Дочка учительницы

Pov Юра Шатунов.       «Я уезжаю! Я полюбила другого. У нас с ним всё хорошо. Возможно, скоро свадьбу сыграем. А тебя я никогда не любила. Это было лишь мимолётное увлечение.»       Эти строки звенели у меня в ушах и были перед глазами. Значит она врала. Всё что было между нами враньё! Она врала, что любит, врала, что будет со мной всегда, врала, что не уйдет! Врала! Все врала! Все было для неё простой игрой! Зачем? Зачем ей это было нужно? Зачем влюбила? Зачем обманывала? Зачем держала около себя? Зачем скрывала правду два года?!       Неужели, я настолько оказался слепой, что не заметил её двуличной маски? Неужели не видел того, что происходило перед носом? Почему я не видел, а другие видели?! Видел Кузя, даже Вероника Сергеевна! Так вот почему она не хотела изначально, чтобы мы были вместе! Она знала обо всем с самого начала. Знала, что у её дочери на меня планы. Женщина словно пыталась меня защитить от этого. А Кузя? Он тоже понимал, что из этого выйдет. Он меня предупреждал. Мне вспомнился наш разговор в поезде.        — Юр, ты в последнее время странный… Что с тобой происходит? — спросил Кузя.        — Я в порядке. А что с мной по твоему не так? — спросил тогда я, начиная нервничать.        — Ну например, виновница изменений в тебе девочка, которая с тобой в одном купе и спит напротив. Разве нет? — спросил Кузнецов, словно уже знал обо всем.        Я тогда покраснел и сразу спрятал лицо в тени. Моя реакция, сразу подтвердила его версию. Он горько усмехнулся и спросил:        — Ты влюбился в Лебедеву?        — Нет! Что за бред ты несёшь, Кузь? — спросил я, не желая палиться со своими чувствами к Лебедевой.        — Влюбился. Один мой тебе совет. Будь поосторожнее с ней. Я не в восторге от твоего выбора. Девочка красивая, ничего не скажу. Но боюсь, у неё на тебя свои коварные планы. Не хочу, чтобы ты потом мучился. Ты же мне, как сын. — сказал Кузнецов и выкинул сигарету.       Он догадывался! Он пытался меня предостеречь! Мне стало стыдно, что я ему не поверил тогда и как влюбленный по уши идиот следовал за Настей. Она просто вскружила мне тогда голову, что я даже соображать трезво не мог. А сейчас у меня открылись глаза. Я понял её натуру. Она очередной предатель в моей жизни! Она как и вся моя прошлая семья, хотя и семьей это назвать нельзя, не хотела иметь со мной никаких общих дел. Но тогда зачем крутила мной, как каким-то глупым ребёнком?! Хотя я и на самом деле ещё тот глупец и идиот. Доверился ей. Любил. Боготворил. Не прощу! Не прощу ей этого никогда! Предательница! Забуду! Уничтожу чувства! Буду ненавидеть больше всех! Она была единственная, кому я верил и доверял! А тут предала, обманула, разбила сердце, душу в колья разорвала! Ненавижу!       Я разорвал и выкинул письмо в окно. Белые листы подхватил ветер и унёс куда-то в даль. Я решил, что уничтожу всё, что может напомнить о нас. Я достал альбом, где были наши фотографии, и начал их рвать и мять. Ярость бушевала внутри. Вдруг, я наткнулся на нашу любимую с ней фотографию.       Декабрь 1989 года. Полгода назад. Мы стоим на катке и Настя меня целует в щёку. Тогда я только только научил её кататься. Настя была тогда такая счастливая… Она так улыбалась, что у меня в душе словно те самые белые розы распускались. Смеялась она тогда так искренно, что я бы никогда не подумал, что она всё вот так вот разорвет.       Нас тогда увидел фотограф катка и предложил сфотографировать, мол мы очень красивая пара. Мы дали свое согласие и нас сфотографировали несколько раз, под несколькими ракурсами. Самую на мой взгляд лучшую, я забрал себе на память. Мы тут такие счастливые. Я тогда искренне верил, что нашёл девушку, с которой хочу быть всю свою жизнь, но похоже, я очень сильно ошибся в своем выборе.       Я взял это фото двумя руками и начал медленно рвать пополам. Бумага начала трещать. Вместе с фото рвалось и моё сердце. Внезапно, потекла одинокая слеза, но я её тут же смахнул. Вот ещё! Плакать из-за предательницы? И не подумаю! Я резко дернул руками и фото разорвалось. Два половники оказались в руках. Сердце заныло, словно в него вкололи тысячи игл. Мне стало очень больно. Эта боль была невыносимой. Мне захотелось всё вернуть. Я готов отдать всё что угодно, лишь бы вернуть тот день, когда мы с ней познакомились, вернуть день, когда я впервые её поцеловал, вернуть день, когда она сказала, что любит. Почему? Почему все так?       От этой боли мне захотелось кричать, словно это было моё единственное спасение сейчас. Я вскочил с места и снес со стола всё, что на нём было. В комнату распахнулась дверь и показались Кузя, Разин, Вероника Сергеевна и остальные ребята.       — Юра? Что случилось? — спросил Андрей.       — Она ушла. Больше не придет. Я был даже не нужен! — закричал я, — Не нужен! Она играла мной! Ненавижу её!       — Кто? — спросил Кузя.       — Настя! — ответил я.       — Я нашла её сегодня. — сказала Вероника Сергеевна, — Она попросила передать письмо, Юре. Там было сказано, что она уходит от него, любит другого, а его никогда не любила.       — Ты меня предупреждал Кузя, а я дурак не верил. Прости. — сказал я.       — Ты не виноват, что Настя оказалась такой подлой. — прошептал Кузя.       — Дочь мою не оскорбляй пожалуйста, Сергей! — воскликнула учительница.       — Но она и правда подло поступила! — ответил Кузя.       — Ты много не знаешь! — прикрикнула мама Насти.       — Вероника Сергеевна. — позвал я женщину и она повернулась ко мне, — Я напишу Насте ответное письмо, что не буду её искать и отпускаю. Передадите ей?       — Конечно передам Юрочка. — ответила женщина, — И да, кстати. Я больше у вас не появлюсь. Думаю, что мое нахождение тут будет напоминать о моей дочери. Поэтому я лучше уйду.       — Вероника Сергеевна, это уже лишнее. Если вы уйдете, кто нас будет воспитывать, как мама? — спросил я, беря листок и ручку, — Не уходите от нас. В том что Настя сделала, вы не виноваты. Так что вам переживать из-за этого не стоит.       Женщина кивнула мне. Она не уйдёт. Все вышли, оставив меня одного, понимая, что мне сейчас надо собраться с мыслями. Я вздохнул и начал писать.       «Дорогая Настя! Я получил твоё письмо. Спасибо, что хотя бы сейчас рассказала правду о себе. Я тебя наверное никогда не пойму, зачем ты врала и молчала столько времени.       Зла на тебя я держать не буду. Это сугубо твой выбор и твоя участь. Я рад, что ты нашла другого. Надеюсь у вас все получится, но ты знаешь разницу между мной и парнем, которого ты выбрала? Нет? Ну так я тебе объясню.       Разница в том, что ты нравишься ему, потому что ты даёшь ему внимание, привязанность, энергию, которую не даёт никто другой. Ты понимаешь, что ты единственная девушка, которая дает ему это внимание, поэтому он тебя и любит. Ты наверное всё, что у него есть. В то время я, как ты знаешь, мечта любой девушки, и я должен быть счастлив и рад всему этому вниманию, но, чёрт побери, это не так! Потому что я отказывал, каждой из них!       Я всегда выбирал тебя! Всегда отказывал ради тебя! Я оставил их всех, когда ты сделала, что-то такое, что дало мне понять: «Что это не напрасно». Ты дала понять, что у нас, что-то получится. Я всегда хотел именно тебя. Хотел быть именно с тобой, а не с какой-то другой девушкой.       И разница между мной, и тем парнем в том, что я всегда выбирал тебя, а он… Он просто согласился на тебя.       Ну вот и пришел конец нашей счастливой истории. Нашей любви… Хочу сказать тебе спасибо, за все счастливые моменты, что ты мне подарила. Сейчас, мы наверное будем друг для друга просто знакомыми. Больше возможно и вообще не будем общаться. Больше у нас не будет тех бессонных ночей, проведенных за разговорами или в постели.       Но все равно спасибо за это прекрасное время проведённое вместе. Никогда его не забуду. Я тебя всегда любил, люблю и буду любить, скорее всего.       Помню, когда мы только познакомились, шёл в свою комнату и думал: «Только бы не влюбиться в неё». А сердце уже тогда предательски быстро стучало только от одной мысли о тебе. Я думал, что любви с первого взгляда не существует, но ошибался. Я полюбил тебя, как только увидел. Будь счастлива! Прощай.

Твой Юра Шатунов.»

      Я сложил письмо и вышел из комнаты. Я пошел к выходу, где стояла Вероника Сергеевна и Кузнецов. Они о чём-то разговаривали и тут я услышал.       — Я планирую уйти из группы, как композитор. Андрей больно наглеть начал. Достал уже. И пацанов терроризирует. Не могу на это смотреть. Ник, может поедешь со мной в Оренбург, как только я уйду? — он взял женщину за руку.       — Серёж… Я понимаю, что нравлюсь тебе и ты мне тоже, но я не могу оставить дочь тут одну. — ответила женщина, — Если она справится без меня, то я с удовольствием поеду с тобой.       — Ну конечно справится. Она взрослая девочка. В опеке твоей уже не нуждается. — сказал Кузя, — Ну Ника… Поехали со мной, пожалуйста.       — Хорошо. Уговорил. — сдалась женщина и тут подошел я.       — Вот письмо. Передайте ей. — сказал я и отдал бумажку.       Вероника Сергеевна забрала её и ушла. Ну всё. Теперь началась моя жизнь без Насти Лебедевой. Без любимой девушки. Без любви. Pov автор.       Спустя пару недель, Лебедеву выписали из больницы и она уехала в квартиру. Мама, письмо решила отдать когда та заедет в квартиру. Вероника Сергеевна, пока дочь была в больнице, собрала все её вещи и перевезла в квартиру.       Лебедева-младшая узнав, что мама собирается уезжать с Кузнецовым в Оренбург, отреагировала вполне спокойно, даже наоборот пожелала маме счастья.       Настя зашла в квартиру и увидела маму.       — Привет мам. — сказала девушка.       — Привет милая. Ну как ты? Как себя чувствуешь? Как малыш? — спросила женщина и обняла дочь.       — Все нормально. Я и ребёнок в порядке.       — Ну хорошо. Кушать будешь? — спросила учительница и Настя кивнула.       Они сели за стол и приступили к еде. Тут Настя решилась спросить:       — Мам, а как там ребята? В частности Юра?       Тут Вероника Сергеевна замялась. Она не знала, как рассказать о страданиях парня. Но врать она не собиралась.       — Милая… Ты главное не волнуйся. Тебе нельзя в твоём положении переживать. — начала женщина, — Юра очень плох. Страдает бедный мальчик. Не может смириться с тем, что ты написала в письме. Постоянно грустный. Даже на уроках молчит, не слушает и не отвечает на мои вопросы. Я стараюсь его не трогать. Мне так его жалко, родная моя. Может тебе все-таки стоило попробовать ему рассказать, а там будь что будет?       — Нет, мам. Я все тогда решила. — сказала Настя, — Я грязь. Такая испорченная как я, Юре не нужна. Не хочу, чтобы он был со мной из-за жалости. Страдал бы сильно со мной.       — Но без тебя он страдает не меньше! — воскликнула женщина, — Он любит тебя. С ума сходит!       — Я всё решила! Тем более, он меня не примет после того, что я написала. Ничего уже не вернуть мам. И давай закроем пожалуйста эту тему. — попросила девушка и Вероника Сергеевна замолчала. Она не хотела заставлять дочь нервничать, в её положении это противопоказано. Женщина решила отдать письмо Юры.       — Настенька, тут письмо от Юры у меня лежит. Шатунов это письмо написал в тот же день, но я не рискнула отдавать тебе его. — учительница отдала дочери письмо.       Девушка тут же его развернула и начала читать. По щеке потекла слеза. Её план осуществился. Он от неё отрёкся. Она слишком грязная для него, по её соображениям. Ребёнок, посчитала Лебедева, испортит Шатунову жизнь на самом пике карьеры. Тем более, что Настя, что Юра, оба слишком молоды. Лебедева решила, что лучше Юру отгородить от себя и ребёнка, чтобы он спокойно строил карьеру. Прочитав письмо Настя положила его обратно и вытерла слёзы.       — Он меня отпускает. — вынесла вердикт девушка, — Осталось дело за малым, попросить Катю и Свету, чтобы в случае чего говорили, что видели меня с другим. А потом я уехала.       — Неужели настолько надо врать? — удивилась женщина. Ей было очень грустно от такого финала отношений Юры и Насти. Она действительно их считала очень красивой и гармоничной парой. Они, по её мнению, и правда любят друг друга до потери пульса. Но уже ничего не сделаешь.       — Надо. Чтобы закрепить обиду Юры на меня и он точно не искал встреч. — сказала Настя, — Кстати! Как там у тебя с Кузей?       — Ой. — покраснела женщина, — У нас всё замечательно. Серёжа такой милый. Он на днях уходит из группы и мы уедем в Оренбург. Как ты тут будешь без меня? Надеюсь справишься?       — Конечно справлюсь, мам. Я уже взрослая и все умею. — улыбнулась девушка.       — Ты главное звони, когда будет что-то нужно, особенно когда малыша родишь. — попросила учительница.       — Ты главное номер телефона напиши в письме, чтобы я знала куда звонить. — ответила Настя.       Прошло ещё несколько дней и Веронике Сергеевна с Кузнецовым Серёжей уезжали. Настя пошла их проводить, но кто знал, что придут ещё и ребята. Настя со взрослыми стояли на платформе и разговаривали.       — Ты главное звони и пиши! — восклицала женщина, целуя дочь.       — Ну куда я денусь, мам? Буду и звонить и писать. — ответила Настя.       — Настюх, можно вопрос? — молвил Кузя, сделав затяжку.       — Можно конечно. Задавай. — сказала Настя.       — А ты бы хотела поговорить с Юрой лично? — спросил мужчина, а девушка замялась. Ей очень хотелось увидеть Юру вновь, вновь хотя бы кончиками пальцев коснуться его, вновь услышать его голос…       — Ну. Кузь, мы же с ним разошлись. Зачем нам вновь сталкиваться и говорить? — удивилась Настя.       — Тогда советую идти. Вон Юра и остальные идут. — кивнул мужчина за спину девушки.       Лебедева тут же обернулась и увидела ребят в толпе. Юра был откровенно говоря, не очень. Бледный, синяки под глазами, идёт и курит. Настя тут же поцеловала мать и обняла Кузю.       — Я буду скучать! — воскликнула она и скрылась за ближайшим деревом.       В этот момент, подошли ребята. Костя Пахомов отдал Веронике Сергеевне цветы.       — Это вам, за вашу доброту и время проведённое с нами. — сказал Игорь, — Спасибо вам.       — Спасибо мальчики. — улыбнулась женщина, со слезами на глазах.       Юра кинул сигарету на асфальт и придавил её ногой.       — А Настя, что, не пришла вас проводить? — спросил вдруг Серков, зная, что этот вопрос мучает Шатунова, но задать тот его не может.       — Она приходила, но уже ушла. — ответил Кузя, — Какие-то дела срочные у нее.       — Наверняка парень её новый… — с отвращением произнес Юра. Тут Кузя наклонился к уху Юры и шёпотом произнёс:       — Я знаю, ты скучаешь и хочешь с ней поговорить. Она вон за тем деревом спряталась. — мужчина показал на дерево, — Только пожалуйста, пообещай мне, что после этого ты её забудешь.       — Ладно. — ответил Юра, — Ну ладно, я пошёл. Удачной вам дороги! Кузя и Юра обнялись, а Вероника Сергеевна чмокнула Юру в щеку и сказала:       — Береги себя, Юрочка! Ты очень хороший мальчик. Парень кивнул и скрылся в толпе.       Он обошел газон и увидел за деревом Лебедеву. Она посмотрела на место, где стоят все и облегчённо вздохнула. Вдруг над её ухом раздался шёпот:       — Не меня ищешь?       Это был Шатунов. По телу пробежал табун мурашек. Девушка отскочила от него. Она сразу поняла, кто ему сказал, где она прячется. Кузнецов. Лебедева быстро взяла себя в руки и холодно посмотрела на парня. Он тоже не отставал и окатил ее взглядом, полным отвращения. Так они молча стояли минуты три.       — Ты что-то хотел? — подала голос Настя.       — Просто посмотреть тебе в глаза хотел. И попытаться понять, как я мог тебе верить и любить тебя. — ответил Шатунов.       — Как-то любил и, как-то верил. — ответила Лебедева, — Как твои дела кстати?       — Пойдёт. Только немного скучно стало в группе. Раньше было веселее, как-то. А у тебя, как дела? Как твой новый парень? — спросил Юра.       — Нормально. Мы уже живём вместе. — соврала Лебедева.       — Здорово. Ну надеюсь, у вас всё будет хорошо. Ты когда уезжаешь? — спросил парень.       — Через неделю.       — Куда? — вновь спросил Шатунов.       — Это что, допрос? — подняла брови девушка, — Если ты надеялся прийти, то знай, тебя я ждать буду меньше всех.       — Почему? — спросил Юра.       — Не хочу скандала с любимым. Он у меня очень ревнивый. — сказала Настя.       — А когда-то, ты меня называла любимым… — скучающе произнёс Юра.       — Ладно! Мне пора. У меня ещё дела. — сказала Лебедева, — Пока.       — Может на прощание хотя бы обнимемся или поцелуемся? — спросил в надежде Шатунов.       — Нет. — ответила Настя и скрылась в толпе.       С того дня прошли дни и несколько месяцев. Лебедевой и Шатунову уже стукнуло по 18 лет.       Юра очень переживал из-за разрыва с Лебедевой и сразу после ухода из группы, уехал в Сочи. С ним уехал и Миша Сухомлинов. Парни очень сильно сблизились. Лебедева была Сухомлинову, как сестра. Pov Юра Шатунов.       Прошло несколько месяцев после ухода Насти, а я все никак не могу её забыть. Я уже пробовал всё, чтобы забить память о ней. Уже пробовал забыть с помощью алкоголя, с помощью девушек… Ничего не помогало. От бутылки меня оторвал Миша. Я тогда неплохо так напился и начал крушить дом. Миша тогда мне дал по морде и сказал, что если я не прекращу валять дурака, то он найдет Настю и заставит её быть со мной. Пить я буквально тут же прекратил. Я не хотел держать любимую рядом с собой насильно. У неё уже другая жизнь, другой человек.       Мишка меня заставил выйти из дома и сходить к морю, чтобы я хоть немного расслабился. Мы собрались и пошли к морю. Мы вышли к берегу и Миша сразу лег на шезлонг, а я подошёл к морю.       Я немного расслабился. Море никогда не бывает однообразным, неинтересным, потому что каждый день, даже каждую минуту, оно разное. Таинственное, непостоянное, необъятное — оно волнует душу, не оставляет равнодушным сердце. Сегодня оно тихое и спокойное, будто большое зеркало, холодное и прозрачное. Солнечные лучи, пронизывая соленую воду, достигают дна, кротко затрагивают золотистый песок и яркие сияющие ракушки, гладенькие камешки и зеленоватые водоросли, ловят маленьких ловких рыбок, которые стайками весело забавляются возле берега.       На следующий день, все меняется. Налетит порывистый ветер и погонит волны к берегу. Вода становится мутно-зеленой, иногда — темно-синей, а однажды я видел даже поражающе черную. Не видно больше ни рыб, ни ракушек, ни песка: есть только неистовые волны, которые с силой бьются о прибрежный песок. Хотя даже в такие моменты, море кажется мне удивительным.       Я думаю, что оно великан, с которым я могу посоревноваться, и я бросаю в море камешки или громко кричу. Но победа всегда достается ему, морю. Оно глушит мой голос и отбрасывает мой камешек на берег. Иногда мне кажется, что я могу смотреть на море бесконечно. Ко мне подсел Мишка.       — Что Юрка? До сих пор страдаешь по лебёдушке своей? — спросил друг.       — Ещё чего. — ответил я, — Я не страдаю. Просто скучаю по прошлому. Любил я её в конце концов. И кажется, до сих пор люблю. Интересно, как она?       — Наверное, уже замуж вышла. Тебе тоже не надо зря время терять. Найди девушку. — Миша огляделся и присвистнул, — И я, кажется, нашёл отличный вариант. Глянь вот туда.       Я повернул голову и увидел очень даже симпатичных девушек. Одна блондинка, а другая брюнетка. В красоте с Настей им конечно не сравнится, но тоже ничего. Я понял намек Миши и был не против. Почему бы и нет? Я кивнул и Сухомлинов сорвался с места, подошел к девушкам. Пока он о чем-то с ними разговаривал, я закурил. С дымом уходила боль, что била в самое сердце. Мне стало ненадолго легче. Миша привел этих девочек и сказал:       — Вот и мой друг. Знакомьтесь, это… — его перебили.       — Юра! — заверещали девочки, — Боже мой! Невероятно!       — Не кричите так. — попросил я и встал на ноги, — Не хочу, чтобы сюда сбежались люди.       — Прости… Прости… — сказала брюнетка.       — Как вас зовут? — спросил я и сделал затяжку.       — Я Нина! А она, Настя! — ответила брюнетка, тут я оцепенел и выронил сигарету из рук. Ноющая боль снова появилась.       — Извините, мне надо отойти. — сказал я и ушёл, — Миш, развлеки девчонок.       Я ушел в безлюдное место. Сел на камень и снова закурил. Я тщетно силился понять, почему я не могу забыть её. Я же сказал, что отпускаю. Внушил себе, что ненавижу, а она, до сих пор в моих мыслях. А из сердца она и не собирается уходить. Похоже, я никогда её не забуду. Остаётся мириться с этой болью и попытаться заглушить другой девушкой. Выбора у меня нет.       На дворе апрель. У Насти был уже немаленький срок. Вот вот рожать. Ходить девушке уже было тяжело. Живот последние дни тянул, а малыш пинался.       Вот и сейчас, Настя решила сходить за продуктами, так как в холодильнике, как говорится, мышь повесилась. Девушка оделась и вышла из дома.       В магазине ей стало нехорошо — прихватило живот. Люди решили пропустить вперёд. Лебедева шла по парку с полными сумками. Ей было тяжело идти, ребенок в животе и тяжелые сумки. Тут опять живот Насти прихватило. Она поставила сумки и схватилась за живот. Девушка тяжело задышала и чуть вскрикнула. Малыш начал биться.       — Тише тише… Что же ты маму то бьёшь, родной мой?.. — причитала Настя, гладя живот.       Малыш успокоился и прекратил драться. Девушка выпрямилась и облегчённо вздохнула. Сзади послышался мужской голос:       — Девушка, вам плохо? Может скорую?       Лебедева обернулась и увидела Мишу Сухомлинова. Она удивилась, не меньше парня.       — Настюха? Привет! — он обнял девушку, — Как твои дела?       — Привет, Миш! — улыбнулась Лебедева, — Дела? Дела отлично. Как твои?       — У меня тоже всё хорошо. — ответил парень, — Я вижу, ты малыша ждёшь. Какой срок? Кто будет?       — Да, жду. Уже восемь месяцев. Говорят, будет девочка. — ответила Настя и погладила живот, так как малыш снова начал пинаться.       — Здорово! Как планируешь назвать? — спросил парень.       — Маша. — ответила девушка и чуть вскрикнула от резкой боли в животе, — Ай!       — Что такое? — всполошился друг.       — Ничего. — выдохнула Лебедева, — Всё хорошо. Хулиганит немного.       — Может тогда тебе лучше сесть? — спросил парень и девушка кивнула.       Миша Сухомлинов взял сумки, что несла девушка и перенес их к лавочке. Он помог Лебедевой сесть, а потом сел сам.       — Ну давай, рассказывай. Как твои дела? Как живёшь? — спросил Миша.       — Ну дела, как говорила уже, нормально. Живу тоже спокойно. А как остальные? Костя, Серёжа? Юра как? — спросила Настя.       — Ну как?.. — парень задумался, — Группа трещину дала. Она уже не та, что была раньше. Костя пропал. Сережа ушел и уехал. Юра… Юра хорошо. После твоего ухода немного расклеился, но сейчас он в порядке. Жив и здоров. Кстати, а ты чего одна? Где твой парень? Или он уже муж?       — Ой. Ты про… — она замялась с именем, — Про Макса. Моего парня Макс зовут. Он уехал в командировку. Работает.              — А чего кольца у тебя на пальце нет? — спросил Миша, кивнув на руку девушки, — Не поженились ещё?       — Эм. Нет. Решили, что сыграем свадьбу, когда рожу. Но уже идут потихоньку приготовления. Ай! — замерла девушка и схватиалась за живот. Pov Настя Лебедева.       Внизу живота резко ударило. Стало очень больно. Я тяжело задышала и почувствовала, что что-то полилось. Отошли воды! Я рожаю! Начались схватки.       — Что такое?! Тебе нехорошо? — всполошился Миша.       — Миша… Я рожаю… Мне плохо… Скорую… — пролепетела я и закричала от боли.       Миша вскочил с места и побежал на дорогу. Он тормознул какую-то машину и что-то сказал мужчине за рулем, а потом вернулся ко мне.       — Пойдём. Сейчас в больницу поедем. Аккуратно вставай. — сказал Миша и помог мне встать.       Подошел мужчина, что был за рулём и помог мне дойти до машины. Меня посадили на заднее сиденье. Миша и этот мужчина сели впереди.       — Ничего дорогуша! Не переживай! — сказал мужчина и завёл мотор, — Главное дыши. Это самое важное. Дыши глубоко и сохраняй спокойствие.       — Да как тут сохранять спокойствие, когда… А-а-а-а-а! — закричала снова я, от боли. Pov автор.       Минут двадцать они ехали в больницу и Миша помог Насте вылезти.              — Идти сможешь? — спросил он, а девушка кивнула.       Мужчина, что привез их в больницу остался и помогал Лебедевой дойти до приемной. Они зашли в больницу и мужчина воскликнул:       — Врача скорее! Девушка рожает! Тут же подбежали медсестры и начали поддерживать Лебедеву, чтобы та не волновалась. Пришёл врач и попросил отвести роженицу в палату и переодеть. Врач был преклонного возраста, мужчина.       — Так… Вы отец ребёнка? — спросил врач, обратившись к Мише.       — Я? Нет. Я друг девушки, но не отец. — ответил парень.       — Тогда где отец? — спросил мужчина, поправив очки.       — Она сказала, что он в командировке.       — Ладно. Можете ожидать, а можете ехать домой. Оставьте если что свой номер, чтобы мы позвонили, как девушка родит. — велел врач.       — Я останусь. — уверенно ответил Сухомлинов.       — Хорошо, как скажите. — и врач ушёл.       Лебедеву переодели в сорочку, что была а больнице и оставили в палате. Pov Настя Лебедева.       Боли бы адские. Было даже больнее, чем когда у меня эти дни. Я старалась ходить, через боль. Потом подошла к окну и открыла его. Свежий воздух сразу ударил в лицо и мне на мгновение стало легче.       Я облокотилась о подоконник, поставив на него локти так, чтобы живот свисал. Мне тут же стало легче дышать и я смогла немного расслабиться. Малыш начал пинаться, делая больнее, но я терпела. Начав гладить живот, я заговорила с ребёнком:       — Ну что ж ты маме больно делаешь? Понимаю, что ты хочешь уже белый свет увидеть, но потерпи немного. Мама ещё не очень готова.       Тут же, я почувствовала пинок. Вот же проказник. Характер свой показывает, хотя ещё не родился. Судя по его упертости и реакциям, характер у него мой, но возможно, и что-то Юры есть.       Боже мой… Юрочка… Где ты? Как ты? Неужели, я тебе действительно сделала настолько больно, что ты решил уехать? Прости меня, мой хороший! Я не со зла. Я просто не хотела, чтобы ты тянул весь этот груз на себе. У тебя и так проблем без меня полно. Я тебя всегда любила. Люблю до сих пор. И буду любить. Прости меня.       Новая волна боли нахлынула и я закричала. В палату прибежали медсестра и врач.       — Дайте послушать. — врач взял какую-то трубку и приложил её к животу. Внезапно, он дёрнулся, а я почувствовала новый пинок от малыша.       — Смотри какой… — покачал головой врач и встал на ноги, — Дерётся. Настоящий мужчина и бунтарь будет.       — Как мужчина? — удивилась я, — Мне говорили, что девочка…       — Нет дорогая. Мальчик. Во первых, форма плода такая, когда внутри мальчик. Во-вторых, малыш пинается очень часто, а мальчики любят драться. Так что, даю гарантию, мальчик там. Пока будете рожать, думайте над именем. — улыбнулся врач, — Проводи девушку в родильное отделение. Уже роды начались.       Медсестра кивнула. Мы вместе с ней дошли до родильного отделения, тут появился передо мной Миша.       — Ну что? Рожаешь? — спросил он.       — Рожаю-рожаю Миш. Слушай, позвони маме моей или Кузе. Номер знаешь? — спросила я.       — Знаю. Юра часто с Кузей созванивается. Позвоню конечно. Давай! Не пуха! Чтобы красотка родилась! — поддержал меня друг.       — Не красотка, а богатырь и красавец. — поправила я его и мы с сестрой ушли. Pov автор.       Миша стоял после новости Лебедевой минуты две, а потом очнулся и подбежал к медсестре.       — Девушка, можно телефон? Позвонить родственникам надо. Пожалуйста. — попросил парень.       — Да, конечно. Вон там телефон для таких звонков. — она показала на тумбу, где стоял красный телефон, — Тут только звонки врачам можно делать.       — Спасибо!       Сухомлинов тут же подбежал к телефону и набрал нужные цифры. Пошли гудки. Спустя несколько гудков, на звонок ответили и послышался мужской голос.       — Алло? Миша сразу понял, что это Кузя.       — Кузя, привет! Это Миша Сухомлинов. У меня срочные новости! — сказал парень.       — Что случилось? С Юрой что-то? Опять из-за Насти проблемы у него? — всполошился мужчина.       — Нет. Это по поводу Насти Лебедевой. Я её встретил случайно. Вообщем. Рожает она. Веронике Сергеевне передай. — поведал клавишник. Кузя позвал Веронику Сергеевну и рассказал всё. Женщина схватила трубку и начала кричать:       — Боже мой! Как она там? С ней все хорошо? Осложнений нет?!       — Нет, Вероника Сергеевна. Осложнений пока нет. Как я понял, всё только началось. Врач сказал, что скорее всего мальчик. — ответил Миша.       — Господи, сохрани жизнь моей дочери и внуку. — молвила женщина и будто перекрестилась, — Миша, держи нас пожалуйста в курсе. Звони через каждые полчаса! Нет! Через каждые десять минут! Как только родит, сразу звони и неважно день или ночь. — велела учительница.       — Хорошо. Буду держать вас в курсе.       — Передай Насте, что мы держим кулачки за неё! — сказал Кузя.       — Передам. Все передам. На связи. — сказал Миша и положил трубку.       Послышался крик Лебедевой и парень подбежал к двери. Тут же вышла медсестра и чуть не снесла парня. Это была молоденькая девушка, лет 18-19.       — Не стойте тут у двери, папаша! Мешаете! — воскликнула девушка.       Девушка была очень симпатичная. Карие глаза, длинные ресницы, чёрные словно смоль волосы, что выглядывали из-под медицинской шапочки, пухлые губы и чуть вздёрнутый носик. Сухомлинову девушка очень понравилась. Ему показалось, что время остановилось, но тут раздался голос.       — Аня! Чего встала?! Воду неси! Она сознание теряет! — крикнула акушерка.       — Сейчас!       Девушка закрыла дверь и скрылась за углом, но через пару секунд, вернулась с бутылкой воды. Она забежала вновь в палату, кинув на Мишу заинтересованный взгляд. А Миша так и сидел всё это время на полу. Прошло три часа.       Время близилось к 8 вечера. За все это время, Миша ходил из угла в угол. Он переживал за подругу, как за жену. Лебедева всегда была ему, как сестра, такая же родная и близкая. Каждые полчаса Миша звонил в Оренбург и сообщал, что Настя ещё не родила. Эти звонки сопровождались причитаниями и молитвами со стороны Вероники Сергеевны.       Вдруг, послышался крик Насти и Миша вскочил с места. Он прислонился к двери и прислушался.       — Молодец! Молодец! Хорошо! Последний раз, давай! Ещё раз! — сказала какая-то женщина.       Секундное молчание и снова голос:       — Вот-вот-вот! Хорошо! Молодец!       Потом, тяжелое дыхание и плач младенца. В палате засуетились, но Миша успел уловить слова:       — Вот умница! Молодец! Красавца какого родила! Мальчик у тебя, моя хорошая!       Потом, голос другой женщины: — Рост 52 сантиметра. Вес 3700.       Миша тут же ринулся к телефону и уже на автомате набрал номер. На звонок тут же ответили.       — Ну что?! — воскликнула с волнением Вероника Сергеевна.       — Родила. Мальчик. 52 сантиметра и вес 3700. — на выдохе сказал Миша. С его души словно камень упал. Наконец-то можно успокоиться и не переживать.       Послышался визг на том конце провода и восклицания:       — Мальчик! Серёженька, мальчик! Трубку забрал Кузнецов:              — Мальчик?       — Да. Мальчик. Только что родила. — улыбнулся Сухомлинов.       — Поздравь её от нас! Мы постараемся приехать, как можно быстрее. — сказал Кузя.       — Хорошо. Поздравлю. — Миша резко стал серьёзным и каким-то грустным, — Кузь… Как думаешь, Юре сказать?       — Думаю ему стоит знать. В конце концов, он её до сих пор любит. — ответил композитор.       — Ты прав… Он действительно до сих пор любит её. Ему стоит знать. Я ему скажу.       На этом телефонный разговор закончился. Миша пошёл в палату, куда уже перевезли Лебедеву. По дороге он накинул медицинский халат. Прежде чем войти, он постучал. За дверью послышалось:       — Войдите.       Миша зашёл и закрыл дверь за собой. В палате были еще представительницы женского пола, которые уже родили. Среди них были и взрослые женщины и молодые девушки. Они сразу признали в парне клавишника группы «Ласковый май», а на Настю они не обратили вначале внимания. Одна из женщин воскликнула:       — Да ладно?! Мишка Сухомлинов! Настя Лебедева! Можно автограф? — она сразу подбежала с бумажкой, а за ней и все остальные.       — Давайте я подпишу всем? А то Настя только родила и сил нет у неё. — ответил Миша.       Парень всем расписался и сел на кровать Насти. Она лежала и и смотрела на Мишу.       — Как ты? — спросил парень.       — Полегче. Устала только. Маме и Кузе звонил? — спросила Настя.       — Звонил только что. Твоя мама там чуть ли не танцует. Кузя, мне кажется, немного всплакнул. Поздравление передали. В ближайшее время хотят приехать. — сказал Миша и улыбнулся, — А может твоему жениху позвонить?       — Нет. Не надо. — воскликнула девушка, но тут же смягчилась, — Я сама потом позвоню. Он сейчас на смене.       — Ну ладно… — ответил парень, — Кстати! Как хочешь пацаненка назвать?       — Миша. — уверенно сказала Лебедева.       — Ого! Это надеюсь не в честь меня? — посмеялся парень.       — Как раз, в честь тебя. Если бы не ты, я бы не знаю, что делала. Ты тот, кто оказался рядом в такой важный момент. Спасибо тебе. — улыбнулась Настя и положила руку поверх руки парня, — Ты же мне, как брат.       — Ну всё Настюх. — сказал парень и отвернулся, — Засмущала. Умеешь ты заставить краснеть. Девушка в ответ посмеялась.       Тут в палату открылась дверь и зашла та самая девушка, с чёрными волосами с младенцем на руках.       — Принимайте наследника, папаша. — улыбнулась девушка и передала малыша в руки Сухомлинову. Лебедева посмеялась с покрасневшего лица друга.       — Я не папа. — сказал Миша.       — Он крестный. И мой друг. — ответила Настя девушке. Последняя, тут же покраснела от неловкой ситуации.       — Из… Извините… Я думала… Я просто практику прохожу… И думала вы папа… Простите, так неловко. — извинялась девушка.       — Ничего. — сказал Миша и отдал уже своего тёзку подруге, — А вы до скольки тут будете дежурить?       — Я?.. — удивилась девушка и парень кивнул. Настя сразу поняла, что практикантка её будущему куму понравилась и улыбнулась.       — Я… Уже в принципе свободна. А что? — спросила девушка.       — Просто хотел пригласить вас прогуляться. Вы думаю устали бегать, пока моя подруга рожала. Вам думаю стоит отдохнуть. — заботливо произнёс Миша, — Как вас зовут?       Парень убрал прядь волос с лица девушки за ухо, чем заставил ее густо покраснеть.       — А. Аня. — робко произнесла та.       — Красивое имя. — вынес вердикт Миша, — Я вас буду ждать, Аня.       Сухомлинов произнес её имя, как будто пытался попробовать его на вкус. Настю это забавляло. Тот мальчишка, который ради мечты бросил школу и пришёл к ним в группу, стал романтиком и, в какой-то степени сердцеедом. Выглядело это интересно и было в новинку.       — Я принесла малыша, чтобы вы его покормили. Потом за ним придут. — сказала практикантка и убежала. Настя тут же засмеялась.       — Что смешного? — возмутился парень.       — А мальчик то, вырос. — смеялась Настя.       — Да ну тебя! — обиделся Миша.       — Ну ладно. Не обижайся. Я же шучу. Вижу же, она тебе понравилась. Очень даже милая и хорошенькая. — сказала Настя, — Ладно, Миш… Иди. Тебе еще эту девушку ждать. Тем более, уже поздно и ты наверное устал. Иди.       — Хорошо. Но если что-то будет нужно, я пока в Москве, звони. — Миша протянул листочек с номером.       — А ты потом уедешь? — спросила Настя, забрав бумажку.       — Да. Я уеду обратно в Сочи. Юрка там наверное опять расклеивается. Кто-то же должен ему по башке дать. — улыбнулся парень, чем вызвал смешок у Лебедевой.       — А когда ты уезжаешь? — спросила вновь девушка.       — Через четыре дня у меня самолёт. — ответил Миша, — Я очень надеюсь, что тебя и моего тёзку выпишут к этому времени.       — Я тоже надеюсь. Но учти, на крестины ты обязан будешь приехать! Иначе, я обижусь. — пригрозила Лебедева пальцем.       — Приеду обязательно. Как же это будет, чтобы я, крестный, и не приехал. Вот еще номер. — он написал его и отдал бумажку подруге, — Это номер телефона, где мы с Юрой живём. Когда определишься с датой крестин, позвони и я приеду.       — Хорошо. — ответила Лебедева.       Друзья попрощались и парень ушёл. Лебедева осталась одна, не считая соседок по палате. Покормив сына, у Насти его забрали. Девушка буквально тут же легла спать. Последней её мыслью был Юра.       Прошло три дня.У Лебедевой и у Миши все было хорошо, поэтому в больнице их не стали держать и отпустили. Вот уже Настя выходит из роддома, а рядом идет медсестра Аня с малышом на руках.       На Настю, тут же налетели подруги, Света и Катя. Девушки отдали Лебедевой цветы и заглянули в конверт, где был мальчик.       — Какой хорошенький! — запищала Света.       — Маленький какой! — умилилась Катя.       К девушкам подошли мужчины. В этой компании были: Костя Пахомов, Сережа Серков и Мишка Сухомлинов. Они тоже отдали Лебедевой цветы, которые принесли и начали рассматривать ребёнка. Мишку отдали крестному отцу. Костя раздал каждому из работников роддома, что вышли на крыльцо, по шоколадке, а потом, вся шумная компания спустилась по лестнице и направилась к машинам.       Тут подъехало такси и оттуда выскочили Вероника Сергеевна и Кузнецов. Они о чем-то ругались.       — Ну Кузнецов! Если мы опоздали и они уже уехали, я тебя убью! — ругалась женщина, забрав из машины свою сумку.       — Да что ты завелась? Не успели, значит к тебе домой поедем. Ничего страшного. Я тоже, в конце концов, дедом можно сказать стал. Тоже переживаю не меньше тебя. — сказал мужчина и расплатился с водителем.       — Мам! Кузя! — позвала Лебедева.       Пара тут же обернулась и побежали к компании.       — Настя! Доченька! — воскликнула женщина и накинулась на дочь с объятиями, — Спасибо тебе, за внука, родная моя.       — Молодец Настюх! — обнял девушку Кузя, — Я дедом стал благодаря тебе. Спасибо!       — Ну идите, посмотрите. — сказала Светка.       Взрослые тут же подошли к Мише и заглянули в конверт. Там лежал младенец, с пустышкой во рту и крепко спал. Мальчик был тёмненький. Тоненькие губы, прямой носик уточкой, пухлые большие щеки.       — Какой красивый! — воскликнула учительница, чем разбудила ребёнка.       Мальчик открыл глаза и вниманию взрослых предстали большие, синие, словно озёра, глаза. Кузя даже приоткрыл рот от удивления и вдруг молвил:       — Вылитый Юрка!       — Не правда! Мишка, вылитый Настя. — сказала Вероника Сергеевна, не желая, чтобы все узнали правду, что мальчик реально от Шатунова.       — Где? Ты сама смотри! Одно лицо Юра! Глаза одни, что говорят. Губы тонкие. — приводил аргументы Кузнецов.       — Ну и что? У Насти тоже были тонкие губы, когда она родилась. Потом стали пухлыми. Это нормально. Вырастит и поймём на кого похож. — ответила женщина.       Кузя уже не стал спорить, понимая, что с ней спорить бесполезно. Мужчина махнул рукой.       — Ну ладно. Поехали. — сказал Костя.       Все уехали отмечать рождение Мишки и выписку из роддома.       На следующий день, Сухомлинов уезжал обратно в Сочи. Настя приехала в аэропорт его проводить, а сына оставила матери. Вот уже объявили о посадке и Лебедева с Сухомлиновым прощаются.       — Хорошего тебе полёта, Миш. — сказала Лебедева.       — Спасибо. Позаботиться о моём тёзке. Он должен расти здоровым и сильным. — улыбнулся Миша.       — Договорились. Он будет расти здоровым и сильным. — внезапно девушка загрустила, -Передавай «привет» Юре. Надеюсь, у него всё хорошо.       — Передам. — сказал Миша.       Друзья обнялись и Миша ушёл на самолёт. Лебедева вернулась домой и полностью окунулась в заботу, о их с Юрой сыне. Спустя 4 часа. Pov Юра Шатунов.       Я стоял и ждал приземления самолета Миши. В Москве он на удивление задержался. Я спрашивал его почему, но он уходил от ответа и говорил, что расскажет потом.       Объявили о посадке рейса Москва-Сочи. Через пять минут начали показываться люди и потом я увидел друга. Мы помахали друг другу и Миша подошел. Мы постояли немного молча, а потом Сухомлинов пробил сумку и мы обнялись. Вроде он уехал на пару недель, а казалось, что мы не виделись несколько лет. Я заметил какие-то изменения в нём. Он стал какой-то более серьёзный. Мы вышли из аэропорта и сели в машину.       — Ну что Мих? Домой, а потом по девушкам? — спросил я у друга и завел мотор.       За это прожитое время в Сочи, я вошёл во вкус. Начал все чаще и чаще развлекаться с девушками. Мне казалось, что таким способом я хоть на пару минут забываю о Лебедевой. Но порой, у меня ехала крыша. Когда я проводил время с очередной новой пассией, вместо лица этой девушки, передо мной появлялась Лебедева. Или она просто появилась в стороне и смотрела на меня. Мне казалось, что я сходил с ума. Но стоило мне потереть глаза или проморгаться, Настя тут же исчезала, как дым. Я уже хотел сегодня снова пойти в разгул, как ответ Миши меня удивил.       — Нет Юрка. Не хочу. — сказал он.       — Почему? — удивился я.       — Потом расскажу. Дома. Поехали. Устал я.       Спустя где-то минут 40, мы приехали домой. Миша тут же, как только мы зашли подошел к телефону и набрал чей-то номер.       — Привет, это я. Да, я долетел. Всё нормально. Живой и здоровый. Как там мелкий?       С кем он говорит? И что за «мелкий»? Племянник, что ли? Так вроде у него нет племянника. Что происходит?       — Ой как орёт… Ну ладно, давай. Удачи. Если что звони. Ага. Пока. — и друг положил трубку.       Я взял стакан с водой и отпил немного, затем решил спросить:       — С кем разговаривал?       — Это и есть та причина, по которой я так поздно вернулся. — ответил мне Миша, — Это, я бы сказал, потрясающие новости.       — Что за новости? — спросил я.       — Юрка, лучше сядь. — попросил Сухомлинов и я сел, — В Москве, я совсем случайно встретил Настю Лебедеву.       Тут мое сердце дало о себе знать. Оно забилось с бешенной скоростью, что казалось, оно вот вот выпрыгнет.       — И что? Как она? — спросил я, стараясь вести себя, как будто мне всё равно, хотя это ложь. Мне не всё равно. Больше всего, я хочу знать, как она, с кем, и что с ней происходит.       — Она в порядке. Жива и здорова. Я вообщем гулял по парку и вижу девушку беременную с сумками продуктов. Видно, что ей тяжело. Я предложил помощь и увидел Лебедеву. — начал рассказ Миша, но я его перебил.       — Постой! Постой! Ты встретил Настю и она беременна?! — уточнил я и Миша кивнул.       От такой новости, у меня глаза на лоб полезли. Беременна?! От того парня, ради которого она меня бросила? Неужели, на момент её ухода, она уже ждала ребёнка? Выходит, она изменяла мне ещё когда мы были вместе! Поток моих мыслей остановил голос Миши.       — Ну так я не закончил. — сказал Сухомлинов и продолжил, — Мы с ней начали разговаривать и сели на скамейку. Она кстати спрашивала, как ты и что с тобой. Я сказал, что с тобой всё хорошо. Соврал конечно, но правду то ей не скажешь, что ты начал пить с горя и по бабам шататься.       — И то правда. Лучше пусть думает, что у меня всё хорошо. И что? Как она? Кого ждёт? — спросил я, уже с большей заинтересованностью.       — Уже никого не ждёт. — ответил Миша, загадочно улыбнувшись.       — В смысле? — не понял я.       — Она уже родила. Поэтому я и задержался. На выписке был вчера. — ответил мне друг. Родила? Неужели? Надеюсь, малыш здоровый.       — Кого родила? Как малыш? Её парень знает? С Настей все хорошо? — начал расспрашивать я, выдав, что мне не безразлична судьба Лебедевой.       — Все с ней и с ребёнком хорошо. Парень знает ли или нет, мне кажется ты этого особо не хочешь знать. — сказал друг и забрал у меня мой стакан с водой, а потом осушил его.       — Это правда. Меня её нынешний не волнует никак. Меня больше Настя моя волнует. Ну так кого она родила? — спросил я.       — Пацан. Настоящий мужчина. Драчун такой. Постоянно Настю пинал, ещё когда не родился. — ответил Миша. Мальчик. Мальчик это здорово! Боже, пусть растёт здоровым и сильным, главное, чтобы Настю, маму свою, защищал. Она ведь лучшая девушка, что может быть на этом свете.       — Здорово. Поздравь от меня, если звонить ей будешь. — сказал я и улыбнулся. Я почему-то почувствовал, что в сердце разливается тепло. Мне казалось, что я стал отцом, хотя это не так. Даже немного всплакнуть захотелось. Интересно, какой он?       — Кстати! Я когда на малыша смотрел, что в роддоме, что на выписке, в роддоме ещё не так, а вот на выписке было такое!.. Короче рассказываю! — мне стало интересно и я заинтересованно начал слушать, — Забирали Настю с пацаном, я, Костян, Серков, Светка и Катька, а потом присоединились Вероника Сергеевна с Кузей, похоже с вокзала или самолета, сразу в роддом. На мальчишку начали смотреть можно сказать бабушка с дедушкой, и тут мелкий глаза открыл, проснулся. Глаза синие! Прям твои! Я вначале подумал, что мне показалось, но даже Кузя сказал: «Вылитый Юрка!». Да и вообще, мелкий на тебя похож очень сильно. Глаза твои, нос тоже твой, губы твои. Одно лицо. Представляешь?!       — И правда удивительно. — задумался я, — А как кстати назвали мальчонку? И почему ты постоянно его «мелкий» называешь?       — Мелкий, потому что он и правда маленький, хоть и родился, 52 сантиметра и 3700 веса. — тут я упал, пацан мало того, что на меня похож, так ещё и родился, как я, — А назвали… Мишкой назвала Настя его. В честь меня. Плюс еще и крёстным буду. Когда Настя определится с датой, я полечу туда. — гордо улыбнулся мой друг.       — Ну что ж, поздравляю тебя! Теперь ты папа хотя бы по духу. — мы пожали руки, а потом я вышел на балкон и закурил сигарету.       Она ждала даже ребёнка от него. Родила мальчика. Интересно, почему Миша утверждает, что он одно лицо я? Я же не отец. Ну ничего, малыш ещё вырастит и будет ясно на кого он похож. Надеюсь на Настю. Боже! Опять я о ней думаю. Да за что чёрт побери?! Я уже устал постоянно думать о ней, видеть, чувствовать её присутствие! Надоело! Надо забыть! Может работа поможет? Я выкинул сигарету и зашел обратно в дом.       — Миш, мне что-то нехорошо. Пойду посплю. — сказал я и похлопал друга по плечу.       — Ладно. Отдохни. После таких новостей, не только спать захочется. — ответил мой друг и я ушёл к себе в комнату.       Как только я закрыл дверь, я тут же упал на кровать и уснул. Мне снился сон. Очень странный сон. Я шёл по парку и тут в меня кто-то врезался. Опустив глаза я увидел мальчика, как две капли воды похожего на меня. Даже стрижка такая же! Тут послышался женский голос:       — Миша! Иди сюда!       Я поднял глаза и увидел Лебедеву. Стояла передо мной уже взрослая девушка, солнцезащитные очки на голове, макияж на лице тоже в чёрных оттенках, кроме губ, на губах была бежевая помада. Одета она была в чёрные штаны, чёрную водолазку, а сверху, черный кожаный плащ, а на ногах были туфли. На шее красовались золотые цепи. Очень странное и необычное одеяние для неё. От увиденного у меня глаза на лоб полезли и тут я услышал:       — Мама!       Мальчик, который врезался в меня, убежал к моей любимой и обнял её. Она подняла на меня глаза и тут же схватила пацана на руки. Я уже хотел, что то сказать, как он уходя ответила:       — Не ищи нас! То что это твой сын, лишь твои мечты и догадки! Исчезни из моей жизни!       На парк опустился густой туман и она скрылась в нём. Я побежал вслед за ней, пытаясь докричаться и тут услышал детский смех и остановился. Повернув голову направо, туман рассеялся и моему вниманию предстала милая картина.       Зима. Земли под снегом не видно. Вокруг снеговика хлопочет трое людей: мужчина, женщина и ребёнок, мальчик. Тут я услышал знакомый и родной голос:       — Миша, давай скорее делать ему подружку! А то не хорошо получается. Он один будет стоять.       Они тут же засуетились. Я хотел уже побежать к ним, но туман тут же загустел. Сзади я услышал звонкий смех и повернулся. От увиденного мои брови поползли наверх. Я стою на балконе с этим самым мальчиком на руках, Мишей.       — Ну как дела в школе? — спросил я.       — Ничего. Нормально. Пап! А почему все говорят, что я на тебя похож? Бабушка говорит, что я одно лицо мама. — сказал Миша.       — Как это не похож на меня? — я подошёл к зеркалу, — Сам посмотри, сынок. Мы с тобой, как две капли воды.       — И правда. — сказал Миша и улыбнулся. Тут в комнату открылась дверь. Зашла Лебедева с безмятежной улыбкой на лице.       — Ну что? Что сказал врач? — спросил я, опустив мальчика на землю.       — Хорошие новости. — сказала она и отдала мне какие-то документы. Я начал листать и увидел на одном фото. Очень странное. Я пролистнул и увидел заключение. «Беременность 6-7 недель.»       — У нас будет малыш, Юра. — сказала Настя и улыбнулась. Я откинул листы в сторону и подхватил Лебедеву на руки. Я покружился на месте, а моя любимая засмеялась. Потом, я опустил её на пол и поцеловал в губы.       — А я? — раздалось внизу, это был Мишка.       — И тебя! — сказал я и взял мальчика на руки. Мы с Настей поцеловали его в обе щёчки по разным сторонам. Мы такие счастливые.       Тут туман снова загустел и спрятал от меня эти прекрасные мгновения. Я услышал стук каблуков и из тумана вышла Настя, в том же одеянии, что в начале. Она подошла ко мне. Я хотел уже коснуться её, но она меня остановила:       — Нет. Не трогай меня. — я оторопел, — Юра поверь, ты многое не знаешь. Поэтому, просто отпусти меня. Так нам обоим будет легче. Не мучай, ни себя, ни меня. Я же знаю, ты меня любишь, а порой любить — это значит отпустить кого-то.       — Но я не хочу тебя отпускать! — ответил я.       — Ты медленно сходишь с ума от мыслей обо мне. Оставь хотя бы часть разума. Не держи меня. Отпусти. Мы всё равно ещё встретимся. — ответила Настя.       Я тут же её обнял, а она стояла неподвижно. Не хочу отпускать! Не хочу! Не хочу! Но по другому похоже никак.       — Насть… — позвал я.       — Что? — спросила она.       — Пожалуйста, будь счастлива. Я хочу только этого. — ответил я и выпустил её из объятий.       — Буду Юрочка, буду. Ты тоже будь счастлив. Найди девушку в конце концов. — ответила она.       — Я тебя всегда любил. — признался я.       — Я знаю. И я тебя любила.       Туман скрыл её от меня и она исчезла. Неожиданно, земля пропала у меня из-под ног и я начал падать. Потом удар и я проснулся.       Я был весь в холодном поту. За окном была ночь. Приснится же такое. Как будто и правда с Настей говорил. Во сне было все таким реалистичным. Я вытер пот с лица ладонью. Внезапно, у меня в голове возникли строчки:       — Скажи, к чему теперь мечты,       Когда за мной закрыты двери?       Я всё узнал в ночь клеветы,       Прости, но я ей не поверил.       Я доверял твоим словам,       Им день не будет оправданьем.       Я удивлялся по ночам,       Что был согрет твоим дыханьем.       И пусть из далека все было очень просто,       Жалеть уже не буду ни о чем.       Я тут же вскочил с места, схватил листок и ручку, и начал записывать слова, чтобы не забыть. Спустя какие-то полчаса я всё записал.       Получилась самая настоящая песня. Я сел за клавиши и начал думать над мелодией. Всю ночь, я писал музыку к этой песне. Этой песней, я словно обращался к Лебедевой и разговаривал с ней. Всю свою душу, я вложил в песню.       За окном уже было светло и я услышал на первом этаже шаги. Миша похоже проснулся. Я решил спуститься и покушать.       — О! Юрка! Ты чего так рано встал? — спросил Миша.       — Да я всю ночь не спал. Песню писал. — ответил я, потерев глаз.       — Потом дашь послушать? спросил с интересом Сухомлинов.       — Послушаешь, когда будет готова. Я только текст написал и мелодию придумал. А там ещё обработку надо делать. — сказал я.       — Ну ладно. Может к Кузе слетаешь? Он как раз в Москве сейчас. У Насти гостит и внука нянчит. Заодно и с Лебедевой увидишься. Скучаешь же наверное. Хоть поговорите, как старые друзья. — сказал Миша.       — Нет! — воскликнул я, — Не хочу никуда сейчас лететь. Лучше поеду к нему, когда он будет в Оренбурге. Не хочу сталкиваться с Настей. Нам лучше не видится.       — А то как увидишь, сразу прилипнешь? — подколол меня Миша.       — Не смешно. — серьёзно ответил я, — Кстати! Дай мне номер телефона. Я позже позвоню Кузе и договорюсь с ним о встрече.       — Больше уж Настю хочешь услышать. — сказал Сухомлинов и я уже хотел ответить, как он продолжил, — Записывай. Pov Настя Лебедева.       У Мишки болел живот и ночами я не спала. Но хорошо, что рядом были Кузя и мама, я хоть в какие-то моменты могла поспать.       Я стояла на кухне и разогревала молоко. Мы решили, что надо начинать смешанное вскармливание. Мама ходила по квартире с Мишкой на руках, пытаясь его укачать, она качала его и пела колыбельную. Кузя ушёл в магазин. На кухню зашла мама.       — Вроде уснул. — сказала мама.       — Ну слава богу. — ответила я, — Хоть часок покоя и тишины.       — Ну так. Дети это такое чудо, что даже не знаешь, за что хвататься. — ответила мама и мы вместе посмеялись.       Я не думала, что матерью быть так сложно. Но хорошо, что у меня есть моя мама и я могу не волноваться. Она в любой момент поможет и подскажет. Мама ушла в мою комнату, где была кроватка, её подарил Сухомлинов.       Внезапно зазвонил телефон. Я быстро выключила газ и побежала к аппарату, чтобы Мишка не проснулся. Взяв трубку, я ответила:       — Алло? Слушаю. — я взяла телефон в руки и пошла на кухню. Потом достала бутылочку, вытерла её полотенцем и проверила теплоту молока на руке. Все это время в трубку молчали.       — Ну говорите! Чего молчите? — спросила я. — Миша, ты что ли? Хватит играть. Ты как маленький, ей Богу. Мелкий только уснул, не хочу, чтобы он проснулся. Колики у него. Спит плохо, да и я вместе с ним.       Тут я услышала до боли знакомый, мужской голос.       — Настенька… Лебедушка моя…       Юра! Как он узнал номер?! Миша сказал? Может Юре нужен Кузя? Глаза защипало и потекли слёзы. Как я давно хотела услышать его голос, хотя бы просто обычное «Привет». Но нельзя отвечать так, как просит сердце. Надо держать планку уже не любящей его девушки, а то неизвестно, чем всё это закончится. Вдруг приедет и заявится на пороге? Тут заплакал Миша и мне крикнула мама:       — Настя, скорее неси молоко! Мишка плачет.       — Сейчас! — крикнула я и вернулась к телефону, — Вы ошиблись номером наверное. Я положила трубку и побежала к сыну. Pov Юра Шатунов.       Миша дал мне номер телефона, что был у Лебедевых. Пару дней, я ходил в раздумьях звонить или нет. Но в один момент я решился. Пока эта уверенность не улетучилась, я подбежал к телефону и набрал номер. Долгие гудки. Послышался звук взятия трубки и женский родной голос.       — Алло? Слушаю.       Сердце бешено забилось. Я хотел уже что-то сказать, но понял, что не могу. От волнения, просто напросто пропал голос. Черт возьми! Никогда я так не волновался и не переживал, как сейчас. Даже когда признавался Лебедевой в своей любви, не так переживал, а тут обычный звонок, а переживаю, словно в любви признаюсь. Я так и стоял молча пока не услышал следующее:       — Ну говорите! Чего молчите? Миша, ты что ли? Хватит играть. Ты как маленький, ей Богу. Мелкий только уснул, не хочу, чтобы он проснулся. Колики у него. Спит плохо, да и я вместе с ним.       Значит мальчик плохо спит? И Настя с ним не высыпается. Я убрал от уха трубку, прикрыл рукой и прочистил горло. Выдохнув, я вновь вернулся к телефону. Понял, что могу говорить и молвил:       — Настенька… Лебёдушка моя…       Как же давно я хотел сказать эти слова, это ласковое прозвище, что я ей дал! В ответ тишина. Я начал волноваться, что с ней там происходит. Тут я услышал детский плач и голос Вероники Сергеевны.       — Настя, скорее неси молоко! Мишка плачет.       — Сейчас! — крикнула Настя и вновь вернулась к телефону, — Вы ошиблись номером наверное.       Потом, я услышал быстрые и нудные гудки. Она положила трубку. Я обречённо положил трубку и ушёл к себе. Лежа на кровати, я писал новую песню. Строки лились сами собой.       — Всё надеясь и веря, ещё по привычке       На пороге заснеженном в зимнюю полночь.       Вдруг откроются двери, не так как обычно       И уже не во сне, я увижу твой взгляд, и услышу твой голос.       Через час была уже и музыка. Что же Лебедева со мной делает? В прошлые года и дни я бы никогда не решился, что-то написать, а сейчас, я сижу и строчу тексты, да ноты записываю. Это расставание на меня так сильно повлияло? Но я буду продолжать работать. Pov Настя Лебедева.       Мишке уже 4 месяца. Мама и Кузя, уже как два месяца уехали в Оренбург. С сыном в принципе я справлялась сама. Мама звонила каждый день, спрашивала про Мишу и как у нас дела. Все эти звонки последний месяц заканчивались просьбами мамы, чтобы я продала квартиру и переехала в Оренбург. По её мнению, так будет удобнее жить и в случае чего, мама может в любой момент прийти. Я с ней была согласна, но переезжать и покидать родные стены я была не готова.       Но, немного подумав, всё же выставила квартиру на продажу. Мама уговорила. В принципе, в Москве меня действительно, ничто кроме подруг не держало, но мы договорились, что они будут приезжать.       Мишка сейчас лежит в кроватке и капризничает. Я отошла, чтобы взять молока ему. Как только я появилась, он тут же успокоился. Всякий раз, когда смотрю на него, понимаю, что Мишка одно лицо Юра. Копия. Особенно глаза. Буйность я не знаю, сын унаследовал от меня или от Шатунова.       Кстати, по документам он, Лебедев Михаил Викторович. Я дала ему отчество своего папы, а в графе «отец» в свидетельстве, поставила прочерк. Не хочу, чтобы кто-то узнал, что Миша сын Юры. Никто кроме меня, мамы и Кати со Светой этого не знает. Девочки дали слово, что никому не скажут, даже Косте с Серёжей.       Крестины я назначила через пару дней. Мамой будет Катя, а отцом Миша. Он скоро, со дня на день, должен приехать.       — Ну и чего ты скандалишь? — спросила я, беря его на руки, — Я же за кормёжкой твоей отходила, мишка ты мой плюшевый.       Сын засмеялся и я дала ему бутылочку. Он начал кушать, мило причмокивая. В дверь позвонили. Я с Мишей на руках подошла и заглянула в глазок. Было темно, как будто кто-то закрыл его с той стороны. Я решила спросить:       — Кто там?       — Почтальон Печкин. Принес заметку, про вашего мальчика. — сказал мужской голос и я сразу поняла кто это.       Я покрутила ключами в замке и дёрнула ручку. Дверь открылась. За ней стоял Миша Сухомлинов, с пакетами, большой сумкой и шарами. Такое эффектное появление меня удивило. Мой будущий кум зашел в квартиру и закрыл за собой дверь.       — Ну что? Привет Кума! — воскликнул Миша и чмокнул меня в щеку.       — Привет. Как дела? Что же ты не позвонил? Я бы тебя встретила! — сказала я.       — Тогда бы не было сюрприза. — улыбнулся Сухомлинов, а потом переключил внимание на тёзку, — Привет мой хороший! — он взял его на руки, — Привет мой сладкий! Ну мужчина! Настоящий мужчина.       — Осторожно, он только поел… — но было поздно. Миша растряс малыша и тот немного отрыгнул прямо ему на футболку, — И может отрыгнуть.       — Ну я уже понял. — засмеялся парень, — Вот хулиган какой! — он нисколечко не злился на ребёнка и чмокнул его в щёку, тот в ответ засмеялся и начал активно двигать ножками и ручками.       — Давай застираю? — спросила я.       — Давай. Спасибо.       Миша снял футболку и отдал мне. Я тут же её замочила. Вернувшись, я увидела милую картину. Миша, уже одетый в новую футболку, играется с малышом. В руках у Миши погремушка, а Миша-младший пытается поймать и засунуть ее в рот.       — Эээ нет… — протянул Сухомлинов, забирая у младшего погремушку из ручек, — Я знаю, что ты хочешь с ней сделать. Нельзя все подряд в рот совать.       Ребёнок поднял на Мишу глаза и посмотрел на старшего таким взглядом, на который способен только Шатунов, когда что-то просит.       Сухомлинов замер и прошептал:       — Точно Юрка…       — Миш. — позвала я парня, чтобы он не о чём не догадался, и тот повернулся, — А это что? Где тут твои вещи? Давай я их разложу? Я кивнула на сумку и пакет. Потом взяла их и перетащила в зал.       — Мои вещи в рюкзаке. Я бросил его на диване, в прихожей. — сказал Миша и продолжил тискать мелкого.       — Тогда тут что? — удивилась я.       Пакет и сумка были немалых размеров, и немалого веса. Что он мог туда засунуть?!       — А здесь… — загадочно улыбнулся Миша, — А здесь, моя дорогая Кума, подарки, для тебя и для Миши.       — Что?! — воскликнула я.       — А чего ты удивляешься? Не могу же я приехать к вам с пустыми руками. — ответил Миша, — Открывай давай и смотри.       Я решила первым открыть пакет. В пакете в основном были вещи для Миши. Маленькие и очень даже милые.       — Надеюсь, с размером не ошиблись. — сказал Миша.       — Что прости? «Не ошиблись»? — переспросила я.       — Эм. Прости, оговорился. Не ошибся. Я просто от нашего с Мишкой лица говорил. — протороторил Сухомлинов и улыбнулся словно чеширский кот. Что-то он темнит…              Что же он скрывает? Тут в пакете я наткнулась на платье, естественно не детское. Я достала его. Это было платье макси. Белого цвета. Носится оно со спущенными плечами. На рукавах струились кружева. Пояс на резинке и прямая юбка.       — Вроде твой размер. — ответил Миша, — Примерь.       — Ну Миш, ладно мелкий, но не надо было на меня тратиться. — сказала я.       — Ничего не знаю. Иди примеряй. Я сдалась и пошла в спальню. Переодевшись, я вышла и тут же словила восхищенный взгляд Сухомлинова.       — О-о-о-о-о… — протянул он, — Точно не прогадал! Тебе очень идёт. Если бы ты видела, как я долго выбирал… Лучше не знать, но Юрка все организовал. Сразу принес мне то, что по его мнению тебе понравится и будет по размеру.       Миша тут же замолчал и замялся. Он взболтнул лишнего. У меня сердце ушло в пятки. Значит часть этих подарков, это дело рук Шатунова?! Я же просила его больше не появляться! Зачем он снова лезет?!       — Настя… Это не то, что ты думаешь… Он не специально. — начал оправдываться Миша.       — И какая часть этого всего, Юры? — спросила я, показав на подарки.       — Насть, ну что же ты, ей-богу? Ну подарил и что такого? — спросил Миша.       — Я спрашиваю ещё раз. Какая часть этого всего, Юры? — спросила я, вновь дав Мише понять, что буду спрашивать, пока он не даст ответ и он сдался.       — Чуть больше половины. — на выдохе ответил Сухомлинов, — Но я могу все объяснить!       — Ну? — спросила я и села на диван рядом с Мишей. Pov Миша Сухомлинов.       Через два дня, мне улетать в Москву, на крещение мелкого. Надо что-то привезти. Хотя бы какие-то подарки. Только вот что? Я подошёл к Юре, что сидел за синтезатором и что-то писал.       — Юрка. — позвал я.       — Чего? — откликнулся друг, не отрываясь от дела.       — Мне помощь нужна твоя.       — Что за помощь? — спросил Юра, наконец повернувшись ко мне.       — Я через два дня поеду в Москву. Мишку, Настя всё-таки решила крестить. Я же крёстный буду. Мне надо, какие-то, хотя бы подарки привезти. Отвезёшь в торговый центр? — спросил я.       Если честно, у меня был план, чтобы и Юра принял в этом участие. Я же вижу, как мой друг мучается, он скучает по ней. Я решил попробовать так, чтобы Юрка купил хотя бы часть подарков по доброй воле, а я передам Насте и Мише. Может хоть так их заставлю встретиться.       — Ладно. Поехали. — вскочил Юра с места, — Ты правильно решил. Нельзя с пустыми руками ехать.       Спустя полчаса мы приехали к тц. В первую очередь, мы зашли в детский магазин. Тут было всё. И вещи и игрушки. Мы сразу подошли к вещам для маленьких детей.       — Ты хоть знаешь, какой у Мишки размер? — спросил Юра, рассматривая вещи.       — Нет. — признался я, а Юра закатил глаза.       — И как мы будем подбирать? — спросил я.       — Ну, по фото. На глаз наверное. — я достал фото из кармана.       Там были Настя и Мишка. Настя держала мелкого на руках и улыбалась. А тот, как обычно, засунул кулак в рот и сосал его. Вот любит всё в рот совать! Юра впервые увидел Мишку и улыбнулся.       — Хорошенький. — вынес вердикт Шатунов и отдал фото, — Я кажется знаю, как будем искать мелкому вещи. Девушка!       К нам подошла сотрудница магазина.       — Чем могу помочь? — спросила она и тут же признала в нас ласковый май.       — Тихо. — попросил Юрка, — Лучше помоги. На вот этого маленького ребёнка, надо вещи. Примерно, можешь на глаз сказать размер. Юра отдал фото девушке и она посмотрела.       — Ну, мальчику примерно четыре месяца. — молвила она, — Пойдемте. Я вам покажу вещички на него.       Нас провели к отделу для более маленьких детей. Мы начали выбирать, ну как мы, я выбирал, а Юра только наблюдал.       — Юр может хоть поможешь? — спросил я, у друга.       — Зачем? Все равно, если Настя узнает, что от меня, в лучшем случае вернёт, а в худшем выкинет. — ответил Юра.       — А я ей не скажу, что это от тебя. — подмигнул я, — Буду молчать. — я взял один из костюмов, — Что думаешь? Мне кажется, будет неплохо смотреться.       — Нет. Лучше вот это. И Насте такое понравится. — он показал мне другой костюм.       Спустя время, Юрка вошел во вкус. Он брал чуть ли не каждую понравившуюся ему вещь, будь то комплект, игрушка или обувь. Я даже не успевал за ним. В итоге, мы скупили чуть ли не весь магазин.       Идя по тц, Юрка увидел белое платье с кружевами на рукавах.       — Это платье, будет очень хорошо на Насте смотреться. Её стиль. И белый цвет ей очень идёт. — сказал Юра, рассматривая его.       — Ну и чего ты мнёшься? Давай купим и Настюхе пару вещей? — спросил я.       — Да ты что? Она не возьмёт. Не в её характере. Вот если бы дарили на праздник, то она бы взяла. А там просто… Нет. Не прокатит. — ответил Шатунов.       — А я сделаю так, что она возьмёт. Можешь во мне не сомневаться. Пошли!       Мы зашли в этот магазин. Сразу попросили нужный размер, того белого платья. Потом прошлись по рядам. Выбрали для Лебедевой ещё пару вещей. Юра хотел взять ещё, но я его тормознул, потому что было бы слишком много и Настя бы точно не взяла.       — У Насти сейчас в приоритете Мишка. Всё ему, а на себя ей плевать. Настоящая мама и женщина, я бы сказал, поэтому тормози Юрка, или Настя точно не возьмёт, тут даже я не смогу её уговорить взять подарки. Лучше вон духи давай ей возьмём. — я кивнул на магазин парфюмерии.       Шатунов кивнул и мы заплатили за покупки. Сразу пошли в сторону парфюмерного. Подойдя к стеллажу с духами, мы начали нюхать и выбирать.       — Какие духи она любит, Юр? Помнишь? — спросил я, понимая, что я в безвыходном положении. Я и правда не знаю, какие Лебедева, предпочитает духи.       — Цветочные ароматы ей нравятся. — ответил Юра, понюхав запах одного из флаконов, — Могут подойти сладкие, на подобии конфет или шоколада. Тоже ей эти запахи нравились. Но цветы ей всегда нравились.       Мы начали нюхать все подряд, пытаясь найти нужный запах. Я нашёл цветочный.       — Юра, кажется нашел. Понюхай. — я дал флакон другу.       Юра принюхался и сморщился.       — Не. Не то. Легкий надо, а этот резкий, что чихать хочется. — ответил Шатунов и продолжил искать.       Спустя где-то минут 20 я услышал:       — Нашёл! Вышел Юра с флаконом в руке и сказал:       — Вот эти. Эти ей понравятся. Тем более, она часто именно ими брызгалась.       — Ну ты и знаток Шатунов. — улыбнулся я.       — Ну знаешь ли, за два года я её выучил целиком и полностью. — похвастался Юра.       — Не сомневаюсь. — ответил я. Pov Настя Лебедева.       Миша мне рассказал, как Юра ему помогал выбирать эти подарки. Даже духи, что нашёл Юра отдал. Я тут же пшикнула на руку и понюхала. Те самые, что я брызгала ещё когда пела в ласковом мае. Стало приятно, что Юра помнит даже такую мелочь.       — Не обижай его, пожалуйста. — попросил Миша, — Юрка с таким энтузиазмом это всё выбирал. Не делай ему больнее, чем сделала тогда.       — Ладно. Я приму эти подарки. Можешь прямо сейчас Юре позвонить и сказать от меня спасибо. — сказала я.       — Я потом позвоню. — ответил Миша и улыбнулся.       На следующий день. Мы все пришли в церковь, чтобы крестить Мишку. Я была одета в то самое белое платье, что привез Миша. Катя и Серёжа немного запаздывали, поэтому пришлось их ждать. Пока мы стояли и ждали, я заметила странную фигуру, что ходила недалеко. На голове кепка, одет был человек в мешковатую одежду, так что понять мужчина это или женщина я не могла. Сухомлинов куда-то постоянно отходил. Светка начала что-то подозревать.       — Насть, а ты не думаешь, что вон тот человек следит за нами? — спросила подруга, кивнув в сторону незнакомца.       — Думаю. Но подойти сама понимаешь, боюсь. Может ты подойдёшь или Костя? — спросила я.       — Давай Костю пошлём. — сказала Света, — А вот и он!       Костя подошёл с любимой погремушкой Миши, что мы забыли в машине. Пахомов потряс ею и она зашумела. Сынок сразу оживился, схватил игрушку и тут же засунул в рот. Костя посмеялся.       — Вот всё в рот надо тебе, да? — спросил парень у малыша, а тот хихикнул.       — Кость… — позвала Света его и он сразу поднял голову, — Тут нас один тип смущает. Нам с Настей кажется, он следит за нами. Можешь подойти и узнать?       — А где он? — спросил Костя и оглянулся по сторонам.       — Вон там. — я аккуратно показала пальцем в ту сторону, где стоял незнакомец.       — Хорошо. Пойду поговорю с ним. Парень встал и ушёл. Роv Юра Шатунов.       Я уговорил Мишу, чтобы я тоже летел в Москву. Ну как уговорил? Поставил больше перед фактом. Я хотел увидеть Настю и Мишу в жизни. Посмотреть на Лебедеву, хотя бы последний раз. Я решил, что после этого исчезну из её жизни и вообще не буду появляться в поле её зрения, но хочу увидеть её в последний раз.       Когда мы прилетели в Москву, Миша Сухомлинов сразу поехал к Лебедевой, а я уехал в отель. Там я провёл ночь, а на утро, к назначенному времени, приехал в церковь. Я оделся так, чтобы Настя меня не узнала, а то подойдёт и начнет просить уйти.       Подождав минут десять, к церкви подъехало две машины. Оттуда вылезли Костя со Светой, Настя с Мишкой на руках и Сухомлинов. Они зашли на территорию церкви и сели на лавочку. Кого-то ждут? Я стал издали наблюдать. Настя одела платье, что я купил для неё. Она ничуть не изменилась! Всё те же светлые волосы, та же фигура, та же улыбка. Я не заметил, как забылся и она на меня посмотрела. Тут же отвернувшись, я начал проклинать себя за слабость. Мишка и правда похож на меня. Это очень странно. Ведь отец другой мужчина, а он похож на меня. Ко мне подошёл Сухомлинов.       — Старайся не палиться, раз пришёл. —сказал он.       — Стараюсь. Мишка и правда на меня похож. — сказал я, вновь посмотрев на ребёнка.       — Это да. Насте все это говорят, а она говорит «Семнадцатая вода всё смоет». Всячески отрицает, что он на тебя похож. Я даже начинаю думать, что он твой сын. — вылепил Миша, что у меня глаза на лоб полезли.       — Ты что? С ума сошёл? Он сто процентов не мой. Он от другого. Настя права. Семнадцатая вода всё смоет. — сказал я.       — Ну как знаешь. — сказал Сухомлинов, — Ладно, я пошёл обратно. А то потеряют ещё. Друг ушёл, а я остался один. Я вновь начал наблюдать за любимой и её сыном. Через какой-то период, ко мне начал подходить Пахомов и я понял, что меня засекли. Костя подошёл ко мне и завёл за угол.       — Какие-то проблемы, парень? — спросил он и я решил снять кепку. Надо было видеть лицо Костяна, когда он понял, что это я.       — Ты что тут делаешь? — спросил Костя.       — На Лебедеву, хоть одним глазком посмотреть приехал и на мелкого хотел взглянуть. — ответил честно я.       — Будь осторожен, Юра. Если Настя тебя узнает, неизвестно чем все это кончится. — сказал Пахомов.       — Я тебя понял. Иди.       — Я тебя прикрою. Скажу, что ты охранник. — сказал Костя.       Мы пожали руки и мой друг ушёл. Спустя время, приехали Серков и Катя. Так вот кого они ждали! Катя же, как говорил Сухомлинов, крёстная мама будет.       Они зашли в церковь, а я за ними, перед этим, сняв кепку. Я встал недалеко, но так, чтобы Настя меня не увидела. Мишку начали крестить. Как только его окунули в воду, он начал плакать. У меня сердце начало кровью обливаться. Дальше крестины прошли спокойно.       Все вышли из церкви и всех оглушил звон колоколов. Я вышел из церкви, натянул кепку и хотел уже уйти, как меня окликнули:       — Юра!       До боли знакомый и родной женский голос меня позвал. Я повернулся и увидел, как по ступенькам с Мишей на руках, ко мне спускалась Настя. Сердце ушло в пятки. Остальные остались на пороге и наблюдали. Лебедева подошла ко мне и улыбнулась.       — Рада тебя видеть. — сказала она и сняла с меня кепку, — А ты даже не изменился. Только подстригся немного по другому.       — Это да. Я тоже рад тебя видеть. — сказал я и запустил пальцы в волосы. От волнения мне стало жарко.       — Ну посмотри. Ты же думаю ради него сюда приехал. — сказала Лебедева и показала мне своего сына. Я заглянул ему в глаза. Миша посмотрев на меня, улыбнулся и начал дергать ногами.       — Бежит, бежит к тебе. — сказала Настя, — Возьмёшь на руки подержать?       — А можно? — неуверенно спросил я.       — Конечно.       Она отдала мне ребёнка и тот сразу начал щупать мое лицо при этом говоря, что-то на своём языке.       — Ба. Па. Бр. Ма. Ла.       Это было очень мило. Я словно держал на руках, что-то родное. Мне на секунду показалось, что я отец и держу на руках своего сына.       — Как живешь? — спросила вдруг Настя.       — А. Нормально живу. Песни пишу. — ответил я и улыбнулся.       — А я всегда говорила, что быть артистом, твое призвание. — сказала Лебедева, — Может поедешь с нами? Отметим крестины.       — Эм. — я замялся, у меня через два часа самолёт, — Прости, но нет… У меня через пару часов самолёт.       — Понятно. — расстроенно молвила Настя, — Ну что ж… Была рада увидеться. — сказала она и я отдал ей ребёнка, — Будь счастлив. Прощай.       — Прощай.       Она начала уходить. Мишка на её руках громко заплакал, а у меня начало рваться сердце. Ребята сели по машинам и уехали.       Я собрал вещи и улетел обратно в Сочи. На это раз, я навсегда и безвозвратно ухожу из жизни своей любимой, Насти Лебедевой.