Hitman: Desperation (Безумие)

      Диана опустила телефон и убрала его в сумочку. Затем подняла воротник пальто и направилась через стоянку. Было уже 11 часов вечера, в Лондоне было темно. Погода снова начала портится, туман закрывал все, что дальше пяти шагов. Диана как раз проходила возле хлебного фургона, когда кто-то похлопал её по плечу:       - Скажите, а где здесь метро?       Она начала оборачиваться, и вдруг кто-то накинул на её голову что-то темное.       - Спокойно! - услышала она тихий голос. — Не дергайся.       Диана почувствовала на своей шее холодное прикосновение дула пистолета. Потом у неё забрали сумочку и сняли с воротника микрофон спец-связи. Её медленно провели через стоянку, затем послышался звук открываемой двери, и она оказалась на заднем сидении автомобиля. Какие-то люди сели с двух сторон от нее, и автомобиль тронулся.       Они долго петляли по улицам, затем поехали быстрее. «За город выехали»,- решила Диана.       Минут через 30 они свернули, движение замедлилось. Через несколько поворотов автомобиль остановился.       - Пошли, - услышала она тот же голос.       Они зашли на крыльцо, потом прошли через холл, поднялись по лестнице. С Дианы сняли капюшон. Её вели через длинный коридор, с одной стороны которого были двери, с другой окна. Коридор освещался настенными светильниками, на полу лежала красная дорожка. Дорожка скрадывала шум их шагов. Она хотела посмотреть на своих провожатых, но обернуться ей не позволили.       Наконец, она оказалась в неком кабинете.       - Жди здесь, - её похитители ушли.       Диана огляделась. Комната была довольно просторной. Большое окно было задернуто гардинами, напротив окна стоял внушительный письменный стол с компьютером, кучей бумаг и всякими мелочами. Стены закрывали шкафы с толстыми книгами. В глубине комнаты также обнаружился диван, пара кресел и низкий журнальный столик. Вся мебель была дорогая и выдержанна в классическом стиле. Диана подошла к столу.       На столе было несколько рамок с фотографиями. Одна из них привлекла её внимание, она присмотрелась. На фотографии было трое людей — двое мужчин постарше и молодая женщина. Один из мужчин был высокий и с седой шевелюрой, второй пониже и с залысинами. В высоком Диана не без труда узнала Макса Д. Молодая женщина стояла впереди мужчин. Миниатюрная брюнетка с длинной косой. Аула М.       Диана сделала глубокий вдох. Она вдруг почувствовала, что ей очень жарко. Диана сняла пальто и повесила его на спинку стула. Верная Беретта осталась в сумочке. Она посмотрела на стол и обнаружила нож для бумаги. Зажав его в руке, она осталась стоять, повернувшись к столу, спиной к двери. Через минуту дверь открылась.       - Скажите, мисс Бернувуд, у вас есть дети? - она слышала, как кто-то приближается к ней. - Только не надо мне рассказывать про приказ Совета о секретности - я сам его подписывал.       Совсем близко. Диана резко развернулась и ударила, целясь в шею. Макс Д. перехватил её руку, нож выпал, и Диана оказалась заблокированной.       - Я начал не с кабинетной работы, я когда-то был оперативником...       Диана попыталась освободиться, но хватка у него была железная. Она не произнесла ни слова, не собиралась говорить с предателем.       - Ты совершенно себя не бережешь, - говорил Макс, ведя её к креслам в глубине комнаты. - Не спишь, не ешь, гуляешь легко одетая, - он заставил её сесть в кресло. - Не смотришь по сторонам, кидаешься с ножом на людей в доме, полном охраны. Я не узнаю тебя, Диана.       Она ничего не ответила. Макс куда-то отошел и вернулся с бутылкой виски и низкими стаканами. Налил в стаканы на два пальца, один подвинул Диане, другой взял сам.       - Ты скажи что-нибудь. И можешь не беспокоиться, я не хочу твоей смерти. Если бы я хотел, ты бы уже плавала в Темзе.       - Что тебе нужно? - спросила она тихо, но очень зло.       - Чтобы ты послушала меня спокойно.       - Куда вы его дели?...       - Мисс Бернвуд, я не могу вам сказать, что совсем не причастен к исчезновению агента 47. Но я не знаю, где он. Давай ты меня просто послушаешь.       - Можно подумать, у меня есть выбор. Я слушаю.       - Устраивайся поудобнее, рассказ будет длинным.       …Я не просто так спросил тебя о детях. Быть родителем трудно, я знаю. Я сам вырастил троих. Дети не всегда ведут себя, как нам хотелось бы. Они не слушаются, болеют, убегают из дома... У твоего ребенка скоро начнется переходный возраст, тогда вы с 47-м поймете, что ликвидация Ли Хонга и победа над Тревисом — это так, шалости. Тогда у вас начнутся реальные проблемы. Вы даже поженитесь.       Так, не хмурься, я знаю, о чем говорю. Итак, дети. Аула М., если быть точным. Дочь моего лучшего друга и делового партнера Корнелиуса М. Он всегда был умницей, с самого детства. Мы выросли вместе, потом наши пути разошлись. Я пошел в наш бизнес, а Корнелиус уехал. Вернулся через пять лет, привез супругу из далекой страны. Она родила ему дочку, потом умерла от какой-то болезни. Я помогал Корнелиусу дочь воспитывать, ему нужна была помощь.       Дочь у него была смышленой. Когда она выросла, он понял, что может не волноваться за свою фирму, дело всей его жизни. Перед поступлением в университет, Аула отправилась в Анды. В экспедицию. Она была там инкогнито, никто не знал, что она «принцесса». Но видно кто-то слил информацию. Аулу похитили люди Пабло Очоа. Он потребовал за неё очень много денег. Что мы только не предпринимали, чтобы её вытащить! Один отряд спецназа навечно сгинул в этих джунглях...       Ты ведь знаешь, что 47-ой занимался не только ликвидациями. Были и спасения. Студент, политик, невеста на свадьбе... Агент Смит без счета. Но первой была Аула М. Он сделал это по моей личной просьбе. И я потребовал никому ничего не рассказывать. Эту часть задания засекретили - я не хотел светить свои дела.       Ты, наверное, помнишь, что они не долетели до точки эвакуации. Им пришлось совершить посадку в джунглях, они неделю выбирались.       Теперь представь себе: явился, забрал от бандитов, защитил от зверей, провел через лес, накормил... Прямо принц на белом коне, прости Господи! Только он не разделял её восторгов. Сдал с рук на руки моим людям и ушел молча. Даже «до свидания» никому не сказал.       Мы волновались, что она долго будет отходить от похищения. Она забыла! Она ни о чем не могла думать, кроме как о «милом Стенли». Написала ему письмо, просила передать...       Мы прочитали с Корнелиусом это письмо. Не очень красиво сделали, конечно... Но, сама понимаешь, единственный ребенок. Потом представили себе это: наша «принцесса» и 47-ой клон 4-ой серии из лаборатории Ортмайера. Хмм... Которого собственные пистолеты волнуют больше, чем все живые люди вместе взятые. Хладнокровный специально выращенный убийца. Почти не человек. Мы решили не метать бисер перед...       Да не смотри ты на меня так, это было давно! Он тогда и правда был таким, ты помнишь!       Так вот, мы не стали передавать ему письмо. Он поехал дальше ликвидировать неугодных, а Корнелиус принялся делать из своей дочери главу компании.       Потом Корнелиус умер, она заняла его место. У неё отлично получалось, но она слишком увлекалась всем этим. Она два раза была замужем, оба раза неудачно. Во время кризиса она два года почти жила на работе. Потом, когда стало полегче, она вернулась домой. Поймала мужа на измене, там были такие страсти!       Второй раз дался ей тяжело, она заболела. Я не сразу понял, что происходит. Она взяла отпуск на два месяца, передала все дела своим заместителям... Потом просто села и стала смотреть в стену. Она почти ничего не ела, не мылась, не выходила из своей комнаты. Ни с кем не разговаривала. Не интересовалась своей фирмой. Ей было на все плевать.       Её домашний врач нашла мой телефон и позвонила. Я приехал, Аула не захотела меня пускать. Заперлась, сказала, чтобы я уехал. Но я не уехал. Я позвал Андре Коппа, её верного сторожевого пса, и попросил его сломать дверь. Он отказался. Ломай, говорю, Аула умрет там.       Я увидел её и понял, что сам не справлюсь. Тут нужна была специальная помощь. Тогда тайно я отвез её к профессору Менгольду. Видный ученый, мой давний знакомый. Он быстро поставил Аулу на ноги, она снова захотела жить. Они затеяли вместе какой-то крупный проект. Я радовался. Чем бы дитя не тешилось...       Потом 47-ой пропал. Я никак не связывал это исчезновение с Аулой. Это история почти 15-летней давности, она ни разу не вспоминала... Сегодня утром, ты доложила, что получила сигнал от 47-го. Из поместья «Обитель чайки». А вечером потребовала рассказать, что там в засекреченной части отчета о миссии в Колумбии. Я сначала не поверил... Потом вспомнил, что видел у неё новое кольцо. Кольцо с дефектным изумрудом, как то, что пропало из его квартиры. Я был просто в ужасе, она украла оперативника ICA! Это же просто безумие! А потом я понял. Это и правда безумие. Только не её.       Макс Д. замолчал. Диана тоже не спешила говорить, переваривая услышанное. Потом она встала и прошлась по комнате.       - Вы хотите сказать, что сами пустили козла в огород?       - Да, именно так. Ты только подумай, какие возможности получил этот прохвост! А в случае провала, так он вообще не при чем, вся ответственность на Ауле.       - Это все не отменяет её вины, но её можно понять...       - Диана, по вам видно, что вы много лет работаете с лысым киллером.       - Почему?       - Взгляд у вас такой... Знаете ли? Безжалостно-задумчивый. Вы как будто выбираете: бомба или снайперская винтовка? Подождите, не рубите с плеча. Мы уже однажды поторопились, и вы сами чуть не погибли. Позвольте мне уговорить её одуматься. Я прошу вас.       Диана подошла к окну и отодвинула гардину. Струи дождя стекали по стеклу, будя плохие воспоминания. Она прижала руку к правому боку. Под одеждой скрывался шрам от пули из Сильверболлера. Диана очень хорошо понимала Макса. Она нахмурилась. Раз уж 47-ой опустил руку...       - Хорошо, Макс, я не хочу воевать. Но, если она откажется, тогда снайперская винтовка. Тут уж ничего не поделаешь.       - Я рад, что вы меня поняли. Сейчас идите и ложитесь спать. Завтра утром я поеду к ней в офис. Возможно, просто привезу 47-го обратно. И на этом все закончится.       - Нет, Макс, не закончится. Она должна избавиться от этих ужасных браслетов. Они никому не нужны. Даже нам от них пойдут убытки.       - Да, ты, пожалуй, права. Я скажу ей, чтобы сворачивала компанию. Спокойной ночи, Диана. Ты можешь ничего не бояться под этой крышей,- Макс Д. поднял мобильный телефон. - Верните мисс Бернвуд все её вещи. Да, и пистолет тоже.       - Спокойной ночи.       Перед тем, как уснуть на белых простынях в отведенной ей комнате, Диана позвонила Смиту и сказала, где она. Не то, чтобы она не доверяла Максу Д., просто на всякий случай. Чтобы Смит не волновался. ***       После 6 дней, проведенных в серой комнате без окон, 47-му было позволено погулять на улице. Он кутался в одеяло из своей комнаты, проклинал дурацкую арестантскую одежду, которая не защищала толком от ветра, но, в целом, наслаждался жизнью. Он видел, как ветер качает голые ветки деревьев и гоняет по небу обрывки серых туч. На ум пришла странная мысль, что ветер нельзя запереть в комнате... Впрочем, ненужных мыслей последнее время было много. Например, он начал сомневаться, что ICA получило его сигнал. А как выбираться из этой западни, было совсем непонятно. За ним следили 24 часа в сутки, даже когда он был один.       Он упорно продолжал молчать, когда его о чем-то спрашивали. Его заставили читать вслух и учить наизусть «библию Аулы». При его памяти, было сложно не запомнить.       «Я, 47-ой клон 4-ой серии, есть тварь, недостойная жить. Я был создан, чтобы отнимать чужие жизни. Я угробил собственных родителей...»       «...Аула дает возможность изменить себя, стать лучше. Отныне и навсегда меня будут звать Стенли Купером. Принимаю новое имя, отрекаюсь от прошлого...»       «...ICA всегда считали меня живым пистолетом. Они никогда не признают, что я человек. Диана Бернвуд использовала меня, чтобы сделать карьеру. Она оставила меня в гробу против толпы вооруженных охранников. Я её не прощу...»       Один раз было задание «Нарисуй Аулу». Его привели в комнату, стены которой были увешаны умилительными картинами с самой разной мисс М.: «Аула любящая», «Аула заботливая», «Аула созидающая»... Ему дали большие листы бумаги и безопасные мягкие маркеры. Когда все ушли, он взял в руки маркер, подошел к портрету и посмотрел на него глазами художника. С чего начнем? С зубов, пожалуй... В наказание один из этих портретов (без его исправлений) повесили у него в комнате. Нарисовать на нем что-то или просто испортить не получилось.       Раз в три дня он писал сочинение на тему «Почему я должен любить, почитать и во всем слушаться мою милостивую госпожу.» Он заполнял страницы матом на всех шести языках, какие знал. Сидел за это в гуделке, но ему было все равно.       Кормили в зависимости от того, как он представлялся в столовой. Обычно было не понятно, что он ест.       Всё это вместе профессор Менгольд называл «мягкой пересборкой личности». Она требовала много времени, но срабатывала на всех.