Дочка учительницы

Люби меня, люби Жарким огнём Ночью и днём, сердце сжигая Люби меня, люби Не улетай, не исчезай Я умоляю...

      — Все не так, как вы подумали. — после этих слов, в воздухе повисла пауза, Юра судорожно пытался подобрать слова, но похмелье давало о себе знать.       Рана неприятно саднила, заставляя парня слегка поморщиться. Вид у него и впрямь был, не «фонтан». Кузя, будто только что обратив на это внимание, сказал:       — Это откуда такого красивого дяденьку… замело? — он старательно пытался превратить все в шутку, не желая задеть за наболевшее.       — Ой, глянь, — продолжая, с намеком на былое прошлое, молвила Вероника Сергеевна, — Точно, в глаза не смотрит, двойку получил, Шатунов?       Настя, заглянув в глаза парня, увидела там потерянного мальчишку, и почему-то, очень захотела вступиться за него.       — Это я… — но закончить ей было не суждено, так как Юра практически сразу её прервал.       — Насть, не надо… — пронзительный взгляд голубых глаз, — Это я к ней пришёл. — эти слова прозвучали настолько уверенно, что все устремили свои удивлённые взгляды на Шатунова.       — Юр, а пошли на улицу, снеговика слепим. — вдруг, из ниоткуда, подал голос Миша, переключая внимание на себя.       — Подожди, маленький заступник, — обращаясь к Мише, говорила Вероника, и неудивительно, что родная кровь берет свое.       — Мы вчера с пацанами перебрали немного. А потом, все как в тумане… — во время, так называемой исповеди, Мишка не переставал дергать Юру за руку, подгоняя, — Сейчас, Миш, ну так вот, а потом метель, продрог до костей. Сам не помню, как назвал Настин адрес. Вот такая вот, ирония судьбы.       — Если вы ничего такого не делали, почему ты в шкафу прячешься? — все ещё с недоверием, говорила Вероника.       — Конспиратор, блин, недоделанный. — а Кузя, по-прежнему отшучивался, в своём репертуаре.       — Во избежании, непоняток.       Настя, внимала каждому слову Шатунова. Ей было спокойно, рядом с ним. Даже сейчас, он все стойко принимал на себя.       — Насть, а ты чего за Юрку спряталась?       — А я что, я ни-че-го. — вдруг, показалась Настя, — Мам, не выгонять же мне человека, на такой мороз!       — Я с тобой потом поговорю, — обратилась мама к Насте, — Тет а тет.       — Да, бабушка, не выгонять же человека на мороз! — повторил за мамой Миша, чем вызвал у всех улыбку, — Отпустите Юру, на улицу со мной.       — Ник, хватит пытки здесь устраивать, пошли домой уже. — взмолился Кузя.       — Казнить нельзя помиловать. Ну что, Юр, где запятую будем ставить?       — Вверяю вам свою судьбу. — вздохнул Юра, — Если что, безропотно подставлю шею. — а после, улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой, чем покорил даже учительницу.       — Хорошо, будем считать, что мы вам поверили, — накидывая шаль, улыбнулась Вероника Сергеевна, — Серёж, ты иди, я тебя догоню.       — Ну ладно, давай Юр, — Кузя протянул руку на прощание, — Насть, Мишка, пока!       — Пока деда! — сказал мальчик, не отпускаю руку Юры.       После этих слов, мама потащила дочку на кухню, чтобы поговорить.       — Юр, оденешь Мишку? Там в первом ящике, свитер теплый. — только и успела сказать Настя.       — Ну что, Миш, пойдём снеговика лепить? — Юра поднял ребёнка на руки, получая в ответ задорный смех, — Но сначала, оденемся, ты же не хочешь заболеть? А то твоя мама, любительница простыть.       Вдруг, детский взор, обратил внимание на лицо Юры. В темноте было едва что заметно, а про то, когда Шатунова окружили со всех сторон с вопросами и говорить не стоит.       — Юр, а что это у тебя? — указывая на рану, с уже заметно проявляющимся синяком, спросил Мишка, — Болит?       Юра даже слегка опешил. Для него было неожиданно, что ребёнок говорит с таким искренним сочувствием. Он устремил взгляд синих глаз, на такие же, точь в точь, его отражение.       — Мне тебя жалко, Юра. — сказал Миша и мгновенно прильнул к нему, обнимая и лишая возможности ответить.       Этот простой вопрос, прозвучавший из детских уст, звучал очень двусмысленно. Юра, ещё несколько секунд стоял широко распахнув глаза в удивлении, а после, прижал Мишку сильнее к себе. Он даже не заметил, как губы расползлись в широкой улыбке.       — Не переживай, Миша, мне уже не больно, — одарив мальчика добрым взглядом, сказал Юра, — Только теперь синяк большой будет. Буду как пират. — улыбнулся он, щекоча Мишку.       — И мы пойдём с тобой искать остров сокровищ? — счастливо восклицал мальчик.       — Обязательно пойдём. Ну, когда лето наступит. — Юра щёлкнул Мишку по носу.       Тем временем, на кухне разворачивался серьёзный разговор. Мать, пыталась донести своей дочери, которая тоже уже являлась матерью, что её поведение недопустимо.       — Насть, ты бы парню голову не морочила зазря. — с укором твердила Вероника.       — Мам, ты о чем? Он просто остался переночевать.       — Ты не мамкай и не перебивай. Я вижу, как ты смотришь на него. И как он на тебя.       — Зачем ты все додумываешь? Между нами уже ничего нет, лет как пять. — сказала Настя и только после этого, поняла. Пять лет прошло… Как скоротечно время.       — Я жизнь прожила. Тебе кольцо не давит? Ты мало того, что Юрке голову морочишь, так ещё и Диме.       — Я выхожу замуж, за Диму! Я выхожу замуж за Диму… — пробуя слова на вкус, произнесла Настя, — Вот Юра решит свои вопросы и тоже уедет. Все встанет на свои места.       — А Миша? Смотри как он привязался к Юре. Оно и немудрено… — мама подошла к двери и оглянувшись, сказала, — Подумай дочка, над моими словами.       Настя, закрыв дверь за матерью, поежилась, поглаживая себя руками по плечам. Было неприятно, но не от холода. Она прокручивала у себя в голове, все что сказала мама, все что сказал Юра. Как теперь себя вести, после ночного признания? Интересно, а он помнит об этом?       — Все нормально? — обеспокоенно спросил Юра, выходя с Мишей из комнаты.       — А? Да, все нормально… — Лебедева с грустью посмотрела на парня, но быстро взяла себя в руки, — Вы уже собрались? Вы идите, а я сейчас оденусь и тоже иду.       В воздухе кружились белые мотыльки. Пушистый снег покрыл все вокруг. Двор будто превратился в обитель снежной королевы. Мишка, первым выбежал на улицу, не скрывая своего восторга. Шатунов тоже не отставал за маленьким проказником.       Юра улыбался, смотря на ребенка, которому для счастья, просто напросто нужно было набрать горсть снега и подкинуть вверх, наблюдая за тем, как снежинки кружили в медленном вихре. Ему это напомнило стеклянный шар, который следовало потрясти, чтобы на жителя такого домика, обрушился снегопад.       Когда это ему надоело, Миша нашёл себе новое занятие. Плюхнувшись в сугроб, он почувствовал себя словно на мягком облаке, а снег вовсе не казался холодным. Не теряя больше времени даром, Шатунов лег рядом и спросил:       — Ты когда-нибудь делал снежного ангела?       — Снежного… кого? — он повернул голову вбок, смотря на Юру.       — Вот, смотри, — парень развел руки по сторонам, — Повторяй за мной, — он начал двигать руками, — Вверх, а потом вниз, вот так.       Настя повертела головой и увидела лежащих в снегу, Юру и Мишу. Она подошла ближе, смотря на них сверху. Как только Лебедева оказалась в поле зрения сына, мальчик тут же заголосил:       — Мама! Мама пришла! А Юра меня научил ангела делать!       — Вы заболеть решили, на пару? — возмущалась Настя, а им хоть бы хны.       Юра, чуть приподнявшись, ухватился за руку девушки и потащил за собой вниз. Настя свалилась прямо на него. Свалилась ему на голову однажды, так и до сих пор падает.       — Ангела сделали, теперь давайте снеговика лепить! — переключил внимание на себя Миша.       Каждый разделился и начал катать снежные шарики. Юра настолько увлёкся, что скатал огромный ком. Мишка, поглядев на это, восхитился и непременно захотел себе такой же. Он старался изо всех сил, но ничего не получалось. Он расстроенно сел на снег и заплакал.       — Миша, что случилось? — к нему подбежала Настя.       — Смотри какой у Юры шар большой. — грустно проговорил ребёнок, — Я тоже такой хочу!       — Миш, не расстраивайся. Пойдём, я научу, и у тебя такой же получится. — улыбнулся Юра, вовлекая его в процесс.       Со стороны, они выглядели как счастливые родители. Они направляли Мишку, объясняли как правильно нужно катить шарик, хвалили, когда все получалось.       В итоге, у них получился большой прибольшой ком, даже больше чем у Юры в первый раз. Поэтому, теперь его шар годился только для середины, а Мишкин был снизу. Настя слепила шарик для головы. Шатунов, аккуратно поставил их друг на друга, чтобы те не развалились.       — Давай теперь найдём палочки? — обратилась Настя к сыну, когда снеговик был уже почти готов, — Справишься?       Мальчик кивнув и побежал искать две палочки, чтобы у снеговика появились руки. Настя с улыбкой наблюдала за сыном, как вдруг, на её плечо опустилась рука. Она повернулась, поднимая взор на Шатунова.       — Насть, ты это, прости меня. — с виноватым взглядом, сказал Юра.       — Да ладно, за что? — она похлопала его по руке.       — Ну… — задумался парень, — Пришел пьяный, мебель твою поцарапал. — он улыбнулся.       — Да, особенно тумбочке досталось, — засмеялась Лебедева, вспоминая ночной курьез.       — Это точно. — усмехнулся Шатунов, а с его души словно упал камень вины.       — Я нашёл! — раздался голос Миши, что бежал с двумя палочками.       Снеговик был полностью готов. Вместо глаз, у него красовались два камушка, которые чудом нашлись под толщей снега.       Налюбовавшись своим творением, они довольные и счастливые, с красными щеками от мороза, пошли отогреваться домой.       — Юра, смотри как я могу, — Мишка отпил из кружки немного кефира, а затем, поднимая довольную мордашку продемонстрировал шикарные белые усы.       — Ого, вот это дядя с большими усами! — Юра пальцем показал под своим носом, а чтобы рассмешить Мишку, пошевелил ими.       По кухне раздался заразительный детский смех. Юра любуясь мальчиком, не смог сдержать радостной улыбки.       Уже давно Настя не чувствовала себя такой счастливой. Юра был бы Мишке замечательным отцом, заботливым и внимательным. Да и сам парень сейчас выглядел очень довольным, он всегда любил возиться с детьми, но Мишка его особенно очаровал.       Эту идиллию прервал телефонный звонок. Настя, все ещё улыбаясь, сняла трубку.       — Да… Привет, Настя, — это звонил Дима. Его голос был каким то нервным, у Лебедевой будто мгновенно выключили улыбку.       — Привет, Дим. — девушка обратила внимание на то, как Юра тут же опустил глаза вниз.       — Я не могу сейчас долго говорить, позвонил сказать что уеду на несколько дней. Потом объясню.       — Куда? — не понимала девушка.       — Насть, все, некогда объяснять, — с раздражением в голосе ответил парень.       — Да что случилось то?       — Это что, допрос? — повысил на неё голос Котов, — Сказал же, потом все объясню, все, мне некогда. Вечером наберу.       Настя положила трубку, а к горлу подкатил тяжёлый ком. Было очень обидно, что Котов перешёл на грубость. Он сильно изменился, после того, как сделал предложение. Словно считал, что после этого, она никуда от него не денется. Глаза девушки мгновенно потухли, что не могло скрыться от внимания Юры.       — Ты бы видела, как поменялось твое выражение лица после того, как твой жених позвонил.       — Юра, не надо. Не начинай. — умоляла девушка.       — Неужели это все стоило того? — не унимался он.       — Опять твоя шарманка? — Настя начинала закипать, — Ты что не понимаешь, что это не к чему хорошему не приведет и каждый раз, будет заканчиваться одним и тем же!       — Вся эта жизнь вынужденная, ты же не оставила даже выбора. А тебе самой это нравится?       — Меня все устраивает. — больше всего она бесилась потому, что Юра говорил все как есть на самом деле. Обнажал то, что она так упорно пыталась скрыть.       — Мам, я пойду мультики посмотрю, — даже ребёнок понимал, что сейчас лучше оставить их вдвоём.       — Что за формулировка такая, «устраивает»? — обращался Шатунов к Насте, — Когда докатилась до неё?       — Тебя твоя подружка не заждалась? — Настя не находила больше аргументов на его слова.       — Заждалась конечно, она только и делает, что ждёт, а я здесь непонятно чем занимаюсь. — Блять, как я мог забыть про Кристину?       — Ну иди тогда… К ней.       Юру задели эти слова. Всё это перемешалось с чувством вины, что он совсем забыл про Кристину. Он с психом встал, шумно отодвинув стул и задел ногой стол так, что громко зазвенела посуда.       После этого, решительно отправился к выходу. Накинув сверху куртку, парень вышел из квартиры, не сказав прощальных фраз.       Дверь гостиничного номера отворилась, парень прошёл внутрь, находя Кристину, что сидела на краю кровати, тупо уставившись в стену.       — Пришел… — она даже не посмотрела на него.       — Пришел. — Шатунов почувствовал укол совести.       —Я могу спросить, где ты ночевал? — девушка наконец посмотрела на Юру. Взгляд её был уставший, видимо не спала всю ночь.       — У Насти. — врать не хотелось, поэтому, Юра ответил прямо, не кривя душой.       — Понятно. — никаких истерик, будто бы и сама устала от них, — Когда все для себя решишь, ты знаешь где меня найти.       — Прости… — хотелось сказать больше, но не находилось слов.       Девушка вытащила чемодан из-под кровати, намереваясь собрать свои вещи. Юра, наблюдал, не стараясь остановить. Смотреть на Кристину было тяжело, он чувствовал свою вину, но сделать с собой ничего не мог. Теперь и она не будет больше ждать. Устала.       — Я просто переживала за тебя. — закинув последнюю вещь в чемодан, молвила Кристина, чем ещё больше ставила Юру в неловкое положение.       — Она переживала, а я что? Даже сейчас не могу двух слов сказать.       — Ну, целоваться не будем, я пошла. Ну же, останови меня! Скажи, что всё как раньше, что я твоя… И я клянусь, никогда не отпущу тебя больше. — Кристина, ещё надеялась, но его молчание, убивало все надежды в ней. Pov Юра Шатунов.       Когда она ушла, и дверь за ней закрылась, я почувствовал жгучее желание закурить. Вышел на балкон, совершенно наплевав на необходимость надеть куртку.       Похлопал по карманам, пытаясь обнаружить пачку сигарет и спички. Последняя сигарета. Как на зло, а выходить куда-либо не хотелось. Заслонив спичку от ветра, который упорно тушил пламя, закурил.       В горле неприятно запершило, будто бы я курил в первый раз. Даже сигарета не приносила удовольствия. А если подумать глобально, то ничего не приносило. И люди вокруг, становились несчастными. Кристина, оттого, что не получает заслуженной любви. Настя… Она могла бы спокойно жить, не оглядываясь на прошлое. Я прошлое? Я для неё лишь прошлое… А она для меня, всё…       По коже пробежали мурашки, я пытался их игнорировать, но вскоре это стало практически невозможно. Меня колотило, словно в ознобе.       Добравшись до кровати, я стянул с себя одежду, и залез под одеяло, укутавшись почти с носом. Горло жгло, и мысли, словно рой пчёл, стучали по стенкам, вызывая головную боль.       Я иду по заснеженной улице, пряча руки в карманах. Чувствую холод, он осязаем. Дорога тянется вперёд, не имея конца. Не знаю, сколько бы я ещё шел, если бы не голос, что окликнул меня.       — Юра, стой! — до боли знакомый голос.       Я обернулся и увидел Мишу. Мой друг! Миша Сухомлинов. Я побежал прямиком к нему, ноги заплетались в комьях снега.       Он одиноко стоял впереди, направив на меня свой взор. На шее был повязан шарф, а за ухом, торчала сигарета.       — У тебя огонька не найдётся? — спросил он, когда я подошёл к нему.       — Найдётся, — я ему протянул свои спички, — А у тебя, покурить есть?       — Одна, но это не проблема, — поджигая самый кончик, произнес Миша, — Как в старые времена, одну на двоих выкурим.       Так и стояли, он пару тяг, потом я. Это не было неприятным безмолвием. Мне было в радость, находится рядом с ним.       — Знаешь, так в горле першит, — говорил ему я.       — У меня тоже. Постоянно болит, приходится даже шарф носить, — он отодвинул шарф, из-под которого, виднелось что-то красное, похожее на глубокие раны. Не нужно спрашивать, чтобы понять что это.       — Мне очень плохо. — места для прелюдий больше не оставалось, молчать больше не было сил.       — А что есть хорошо? — спросил у меня Миша.       У меня не найдётся ответа для тебя, в висках набатом стучит, «как же больно!» Пройдёт ли эта боль?       — Пройдет. Все в жизни проходит. — ответил ты мне негромко, будто мысли мои прочитав, но рана никак уходить не хочет, съедая меня изнутри.       Он хотел что-то сказать мне, но нас прервал детский плач. Мы незамедлительно побежали на звук.       Потом, Сухомлинов оторвался от меня, убегая вперёд. Вокруг были лишь белые стены из снега. Я почувствовал себя потерянным. Вмиг, меня окутало сплошное одиночество. Я не знал, куда идти.       Бродил кругами, метался, словно в поисках оазиса среди пустыни. Не знаю, сколько бы ещё длилась эта пытка, если бы впереди, не замаячил знакомый силуэт с ребёнком на руках. Чем ближе я подходил, тем отчетливее слышал слова:       — Не плачь, сейчас найдем твою маму.       — Я к папе хочу!       — Тогда, искать никого не нужно, вот твой папа! — Сухомлинов развернул ребёнка, лицом ко мне.       Миг, и мои глаза встречаются с его. Миша? Смотрит, а меня пробирают на мурашки. Холод по коже, будто весь кислород закончился разом и дышать больше нечем.       Широко распахнув глаза, подрываюсь с места. Дышать и впрямь стало тяжело, а в голове, как заевшая пластинка, крутится: «Вот твой папа!».       Сердце, билось как бешенное, а тело, будто бы онемело. Мне казалось, что я потерял связь с реальностью. Мысли собрались в один комок, без шанса на понимание.       Стало очень душно и я, откинув одеяло в сторону, попытался сконцентрироваться. Пространство вокруг, словно плыло, а по щеке, покатилась горячая слеза.       — Да что со мной, блять?! — коснулся рукой лба, горячий. Неужели заболел?       Замученный вздох окутал одинокую комнату. Головная боль давила так, что хотелось выть. На смену жару, пришёл холод, да такой, что хотелось залезть под три одеяла разом и не высовываться. Горло царапало, вообщем, полный комплект!       Пролежал ещё около получаса. Тело судорожно дрожало и меня бросало, то в жар, то в холод. Подумал, что лучшим решением сейчас было бы выпить какие-нибудь жаропонижающие, но под рукой не было даже парацетамола. Подняться с кровати было невыполнимым заданием, поэтому поход в ближайшую аптеку, был давно послан куда подальше.       Заснуть не получается, а каждое движение, отзывается тупой болью по всему телу. Кристина уехала, сам виноват. Теперь вот буду лежать, пока меня кто-нибудь не обнаружит. Не придумываю ничего лучше, как позвонить Кузе, ведь больше и не кому.       Еле пересилив себя, встаю с кровати и иду набирать заученный наизусть номер. После коротких гудков, слышу ответ:       — Кузя на проводе, говорите.       — Здарова, Кузь. Не выручишь меня? — прохрипел я в трубку.       — А че голос такой хилый? Что у тебя случилось, выкладывай.       — Да заболел я похоже. Не могу даже до аптеки доползти.       — А где твоя эта… Королева красоты?       — Да, — отмахнулся я, — долгая история. Ну так че, Кузь? Не можешь прийти, с лекарством?       — Могу, жди, Юрок. Я мигом. Pov автор.       Кузя в самом деле, мигом собрался и никого не поставив в известность, побежал в аптеку. Ну до аптеки не дошёл.       Повстречав давнего товарища, Сергей потерял ориентиры, и вместо того, чтобы идти к Юре, пошёл культурно «принять на грудь», грамм пятьдесят, ну и ещё раз по пятьдесят.       А потом, вернулся домой, напрочь забыв, зачем вообще выходил. После хорошей встряски от жены, осознание наконец вернулось, вместе с памятью. Собрав воедино остатки сознания, Сергей не придумал ничего лучше, как позвонить Насте.       — Настена, выручай! — как только гудки прекратились, Кузя, не давая возможности даже на приветствие, начал говорить, — Там Юрке лекарства отвезти нужно, а я не в состоянии.       — Ничего не понимаю… Какие лекарства? Он заболел что-ли? А невеста что, тоже не в состоянии?       — Видимо, ваши ночные похождения: «это не то что вы подумали», её тоже не очень убедили.       — Ой, не начинай даже, — вздохнула Лебедева, — Диктуй адрес его, и дай мне маму пожалуйста к телефону.       Пришлось бессовестно скинуть свое поручение на Настю. Ей ничего не оставалось делать, как согласиться. Не оставлять же парня в беде. Чтобы не заразить Мишу, она привела его к бабушке, ну и к дедушке, что явно был не в той кондиции.       Закупив все нужные лекарства и прихватив малиновое варенье от мамы, Настя направилась прямиком в гостиницу, где остановился Шатунов.       Переговорив с администратором, Лебедева получила разрешение, для того, чтобы попасть в номер. Торопливо поднимаясь вверх, по витиеватой лестнице, Настя чувствовала себя обеспокоенно. Она будто чувствовала на себе это недомогание.       Девушка постучала, но ответа не последовало. Тогда, дернув ручку вниз, открыла дверь. Внутри её встречала кромешная темнота. Казалось, она не видела ничего дальше своего носа. Вдруг, из темноты, кто-то жалобно застонал:              — Бля, Кузя, пиздец мне плохо.       Нащупав по наитию выключатель, Настя щелкнула по нему, и комнату заполнил яркий свет. Резкая смена освещения, больно ударила по глазам, заставляя Шатунова прищуриться на один глаз, придавая лицу, свое фирменное выражение.       — Я столько не выпью. — произнесла Лебедева, смотря ему прямо в глаза, — Загулял твой Кузя.       Юра будто не верил своим глазам. Несколько раз проморгавшись, он потер глаза и только после этого, четко уловил Настин силуэт.       — А ты что здесь делаешь?       — Лечить тебя пришла. — поставив пакет, Настя подошла ближе, — Накаркал же.       — Не стоило так утруждаться. — поднимаясь на локтях и занимая положение сидя, произнес Юра, — Я и сам справлюсь.       — Я вижу, как ты справляешься.       — С чего вдруг ты так волнуешься обо мне? — уголки губ слабо приподнимаются, тая в себе не то упрек, не то усмешку.       — Ну и вид у тебя, Шатунов. — вопрос остался без ответа. Она оглядела его. Садина ещё держалась, а синяк приобрел синеватый цвет.       Он ничего ей не ответил, лишь скорчил недовольную гримасу. Пришла неожиданно, так ещё и критикует.       Настя села на край кровати и потянулась губами ко лбу, но Шатунов отодвинулся дальше, не давая ей выполнить задуманное.       — Жениху доложить не забыла, с кем вечер проводишь? — он посмотрел на неё, нахмурившись, — Для таких целей, вообще-то градусник придумали.       — Давай не упрямься, как мальчишка маленький. У меня Мишка себя так не ведёт. — Настя старательно обходила все острые углы, — И не обольщайся, у меня руки холодные с мороза. — придвинув руками его голову ближе, она коснулась губами лба.       — Надеюсь, ты Мишу не с этим типом оставила.       — Юра! Да ты горишь весь! — воскликнула Настя, — Сейчас, я тебе таблетку дам.       Быстро сориентировавшись, Настя наполнила стакан водой и отыскав нужное лекарство, подошла к парню.       — На вот, выпей. Хоть на секунду умолкнешь. — она поднесла стакан, контролируя процесс.       — Все не так уж плохо. Даже стакан воды заслужил. — не переставая ерничать, говорил Шатунов.       — А если перестанешь себя так вести, заслужишь ещё и тряпочку на лоб. — улыбнулась она, — А я пока домой позвоню.       Отходя на небольшое расстояние, такое, что парень мог видеть и слышать её, набрала номер. После, доложила обстановку, поинтересовалась, как дела у них.       Она с некоторой постоянностью кивала в ответ собеседнику, и даже не замечала на себе пристального взгляда. Задумчиво накручивала прядь волос на палец. Лучезарная улыбка украсила её лицо, сразу после того, как в трубке заголосил маленький ребёнок, радостно повторяя слово «Мама».       — Да, Мишутка, правда заболел. — отвечала она сыну, который по видимому интересовался состоянием больного.       А больной, смотрел и любовался этой девушкой. Позволил себе не скрывать улыбку, при взгляде на неё. Такая нежная и ласковая, как раньше, но только уже мать. Интересно, испытает ли он когда-нибудь такие же чувства, от разговора с собственным ребёнком? Почему-то, ему вспомнилось, как он первый раз увидел её. Такая неприступная, словно ежик, показывающий свои колючки. Который на деле, оказался самым ласковым. Пришла, превратив холодную осень, в цветущую весну. Даже сейчас она сидит около него, не просто так?       — Обязательно передам. Слушайся бабушку! Нет, дедушку сегодня слушать не надо. Спокойной ночи, зайчик.       Настя улыбалась, ещё не до конца отойдя от разговора с сыном. Неизвестно, заметила ли она то, как Юра улыбнулся ей глазами.       Но её улыбка быстро сползла с лица, стоило только коснуться горячего лба Шатунова.       — Словно ещё горячее стал, — обеспокоенно прошептала Настя, — Может, это была неплохая идея?       — Ты о чем? — спросил Юра, но Настя не ответила, молниеносно убегая куда-то.       Вернулась она уже с мокрой тряпкой и была настроена вполне решительно. Юра нахмурился, ещё явно не до конца понимая, что его ждет.       — Давай, ложись на живот, я тебе спину оботру. — на этот раз, он удивительно послушно перевернулся.       Она слишком замечталась, разглядывая подтянутое тело, задерживая холодную тряпку непозволительно долго. Ткань буквально горела под ним.       — Ай, холодно. — мурашки мгновенно покрыли всю кожу.       — Прости прости, я не специально! — проводя тёплой ладонью по спине, сказала Лебедева.       Она не смогла сопротивляться желанию, провести по его телу рукой. Сердце застучало в бешеном темпе, а к щекам прильнула кровь, мгновенно делая её красной. Она начала громче дышать, задерживая руку слишком долго. Юра это заметил, поворачивая голову с немым вопросом. Девушка сразу опомнилась, немного вздрагивая. Она отдернула руку, словно ошпаренная.       — Постарайся уснуть, ладно. — укрыв его одеялом, словно пытаясь скрыть от греха подальше, сказала Лебедева.       Она старалась не смотреть ему в глаза. Но что там говорить, он и так все понял, не скрывая довольной улыбки.       Ретировавшись подальше от Шатунова в кресло, она включила телевизор на тихую громкость, пытаясь хоть немного отвлечься от навязчивых мыслей.       Нажимая кнопки на пульте, Настя перелистывала каналы, один за другим. Поле чудес, жестокий романс… оп, какая-то музыкальная передача. Получше пригляделась, и… Точно, Юрка, собственной персоной. Даже тут её настиг.       — Да что ж такое, — пробубнила она себе под нос, но была услышана.       — Ты что-то сказала? — не скрывая иронии в голосе, спросил Шатунов.       — Тебя и там, и тут передают. До чего техника дошла! — не отрываясь от экрана, говорила Настя.       Какой же он красивый, сколько в нем энергии и жизни. Завораживающее и впечатляющее зрелище.       Иногда ей казалось, что это все происходило не с ней, что все это было лишь её разыгравшееся воображение. Но вот он с ней, в одной комнате, её сбывшаяся когда-то мечта о взаимной любви. Отец её ребёнка. Двое любящих людей соединились в одном человечке, но всему этому, в настоящей жизни, не нашлось места.       Настя уставилась в экран, бесцельно переключая каналы и пытаясь хоть немного успокоиться. Её щеки все ещё горели, а ладони сохранили жар и гладкость его тела. Это какая-то медленная и изощренная пытка, видеть его так часто в последнее время, чувствовать его, по прежнему любить и знать при этом, что ничего уже нельзя исправить. А судьба упорно насмехается над ними, придумывая все новые ситуации, в которых они непременно оказываются рядом. Будто бы девушка таким образом расплачивается за обман.       Настя перевела взгляд на парня. Юра все ещё лежал на животе обняв подушку, глаза были закрыты, а брови нахмурены, организм отчаянно боролся с недугом. На влажный лоб легли черные пряди волос. Какой он родной, и в тоже время чужой, связанный отношениями уже с другой девушкой.       Настя глубоко вздохнула, тем самым ненарочно привлекая внимание парня. В полудреме он открыл глаза и встретил ее взгляд. Она немного испугалась, что парень понял что она смотрит на него, но взгляд отводить не стала. Глаза в глаза. Настя наградила мягким и добрым взглядом его грустные и измученные глаза. Парень смотрел не отрываясь.       — Поспи, Юра, тебе нужно отдохнуть, — шёпотом произнесла она, чтобы не разрушить спокойную атмосферу.       Ещё немного посмотрев на девушку, он развернулся на спину, закинул одну руку за голову, издав при этом измученный вздох.       Настя тоже прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание, постепенно расслабляясь и забываясь. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем она услышала:       — Я больше так не могу…       Не сразу придя в себя, Настя огляделась по сторонам. Было темно, и лишь серебристая рябь экрана освещала комнату. Сперва она подумала, что ей это послышалось, но фраза повторилась.       — Я так больше не могу… Не хочу… — раздавалось по комнате.       Настя подошла к парню, он беспокойно спал и часто дышал, повторяя невнятные фразы.       — Мне здесь плохо, это какая-то пытка… — на лбу появилась испарина, парень бредил.       Девушка дотронулась до лба, он по-прежнему горел. Дыхание становилось все тяжелее. Настя без промедления взяла тряпку, чтобы освежить её холодной водой.       — Давай сбежим, Серый… Давай сбежим… отсюда… Не могу так больше, не могу… — стиснув зубы в полустоне повторял Юра.       Настя обеспокоено принялась обтирать его лоб холодной тряпкой, не на шутку испугавшись его состоянием.       Продолжая бредить, он перехватил Настину руку.       — Не уходи, прошу, — интонация сменилась на мольбу сквозь слезы, — не исчезай… — шёпотом он добавил, — пожалуйста…       Настины глаза обеспокоено забегали по его лицу, ну что же с ним такое?              — Куда вы увозите её? Не надо… Не исчезай… Нет… Мам… Мама… — слезы лились по лицу парня оставляя мокрые дорожки.       Настя не выдержала, и начала плакать вместе с парнем, уже более чётко понимая, что происходит, но все ещё не зная как помочь.       — Юр. Юрочка, проснись, — гладя парня по голове, просила Лебедева, — это просто сон, Юр.       — Не уходи… Пожалуйста… Ты тоже исчезнешь… Уйдёшь… Бросишь меня, да? — уже в полусознании повторял парень, — не уходи…       У Насти сердце кровью обливалось, она знала что пережил её любимый. Ему было плохо сейчас, болезнь так беспощадно вскрыла старые раны…       — Не уходи…       — Не уйду, Юра, я тут, с тобой… Все хорошо… — ласково успокаивала его Настя.       Парень притянул её к себе, сворачиваясь в клубок и уткнувшись в область груди девушки, совсем как маленький ребёнок.       — Не исчезай, прошу…       — Я рядом… С тобой, — успокаивала его Настя, крепко прижав к себе и гладила по голове.       Через некоторое время его хватка ослабла, а дыхание выровнялось, возвращая все на свои места.       Девушка перебирала руками тёмные пряди волос, любуясь успокоившимся парнем, который сладко спал. Вскоре это занятие и его тёплые объятия успокоили и её, и девушка заснула.