На горном уступе царила ночь

На горном уступе царила ночь, легкие порывы ветра тревожили костер, и его неровные отсветы падали на одежду, руки, играющие на струнном инструменте, похожем на широкую коробочку или низкий столик со множеством струн. Играющий сидел с закрытыми глазами, один, и его ресницы блестели. Он играл, и мир внимательно прислушивался к нему, звезды мерцали с высоты, иногда проносился ветер. В игравшем чувствовалась сила. Он посвящал свою музыку возлюбленному, с которым находился в разлуке: "Хочу быть отдельно от тебя,- сказал он ему,- чтобы ты знал и видел, что это - я, а это - ты. Не считай меня частью тебя. Я буду скитаться, и ты не найдешь меня, когда я не захочу этого. Дай мне такую свободу." И тот дал ему такую свободу. В какой-то момент у костра сгустилась тень. Силуэт сидящего рядом внимательного слушателя какое-то время покачивал головой, на ветру развевались пряди волос, длинные рукава. Рука-тень протянулась и провела по голове игравшего. Тот вздрогнул и открыл глаза, повернулся, но силуэт сместился и растворился за мгновение до его взгляда. Ускользнул. На уступе снова никого не было. Игравший глубоко вздохнул. Однажды я вернусь, когда пойму, как разрешить неразрешимую загадку. Как быть вместе с тем, кто есть всё. ... Посмотри на меня. Почему ты не замечаешь меня? Ты есть всё, но я отдельно от тебя. Поэтому я люблю тебя. Став частью тебя, я не буду помнить себя, не буду любить тебя. Ты будешь снова одинок. И потому я не сделаю так. Я уйду, и ты будешь знать, что где-то там есть я, отдельно от тебя, и мы связаны. Ты больше не будешь один. ... Никого не было у меня до тебя. В круговороте снов и образов я был один. Я играл, и мир космической игры, этот круговорот окружал меня. Потом появился ты, и ты не хотел быть частью меня; я отпустил тебя, но проводить вечность в ожидании не хочу. И я тоже стал странником и ушел в созданный мной мир сна. И я все забыл. Не хочу вечности ожидания. Лучше я буду жить, как другие герои сна, разделять их радости и беды. Я доверяю тебе, ты когда-нибудь разберешься со своими вопросами и вернешься ко мне. Пусть это будет бесконечно долго - я буду ждать тебя. ... Я засыпаю и слышу музыку. Она поет, она зовет к себе. Она жалуется и плачет; она поет о любви и разлуке, об ожидании и невозможности. Она взмывает к небесам и падает в бездны. Кружится, идет в темноте, несет ношу; стучит сердце, обращается с мольбой к возлюбленному. Встречает призраков, обрывается на полуслове... Сквозь сон я стремлюсь туда, и я сажусь рядом послушать. Я жду тебя, когда же ты будешь со мной? Невыносимо, о, невыносимо ждать. Словно сердце расколото ожиданием. Пылает костер, горит огонь в моем сердце. Я забываю, кто я, чтобы оказаться рядом с тобой, взглянуть на тебя из глаз прохожих, убедиться, что ты идешь, идешь бесконечным путем ко мне. ... Крылатая тень взмыла с утеса, бросилась вниз, ударилась оземь, обернулась волком и скрылась в темноте. Слушавшие деревья зашелестели шорохами. Звери и птицы, крепко спавшие в своих норах и гнездах, ежились, укладывались на другой бок и сворачивались в клубок покрепче. Уходили глубже в свои сны. --- Всё было не то. Всё. Я не знал, что можно так далеко уйти от себя, так позабыть себя и тебя. Не мог даже представить, что можно так отчаянно искать и не находить тебя и позабыть даже, что ищешь. Марево сковало меня. Ничто не утоляет мою жажду. Ничто не насыщает меня. Никто не нужен мне так, как ты, но тщетно я ищу тебя. Ты появляешься и ускользаешь. Словно снится мне моя жизнь, и я не знаю, за что держаться более. Тысячи прочитанных страниц не стоят твоего слова. Не узнаю себя. Не узнаю тебя. Не вижу пути своего. Что лучше - утратить сердце свое и, когда оно мучается, ощущать это и содрогаться, не находя ни в чем причины, или утратить его и не знать, когда оно мучается, словно слепой и глухой? Все ложь, ложь и туман, и ничто мне не нужно более тебя. Я разберу по кирпичикам все, что сложил, думая, что найду тебя - и не нашел. Ничто не дорого мне в мире, если тебя нет среди этого.