О черешне и коварстве

Тронко захлебывался в полуденном зное. Южные, пахнущие степными полынным ветрами дни разморили армейские чины, в независимости от званий, армия, расквартированная в городке и его окрестностях, лениво бездельничала, ожидая выступления, однако Первый маршал и не думал спешить. Всем вольно, господа военные! Ричард, не обремененный никаким занятием, слоняясь по усадьбе губернатора, откровенно скучал, особенно в то время, когда Оскар оказывался на дежурстве или отправлялся маршалом с проверкой в кавалерийскую ставку, подозрительно часто, надо отметить, отравлялся. Как вот, например, сейчас. Дикон дернул дверь в отведенную ему комнату, планируя остаток этого кошкиного жаркого дня просто праздно проваляться в кровати почитывая легкомысленный романчик, оставленный ему Оскаром и зайдя в свои покои, замер практически в дверях. На тумбочке, возле кровати, стояла хрустальная ваза, доверху заполненная отборными крупными ягодами черешни. Ричард опешил, разглядывая то, чего в его опочивальне быть никак не могло, но шокировало юношу совсем не это, дело было в самих ягодах. Крупных и сочных даже на вид, ягодах, которые до конца жизни будут напоминать Дику о сутках, проведённых в доме прекрасной баронессы. Черешня… Таких ягод в Надоре никогда не росло, там черешня вообще не вызревала, север больше благоволил кислой, неприхотливой вишне. — Да что же… — пробормотал Дикон, подходя ближе и зажмурившись, протянул руку, осторожно беря одну из ягод, вызывая в памяти ощущение твердой, гладкой поверхности. Он медленно, нерешительно поднося ее к губам, надкусывая и растворяясь во вкусе, вспомнил поцелуи Марианны, совершенно беспочвенно возбуждаясь. Ягоды на вкус были очень похожи на те самые, что баронесса рассыпала по ковру. Голова, и без того неясная из-за жары, поплыла… Дик долго, томно выдохнув, опустился на кровать, продолжая посасывать сочную крупную черешню, почти не думая о том, как эта роскошь оказалась в его комнате. Он вообще сейчас ни о чем, кроме вкуса этих ягод, думать не мог, растворяясь в нахлынувших на него ощущениях, наслаждаясь неожиданным возбуждением, которое с каждой секундой росло. Рука сама потянулась к завязкам брюк, которые уже знатно расперло затвердевшим членом, настойчиво требующим внимания и ласки. Но потом решил слегка приспустить их, чтобы иметь больше свободы в движениях. Он даже позабыл о том, что подобное деяние не одобряет Создатель: предстоящая война и походная жизнь позволяла на многое закрыть глаза и не мучиться угрызениями совести, о том ему и Оскар говорил не однажды, а потому… Пальцы коснулись гладкой кожи, вызывая сладостный спазм, сомкнулись, а на прикрытых веках, разбежались разноцветные круги. Ричард напрягся и застонал, в этот самый момент чувствуя, как его фантазии материализуются и губы, приоткрытые и горячие, кто-то с удивительной ловкостью и проворством целует и этот чужой поцелуй, глубокий с переплетением языков и полный страсти, тоже имеет вкус черешни. Открыть глаза? Ну уж нет… конец уже близок настолько, что Дикону все равно, кто, лишь бы целовали дальше, а там видно будет… Это было настолько сладко, как не случалось даже в объятиях Марианы, и это рассветное удовольствие не смог омрачить даже тот факт, что распахнув глаза, Ричард с размаху макнулся в омут невероятных синих, лукаво смеющихся глаз. — Эм… — Ричард еще очень туго соображал, путая реальность со странным вымыслом, увидеть подле себя Рокэ было странно, но отчего-то не шокировало, напротив было невероятно пикантно. Дик, глядя на потемневшие губы монсеньора, снова почувствовал толчок в области паха, а ведь не прошло и минуты с момента, как он сфонтанировал. — Вам понравился мой презент, юноша? — Вы? — все же приличия заставили Дикона удивленно приподнять брови. — В этом засушливом и пыльном краю мало привлекательного, однако в саду у губернатора мне удалось обнаружить эти прекрасные ягоды, — эр говорил так, словно не происходило ничего удивительного, словно Рокэ не присутствовал секунду назад при моральном падении своего оруженосца, словно не целовал этого самого оруженосца весьма естественным, но непонятным образом, — вот я и подумал, что вам, как выходцу с севера будет приятно… — Мне было… — Дикон, попытался приподняться, чтобы привести в порядок штаны, или хотя бы натянуть их на свое положенное по уставу место, понимая, наконец, что искусительные ягоды в его комнате появились не просто так и маршал совершенно точно провернул сложный и коварный план по соблазнению своего невинного и наивного оруженосца, но вместо обязательного возмущения, неожиданно для себя юноша промямлил, — очень вкусно и… — он прикрыл глаза и почти не краснея, добавил, — невозможно приятно… — Рад слышать, — усмехнулся Рокэ, опуская взгляд на снова приподнявшееся естество Ричарда и одновременно с этим, прижимая юношу к постели, не позволяя подняться, — но буду счастлив, если вы разрешите мне… — Эм… — снова как дурак пробормотал Ричард, с трепетом понимая, что именно собирается сделать Рокэ, это было совершенно невероятно, настолько, что Дикон просто и без затей, чего уж теперь ломаться, удивительно твердо для своего сложного положения отчетливо выпалил: — Разрешаю, эр Рокэ, все что угодно разрешаю, лишь бы вы были счастливы.