На один день в году

— Мне давно хотелось сказать, что вы чудесно поёте! Лемисон, репетировавший в одиночестве, обернулся. Перед ним стояла хорошенькая молодая женщина. Она улыбалась, а родинка у рта придавала ей особую прелесть. У неё было бледное красивое лицо и почти живой блеск в глазах, который был бы совсем живым, не будь эта особа привидением. — Благодарю за похвалу… — Лемисон замялся, не зная, как обратиться к незнакомке. — Леди Джейн. — Благодарю Вас за похвалу, леди Джейн, — поклонился Лемисон, стараясь сделать это как можно более изящно. — А вы Лемисон, верно? — Да, леди Джейн. — Как же приятно наконец познакомиться с вами. Знаете, вы нравитесь мне куда больше прошлого менестреля. Тот во всём угождал королю Мелиоту, и сам он был, как и его музыка, ужасно скучен. А вы — совсем другое дело! Вы... Она говорила и говорила без умолку. А Лемисон чувствовал себя несколько смущённым. Он стал придворным музыкантом принцессы Мелисенты не так давно, в нём ещё оставалась юношеская робость, и никогда раньше он не общался с привидением, тем более таким обаятельным и весёлым. Он, конечно, знал что в замке обитают души его почивших жителей, но имел честь познакомиться с ними впервые. Всё потому, что они становились видимы только на один день в году, 31 июня, и день этот был сегодня. — Ну давайте же, Лемисон, скажите и вы что-нибудь! Не часто таким, как я, доводится вести беседы с живыми. Стеснение Лемисона стало испаряться. Ему определённо понравилось новое знакомство. — Могу сказать, леди Джейн, что Вы — самое очаровательное привидение из всех, что мне доводилось встречать. — И много привидений вы встречали? — Признаюсь, не очень много, но, я уверен, и среди сотни не найти ни одного прелестнее Вас. — Будь во мне живая кровь, мои щёки покрылись бы румянцем. Вы мне льстите. — Отнюдь. Леди Джейн звонко засмеялась. — В таком случае к следующему году я буду ждать от вас балладу в мою честь, — пошутила она, лукаво поглядывая на Лемисона. — Я непременно напишу её. Баллада получилась бы очень печальной. О судьбе леди Джейн знали все — даже Лемисон, который познакомился с самой леди Джейн лишь сейчас. Она считалась первой красавицей при дворе короля Чарли, венценосного отца нынешнего короля, Его Величества Мелиота. Она была юна и прекрасна, весела и приветлива, но не в меру любопытна. И любопытство стоило ей жизни. — О чём же вы задумались? Неужели так скоро принялись за сочинение? — Увы, пока не могу придумать подходящей мелодии. Но, если Вы хотите, я могу исполнить что-нибудь другое прямо сейчас. — Буду рада послушать, зная, что вы поёте для меня. И Лемисон заиграл на лютне. Он спел одну песню, затем другую, ещё одну, потом продекламировал стихи, на которые только собирался положить музыку. Леди Джейн внимала каждой ноте и каждому слову. Они говорили, смеялись, Лемисон даже пригласил её на танец, но получил шутливый отказ. — Если танцевать будем мы оба, то кто же станет музицировать? Без музыки танец не получится... Вот что! Сохраните это предложение до следующего года, когда поблизости окажутся другие музыканты, которые не оставят нас в тишине. — Я запомню эти слова. Год пройдёт быстро, уже скоро мы с Вами будем танцевать. Последовало молчание. Что-то изменилось. — Вы так легко говорите об этом... Вам не придётся скучать по людям целый год, — в облике леди Джейн появилось нечто печальное, а глаза её потухли, перестали казаться живыми. — Как только закончится сегодняшний день, для вас и для всех я снова стану невидимой. Я чувствую, как отведённое мне время подходит к концу. Прощайте, Лемисон, встретимся через год, когда снова настанет Лунный день. — Прощайте, леди Джейн, — Лемисон был удивлён таким внезапным прощанием. Удивлён и огорчён. Она подошла ближе, и стало прохладно — это было приятно, как дуновение ветра в знойный день. Они смотрели друг другу в глаза, леди Джейн улыбнулась, пусть и не так весело, как раньше. Она, кажется, собиралась сказать что-то ещё, но вдруг исчезла, словно её никогда и не было. — Встретимся через год, леди Джейн… когда снова настанет Лунный день, — медленно и тихо проговорил Лемисон в пустоту. Неожиданно он ощутил холодок у самого своего лица. На мгновение показалось, что из пустоты доносится смех.