***
Попа Хана аппетитно сидит на плечах старшего: они решили действовать с такой позой, как бы это странно не звучало. Ли подаёт очередную ветвь, кучку которых до этого предусмотрительно сложил к стенке, чтобы было легче брать. Хан старательно и надёжно закрывает все дыры так, чтобы ни одна капля воды не попала внутрь. Они перемещаются по всему периметру здания: когда они заканчивают в одном месте, то Минхо спускает парня на землю, переставляет найденный валун вместе с Джисоном в другое обусловленное место, и они опять встают в прежнюю позу. Примерно через сорок минут они заканчивают «ремонт». На природу опустилась тьма — скоро будет непроглядный ливень, а Чонина так и нет. Но парни его всё равно ждут, ведь четыре часа ещё не прошло, да и они дорогу ещё не запомнили, поэтому пойти обратно не смогут. Пока есть время, они закрывают дыры в мощных каменных стенах, засовывая в них обильное количество веток — никогда не знаешь с какой стороны будет лить дождь. Они старательно работают и, в конце концов, заканчивают через час. Часы показывают 16:23. Чонин должен придти через два часа, даже меньше. На улице начинает предупредительно покапывать, говоря о скором ливне. Иногда слышен раскатистый гром, что, кажется, пугает всё живое своей громкостью. Парни впервые слышат его так отчётливо, и из-за этого немного, но пугаются. Внутри часовни хотя бы сухо, и небольшой костёр горит, который парни развели из оставшейся приличной кучи сухих дров. Зажигалки у них с собой, поэтому развести огонь не составило тяжёлого труда. Они сидят и слушают треск дров, звук дождя, хорошо слышимый за стенами часовни, смотрят на драгоценности и думают, что будут делать с ними, как дотащат в простых пакетах до машины, ведь те могут порваться, пока будут добираться до авто. Думают, где Чонин, ведь часы показывают 17:49. Он уже должен был придти. Он не мог их оставить тут, и это факт. Значит что-то случилось? Эти вопросы пугают и заполоняют головы бездонной кучей переживаний. Не стоит думать, с ним всё хорошо. А пока Джисон прижимается поближе к человеческому теплу и устало прикрывает глаза. — Минхо-я, — сладко, с долей усталости зовёт шатен, — он до сих пор не пришёл. Что мы будем делать? Минхо устал не меньше своего парня, поэтому не знает, что думать. Чонин мог остаться в машине, чтобы переждать дождь… Кто знает этого маленького лиса и что творится у него в голове. — Давай позвоним ему? — предлагает Ли, и у другого появляется искорка надежды в глазах. Точно, у них же есть с собой устройства, которые помогут связаться с другом! Они же цивилизованные люди, в конце-то концов. Хан беспокойно шуршит в карманах, полных всякой всячины, и, достав аппарат, включает его. Первым делом он смотрит на уровень связи. — Минхо-я, — от былой взбудораженности и счастья не осталось и следа, — сети нет… — На моём тоже, — добивает. — Нам пизда, Джисон-а.***
Ветер на улице нещадно завывает в кронах деревьев, заставляя поёжиться и от него, и от раскатистого грома, и от ливня, что всё-таки маленькими каплями, да попадает внутрь. Сквозняк гуляет по земле, поэтому два тела жмутся как можно ближе к друг другу и к костру. Но всё же надо отдать должное Джисону — крышу законопатил как надо: от маленьких проворных капель никак не получилось бы укрыться. Минхо отстраняется от парня и, взяв несколько полен в руки, подкладывает в «обогреватель». Красивый жёлтый уютный свет распространяется по всей комнате, даря хоть какое-то видение в темноте. — Минхо, — сонно, — а ты знаешь, где горячее всего воздух у костра? — Ли отрицательно потихоньку машет головой. — Над ним, — выпаливает, как самую очевидную вещь на свете Джисон. — Проверь сам. Минхо, нехотя, встаёт со своего нагретого места, ведь если его парню что-то придёт в голову, то это надолго, и вообще, лучше его не злить. Он подносит руку сбоку, ощущая кончиками пальцев небольшое тепло, а потом резко, не думая, над огнем и резко отпрыгивает, тряся рукой. Больно и горячо. — Ну что, где горячее? — в наглую смеётся бестактный человек. — Перестань. Я, кажется, обжёгся, — острая боль проходится по руке, так и прося, чтобы к ней приложили чего-то холодненького, приглушить боль. Джисон переживает, и это видно по его быстрой реакции: подскочил с места, невзирая на мгновенный холод, окутавший тело, подбежал к Ли и взял его руку в свою. С губ хороводом начал сходить шепот извинений, прося простить за, цитирую, «мой дебилизм». Аккуратными поцелуями он пытается сделать боль не столь ощутимой, но тщетно — становится только больнее. Джисон, сделав глаза испуганной извиняющейся белочки, пролепетал новую порцию извинений и мазнул языком по обожжённой руке, оставляя мокрую дорожку. Минхо, не ожидая такого, быстро оттолкнул парня и покраснел: — Дебил! На улице льёт, как из ведра, я мог просто вытащить руку из какой-нибудь дыры и подержать её так. Так нет же, ты решил забеременеть червями из-за грязи, что ты слизал! — действительно, он этими руками где только не хватался. Не хватало ещё того, чтобы у того «дебила» появились дети в кишечнике. А они, на минуточку, находятся в тьмутаракани за хер знает сколько километров от дома, в какой-то часовне какого-то сумасшедшего Джоба и без связи с цивилизацией. — Да пошёл ты в сраку, — тушуется Джи, — я хотел как лучше… — А получилось, как всегда, я знаю, — голос приобрёл мягкость. Им сейчас ссориться ни к чему. — Ну иди сюда, — он раскрывает руки для объятий, в которые тот час же попадает младший. Последний бьёт ощутимо в бок, вымещая злость на этом слишком прямолинейном калеке, а тот лишь смеётся и прижимает ближе к себе.***
На часах 18:50. Чонин так и не пришёл, а есть неимоверно хочется. Живот урчит у обоих, разбавляя треск костра, звук дождя и гром. Но хотя бы они в сухости и более-менее тепле. — У тебя есть что-нибудь в карманах? — спрашивает Минхо, так как знает, что у этой белки какого хлама только нет в куртке, а им сейчас всё что угодно может пригодиться. — Да, сейчас всё выложу. Через минуту он положил на землю разные мелкие вещи: зажигалку, сигареты, фантики от конфет, какие-то крошки от прошлогоднего печенья, которое он так и не выкинул, салфетки и даже небольшой камень, который, как выразился его обладатель, показался ему очень красивым (да, не сравнить с теми, что лежат у них горами перед носом) и так его и не вытащил. В общем, ничего полезного не нашлось. Минхо тоже решил выложить свои вещи: зажигалку, палочку от чупика, несколько монеток и один презерватив. Не использованный. — Чёртов Ли Минхо! — Да что? — разводит руками в стороны. — Да ничего, — Хан повторяет жест. — У тебя совершенно случайно с собой оказался целёхонький презерватив. Ты щас серьёзно? Всегда готов, да? — младший конкретно угарает над смущённым лицом парня. А ведь кого он там уверял, что, цитирую, «у меня, как минимум, нет с собой ничего». А Минхо просто забыл, что реально всегда с собой его носит. Ну, не может же он знать, где, когда и что произойдёт! Поэтому и носит… — Может нам… — Надежда умирает последняя, да, дорогой? — хихикает шатен. Всё бы было прекрасно, если бы эта часовня не была домом сумасшедшего Джоба и они не находились в лесу без связи, еды и воды. Ах, да, ещё если бы сейчас не было 20:15. Да, время, на удивление, летит незаметно. — Стоило попробовать, — чешет затылок Ли, тупо хихикая. — Меня дебилом назвал, а сам-то не лучше, — фыркает Джисон, кутаясь в куртку. Становится прохладно, поэтому он подкладывает ещё одно полено. Тёпленько и довольно-таки уютно. Этот дождь, гром, треск костра и скрип здания создают неповторимую атмосферу. Но тут Джисон вспоминает рассказ Яна, про шахту в этой часовне. Если так подумать, тот мужчина голыми руками добыл столько самоцветов, то сколько можно добыть с помощью современных машин? Дохуя и больше, и это несколькими словами. То есть, можно реально не хило так подзаработать, и это ещё мягко сказано. Значит, нужно найти сию «золотую пещеру», чтобы дальше думать над планом по становлению миллиардерами. Джисон трясёт руку разомлевшего Ли: — Давай найдём эту шахту, — утверждает, а не спрашивает он. — Ты совсем кукухой поехал? Сейчас что ли? Как ты это представляешь? — он точно никуда не хочет идти, тем более… — Ты боишься призрака Джоба? Бинго. Минхо моментально открывает глаза и еле заметно подсаживается ближе, как бы поправляя спавшую куртку. — Ничего подобного, что за бред, — как будто бы на зло раздаётся резкий и неожиданный оглушительный гром, заставляя брюнета представить за спиной любимого призрака Джоба с киркой в руках, хотя он его никогда не видел. Он неожиданно для себя запищал фальцетом на несколько секунд и, зажмурив глаза до еле заметной боли, прижался к своему парню. Альфа-самец, да? — Боишься… — безнадёжно выдыхает шатен. В данной ситуации бояться не стыдно. В самом-то деле, они где сейчас находятся? Да, ночью в полуразрушенном здании рядом с лесом. — Бэйби, — взволнованно произносит Хан, когда начинает чувствовать дрожь в теле любимого. Плачет… — Ну же, не бойся, я рядом и никому тебя не отдам, — он нежно целует в грязную макушку, посылая теплоту по всему телу. Сейчас всем нужно успокоиться и отдохнуть.***
Когда Минхо засыпает, разнеженный лёгкими поцелуями, из-за усталости и слёз, Джисон аккуратно переносит его на завалы самоцветов, предварительно постелив свою куртку. «Драгоценность на драгоценностях», думается ему. Он накрывает любимого ещё одной курткой, чтобы тому не было холодно, подкладывает в костёр ещё несколько поленьев, включает фонарик на телефоне, который моментально осветил небольшой участок в холодный синий цвет, и начинает ходить по часовни, чтобы найти «золотую пещеру». Благодаря костру видно большую часть помещения, и поэтому фонарик нужен лишь для того, чтобы увидеть не освещённые участки. Ветки под ногами хрустят и Джисон боится, что по своей неосторожности может разбудить старшего, хотя на улице и так достаточно шумно. — Блять… — тихо выругался, когда ударился головой о торчащую каменную балку. С шишкой на голове он продолжает искать заветную шахту, но по неосторожности падает и добавляет громкое: — Ёбанное притяжение! Он моментально замолкает и прикусывает губу чуть ли не до крови, когда понимает что своим криком мог разбудить зашевелившегося Минхо. Отряхнув грязь с коленей, он проходит ещё раз по кругу. И ещё раз. И пятый раз подряд, но ничего так и не находит. Джисон устало плюхается на пол. Где она может быть? Он уже тут всё обыскал. Если они найдут её, то станут миллиардерами. Но… Где она? Он взъерошивает волосы, превращаясь в пуделя. На телефоне пятьдесят три процента. В голову опять лезут беспокоящие вопросы: сколько ещё они тут пробудут, как будут идти два часа под дождём, так как жопой чувствует, что он не закончится ещё долго, как будут собирать сокровища без Чонина. Голова раскалывается, хочется есть, спать и ссать, а ещё эти проблемы совсем не кстати. Но хотя бы дров хватит до утра, хоть что-то радует. Погрузившись в свои думы, Джисон не сразу замечает, что Минхо проснулся. — Знаешь, Карл, — начинает Минхо, как-будто бы поймал дзэн — А ведь мы с тобой сейчас реально как богатые бомжи. Если бы рядом с Джисоном была подушка, то он бы ею обязательно кинул в старшего. — Какой я тебе нахуй Карл, — риторически спрашивает, подавляя смешок. — А ты шахту ищешь? — неожиданно спрашивает лежащий, игнорируя возмущение другого. — Да. — Ну и как успехи? — Нихуя. — Пизда. Перестань материться. — Так сам же материшься! В мамки мне приписываешься? — негодует Джи, размахивая руками. Он голодный и уставший, как волк, и ему глубоко похуй на маты, слетающие сами по себе. — Перестань, я не хочу с тобой ссориться, — ну почему Минхо всегда такой взрослый и целомудренный? Это загадка природы наравне с пирамидами Египта — Я такой же голодный и уставший, как и ты, но давай не будем портить наши отношения из-за этого. — Сам же только что дрыхнул, — бубнит шатен себе под нос, но это не остаётся не услышанным. — Иди сюда, — Минхо привстаёт на локтях, отбрасывает в сторону свою куртку и раскрывает руки, приглашая лечь рядом. Джисон тушуется, но в итоге всех «за» и «против» подходит и ложится под бочок, укладывая голову на вздымающейся груди старшего. Так хорошо, уютно и приятно. И не важно, что они грязные и потные. Сейчас на это глубоко всё-равно. Звук костра, дождя и грома ласкает слух и делает атмосферу максимально уютной. Такой, какой она должна быть. Драгоценности блестят под жёлтым светом огня, и это заставляет считать себя без пяти минут богачами. — Минхо-я, — начинает Джисон, оттягивая чёрные волосы на голове парня — Давай, когда получим свою долю, купим себе квартиру в центре Сеула с большим панорамным окном? Или нет, давай построим или купим небольшой уютный домик и чтобы вокруг него был небольшой двор? Я так много чего хочу сделать, но чтобы ты рядом был всегда. Ты меня не бросишь? Ли делает глубокий вдох толи от нарастающего возбуждения внизу живота, из-за таких сладкий оттягиваний волос у корней этими милыми пальчиками, толи от возмущения: что за вопросы такие? Конечно же он его никогда не бросит! Минхо наоборот страшно, что Джисон от него уйдёт. Старший перехватывает только согревшуюся руку и целует её. Горячий след соприкосновения губ и кожи распространяет сигнал «покраснеть до кончиков волос» и даёт осознать, на сколько близко они сейчас находятся на этих чёртовых самоцветах. — Я буду любить тебя вечно. Минхо притягивает к себе для не сдержанного поцелуя. Он оттягивает любимую нижнюю пухлую губу своими и мягко посасывает, проводит языком, подчиняя под себя развязные действия младшего, прогибающегося под навалившимся крепким телом. Он проезжается своим пахом по чужому и сладко стонет, почувствовав чужое возбуждение. — Если ты меня сейчас не трахнешь на этих камнях, то я тебя сам изнасилую, — хрипит Джи, растёгивая пуговицу на джинсах старшего. У Джисона кинк на чужой стояк, и он этого не скрывает, когда в открытую пялится на вздёрнутую ширинку парня. Накатывают ощущения, сравнимые с экстазом. Он ощущает себя человеком, способным возбудить и управлять, но только не в этот раз. Сейчас он готов просить желаемое, а именно — член своего парня. — Можешь не переживать на этот счёт, — шепчет на ухо и сладко кусает мочку, посасывая. Градус в теле у обоих повысился до максимального, как от спиртного. Гром гремит, кусты трясутся. Что делают в часовне сумасшедшего Джоба? Ебутся на драгоценных камнях.* Минхо сыплет поцелуями по любимому лицу, и старается мягко проникать в податливое тело, после предварительной растяжки пальцами, не доставляя дискомфорт, ведь камни хоть и накрыты курткой, но всё равно делают больно нежной спине младшего, врезаясь острыми углами. Нежные стенки посылают импульсы по возбуждённой плоти, отдаваясь мягким покалыванием в кончиках пальцев. Джисон выстанывает имя старшего, зарывается пальцами в любимые чёрные волосы и вдыхает нехватающий лёгким кислород. Драгоценности блекнут в темноте из-за потухающего костра, а два разгорячённых тела работают вместе, стараясь довести друг друга до оргазма. Ли находит все эрогенные места любимого и играется с ними. Он проводит носом по любимой шее и сладко кусает её, улыбаясь самой счастливой улыбкой на Земле, и Джисон тоже её повторяет. Сейчас совсем не холодно, а наоборот, даже слишком жарко. До утра они точно не уснут…***
Джисон потягивается на драгоценностях, не сразу понимая, где находится. Живот неприятно урчит, в глаза светят пробравшиеся из щелей лучи солнца, спина и шишка на лбу нещадно болят. Доброе, блять, утро. Но сладкая нега разносится по голому телу, стоит только вспомнить сегодняшнюю ночь. Как Минхо хвалил его, как целовал… — Тук-тук, — чуть выше разносится любимый голос, вырывая из воспоминаний. Он его узнаёт из тысячи, даже с закрытыми глазами. — Кто там? — перенимает игру, коварно улыбаясь. — Дед Пихто и бабка с пистолетом. — Ты такой старый, Ли Минхо, — смеётся и открывает глаза, которые сразу натыкаются на наливное яблоко в руке брюнета. Во истину «О Боже!». Он о еде мечтал весь вчерашний день и сегодняшнее утро. Живот начинает урчать, стоит только подумать о вкусе плода, о сочности… — Ну раз я старый… — он собирается убрать яблоко, но ему не дают, перехватывая за руку и смотря глазами голодной белки. Сердце ёкает, от этого взгляда. Его мальчик настолько голодный… — Ты самый лучший, прекрасный, красивый, умный, восхитительный, гениальный и интересный, — он сглатывает слюну, собравшуюся во рту — Пожалуйста… — искренний взгляд мечется по красному фрукту. — Что пожалуйста? — Да он издевается! Разве не видит, на сколько голоден его парень? — Чёртов Ли Минхо, оставь свои закидоны на другой раз. Сейчас я очень голодный, что готов съесть слона вместе с его какахами, — он поздно соображает, что сказал, — поэтому просто дай мне это яблоко, будь человеком. Он с секунду думает, и строит глаза кота в сапогах из Шрека, дуя нижнюю губу, считая это милым: — Папочка. — Фу, лучше не делай эту мину какашки, — усмехается, но всё же отдаёт яблоко. Блаженный стон счастья вылетает из закрытого рта, стоит попробовать один кусочек. Он давно не ел таких яблок, а тут с самого утра и на голодный желудок… Пёрфект, одним словом: — Мой мальчик, — мягко гладит по коричневым волосам, с огромной любовью во глазах наблюдая за счастливой парой. Ради этого счастья, он готов на Эверест забраться ради какого-нибудь фрукта по названием «Фигвам». Ничего сейчас не важно, кроме него. — Я тебя так люблю, — от яблока остаётся только палочка, Джисон съел его вместе с косточками, настолько он голоден, — но я до сих пор не наелся. — невинно улыбается. Минхо достаёт из карманов своей кофты ещё несколько яблок, но уже не таких красных: самое вкусное он отдал любимому, а сам покушал обычных ещё на обратной дороге. Хан съедает всё без остатка и сыто обнимает своего парня, заваливая его обниматься и целоваться ещё на полчаса. — Сколько время? — Без пятнадцати девять, — отвечает Джисон и попутно смотрит на уровень связи. — Минхо! — вопит счастливо. — Сеть есть! Небольшая, но она есть! — обнимает всеми конечностями, корчась от боли в спине из-за камней. Минхо это видит и поднимает его на ноги, начиная одевать, пока Хан звонит Чонину, после указа старшего. — Грёбанный Ян Чонин! — кричит он в трубку так сильно, что даже Минхо, застёгивающий ремень на брюках младшего, на секунду глохнет. — Где ты шлялся?! — он включает на громкую связь, добивая ушные раковины брюнета, но тот ничего не говорит, и лишь улыбается. Время, что они провели здесь, довольно хорошо. — Нам из-за тебя пришлось ночевать в этой страшной часовне! Как собираешься объясняться? — он хоть и зол, но также некий груз спал с плеч. Они наконец-таки дозвонились до него и скоро покушают получше, попьют, соберут драгоценности и отчалят домой. — Хён, я так рад, что с вами всё хорошо, — плачет парень. Видимо, он тоже переживал из-за всей этой ситуации. На заднем плане слышен шум машины. — Я уже еду к вам на машине. Хён, тут столько кочек, как бы не застрять, — всхлипывает, не сумев сдержаться, — моя Беатрис слишком молода, чтобы быть раненой этим полем. Неожиданная улыбка посещает лица парней. — Твоя Беатрис старше твоего деда, — ржёт Минхо, надевая на Джисона последний элемент одежды — куртку, и чмокает в щёчку. Звук поцелуя дошёл и до младшего. — Она по таким ямам в детстве щеголяла, так что не застрянет, — он ещё раз целует любимого в пухленькую щёчку. — То, что я её получил от дедули, — не повод смеяться, — дует губки Чонинка и хочет что-то сказать, но слетевшее с губ «ёбанная кочка» не требует отлагательств и говорится быстрее. — Ай-ай-ай, как можно матерится, а, дружок? — глумятся старшие, но Ян их не услышал и говорит то, что собирался: — А вы как там, тавохались, или как? Вот же старая бабка-сплетница. — Извращенец! — краснеет Джисон, а Минхо смотрит своими влюблёнными глазами на жертву для очередного поцелуя. — Всё, мы тебя ждём. Не думай, что приедешь домой целым, — и завершает вызов, а Минхо давай его целовать. Целых несколько минут сдерживал себя, как никак. А другой и не против. — И всё же, где может находиться эта шахта? — прерывает младший, глубоко дыша. — Надо будет поискать, — говорит Минхо и снова припадает к сладким губам, но не тут-то было. Оба слышат шум машины. Парни выбегают на улицу и встречают старенький пассат Чонина. Груз с плеч слетает, счастье окрыляет. Джисон уже хочет бежать душить друга, но крепкая хватка на руке не даёт этого сделать. Ян выходит из машины, держа руки за головой, мол, «я раскаиваюсь». Он уже хочет подходить ближе, но Минхо не даёт, выставив перед Ханом палку (и когда он её только успел взять?!) и говорит: — Еду, воду привёз? — Да. — Ладно, можешь идти, но прихвати все вещи с собой, — выкидывает дубину в сторону и отпускает запястье парня. Чонин всё выполняет, и в следующий момент они вкусно кушают на природе, выслушивая рассказ младшего: — Я честно дошёл до машины, но… — жестикулирует, пока остальные едят курочку из KFC и запивают «Буратино». На природе аппетит просыпается зверский. — Это оказалось быстрее на полчаса! — Чонин, видимо, и сам удивлён. Так бывает, в одну сторону идёшь быстрее, а обратно медленнее или наоборот. — Ну я и решил вздремнуть немного. Я честно поставил будильник, он должен был сработать через полчаса, — он присаживается и тоже берёт один окорочок, но встретившись с убивающим взглядом Минхо, кладет обратно. — Я почему решил поспать… Подумал, что вы устанете, а я буду бодрым и доделаю остальное, если вы, вдруг, устанете. — Вот именно, «вдруг», — прерывает Джисон и хихикает вместе с Ли. — Так вот, — игнорирует он подкол друзей, — я заснул, но проснулся даже раньше будильника из-за грома. А вы знаете, как я боюсь таких погодных явлений… — друзья ржут, вспоминая рассказ бабушки Яна о том, как её пятилетний внучок обкакался в коридоре, когда услышал раскатистый гром и молнию следом. Тогда он ещё по ошибке молнию громом называл… Но в общем да, было весело. — И подумал «как хорошо, что я не пошёл сразу», но потом вспомнил про вас и всё, понеслось: стал переживать, звонил миллион раз, но вы всегда были вне зоны действия сети. Я даже не подумал о том, чтобы ехать на машине, правда. Но сейчас вспоминаю тот непроглядный ливень, молнии, гром и темноту, так страшно становится! Я бы точно где-нибудь заблудился бы, — друзья понимающе кивают и разрешают съесть курочки за моральные потрясения. Всё же, как-никак, он был один на один со своей фобией и также, как выяснилось позже, без связи с обществом, которая пропала совершенно неожиданно. Тогда Минхо пошутил, что старик Джоб не захотел, чтобы он смог дозвониться. Все резко замолчали, понимая, что шутка довольна пугающая. — Кхм, — прокашливает страх Чонин, после того как представил призрака на задних сидениях своей машины, — ну вот я потом покушал свои запасы, что нашёл в моей Беатрис и еле как заснул. Потом на утро проснулся, попросил доставку KFC к машине на трассе и поехал к вам. Минхо опять испускает шутку по типу «машина по вызову», но Чонин это опять усердно игнорирует: — Я был так рад звонку от тебя, — указывает на Джисона, — хотя и боялся в одном лице. Мало ли призрак решил пошутить, — опять неудачный прикол. Все замолчали, ведь верят в приведений, но не признают этого перед другими. А если бы, правда, Джоб позвонил Чонину, что бы тот сделал? Он на машине, местности не знает, мало ли где какой куверт или обрыв… — Но очень обрадовался вашим голосам. — Мы тоже были рады твоему, — подтверждает пара, а Джисон продолжает за двоих: — Ты бы знал, как мы боялись за тебя! Думали, что с тобой что-то случилось. Ну там знаешь, запнулся о камушек, упал и разбился насмерть, — парни ржут. — Да блин, всякое бывает! — Не хотите рассказать, что с вами произошло? — невинно дожёвывает курочку Ян и складывает кость в общую кучку. Старшие переглядываются, и решают не портить не сформировавшуюся психику другу. — Расскажем на двадцатилетие, — утверждает Минхо и начинает потихоньку убирать место «пира». — Да почему? Неужели вы там так жёстко чебурекались? — играет бровями, но после болезненно потирает ушибленный Минхо лоб. — Кстати, хён, — обращается он к Хану, — всё никак не спрошу, откуда у тебя эта смачная шишка? Неужели… — играющий взгляд перенаправляет на старшего хёна — Ай, да за что? — опять потирает лоб бедный Ян, но только уже из-за Джисона. — Просто об балку ёбнулся, — собирая остатки пищи, он относит их в «БМВ» Чонина. — Ладно, давайте уже приступать к делу. Друг, — говорит Минхо, обращаясь к Яну, — неси пакеты.***
Они смеются, радуются, грезят о богатстве, пока собирают драгоценности, по очереди относят пакеты в машину и счастливые приходят обратно. Собрав всё до единого камушка, они идут к машине, уже размышляя, частями будут сдавать самоцветы в ломбард или всё сразу. Всё бы хорошо, они успели до ещё одного продолжительного дождя, уже садятся в авто, но тут Минхо застывает с ужасом в глазах, так и не открыв дверь. — Ну ты чего там застыл? — Джисон уже поскорее хочет уехать домой, подальше от этой старой часовни, от этого места в целом. Но парень не отвечает. — Минхо? — Проверь связь, быстрей! — парень чуть ли не плачет. Что он такого увидел? Джисон выходит из пассата и встаёт рядом с Ли, проверяя связь: — Опять нет. Что тебя так напугало? — Хан смотрит туда же, куда и его парень и его дар речи теряется. Это что-то из разряда фантастики. Какого хуя тут стоит совершенно новая вышка?! Такую показывали недавно по телевизору, называя сверхновой, и что благодаря ей человечество больше не будет знать, что такое плохая связь. Её должны были поставить рядом с городом, так какого хера она стоит в каком-то лесу? И как они её раньше не увидели? Она же огроменная! — Ай! — пугается Джисон, когда в его плечо что-то ударяется. Он оборачивает вместе со своим парнем и видит на земле что-то на подобии свитка. Он боязно его поднимает, и раскрыв ничего не видит, однако стоит только перевернуть бумагу, как взору предстаёт нарисованное лицо какого-то деда. Парни моментально меняются в лице, бледнеют, и Джи выкидывает свёрток. Джоб… Резко запрыгнув в машину они кричат заскучавшему Чонину: — Пожалуйста, уезжай из этого места! — и: — Это место Джоба… Чонин, поняв серьёзность ситуации, но не до конца испуг парней, трогается с места, ничего не спрашивая. Машина отъезжает, оставляя за собой густой слой пыли. А из часовни теперь будет доносится пробирающее до костей: — Джоб жив, — и зловещий смех, прямо из шахты, которую парни так и не нашли. Но и слава Богу!