Добро пожаловать в Северную столицу

      — И это всё живая фотография? — сипло уточнил Армин, не отрывая взгляда от телевизора.       — Ну-у… Да, живая фотка, видео, типа того, — согласилась Тоня. Она бы всё равно не сумела объяснить, как это работает.       Сначала Армин молча смотрел на то, как шеф в очередной орёт на Макса (Тоня припомнила, что это одна из первых серий), а потом подошёл к телевизору вплотную и заглянул за него, его сосредоточенный и несколько недоумённый взгляд забегал по чёрному корпусу. Тоня удивлённо вскинула брови.       — А где? — озадачился Армин. Он посмотрел на экран, потом снова заглянул за телевизор и пошарил по задней стенке руками. — Здесь есть, там нет.       Тоня фыркнула.       — Ты как кот. Они тоже вечно думают, что там кто-то есть.       Не ответив, Армин отошёл назад, скрестил руки и недоверчиво покосился на Макса с шефом.       — А что он руками машет?       — Ой, это со звуком надо, — встрепенулась Тоня и прибавила громкости. Сразу стали слышны привычные «огузок, урод, криворукий имбецил!», на что она хихикнула. — Ну, это пока он ругается, потом они помирятся. Садись, чего как не родной.       Она подтащила Армина к старому креслу с обивкой в коричневые цветочек и листья, усадила и вручила большую подушку. Армин свёл брови домиком и обхватил большую подушку руками так сиротливо, что сердце сжалось.       — Посмотри немного, тебе понравится, — пообещала Тоня, отведя взгляд. — Всё равно спешить некуда.       — А кто все они? — полюбопытствовал Армин и подался вперёд.       — Видишь вот этого? Вон, с глупым видом ходит, — сказала Тоня и кивнула на Максима. — Это Макс Лавров, его ещё огузком зовут.       — Как… Часть тушки?       — Кстати, да… — поражённо пробормотала Тоня. — Ого, какой ты умный, я даже не задумывалась. Ну и вот, он врёт, врёт, потом ещё врёт, изменяет Вике, считает, что все ситуации разрешатся сами собой, но зато он прикольный. А, и под конец исправится, — улыбнулась Тоня, скидывая тапки.       Стараясь не упасть на Армина, она вскарабкалась на спинку кресла, поставила ноги на подлокотник и скрестила руки на коленях. Армин обернулся и вопросительно поднял брови, но Тоня кивнула на экран.       — Там интересно. Чуть-чуть посмотри, и вникнешь. О, а вот Вика. Виктория Сергеевна, — протянула она, подражая Максу, — такая женщина интересная. И актриса хорошая, Елена Подкаминская звать.       Армин чуть не поперхнулся воздухом.       — Елена?       — А, точно… В России тоже такое имя есть. Ой, а ещё кстати были теории, что ваша Елена русская, — гордо заключила она. — Ну, не русская, конечно, но около того. Почему-то остальные считают, что в России все поголовно высокие, — сказала Тоня и рассмеялась. — Но я вот ростом не вышла. Наверное, в маму пошла, она тоже гном. Да и бабушка… А может, и в отца. Но я его не видела, не знаю.       — Ты так много говоришь, — словно замечание выдал Армин, запрокинув голову. — Я ничего не понял.       Тоня ойкнула, похлопала себя по губам и снова взглянула на телевизор. Вот что-что, а «Кухню» она могла пересматривать сколько угодно. Да, поведение Максима порой вызывало столько вопросов, что все они в голове не умещались, было жаль смотреть, как старые друзья надолго ссорятся и ни в какую не хотят идти на мировую, как все ополчаются против одного, хотя он поступил по совести, как из-за маленькой глупости может порушиться что-то серьёзное, но всё перекрывали воспоминания, забавные моменты и приятное время, проведённое за сериалом.       Тоня изредка поглядывала на Армина, стараясь понять, нравится ему или нет. Вначале он часто непонимающе хмурился, кусал губы и смотрел на происходящее нечитаемым взглядом, но потом стал улыбаться и даже пару раз усмехнулся. Заметив это, Тоня просияла, а внутри затеплилась тихая радость. В глазах Армина ярко отражался экран, а его широкие брови и светлые ресницы немного золотились в свете двух ламп. Но что Тоню привело в восторг, это его нос. Армин часто морщил его, так что кончик невозможно очаровательно приподнимался вверх, а в уголках глаз собирались морщинки.       Он вдруг дёрнул бровью и посмотрел на Тоню. Она ойкнула и подумала, что Армин сейчас скажет: «Не смотри на меня». Но он этого не сказал, только нахмурился и мотнул головой.       — А это что такое? — удивился Армин, ткнув пальцем в сменившуюся картинку. — Зачем он… Поёт? Он тоже из тех, которые красивые и поют?       — А это реклама началась. Это часто бывает, во время паузы рекламируют что угодно. Вон, это про алик, — весело сказала Тоня, глядя на пляшущего Галкина, и начала тихонько подпевать: — Всё купили-и… Распродажа на Алиэкспресс, на Алиэкспре-э-эсс, на-на-на. Смотри, вот это Галкин! — воскликнула она и ткнула пальцем. — Наш телеведущий. Это как… Как представление, только по телевизору. Какие у вас развлечения? Цирк есть? Или театр?       — Театры есть, — кивнул Армин, — а ещё бродячие артисты. Мы с Эреном в детстве приходили на площадь, чтобы посмотреть.       На его губах расцвела улыбка, что Тоне очень понравилось. Пускай Армин хоть на время позабудет о тревогах, если не у себя, так здесь, в Петербурге.       — У нас немного разнообразней, но суть та же. Галкин как артист в театре, только по телеку. Но здесь он в рекламе, — добавила Тоня, подвигав плечами. — Реклама-то прикольная. Мы летом её пели…       Вспомнилась дача, друзья оттуда, тихий летний вечер и сине-серое небо, а потом целый день, проведённый за чтением манги. Тоня тоненько вздохнула, съехала на подлокотник, подтянула ноги к себе и уткнулась носом в колени. Армин откинулся на спинку кресла и сонно моргал, глядя на бегущую рекламу уже не с таким интересом. Заведя руку за голову и встрепав волосы, он зевнул.       — Ой, ты спать хочешь?       — Да. Я когда к Ханджи шёл, уже вечер был, полчаса до отбоя. А завтра вставать рано, — протянул Армин, снова зевая.       — Ужинать будешь? А, ой, ты же уже… Ну, может, ещё хочешь, — ненавязчиво пробормотала Тоня в колени.       — Да нет, спасибо. Мне кажется, я просто…       Он помотал головой и потёр лицо ладонями, а потом тихо вздохнул и едва слышно заговорил:       — Я надеюсь, что когда проснусь, всё окажется на своих местах. Я должен быть в Разведкорпусе, там, где мои товарищи. У нас и так много солдат погибло в последний раз, каждый на счету. Ещё совсем не понятно, что будет дальше… Ты не пойми неправильно, ты хорошая. И спасибо, что не убила книгой.       Тоня глухо хихикнула.       — Но я не должен быть здесь, понимаешь? — со всей серьёзностью спросил Армин, посмотрев Тоне в глаза.       — Понимаю, конечно, это логично. Ты из разведки, — сказала она, неопределённо махнув рукой, — в Питере тебе особо делать нечего. Разве что голубей гонять. Но с этим могу справиться и я, — хмыкнула она, спуская ноги на пол. Заставив себя улыбнуться, Тоня покивала и придала голосу уверенности: — Я думаю, это просто ошибка какая-то. Заблудился среди миров, всякое бывает. И… Я тоже надеюсь, что ты вернёшься домой.       Она умолкла и поджала губы. Не врать бы хоть самой себе. Армину место, разумеется, не тут, в сером городе, а у себя, где солдаты Парадиза, воины Марлии и вообще все люди, попавшие в водоворот событий, пишут свою историю. Но такое, невероятное и захватывающее, происходило с Тоней впервые, и ей хотелось, чтобы нахождение Армина в её квартире, сделавшее её чуток особенной, продлилось немного дольше.       — Ну, раз без ужина, значит, без ужина, — подытожила Тоня. — Дошик завтра уже съем.       Армин рассеянно кивнул и вдруг попросил:       — А можешь ещё раз показать ту картинку, где я и ребята? Можешь Эрена с Микасой сделать?       Улыбка вмиг пропала. Тоня коротко кивнула и полезла в телефон. Отыскать нужный фрейм, где они трое вместе, не составило труда, и теперь на Армина смотрели он и его друзья, когда они только-только вступили в Разведкорпус.       — Как это… Это же так давно было, как ты это сделала?       — Выбрала одну из первых глав, — ответила Тоня, пожав плечами. — Тут это просто.       Армин смотрел на себя, Микасу и Эрена с совершенно ясной тоской, а ладони у него подрагивали.       — А… Можешь показать Энни?       — В кристалле или обычную?       — А можно без кристалла? — мигом спросил Армин, распахнув глаза.       — Пф, хоть в кадетском, хоть в полиции. О, нашла, смотри.       Тоня показала ему Энни в момент, когда Эрен попросил её обучить боевому приёму. Глаза у Армина загорелись.       — И правда она… Я помню, когда это было, тогда ещё Микаса чуть не подралась с Энни, — подхватив воодушевление, заговорил он. — И Шадис их разнял, это же наш второй год в училище.       Он поднял брови и улыбнулся краешками губ, глядя на хмурое лицо Энни, прежде чем снова зевнул.       — Засыпаешь, — констатировала Тоня и спрыгнула на пол. — Так, а спать-то ты где будешь… О, хочешь со мной? — радостно предложила она, раскинув руки в стороны. — Кровать ваще нормальная, двухместная. Во.       Распахнув дверь в свою и по совместительству мамину комнату, Тоня кивнула на тёмно-коричневую кровать у левой стенки. Напротив было крупное окно, на подоконнике которого стояли кактусы. Она обернулась, ожидая, как Армин обрадуется, но он почему-то напротив оказался хмурым и несколько смятённым.       — Прости. Нет. Я не могу спать вместе с девочкой, которую знаю пару часов, — пробормотал Армин, опустив взгляд. — В штабе у нас комнаты раздельные, мужское крыло и женское, так что… Нет. Прости. Я могу и на полу спать.       — Да ладно, понимаю, — кивнула Тоня, не подавая виду, что настроение слегка упало. — Но на полу не надо. У нас ещё вторая кровать есть. Вон, рядом со шкафом в большой комнате.       Выпустив Армина обратно, она прикрыла дверь в маленькую комнату и махнула рукой на закрытую светлым покрывалом кровать. Сверху лежал сложенный плед, а по краю большие квадратные подушки в красивых вышивных наволочках. На этот раз Армин не стал отнекиваться. Достав на кухне закрытую пластиковую упаковку, Тоня раздраконила её и радостно вручила Армину жёлтую щётку.       — Смотри, она прямо как ты, золотая!       — Это… Для зубов? У нас другие.       — Понятное дело, вы ж в каком веке живёте, — фыркнула Тоня, распахивая дверь из прихожей в ванную. Включив свет, она скользнула внутрь, позвала Армина и всучила ему тюбик зубной пасты. — Держи. Это просто на щётку выдави немного и чисть зубы. Ок?       — Ок, — эхом повторил Армин. — Ок, ок… А что это значит?       — Шо ты шоглашен, — пробубнила Тоня, шустро водя щёткой во рту.       По привычке она, когда чистила зубы, смотрела на себя в небольшое прямоугольное зеркальце на шкафчике, в котором хранились щётки, немного маминой и Тониной косметики, зубные пасты и всякие мелочи. Крепко сжав зубы, Тоня поводила по ним жёсткой щетиной, улыбнулась своему отражению, посчитав, что зубы достаточно чистые, и прополоскала рот.       — Она на вкус такая… свежая, — удивлённо выдал Армин, коснувшись пасты языком       — Только не ешь! — испугавшись, предупредила Тоня.       Армин нахмурился.       — Оно ядовито?       — Нет, просто потом отвратительное ощущение будет. Да и разве для тебя может быть что-то ядовито? Ты же титан! Тебя никто не убьёт, ты регенишься.       — Точно. Но вдруг в этом мире всё не так работает?       Тоня загорелась идеей и вооружилась маникюрными ножницами.       — Можем проверить! Хочешь?       — Давай. Только я сам.       Армин аккуратно взял ножницы и царапнул себя по запястью. Свежий порез зашипел и быстро затянулся. Тоня поражённо ахнула, распахнув глаза. Нет, разумеется, она ожидала увидеть нечто такое. Но одно дело знать, что мальчик из далёких несуществующих земель регенерирует, и совсем другое — увидеть это прямо здесь и сейчас.       — В реальности ещё круче… Армин, ты вообще мегаящик, — выдохнула она, глядя ему в глаза.       — Кто?..       — Да не важно, — перебила его Тоня, похлопав по плечу. — Крутой ты, говорю, очень крутой.       Армин неуверенно улыбнулся краем рта и начал чистить зубы, опасливо скосив глаза на щётку. А Тоне в голову пришла мысль. Армин был немного выше её и пошире в плечах, но не сказать, что намного, а спать в рубашке вряд ли было удобно. Метнувшись в маленькую комнату, Тоня выудила из белого комода пару своих футболок и притащила их в ванную.       — Это тебе. Выбирай, либо с Чёрной вдовой, либо зелёненькая. Хотя в принципе можно сразу две.       — А жашем? — удивился Армин, вытащил щётку изо рта и открыл кран.       — Это холодная! — визгнула Тоня, мигом крутанув вентиль с красным кружком. Колонка загудела. — Ну как зачем, спать надо в чём-то. И сапоги сними, хорошо? А то меня бабушка потом уроет.       — Куда?       — Куда только сможет. Мыло дать для лица?       Не дожидаясь ответа, Тоня кинула футболки на старую табуретку, обогнула Армина и устроилась на бортике белой ванны, подцепив пальцами светло-зелёный тюбик. Выдавив немного на ладонь, она зачерпнула воды и похлопала себя по лицу, вспенивая мыло.       — Оно прикольное, давай? Потом так кайфовать буде-ешь, — пообещала Тоня, выжидающе глядя на Армина. Когда тот неуверенно кивнул и выставил перед собой ладони, сложенные лодочкой, Тоня выдавила немного густого мыла. — А теперь под воду и на лицо. Уху-у, вообще улетишь.       — А вы все тут так странно говорите? — с сомнением спросил Армин, зажурившись и растирая запенившееся мыло по лицу.       — Да в смысле странно? Так все говорят. Это ты ещё семиклассников не слышал, они иногда такой кринж выдают, — пожаловалась Тоня под плеск воды, споласкивая лицо и руки. — Ага, молодец. Теперь смывай. Вот сюда.       Она взялась за ладонь Армина и опустила её прямо под тёплую струю воды. Он немного побултыхал ладонь и начал аккуратно скользить ей по лицу, убирая мыло и всё ещё сильно жмурясь. Тоня довольно захихикала и помогла Армину ополоснуть ладони, а потом влажными руками провела по его щекам, убирая пену. Доумывавшись, Армин помотал головой, и на Тоню полетели брызги. Она фыркнула от попавшей на нос капли, сорвала с прищепки полотенце и протянула его Армину. Он спрятал лицо махровом зелёном полотенце и повозил по нему ладонями.       — Ну как?       — Необычно, — выдохнул Армин, опустив полотенце, и осторожно потрогал щёку. — Будто лицо другое…       Тоня расплылась в довольной улыбке.       — Да-а, в этом и суть.       Ощупав лицо, Армин подвигал бровями и ртом. Кажется, ему понравилось.       — А где у вас уборная? — спросил, перестав бегать пальцами по лбу.       — Вон. — Тоня махнула рукой на дверь рядом с ванной, потом сама вскочила на ноги и включила свет. — Там это… Короче, кнопка есть, на неё надо потом нажать. Серебристая такая, ты увидишь. Потом немного пошумит, и всё. Не пугайся.       Пропустив Армина, она толкнула дверь в большую комнату из прихожей, а потом пришла в свою комнату. Растащив ворох одеял и покрывала, она отыскала пижаму, схватила её в охапку и вернулась обратно к ванной, где её встретил Армин. Он уже разобрался с кранами и на этот раз включил тёплую воду.       — У вас мыло вкусно пахнет. Розами, — перебивая громкий плеск, сказал Армин.       — Да, мыло у вас тут странное. Цезарь, скажи, мне кажется, или я пахну розами? — театрально продекларировала Тоня.       Армин застыл, глядя на неё с недоумением. Опять ничего не понял, да и понять не мог. Вздохнув, Тоня смирилась с тем, что никакой разговор о фильмах он не поддержит. «Зато он умный», — обнадёживающе мелькнуло в уме.       Подхватив брошенные футболки, Тоня вытянула их в руках и ткнула Армину в грудь.       — Если хочешь, переоденься пока. Рубашку можешь на край кровати повесить, потом разберёмся. А штаны… Не знаю, в мои ты вряд ли влезешь, — рассмеялась она. — Я не такая тренированная, у меня эска, а у тебя эмка так точно.       — Что за эмка? Это опасно?       — Да чего ты всё про опасность… Не, это размеры. Эска такой, немного маленький, а эмка средний. Но футболки я всегда беру икс-эль, не бойся, они большие, — ухмыльнулась Тоня, наморщив нос. — В общем, не знаю, как тебе быть. Можно, конечно, попробовать взять мои спортивки, они свободные…       — Давай я лучше так останусь, — прервал её Армин негромко, но твёрдо. — Мы же не знаем, когда я могу вернуться, может, это случится через минуту. И… Тогда всё.       Тоня пожевала губу, глядя на выцветшую светло-рыжую батарею, и тихо согласилась:       — Да, точно. Ну, как знаешь.       Она всё же вручила ему две футболки и похлопала по плечу.       — Выйди, пожалуйста. Я сейчас в душ и приду скоро.       Закрывшись на защёлку, Тоня стянула штаны с носками и устроилась на краю ванной. Без энтузиазма болтая ногами, она тупо смотрела на плитку под собой, даже моргать забывала. Путаница окутала её с головой. Шумно вдохнув, Тоня нагнулась и спрятала лицо в ладонях. Кажется, она растерялась настолько, что за сегодня наговорила на год вперёд. Даже Армин, любитель разговоров, устал от неё. А точно ли это Армин или ей всё же кажется? Привиделось, пока на самом деле она дрыхла после уроков. Вот откроет глаза, а никакого Армина и в помине нет. Приснился. Тоня потрогала плечо, проведя пальцем по маленьким родинкам. Да нет, вроде не сон… Не бывает таких явных, даже если сон осознанный. А как тогда?       Думать на эту тему она устала. Рука с силой открыла кран, вода хлынула из душа. Пропустив горячую, Тоня полила себе на лицо и зажмурилась. Вода стекала по щекам, подбородку, шее, бежала тонкими струями на грудь, живот и на ноги. Светлые волосы у лба промокли, а зеркало запотело — Тоня увидела, когда открыла глаза.       — Алён, ответь, пожалуйста, — тихо пробормотала она в потолок, и голос глухо отразился. — А то я ничего не понимаю.       Вытеревшись большим полотенцем, Тоня наскоро растрепала волосы, подсушив их, и натянула пижаму. Сунув ноги в тапки, она отодвинула защёлку и толкнула дверь — та со стуком ударилась о стену. В лицо пахнуло прохладой       — Эй, Армин, ты ещё тут? — в прихожей крикнула Тоня, не зная, что больше хочет услышать: его ответ или тишину.       Вместо ответа в прихожую вышел сам Армин. К удивлению — в Тониной футболке. Выбрал он зелёную, такую длинную, что Тоне она доходила почти до колен, а цвет был приятный — тёплый мятный. В том, что она будет Армину свободной, Тоня даже не сомневалась — футболка была мужская, из Эйч-эн-эма, и красивая, и приятная к телу. И в ней Армин стал совсем уж походить на питерского мальчика, проводящего будни в школе, а выходные где-нибудь за гаражами. Разве что глаза были слишком умные, да и причёска типичного отличника-пятиклассника не очень вписывалась. А потом Армин ещё и голову склонил, и посмотрел так удивлённо…       — Ой. А ты такой… — забормотала Тоня, прижав к себе руки, и невольно улыбнулась, едва не заскулив от умиления. — Какая прелесть.       — Я прелесть? — уточнил Армин, ткнув в себя пальцем.       Тоня активно закивала, потом подошла к кровати, еле оторвав взгляд.       — Я думаю, расстилать не нужно. О, хы, плед. Нормально будет? В сентябре у нас тепло. Правда, отопление ещё не включили, но я не думаю, что замёрзнешь.       — Хорошо. Мне как угодно будет нормально, я же солдат.       — Ой, точно. Вас Шадис, наверное, в кадетском так гонял, что не забудешь. А, нет, подожди!       Тоня бросилась в маленькую комнату, рывком открыла самый нижний ящик комода и отыскала там свои любимые шерстяные носки — светлого песочного цвета с бордовыми полосками и узорами на них. Положив их на одну ладонь, Тоня накрыла сверху другой и выскочила обратно в большую комнату.       — Это тоже тебе. Я уже поняла, что ты и в Сибири можешь спать, и за полярным кругом, — отмахнулась она, — но мне так будет спокойней. Так, тут можно немного разобрать…       Пока Армин, устроившись на стуле, принялся натягивать носки, Тоня выкинула лишние подушки на кресло, оставив в итоге пару штук, и встряхнула бурый со светлыми вставками шерстяной плед. Она кивнула Армину, застывшему в нерешимости.       — Ложись. Хочешь тигрёнка?       — Кого?       — Держи.       Не выпуская пледа из рук, Тоня кинула ему мягкую игрушку, подобранную когда-то в подъезде и тщательно отмытую. Бабушка любила забирать оттуда игрушки, оставшиеся без дома. Армин поймал тигрёнка, улёгся на кровати, поджав к себе ноги. Тоня показала ему большой палец и вскинула руки с пледом вверх. Тот взмыл вверх парашютом и накрыл Армина с головой.       — Ой, ты куда? — засмеялась Тоня, бросившись откидывать край пледа с шерстяной бахромой.       Из-под него показалась светлая макушка с растрепавшимися от электризации волосами.       — Я тут. Потеряла? — улыбнулся Армин, а потом широко зевнул, мотнув головой.       — Ну всё, засыпай. Спокойной ночи, — тихо пробормотала Тоня.       Дождавшись, когда Армин закроет глаза, она тихо подошла к выключателю и щёлкнула им. Свет погас, а Тоня вернулась к себе в маленькую комнату и задёрнула шторы в крупный цветок. Забравшись на кровать, она нырнула под одеяло и подползла лицом к стенке, уткнувшись носом в обои. Обои были старые, а по ним тянулся шероховатый рисунок. Тоня повозила носом по бумажным бороздкам и рельефным цветам.       По стене бродили неясные полосы света, пробившиеся через занавески. К остановке совсем рядом с Тониным домом подъехал поздний трамвай, рельсы под ним загудели. А потом мимо с гулом промчались две машины. Следом проплыл вой сирены, и всё ненадолго затихло. Стало слышно, как стучит сердце. Беспокойно, словно пойманная маленькая птаха.       Тоня долго ворочалась, пытаясь найти удобное положение, переворачивалась на спину, на грудь, пробовала улечься на боку, но сон не шёл. Откинув одеяло, она выдохнула и встала с кровати открыть окно. Прохладный свежий воздух хлынул внутрь вместе с ночными гудящими перебранками водителей. Немного постояв в зашторенной тёмной комнате, Тоня прошлась по полу босыми ногами, открыла дверь и очутилась в большой комнате.       Армин уже спал и тихонько посапывал. Тоня тихо дошла до кровати, остановилась перед ней и присела на корточки, не отрывая взгляда от красивого лица. Сказать честно, Армин казался немного младше своих девятнадцати и вполне бы сошёл за одноклассника Тони. На неё вновь обрушились бурные воспоминания от прочтения манги, словно она сама была там. Это же насколько Армин и другие ребята стали закалённым внутри, что переносят напряжение во время миссий, повальные смерти товарищей и гражданских другой страны? Должно быть, Тоня ни их месте уже давно бы валялась где-нибудь в больнице. Может, от того, что крыша поехала, а может, от рукоприкладства. Она и здесь, в своём спокойном Петербурге, баловалась таким, а на Парадизе кто знает, что было бы, окажись у неё под рукой вместо канцелярского ножика острое длинное лезвие.       Проглотив подступившие слёзы, Тоня скользнула ладонями по кровати, ухватилась за плед и крепко сжала его. Всхлипнув, она прижалась к нему лбом. Меланхолия, накатывавшая обычно под ночь, пришлась очень некстати.       «Только бы в манге всё обошлось», — горько подумала Тоня.       Она немного поглазела на пол, уходить не хотелось. Рядом с Армином было здорово, даже если он спал. Как минимум потому, что это был человек другого мира во всех смыслах этого слова. Тоня ощущала необычайное волнение, пытаясь это осознать. Наконец она тихо поднялась на ноги и ушла к себе, наконец понимая, что точно хотела бы, чтобы Армин остался здесь хоть на пару деньков. В конце концов, пусть он хоть немного отдохнёт от вечного сражения — солдатской жизни.