Дочка учительницы

      Обход справа, шайба у Серкова, удар и… ГОЛ! Команда Юры выиграла, а я проиграла спор. Шатунов от радости выскочил на лёд. Он обнял Серёжу.       — Спасибо, Серёга! Ты меня так выручил! — говорил Юра, обнимая друга.       — Я не знаю, что ты задумал, но рад был помочь. — улыбнулся Серков.       Тут послышался свист. Все повернулись. Там стояли хоккеисты. Они вышли на лёд.       — Вы кто такие? У нас тут тренировка. — сказал один.       — Илюх, ты чего с луны упал? Это же Ласковый Май! — ответил другой.       — Да мне плевать, пусть хоть Горбачев. У нас тренировка, а лёд занят. — ворчал Илья.       Я вышла на лёд и немного прокатилась. Но потом врезалась в одного из хоккеистов и упала на лёд. Поворачивать я ещё не умею.       Хоккеисты повернулись и опустили глаза на меня. Они были такими большими и высокими в своём снаряжении. Точно великаны. Один из них снял шлем и подъехал ко мне. Такой красивый! Волосы русые, стрижка как у Юры. Глаза карие. Ресницы длинные. Брови чёрные и широкие. Ровный нос. Четко выраженные скулы. Очень красивый… С Юрой конечно не сравнится, но всё-таки. Он снял перчатку и подал мне руку.       — Ты откуда здесь, ангелочек? — задал он вопрос, а я взявшись за его руку, встала.       — Я… Эм… — я не знала что ответить. Я просто залипла на этого парня.       — Она с нами. Наша подруга. — ответил Юра обняв меня за талию. Я тут же убрала руку Шатунова.       — Подруга значит… А этому ангелочку нравится хоккей? — улыбнулся этот парень.       — Да… — сказала я.       — Тогда приглашаю тебя на нашу тренировку. Меня кстати, Саша зовут. Играть умеешь? И как тебя зовут, красавица? — спросил этот милый парень.       — Я Настя… Играть не умею. Я же на коньки только встала. — ответила я.       — Да? А так не скажешь. Как фигуристка катаешься. — сделал комплимент Саша.       — Ага, если бы эта фигуристка была коровой. — сказала я, а все хоккеисты засмеялись.       — Ты ещё и с юмором. Мне нравится. Может оставишь номерок? — спросил хоккеист.       — Нет, не оставит. — ответил Юра, — Нам тем более уже пора. У нас скоро концерт.       — Ну ладно. Я на концерт с сестрой приду так и так. Надеюсь увидеть тебя там, ангелочек. — ответил Саша и подмигнул.       Юра взял меня за руку и поехал. Я не успела среагировать и просто поехала за ним.       — Юра… Притормози… Я не успеваю! — говорила я, пытаясь удержаться на льду и не упасть. Тот совсем меня не слушал. Шатунов сошёл со льда и взяв меня на руки, пошел к выходу.       — Ты что творишь, Шатунов?! — спросила Лебедева, но парень молчал. Скулы его ходили ходуном. Мы дошли к пункту выдачи коньков и Юра посадил меня на скамейку. Он молча присел передо мной и начал развязывать коньки.       — Юр… — я дотронулась до его волос и парень замер, — Что с тобой?       — Всё нормально. — ответил Юра и снял первый конёк, — Мы сейчас же пойдём в отель. Нам нужно поговорить.       — Ладно.       Юра снял второй конёк и начал снимать свои коньки. Мы оба надели кроссовки и вышли из ледового дворца. Юра, тут же взял меня за руку. Я не сопротивлялась. Мне были приятны его прикосновения.       Мы зашли в отель и поднялись на этаж, где жили. Я уже собиралась уйти к себе, но Шатунов меня остановил.       — Нам надо поговорить. — сказал Юра, не отпуская руку.       — Хорошо. Давай поговорим. — ответила я.       — Не здесь. Пойдём.       Он потянул меня и повёл в свой номер. Мы зашли и Юра закрыл дверь. Он сел на кровать и задумался. Молчал он минуты три.       — Юра, если ты позвал меня, чтобы просто молчать, то я пойду. — сказала я и уже двинулась к выходу, но тут услышала:       — Зачем ты так со мной?       — Что? — спросила я, поворачиваясь к парню.       — Зачем ты так со мной поступаешь? Тебе в радость играть моими чувствами? Тебе нравится, что я злюсь и ревную? — спрашивал Шатунов, даже не смотря на меня.       — Юра, ты что несёшь? Если разговор будет идти в таком русле, то он просто бессмысленный! — ответила я.       Я понимаю чего он ждет. Ждёт ответа люблю ли я его или нет. Люблю. До безумия люблю. Но нам нельзя раскрывать чувства.       Я подошла к двери и хотела её открыть, но Шатунов не позволил. Он развернул меня и прижал к стене, держа за руки. Я хотела вырваться, но Шатунов был сильнее.       — Ты никуда отсюда не уйдёшь, пока я не узнаю от тебя ответ, которого жду. — сказал Юра пристально смотря мне в глаза.       — Юра, я не могу… Я не могу тебе сказать, что действительно чувствую к тебе. Прости, я просто не могу… — ответила я, приложив голову к стене и заплакав.       — Почему? — спросил Шатунов.       — Мне запретили. Запретили привязываться к вам и делать так, чтобы и вы привязались. Мои чувства к тебе под запретом. Мне нельзя тебя любить. — ответила я парню.       Шатунов отпустил меня и я скатилась медленно по стене. Юра сел рядом и дотронулся до моей руки.       — Получается, я тебе тоже нравлюсь? — спросил Юра, а я в ответ кивнула. Я уже всё сказала, поэтому, бесполезно прятать чувства, Шатунов сам догадался, — Кто же запретил тебе меня любить?       — Не могу сказать. Этот человек очень дорожит тобой, так же, как и ты им. Не хочу стать причиной ваших разногласий. — ответила я.       — Мы уже знаем о чувствах друг друга. Почему бы не продолжать любить? Почему бы не встречаться? — спросил Юра.       — Ты сдурел, Шатунов? Нам нельзя любить! Во первых, твои фанатки если узнают об этом, поднимут бунт. Во вторых, если об этом узнает Разин, то не удивлюсь, что он тут же откажется от того, чтобы моя мама была у вас учителем. В школе ей пригрозили, что если она потеряет работу у вас, то обратно может не возвращаться. А я не желаю маме проблем! Это точно не тот вариант! Лучше нам с тобой вести себя как будто мы друзья или же просто не общаться. — ответила я и встала, — Прости Юра, но мы не можем быть вместе.       Я открыла дверь и хотела выйти, но Шатунов схватил меня за руку, притягивая ближе. Не найдя в моих глазах сопротивления, он аккуратно поцеловал меня. Сама не понимаю почему, но я не стала сопротивляться. Его губы такие сладкие… Чуть чуть чувствуется привкус сигарет. Мне почему-то даже нравится. Век бы целовала его губы.       Я обняла парня за шею, уже полностью отдаваясь ласкам. Он двинулся к кровати и повалил меня. Мы лежали и целовались, пока воздух в лёгких не перестал заканчиваться. Тогда, мы отстранились друг от друга, жадно хватая воздух и тяжело дыша.       — До сих пор думаешь, что мы не можем быть вместе? — улыбнулся Юра.       — Уже не думаю. — ответила я и притянула Юру вновь.       Наши губы снова слились в сладком поцелуе. Я поняла, что как бы я не старалась оттолкнуть от себя Шатунова, он все равно будет следовать за мной и пытаться добиться. Отрекаться от чувств бесполезно. Пытаться заглушить чувства тоже. Отстаётся только продолжать его любить и дарить эту самую любовь Шатунову.       Юра лег рядом на кровать и повернул голову ко мне. Его глаза светились счастьем и блестели. Вдруг, он начал напевать одну из своих песен:       — Девочка моей мечты,       Отчего печальна ты?       Отчего всегда грустна?       Отчего всегда одна?       Девочка моей мечты,       Королева красоты,       Улыбнись хотя бы раз,       И не прячь печальных глаз.       Я улыбнулась. Было приятно от того, что он сравнивает меня с девочкой своей мечты. Я обняла парня, спрятав покрасневшие щёки. Мы бы так и лежали, если бы не услышали голоса в коридоре:       — Да говорю же, сто процентов они у Юры! Небось опять она чем-то расстроена! — сказал один.       — Ну давай зайдем к Юре и узнаем. — сказал другой.       Мы всполошились и встали. Судорожно начали думать, что делать.       — Юра, давай сделаем вид, что я уснула. — сказала я. Юра не успел отреагировать, как я повалила его на кровать, обняв его. — Не шевелись. Я сплю.       Только я это сказала и в комнату зашли ребята. Юра, перебирал мои волосы, а я лежала на нём и делала вид, что сплю. Я представляю, как это странно смотрелось со стороны.       — Ну чего припёрлись? — спросил Юра шёпотом.       — Вас с Настей искали. Да вот видим вы вместе. Ромео и Джульетта… — хихикнул Костя Пахомов.       — Идите отсюда! — шикнул Шатунов, — У неё, только что истерика была. Плакала. Кое-как успокоил её. Уснула только. Идите, а то разбудите.       — Разбудим твою принцессу? — пошутил Миша, — Кстати, а чего у неё истерика была? Вроде нормально всё было.       — Не знаю. Только вышли и она плакать начала. — ответил Юра, — Короче, скройтесь!       Ребята ушли и закрыли дверь за собой. Я хотела уже встать, но Юра меня остановил.       — Лежи и не вставай.       — Но, Юр… Вам скоро надо будет готовиться к концерту. — ответила я и села.       Юра тоже сел рядом. Коснулся моих волос, убирая их за ухо. Его глаза искрились нежностью. Он ласково притянул меня за шею к себе. И так же ласково поцеловал.       Поцелуй был нежным, таким невинным, что мне казалось, будто моих губ касаются не губы Юры, а нежные лепестки белых роз, о которых он поёт. Шатунов отстранился, а мои щеки запылали. Я уже хотела убежать, но меня поймали за руку.       — Куда? — улыбнулся Юра и потянул за руку к себе. Я упала прямо на него. Посмотрев ему в глаза, я покраснела ещё сильнее и спрятала лицо в груди парня. Он засмеялся.       — Не смешно, Юр! — сказала я, не поднимая глаз.       — Я мне смешно. — он коснулся подбородка, заставив на себя посмотреть, — Ты такая смешная и милая, когда смущаешься.       — Да иди ты! —  направляясь к окну, сказала я. Он подошёл ко мне вплотную и обнял за плечи.       — Сегодня, ты сделала меня самым счастливым. Ты знаешь об этом? — спросил Юра.       — Догадываюсь, раз ты меня не на секунду от себя не отпускаешь. — улыбнулась я, — Надо идти, Юр… Сейчас урок у моей мамы, а потом у вас концерты.       — Ладно, пошли.       Мы вышли из номера и пошли в мой, с мамой. Когда мы зашли, там сидели уже все. Мы сразу сели. Мама дала нам тетради и ручки.       — Ребята, сейчас напишите контрольную по математике. У Насти не списывать. В особенности ты, Юра. Я тебя знаю. — сказала мама.       Мы засмеялись. Мама положила нам учебники и назвала номера, которые мы должны будем сделать. Мама велела приступать. Мы начали писать. Юра всячески пытался подсмотреть мне в тетрадь, я ему либо давала посмотреть, либо показывала, что мама смотрит. Когда Юра попытался подсмотреть в последний раз, получил учебником по голове от мамы, а мы все засмеялись.       Спустя где-то полчаса, мы написали контрольную и отдали маме тетради. Только мы собирались взяться за русский язык, как в дверь номера постучали. Зашли Кузя и Разин. Я тут же отодвинулась от Юры, чтобы у Кузнецова не возникали ко мне вопросы. Буду делать вид, что я исполняю обещание, хотя примерно час назад его нарушила.       Юра не понял моей реакции и взглядом спросил «что не так?». Я показала ему, что нам стоит сейчас сидеть подальше друг от друга. Шатунов лишь кивнул и с каким-то подозрением посмотрел на Разина.       — Так ребят, собираемся. Нам пора ехать. Вероника Сергеевна, можете провести уроки в гримёрке. — сказал Разин.       — Хорошо. — ответила мама и начала собирать сумку.       Ребята начали расходиться по номерам, чтобы переодеться. Последним остался Юра. Он взял меня за руку, а я аккуратно её убрала намекая, что лучше не здесь и точно не при маме. Он кивнул в сторону двери и мы оба вышли.       Когда мы завернули за угол, Шатунов, ничего не говоря, впился в мои губы. Я ответила на поцелуй и запустила пальцы в его волосы. Мы целовались, пока не послышался грохот слева от нас. Мы тут же отстранились друг от друга, но обниматься, не перестали. Там стояла женщина немалых лет в униформе. Она подобрала швабру и посмотрела на нас. Словно добрая и понимающая бабушка она улыбнулась.       — Где ж мои 16 лет… — молвила она, а мы немного покраснели, — Так же любила. А ведь моя внучка с ума по тебе сходит Юрочка. Но ты похоже нашёл свою половинку. Молодые вы… Счастья вам побольше. А ты, дорогая моя, — сказала женщина мне, — Не потеряй, такого хорошего и красивого парня. Потом же сама жалеть будешь. Люби и береги его. Главное, чтобы его не одурманила слава и женское внимание.       — Спасибо… — только и смогли мы выдавить из себя.       Она ушла, а мы, после её ухода засмеялись над этой ситуацией. Ну правда смешно. Стоим мы с Юрой милуемся и целуемся, тут приходит горничная и начинает счастья желать, да мне совет давать. Конечно понимаю, хотела совет дать, за это ей «спасибо».       — Ладно Юра… И тебе, и мне, пора собираться. — сказала я, поправив на нём джинсовку, что съехала с плеч.       — Ладно. — ответил Юра, — Но на последок, хочу еще раз тебя поцеловать. Весь ближайший вечер, мы не сможем побыть наедине.       Юра поцеловал меня жарче прошлого поцелуя. Мне даже показалось, что я в огне горю от совершенно новых ощущений. Все это быстро прекратилось, когда Юра отстранился. Я держалась за его куртку, но даже под ней, я чувствовала жар его тела.       Все-таки мы распрощались. Я зашла в номер, а Юра, ушел к себе. Я закрыла дверь и тут же увидев злую мать, испугалась. Я вздрогнула и сказала:       — Господи… Мам, зачем же так пугать? — спросила я и подошла к своим вещам.       — А не рано ли тебе моя дорогая, с мальчиками целоваться?! — строго произнесла мама и я замерла. Ладно. Включаем дурочку.       — Не понимаю, о чем ты? — ответила я, начиная собирать косметику и плойки с утюжками.       — Не строй из себя идиотку Настя! Я видела, как ты целовалась с Юрой! — воскликнула мама. Скрывать бесполезно. Придётся сказать правду.       — Мам… Понимаешь, тут такое дело… Вообщем, я люблю его. — ответила я и повернулась к ней.       Тут послышался хлопок, а мою правую щеку сильно обожгло и я упала на кровать. Мама меня ударила. Впервые, за мою жизнь, мама меня ударила. Раньше давала только подзатыльники, но не сильные. А тут пощёчину отвесила. Из моих глаз потекли слёзы. Было больно не только физически, но и морально.       — Любилка не выросла! Мала ещё по мальчикам бегать, а уж тем более целоваться! Ты разве не понимаешь, что таких как ты, у Юры весь советский союз?! Ты ему, ни черта не сдалась! Лишь поиграет и бросит, как только увидит другую! — кричала на меня мама.       — Я люблю его, мам. И он меня любит. Он сам об этом говорил! — ответила я, матери задыхаясь от слёз.       — Не позволю! Ты еще молода! Я не дам тебе погубить свою жизнь из-за какого-то смазливого мальчишки из детдома! — крикнула мама.       — Не смей говорить откуда он! Он такой же человек, как ты и я! Да он из интерната! И что?! Что с ним не так?! — закричала я, вскочив на ноги.       — Что он сможет тебе дать?! Ты будущая мама, жена. Ты же хотела поступать в культпросвет училище! А тут, из-за какого-то мальчишки может все пойти коту под хвост! Ты думай, что ты делаешь! Вначале поцелую, как ты говоришь, любовь, потом постель, затем дети! Я не собираюсь рано становиться бабушкой! Не губи себя Насть! Одумайся!       — Прости мам… Прости, что не оправдала твоих ожиданий и надежд. Но теперь, я буду делать то, что хочу и считаю нужным. Я не буду больше считаться с тобой, раз ты такого мнения обо мне! Я всё равно буду с Юрой! Хочешь ты этого или нет. Пусть он мне сделает больно. Пусть бросит когда надоем. Но это моя жизнь, мам! Это будет для меня уроком! Если так будет, значит, так должно быть. — кричала я.       — Не позволю все равно! — дала ответ мама.       — Хорошо. — я кивнула, — Это твой выбор.       — Насть… Пойми меня… — начала говорить мама и положила свои руки мне на плечи.       — Я никогда тебя не пойму, мама! Я тебя ненавижу! — кринула я и убежала из номера.       Я на память пришла к номеру Юры и постучала. Он открыл и увидев меня плачущую, сразу взял за руку, и завёл в номер. Шатунов посадил меня на кровать и сел рядом. Я уткнулась ему плечо и разрыдалась. Парень обнял меня в ответ, ничего не спрашивая. Когда я более-менее успокоилась, Юра налил мне воды и дал стакан. Я дрожащими руками поднесла стакан и сделала глоток.       — Что случилось? — рискнул спросить Шатунов.       — Мама моя, нас видела, когда мы с тобой целовались. — ответила я и всхлипнула, — Начала кричать и ругаться. Она не даст нам быть вместе, Юр… Даже ударила меня впервые.       Юра посмотрел на мою щеку и увидел след. Он нежно погладил место удара и ласково сказал:       — Все будет хорошо. Подожди меня здесь и никуда не уходи. Хорошо? — сказал Юра.       Что он задумал? Я кивнула и Юра встал и ушёл. Может пойти за ним?.. Ладно. Я осторожно.       Я встала и пошла вслед за Юрой. Какого было мое удивление, когда Юра постучался в дверь нашего с мамой номера. Неужели, он собрался с ней разговаривать. Дверь открылась и он зашёл. Очень хочу послушать, но не буду. Юра явно вернётся и все расскажет сам. Pov Юра Шатунов.       Я зашел в номер к Веронике Сергеевне, дабы поговорить о наших с Настей отношениях. Она стояла взвинченная и капала себе что-то в стакан, а потом разбавила водой. Похоже на успокоительное.       — Где моя дочь, Юра? У тебя? Я уверена, что да. — сказала женщина и выпила содержимое стакана.       — У меня. Скрывать её, мне нет смысла, пока она сама этого не захочет. Я пришёл с вами поговорить, Вероника Сергеевна. — сказал я.       — О чем? О том, что ты вскружил моей дочери голову, а как наиграешься, бросишь? — спросила учительница.       — Я её не собираюсь бросать. Я правда люблю её, Вероника Сергеевна. Она для меня больше чем подруга. Наши чувства взаимны. Почему нам нельзя с ней встречаться? — задал вопрос я, не понимая ее логики.       — А что ты ей можешь дать Юрочка? Ваша группа это лишь временный путь. Вы быстро распадётесь. А моя дочь, что? Что ей по твоему делать? Продолжать тебя любить? Ребёнка, который сам не знает чего хочет от жизни?! — ответила мне женщина.       — Ну знаете ли, Вероника Сергеевна… Я вообще планировал дальше петь. И в моих нынешних и будущих планах продолжать любить вауш дочь. — ответил я, с серьёзным лицом.       — А ты докажи, что любишь мою дочь! Докажи, что твои чувства это не просто какая-то шутка над ней!       — Хорошо. Но пока вы не смеете вмешиваться в наши с Настей отношения и дела. — сказал я.       — Ты еще и условия мне ставишь?! Наглец! Но я приму твою игру. Интересно, что их нее выйдет. Если ты не сможешь мне доказать, что любишь мою дочь, я все рассказываю Разину и мы с Настей уходим из вашей жизни. — выдвинула учительница свои условия. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Я обязательно что нибудь придумаю, чтобы Вероника Сергеевна не сомневалась в серьёзности моих чувств к её дочери.       Я ушел обратно к себе. Лебедева стояла и смотрела в окно. Я подошёл к ней и обнял. Она обняла меня за руки.       — Ты куда ходил? — спросила она.       — К маме твоей. — ответил я, Настя хотела уже спросить и я продолжил, — Она требует доказательств того, что мои чувства к тебе не просто игра, по её мнению, а чистая правда. Не переживай. — я поцеловал любимую в затылок, — Все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю, обязательно.       — Я и не сомневаюсь. Мне надо идти вещи собрать. — сказала она и повернулась ко мне, — Поэтому, я пожалуй пойду.       Она уже хотела уйти, но я не выпускал её из объятий. Я решил, что пойду с ней. А что если мать её снова ударит, а меня рядом нет? Я не хочу, чтобы она опять плакала. Мне больно смотреть на её слёзы.       Мы пошли вместе в её номер держась за руки. Отпускать я её не собирался. Настя зашла в номер первой, а потом я. Вероника Сергеевна ничего не сказала, а лишь стояла и наблюдала за дочерью. Настя собрала сумку и подошла к матери.       — Мам… Пожалуйста, не говори никому о наших с Юрой отношениях. Пожалуйста. Сама понимаешь это не стоит никому знать. — попросила Лебедева.       — Я и не собиралась. Я не хочу лишаться работы. Идите вниз. Андрей Александрович наверное уже ждёт. Я сейчас спущусь. — ответила учительница и мы ушли.       Пока мы шли Настя начала напевала под нос какую-то песню. Я прислушался и понял, что это народная песня «В роще пел соловушка…». Я попросил её спеть в слух. Настя помялась и начала петь:       — Все девчонки бегают за тобой, Что же тут поделаешь, если ты такой. Я бы тебя спрятала в роще за рекой. Ой-ой как ты мне нравишься, ой ой ё ёй.       — А я и не против, чтобы ты меня спрятала. — улыбнулся я.       Кстати, обязан заметить, она очень даже неплохо поёт. Может стоит замолвить словечко за неё Кузе и Разину?       Мы спустились вниз, а там уже стояли все. Настя сразу выбралась из моих объятий и я понял, что всё. Не видать мне больше ни ласки ни поцелуев, до завтра точно…       — Ну наконец-то вы пришли! — возмутился Разин, — Сколько можно? Одних вас ждём.       — Там ещё Вероника Сергеевна. — ответил я.       — Но мама уже сейчас должна прийти. — сказала Настя и появилась Вероника Сергеевна.       Все сели в автобус. Мы с Лебедевой вместе. Она у окна, а я рядом. Мы поехали на стадион, где должны были быть концерты. Сегодня их запланировано три. Лебедева была какая-то напряжённая и нервная. Я взял её за руку и нежно погладил большим пальцем тыльную сторону. Она успокоилась. Да уж… Я уже настолько её выучил, что уже знаю как её успокоить при каких случаях. Настя положила мне голову на плечо и закрыла глаза. Похоже решила подремать. Ну и хорошо. Работать ей сейчас придётся много. Ей надо будет и нас в порядок привести и концерт снять.       Мы ехали где-то час. Лебедева уже к этому моменту просто смотрела в окно в том же положении, в котором засыпала. Мы остановились у служебного входа на стадион. Все стали выходить и вскоре зашли в гримёрку. Она была просторная, так что все мы здесь поместимся. Мы расселись.       Настя сразу начала приводить нас в порядок. Андрей рассказывал о важности этого концерта, мол на него придёт сам мэр города. У Насти почему-то ничего не получалось и всё валилось из рук. Я заметил, что её руки трясутся, словно в гримёрке -20. Разин и Кузя обратили на это внимание.       — Насть, с тобой все хорошо? — спросил Кузя.       — Д. Да все замечательно. — ответила она и поправила волосы, чтобы не было видно синяка, что появился на щеке после пощёчины от мамы.       — Точно? Ты сама не своя… Руки чего трясутся то? Замёрзла? — спросил Разин и дотронулся до рук Насти, — Мамочки, да они у тебя ледяные!       Я снял с себя куртку и накинул Лебедевой на плечи. Потом посадил рядом с собой на диван, обнял, стараясь согреть. Она вся тряслась как осиновый лист.       — Юр, ты пока согрей её, а мы пойдем звук настроим. — сказал Кузя.       Разин и Кузнецов ушли. Пока никто не видел, я губами дотронулся до лба девушки. Он был холодным. Температуры нету. Тогда чего её так трясёт? Я решил спросить, потому что гадать бесполезно.       — Ты чего трясёшься? Чего боишься? Меня? Так я вроде не кусаюсь, а наоборот тебя только целую. — спросил тихо я, чтобы никто не слышал.       — Боюсь, что о нас узнают так же как и мама… И боюсь, что синяк увидят… — ответила мне любимая.       — Не бойся. Никто ничего не узнает. Я тебе это обещаю. — сказал я, пытаясь хоть как-то её успокоить.       — Ладно. Я тебе верю. — сказала она и незаметно для других ребят, поцеловала меня в щеку, — Мне надо вас в порядок привести. Ты после Серкова. Я тебя напоследок оставила.       — Как самое вкусное? — улыбнулся я.       — Ага. Как десерт. — ответила Настя и встала, — Ребят, кто там следующий после Миши? А то я уже забыла.       Сел Сашка Прико. Потом был Игошин. Затем Костя. Потом Олег. После Крестовского был Серков Серёжка, а за ним я. Ребята ушли на сцену репетировать и подключать инструменты. Даже солисты ушли. Мы с Лебедевой остались наедине. Я сидел на стуле перед зеркалом и наблюдал, что Лебедева делает с моими волосами.       — Слушай Юра… А давай, я тебе гребешок сделаю, как у петухов? Фанатки упадут! — засмеялась Настя, брызгая лак на волосы.       — Ага, еще серьгу не только в ухе, но и в носу. — подхватил я шутку и тоже засмеялся.       Пока Настя укладывала мне волосы и красила, мы всё время смеялись. Находили над чем. То над ситуацией из детства, то над ребятами, когда я рассказывал какую-нибудь историю. И над моими шутками.       Когда Лебедева закончила, она устало плюхнулась на диван.       — Я сделала это! — сказала она и подняла руки вверх.       Я подошел к ней и присел на корточки. Она посмотрела на меня. Ничего не говоря, я наклонился и коснулся её губ, но тут же пришлось отстраниться, так как в гримёрку зашли ребята. От досады я просто сел над головой Лебедевой. Но хоть получил короткий поцелуй. Это лучше чем ничего.       Зашёл Разин и Кузя. Мы начали распеваться. Настя в это время вышла и пропала. Мы уже и поболтать успели, и обсудить песни, и подурачиться. Напоследок, мы решили выйти на улицу и покурить перед концертом. Как только мы вышли, я сразу достал сигарету и закурил.       Я услышал справа от себя знакомый и звонкий смех. Мы все, повернули голову в ту сторону. Настя стояла в компании того самого хоккеиста, который просил её телефон на катке. Он ей что-то рассказывал, а она смеялась! У меня заскрипели зубы, а скулы пошли ходуном. Не знаю почему, но я начал ревновать. Нет. Я Насте полностью доверяю и верю ей, но она у меня слишком красивая, что в неё может влюбиться любой прохожий. Я конечно не против, чтобы у неё были среди друзей парни, но главное, чтобы потом не пришлось воевать за неё. Мы подошли к парочке.       — Над чем смеётесь? — спросил я, выдохнув дым.       — Да так, не о чем… — ответил хоккеист.       — Как это не о чем? Юрка, мне сейчас Саша такую историю про друга рассказал! Упадешь со смеху. — засмеялась моя девушка.       — Будешь курить? — спросил Серков и предложил сигарету.       — Нет, спасибо. Не курю. Я же спортсмен, а мне курить нельзя. — ответил он.       — Так я тоже в хоккей играю. В команде был у себя Оренбурге нападающим. Ничего. Курю. — ответил я.       — Я бы посмотрел, как ты играешь. Сигарета в зубах, с дыхалкой ужасной. Я бы посмеялся. — заявил хоккеист.       — Ты охренел? — спросил я.       — А что я такого сказал? Не правда что ли? То что ты играл у себя в детдоме в хоккей, это не значит, что ты хороший хоккеист. Тебе до меня срать как до Америки. — ответил тот.       — Саш, самооценку убавь. — сказала Лебедева, — Не советую Юру злить.       — А то что? Он Разина позовёт? Интересно, а что будет, если я тебя при нём поцелую? — заинтересованно заявил Саша и начал приближаться к Насте.       — Не советую этого делать… — сказал я и кинув сигарету на асфальт, потушил её ногой, — Тронешь её хоть пальцем, уйдешь отсюда со сломанным носом.       Хоккеист усмехнулся и прижал Лебедеву к стене. Тут я уже не сдерживал себя и оттащил этот ящик самоуверенности от неё. Я швырнул его на землю и сев на него, начал бить. Меня оттащили охранники, что вышли покурить. Этот хоккеист встал и я увидел что разбил ему губу и похоже сломал нос.       — Сумасшедший! — воскликнул хоккеист. Ко мне подбежала Лебедева и начала осматривать все ли у меня хорошо. Я её обнял, давая понять, что я в порядке.       — Ебанутый!.. — восклицал парень.       — Не надо было её трогать! Это ещё тебе повезло, что только я дал тебе по морде. А если бы мы всей толпой двинулись на тебя?       — Подожди. — сказал Гена и посмотрел на меня, — Этот парень к тебе приставал Насть?       Лебедева кивнула. Охранники ему тут же вмазали и тот упал на асфальт.       — Не смей обижать девчонку, которая мне как младшая сестра. — сказал Гена и дал ему по морде. Они подняли его и потащили прочь.       — Ген, Вань, только полегче там с ним. — крикнул Костя.       Мы все вернулись в гримёрку. Я начал переодеваться. Настя тут же отвернулась, как только увидела меня без футболки. Я усмехнулся. Переодев джинсы и накинув джинсовку я подошёл к Лебедевой. В гримёрке мы снова остались одни, так как всех уже позвал Андрей. Я решил остаться, мне все равно последним выходить. Настя прятала лицо за волосами, но я взял её за подбородок и поднял её лицо. Её щеки были красные. Неужели ее так смущает мой голый торс? Я чмокнул ее в носик.       — Юр, одень пожалуйста футболку. — сказала она.       — Только потому что ты просишь.       Я одел футболку и мы вышли из гримёрки. Мы подошли к сцене. Все места были заняты. Ни одного свободного. Все равно мы последний день в Иркутске. Pov автор.       Концерт шёл полным ходом. Особенный шум и крик начался когда вышел петь Шатунов Юра. Как всегда, он был на высоте. Так прошли все три концерта. Ласковый май сразу после выступления двинулся в отель за вещами, а потом на вокзал. Их путь лежал теперь в Новосибирск. Взрослые были в одном купе, а ребята в других. Настя ехала с Шатуновым, Серковым и Крестовским. Они зашли в купе и сели на нижние полки.       — Ну что? Кто, где спать будет, пока мы едем? — спросил Серёжа.       — Ну для начала, предлагаю выразиться единственной в нашем кругу даме. — сказал галантно Олег.       — Я ничего не знаю. Я лезу на верхнюю. — ответила Настя и показала на полку над собой и Юрой, так как они сидели вместе.       — Тогда, я тоже на верхней! — сказал Юра в один голос с Олегом.       — Давай на камень ножницы бумагу! До трех побед! — сказал Шатунов.       Они начали играть. Кто выиграет, тот будет спать напротив Лебедевой. Для Юрки это отличная возможность. Он хотел наблюдать за тем, как его любимая спит, или разговаривать, когда Олег и Серёжа будут спать.       Ребята уже дошли до счета 2:2. Следующий — решающий.       — Раз! Два! Три! — сказал Серков. Юра поставил ножницы, а Олег бумагу. Победа за Шатуновым!       —Есть! Я выиграл! — обрадовался Юра. Вся компания посмеялись.       — Ладно. Споры спорами, но выйдите пожалуйста. Я хочу переодеться. — вдруг сказала Настя.       — Но… — только хотел Юра возразить, как Настя взяла его за рукав джинсовки и выставила за дверь, потом за ним вылетели Костя и Серёжа. Только Шатунов хотел уже зайти обратно, как Лебедева закрыла перед его носом дверь. Ребята, которые тоже вышли, засмеялись.       — Что, выгнали вас? — спросил Миша.       — Ага… — ответил Серков. Ребята начали разговаривать.       Из одного купе вышли две девушки и только завидев ребят из ласкового мая, завизжали. Они подбежали к ребятам и начали лезть целоваться. Дверь в купе Шатунова, Крестовского и Серкова открылась. За ней стояла Лебедева, в одной футболке огромного размера. Она была ей как платье. Юра тут же понял, что это его футболка. Шатунов полностью залип на девчонку. Футболка выделяла её изящную фигурку и открывала стройные ноги девушки. Настя улыбнулась Юре и сказала:       — Надеюсь, ты не против? — показала девушка на футболку.       — Нет. Можешь вообще её забрать. Она тебе очень идёт. — ответил Юра.       — Юрочка, кто это? — спросила одна из фанаток, обняв Юру.       — Отпусти меня… — попросил он, убрав от себя её руки, — Это наша подруга.       — А почему она в одном купе с тобой? — спросила другая.       — Потому что я так захотела. Устроит такой ответ? — грубо сказала Лебедева, — Ребят, можете заходить. Я сейчас ещё поесть достану. Покушаете.       Ребята зашли все в купе и сели. Настя достала сумку с едой и начала накрывать на стол. Как только еда была выложена, ребята начали кушать. Лебедева поднялась к себе на верхнюю полку. Поезд дернулся и начал движение. Теперь жди «Ласковый Май» Новосибирск.       — Насть, а ты чего не кушаешь? — спросил Олег, уплетая бутерброд.       — Не хочу. — сказала девушка и отвернулась к стене.       — С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросил Серков, — Может Андрея позвать?       — Не надо. Я устала. Вздремнуть хочу. — ответила девушка. Ребята тут же отстали и продолжили кушать, но уже в тишине. Они только пару раз разговаривали.       Вскоре, все кроме Серкова, Шатунова и Крестовского ушли. Время близилось к закату. В купе все загорелось малиновым цветом. Юра лежал напротив Насти на расстоянии метра и наблюдал за ней. Она спокойно и безмятежно спала. Ребята внизу играли в карты. Солнце где-то через полчаса закатилось за горизонт и наступили сумерки. В купе ребят зашел Разин.       — Ребят, давайте спать ложитесь. Завтра, сразу после поезда, на концерт. — обьявил Разин и ушёл. Олег и Серёжа улеглись и вскоре уснули.       Время 2 ночи. За окном лил дождь и бил в окна. В купе послышался шорох. Потом открылась дверь. Юра открыл глаза и увидел, что полка на которой спала Лебедева пуста. Шатунов всполошился и вылетел из купе. Парень посмотрел по сторонам и увидел, около одного из окон Лебедеву. Она стояла какая-то расстроенная. Pov Настя Лебедева.       Я почувствовала, что меня кто-то тихо трясёт за плечо. Открыв глаза я увидела Разина.       — Андрей Александрович? Что-то случилось? — сонно прошептала я.       — Настя, выйди, поговорить надо. — сказал Разин и вышел. Я вышла за ним. Он начал свой монолог:       — Насть, я слышал, как ты напевала себе песни под нос, когда приводила в порядок ребят. Обязан признать, ты поешь очень хорошо. И Кузя это заметил. Мы с ним поразмыслили и решили предложить тебе присоединиться к ласковому маю. Не хочешь тоже петь?       — Зачем мне это? — спросила я. Я за славой не гналась. Всегда мечтала о тихой и спокойной жизни. Хорошо пою? Так я маленькой пела в детском ансамбле. Мне это не надо.       — Ну как зачем? Тоже петь будешь. Ты же поешь отлично. Привлечёшь помимо женской аудитории, мужскую половину к нашей группе. — ответил Разин.       — Если вы хотите использовать меня, как дополнительный доход, то ничего не выйдет. Я петь не собираюсь. — серьёзно ответила я.       — Хорошо. Не хочешь по хорошему, пойду другим путем. А какой ответ ты мне дашь, если твоя мама вылетит отсюда? Я насколько знаю, ей сказали в школе не возвращаться, если она потеряет работу у нас. — хитро улыбнулся Андрей. Он меня шантажирует. Знает, что мама, это моя больная тема. Вот же ж урод! Подонок! Гнида!       — Это что, шантаж? — спросила я.       — Воспринимай, как хочешь. Я тебя предупредил. На раздумия у тебя сутки. — ответил Разин самодовольно ухмыляясь, — Сладких снов, лебёдушка.       Он скрылся за дверью своего купе, оставив меня наедине со своими мыслями. Я не знала, что делать. Петь в группе я не хочу, черт знает, как отреагирует аудитория, но и угроза увольнением мамы тоже давила.       Я смотрела в окно. В свете луны пролетали поля, иногда были одинокие деревья. Пока я стояла, я почувствовала руки на своей талии. Эти руки нежно меня обняли. Я сразу поняла, что это Юра.       — Ты чего не спишь, Юр? — спросила я.       — Тебя радом нет, вот и не спится. — ответил Юра и поцеловал меня в затылок, — Ты чем-то расстроена? Что-то произошло?       — Ну, да… — ответила я, — Я скорее всего, тоже скоро буду петь в вашей группе.       — Так это же здорово! — воскликнул Шатунов, — Голос у тебя красивый. Пусть его вся страна услышит.       — В этом нет ничего радостного, Юра. Я не хочу петь. Разин меня заставляет и шантажирует мамой. Мне придётся пойти на его условия. — ответила я, чуть ли не плача.       — Что тебе Андрей сказал? — — спросил Юра, развернув меня к себе. Я ему все рассказала. Было видно, что Шатунов закипал.       — Юр, только пожалуйста, никому не говори. А уж тем более маме моей. Она будет не в восторге. Возможно и сама решит уйти, если узнает. И ты пожалуйста, сам не устраивай разборок. — попросила я, любимого. Юра вздохнул и сказал:       — Хорошо. Я буду молчать.       Он притянул меня к себе и обнял. Я обвила его за шею и тоже обняла. И тут до меня дошло! Он стоит передо мной в одних шортах! С голым торсом! Мои щеки загорелись. Шатунов посмотрел на меня и засмеялся.       — Опять тебя смущает этот вид? — спросил он, а я в ответ кивнула. Он улыбнулся и вновь обнял меня.       В его объятиях было тепло и легко. Юра, словно забирал мою боль. Впервые, я за свою жизнь, правда люблю и счастлива.       Мы стояли и смотрели в окно где-то час. Потом Юре походе стало скучно и он меня ущипнул за ягодицу. Я чуть чуть вскрикнула и тут же замолчала. Прикрыв рот рукой, я подумала, что кого-нибудь разбудила. Прошло секунд 20, но никто не начал ругать и не вышел. Я начала бить Юру. Конечно не прям избивать, просто играючи. Он тихо смеялся.       — Видела бы ты свое лицо… — смеялся Юра, а потом получил от меня поджопник.       Послышалось ворчание в одном из купе. Мы услышали стук каблуков. Вот чёрт! Проводница! Мы забежали в тамбур и спрятались в темноте. Я оказалась зажата между стеной и Юрой. Дверь в тамбур открылась. Показалась проводница. Она к счастью просто прошла мимо нас, двинувшись дальше по поезду. Я повернула голову к Юре и столкнулась с пристальным взглядом синих глаз. Мне казалось, что они засветились странным огнём. Я такого огня в глазах Юры ещё не видела. Pov автор.       Губы Шатунова, властно накрыли едва дрожащие губки девушки, а горячий язык, обвел контур нижней губы. Настя сладко простонала, но её стон потерялся в безумном поцелуе, завлекшем их обоих. Брюнет издевался над её ртом, как мог — чуть оттягивала нижнюю губу, прикусывая и тут же лаская, раскрывая нежные уста Лебедевой без остатка погружаясь в жаркий плен её рта. Та, в свою очередь, неловко отвечала на её поцелуй, сплетая свой язык с чужим.       Это было похоже на дикий танец страсти. Оба забыли, кто они и где, и не вспоминали до тех пор, пока легкие не заболели от недостатка кислорода и им, не пришлось оторваться друг от друга. Но лишь на пару мгновений… Аромат алых губ Насти никогда ещё так не пьянил Шатунова, как в это мгновение. Когда она была так близко к парню, у него билось сердце, и кажется, оно вот вот взорвется, наполняясь огнем, и эти первые прикосновения губ, это дыхание, это вдохновение. Поцелуй начал перерастать во что-то большее, так как руки Юры поползли под футболку Лебедевой. Сама она не сопротивлялась, лишь прижималась сильнее и гуляла руками, то по спине парня, то зарывала пальцы в его волосах.       Послышался грохот открытия двери в тамбуре. Пара замерла, испуганно смотря друг другу в глаза. Они посмотрели на виновника, который помешал их идиллии. Этим виновником оказался Кузя. Он достал сигарету и закурил. Ребята отстранились друг от друга. Юра наклонился к уху Насти и прошептал:       — Иди в купе и ложись. Подожди меня. Я покурю и вернусь.       Девушка кивнула и тихо выскользнула из тамбура. Дверь за ней неожиданно сильно хлопнула. Кузнецов вздрогнул и посмотрел на дверь. В свете луны показался Шатунов.       — Здорова, Юр! Ты чего не спишь? — спросил его композитор и сделал затяжку.       — Да так. Не спится просто. Дай сигарету. А то Разин, у меня все забрал, сказал до концерта никаких сигарет. — попросил Юра.       Кузнецов не мог отказать мальчишке и дал ему одну. Шатунов закурил.       — Юр, ты в последнее время странный… Что с тобой происходит? — спросил Сергей. Его, этот вопрос, волновал с самой Москвы, когда они поехали в тур. Он замечал взгляды парня в сторону Лебедевой. Он опасался больше всего, что парень влюбился в девчонку.       — Я в порядке. А что с мной по твоему не так? — спросил парень, явно начиная нервничать.       — Ну например, виновница изменений в тебе девочка, которая с тобой в одном купе и спит напротив. Разве нет? — спросил Кузнецов, словно уже знал обо всем.       Шатунов покраснел и сразу спрятал лицо в тени. Его реакция, сразу подтвердила версию Сергея. Он горько усмехнулся и спросил:       — Ты влюбился в Лебедеву?       — Н. Нет! Что за бред ты несёшь, Кузь? — спросил Шатунов не желая палиться со своими чувствами к девчонке.       — Влюбился. Один мой тебе совет. Будь поосторожнее с ней. Я не в восторге от твоего выбора. Девочка красивая, ничего не скажу. Но боюсь, у неё на тебя свои коварные планы. Не хочу, чтобы ты потом мучился. Ты же мне, как сын. — сказал Кузнецов и выкинул сигарету.       — Ладно. — согласился парень, — Но думаю, что мои чувства взаимны.       — Дай Бог, чтобы это было так. И детей рано не сделайте. — пошутил Кузнецов, а Юра тихо засмеялся, — Если все-таки у вас все получится, скажи сразу мне. Главное, чтобы Андрей не узнал. Я завёл с ним тему о любви между Настей и одним из вас, когда она только появилась. Он сказал, что видит в этом отличную тему для обсуждения СМИ. То есть он, даст толчок в СМИ, что допустим у тебя есть отношения и это произведёт огромный фурор, а заинтересованность нашей группой у СМИ и людей возрастёт. Так что, сразу мне скажи. Мы что-нибудь придумаем, чтобы Разин об этом не прознал. Андрей везде ищет наживу. В Насте он видит будущую наживу для привлечения парней к нашей группе.       Юра на все это кивнул. Шатунов понимал, что Андрея интересуют одни деньги и слава. Парень себе пообещал, что не позволит сделать из Насти наживку для денег и славы.       Юра докурил и пошел в купе. Зайдя, он сразу запрыгнул на свою полку и лёг. Раздался шёпот Лебедевой:       — Ну что, как? Ничего не заподозрил?       — Нет. Все хорошо. Мы с ним просто поговорили… Эм… О концертах, которые будут потом. — соврал Юра. Не хотел он ей рассказывать о том, что происходит.       — Ну и хорошо.       Пара легла на спину и смотрела в потолок. Каждый из них думал о поцелуе, который между ними произошёл. Прошло минуты три, как Настя позвала Шатунова:       — Юра…       — Что? — спросил парень.       — Давай, больше так не целоваться? — попросила Лебедева, повернув голову к парню.       — Как? Вот так? — парень послал Лебедевой чмок, — Или, вот так? — он показал страстный поцелуй.       — Вот так. — сказала Лебедева.       — Почему не хочешь? Не понравилось? — спросил Юра и перевернулся на живот.       — Понравилось. Не буду врать. Просто этот меня очень смутил. Я не знаю, что и думать после этого. Всякие мысли дурацкие в голову лезут и фантазия всякий бред рисует. — оправдалась Настя.       — Ого! Мы оказывается не только любим друг друга, но и думаем об одном и том же. У меня тоже в голове столько всего нарисовалось, когда мы целовались. Даже очень горячие сценки… — в Юру полетела подушка. Он засмеялся. Лебедева отвернулась от него изобразив, что обиделась.       — Эй, ну ты чего?.. Я же шучу… — сказал Юра.       Девушка в ответ молчала. Шатунов спустился и нежно провёл пальцами по ноге Лебедевой. У неё от этого побежали мурашки, но она терпела. Юра добрался до футболки и начал её поднимать. Лебедева сразу развернулась и хлопнула по руке Юры. Тот засмеялся.       — Ну не злись. — попросил он.       — Больше так не делай и не говори. — сказала Настя.       — Не буду. Только не обижайся. — сделал милую моську Юра.       — Ладно. Прощаю.       — Эй! Может вы уже заткнётесь и дадите поспать?! — с гневом прошептал Серёжа.       — Вот чего ты вылез, Серков? Мы же тут такую драму наблюдали. Любовь-морковь. — прошипел Олег. Юра и Настя засмеялись. Шатунов поднялся к себе.       — Насть, получается между тобой и Юрой, что-то есть? — вдруг спросил Олег.       — Нет. — соврала Лебедева, — Мы просто так дружим. Странная дружба конечно, но зато весело.       — Но реакция Юры на хоккеиста, говорила сама за себя… — сказал Серков.       — Знаешь, это очень даже удобно. У нас взаимовыручка. — ответил Юра, — Если к ней пристают, а парень ей не нравится, я могу притвориться её парнем. Так же, как и она.       — Олег, а с чего ты так об этом спросил, ни с того, ни с сего? — спросила девушка.       — Ничего. Просто так. — ответил парень и повернулся к стене. В итоге, все уснули. Pov Настя Лебедева.       Спустя несколько часов. Мы приехали в Новосибирск. Начали выходить из поезда. Я шла за Олегом. Он вышел из вагона и повернулся ко мне.       — Давай помогу! — он протянул руки. Я приняла его помощь и спустилась на землю.       — Спасибо, Олег. — улыбнулась я.       Мы все двинулись в машины, что ждали нас. Но тут, мы услышали визги. Мы все обернулись и увидели несущихся в нашу сторону фанаток. Они или кричали имена ребят, или просто визжали. Мы побежали от них со всех ног. Юра схватил меня за руку, чтобы я не отставала. Мы запрыгнули в машину. Я не знаю как, но я как-то оказалась на коленях у Юры. Машину тут же завели и мы поехали. Эти сумасшедшие бежали за машиной, но потом все-таки сдались.       Мы приехали в ДК, где будут концерты. Все это время, я сидела на коленках у Юры. Мы общались, хотя мне было очень неловко так сидеть. А вот Юру похоже всё устраивало. Спросите почему я не пересела? Так потому что мест не было.       Мы вылезли из машины и направились в ДК. Снова, ближайшие полтора часа я занималась привычным делом — красила ребят и укладывала их волосы. За час до концерта я всё сделала. Шатунов где-то откопал торт. Он открыл его и начал есть.       — Эй! А поделиться? Чего всё в одну харю? — сказала я.       Юра улыбнулся и дал мне торт. Я откусила и измазала нос в креме. Шатунов засмеялся, подходя ко мне. Он пальцем собрал крем с носа, а потом съел. Мы сидели и ели, пока к нам не подошёл Разин.       — Насть, можно тебя на минуту? — спросил мужчина.       — Ладно.       Я встала с кресла и мы вышли из гримёрки. Разин завел меня за угол и остановился.       — Ну что, ты надумала? — спросил он.       — Вы про группу? — переспросила я.       — Да. Что ты решила? — снова задал вопрос Разин.       — Вы меня поставили, в безвыходное положение. Я согласна. Но вопрос перед этим. — сказала я.       — Слушаю. — победно улыбнулся Андрей.       — Что будет, если меня публика не примет? — спросила я.       — Дорогая моя… — Разин приблизился ко мне, — Ты публике понравишься. Одна твоя милая мордашка чего стоит. Образ мы тебе придумаем позже. Но скорее всего, ты будешь разбивательницей мужских сердец. Тебе подходит, потому что ты такой и являешься.       — С чего это?! — спросила я.       — А ты не помнишь, как разбила сердце Серкову? — строил из себя умного Андрей.       — Я поняла вас.       Я развернулась и ушла обратно в гримёрку. Поведение Разина, меня откровенно говоря бесило. Он меня принуждал к тому, чего я не хотела. Я села рядом с Юрой, который, уже доедал торт.       — Чего он хотел? — спросил Юра с набитым ртом.       — По поводу участия в группе спрашивал. Естественно я согласилась. Он поставил меня в безвыигрышное положение. Урод… — ответила я парню, но он ничего не ответил. Похоже не знал что.       Вскоре начался концерт. Как всегда, Юра был на высоте, так же как и все ребята. Я немного даже успела снять. Юра не оставлял возможность построить мне глазки. Боже! Я с ним скоро сойду с ума! Какой же он красивый, крутой. Похоже Юра включает ещё один образ. Беспощадного соблазнителя. Какой был крик фанаток, когда он включил «альфа-самца»… Я не удержалась и засмеялась. Юра явно старался не для них. Главное, чтобы никто не узнал о наших отношениях, а то будет худо.