Одно из первый потрясающих событий в закрытой школе только что закончилось,и за первый день унесло сразу две жизни.
Осталось 14
Кайто больше нет.
Как и Рантаро.
Сайхара шёл очень уставший и потрясенный судом, который уж точно длился не один час.
А шёл он за Акамацу, такой же напуганной. Даже больше.
Скорее, было грустнее не самого себя, но и за новую знакомую. Выглядела пианистка очень бледной, А по щекам, как заметил Шуичи, капали слезы.
—..К..Каэде?
Он особо и не умел поддерживать. Но девушку было до слез жалко, и хоть что-то и хотелось предпринять.
Безумие в стенах этой школы, которое казалось, будет продолжаться вечно, медленно поедало разум Акамацу. Страх за свою жизнь и жизнь окружающих, гнев и обида на тех, кто заставил идти их на такое. Остановившись посреди коридора, та тихо сказала:
— я должна была умереть вместо Кайто.
Голос наполнялся отчаянием и безысходностью. осталось 14. Вдруг следующим станет детектив? Или она сама?
Детектив вздохнул, уже идя наравне с девушкой. Другие ученики уже так же начали собираться в группки, а кто-то пытался сделать целую команду или клуб, культ..
Тот поправил кепку на голове, шагая по коридору.
—Не говори так! Тут никто не достоин смерти..
Даже такая солнечная и оптимистичная девушка, как Каэдэ, была сейчас чуть ли не в отчаянии. Не то что бы и Шумай спокоен, как удав, но просто..
Как же жаль Акамацу..
— они осудили не виновного, понимаешь?!
Схватив Шуичи за запястье,она подняла голову. Слезы текли рекой по щекам белокурой. Давясь рыданием, пианистка перешла на истерический крик.
— почему они делают это с нами?! мне всего шестнадцать, Сайхара!
притянув его к себе, та уткнулась в грудь детектива. голос уже хрипел, а ноги подкашивались.
Все вокруг были растерянны и напуганы, ведь сегодняшний день принес не мало страданий, боли и надежды, которая вмиг превратилась в безудержное отчаяние. Всхлипывая, она сжимала в руках, рукав рубашки Шуичи, тихо повторяя:
—я не хочу умирать..не хочу, не хочу..
Шуичи вздрогнул, а его сердце начало колотиться с большей силой.
Пару секунд синеволосый просто как вкопанный стоял, пока девушка прижималась к нему. Но всё же стоило хоть как-то помочь.
Шумай очень аккуратно прижал блондинку, гладя ту по голове.
В руках всё ещё пробегала дрожь, а само тело слегка потряхивало.
Абсолютный детектив мысленно подбирал слова, при этом еле держа самого себя в руках.
—Каэдэ, прошу.. На месте Кайто мог быть кто угодно. Даже ты или я. Здесь не всё так просто..
Парень ещё немного колеблился, уже обнимая руками пианистку.
—Нам стоит уйти по своим комнатам.. Уже поздно. Разве хуже не будет, если ты отдохнешь?
Детектив проскользнул руками к кистям Акамацу, скрепляя его и её пальцы в два замочка, что и для самого эмо-боя было немного неловко.
—Мы выберемся отсюда. Не все, но я сделаю всё, что в моих силах.
с каждым прикосновением детектива, тревожность уходила прочь. их можно было сравнить с мягкостью облаков и трепетностью материнской руки.
—..будь осторожен..
голос всё так же подрагивал. тонкие пальцы Абсолютной Пианистки потянулись к своим же волосам, что бы снять заколку ввиде ноты, а затем так же аккуратно зацепить её на волосы юноши.
—пожалуйста.
через силу улыбнулась Акамацу. всё-таки, даже в такое время, лучик солнца невозможно закрыть даже самой густой тучей.
Сайхара опять таки вздрогнул, и опять от еë прикосновения.
Тот проверил заколку на волосах и покраснел, прикрывая все это своей, дурацкой кепкой.
-Мн...
Опять молчит. Но, кстати, не долго.
Юноша всё ещё смотрит пару мгновений на пианистку, а после отводит взгляд, ещё немного краснея.
—Лучше держаться вместе и.. Я могу тебя провести. В любом случае, нам в одно направлении нужно.. Идти.
реакция друга, Каэде показалась забавной. захихикав, та прикрыла рот рукой.
—ты прав, Шуичи.
Вдруг, лицо белокурой изменилось. на секунду, она засомневалась в чём-то.
—я же могу называть тебя по имени, да?
может, та пропустила мимо ушей, что Детектив давно перешёл на имена..может и не хотела заострять на этом внимания.
—Да, я не против..
Шумай слегка запнулся, ещё раз проверяя заколочку на волосах. Всё так же на месте.
Вот и хорошо.
Конечно, чёрное на темно-синем не очень видно, но это не мешало ему оберегать такой "подарок", как зеницу ока.