу! Я не боюсь никого из вас. Советую, убраться из моего дома, — рычит на него Юнги, подойдя вплотную и чувствуя сильную ярость старшего альфы. Отец Пак сжимает челюсть, а его омега тянет на выход. Они сверлят друг друга глазами некоторое время, и когда дверь громко захлопывается, он выдыхает. — Юнги? — тихий голос приводит его в себя и он немедля хватает парня в свои объятия, вдыхая аромат лаванды и его отпускает напряжение. Он и не заметил как был напряжен всё это время. — Прости меня, Чимин, я не выдержал этого тона в твой адрес, — обнимая его сильнее, говорит он. — Спасибо… раньше никто за меня не заступался, — всхлипывая, произносит омега, прижимаясь крепче. — Мой цветочек, — а лишь Юнги расцеловывает его личико. Смотреть на слёзы любимого было тяжело, он не мог перестать злиться на его отца, но старался успокоить Чимина, что льнёт всем собой. Он больше не позволит никому обидеть его. — Идём, маленький, — подхватив его на руки, уносит на диван и садится рядом, поглаживая дрожащее тельце. Он усаживает его на свои колени и ласкает всего, нашептывая слова успокоения. Через некоторое время, омега успокаивается и мокро целует. А Юнги улыбается в поцелуй, ловя его стоны и вздохи. — Пойдём спать? — спрашивает он, нехотя отстраняясь от него и поглаживая щёки. А Чимин кивает, обвивая его руками и Юнги относит в комнату сам. Он ложится между его ног, нападая с поцелуем. Омега громко стонет, когда он кладёт руку на его пах и легонько сжимает. — Хён… хочу тебя, — шепчет Чимин абсолютно развратно, что Юнги не в силах отказать. Альфа с диким желанием вылизывает его, будто секса не было год, а всего лишь прошёл день. Он рычит и мычит, лаская желанное тело, слыша громкие стоны и крики. Они занимаются любовью весь вечер. Юнги старается показать все свои чувства, находясь глубоко в нём и целуя распухшие губы. Покорность омеги сводит с ума, Чимин так хорошо его принимает, будто он создан для него. — Спи крепко, мой цветочек, — целуя его за ушком, говорит он. — Спокойной ночи, хён, — шепчет сонный голос в ответ, умиляя ещё больше.