Let me bleed out
Leave me open
No, don't fix me
Maybe I was born to be broken
— Эмма Гаала — концерт, — говорит Йоэль ровно, но с нажимом, глядя Минне прямо в глаза. Кажется, он вернул себе силу убеждения, которой ему не хватило в те дни, когда пытался отвадить от себя Алекси. Не то чтобы Минна похожа на бандерлога, но он все равно напоминает себе Каа. — Мы здесь поём, — продолжает он, следя за выражением её лица. — Выступаем на сцене перед залом. Это — наш концерт. Она отводит взгляд, поправляет волосы, которые в полном порядке. — Ты прав, — соглашается, снова поворачиваясь к нему. — У меня есть отличные варианты на этот вечер, — криво улыбается ему и стремительно упархивает. Йоэль спокойно провожает ее глазами. Ему абсолютно не стыдно: он уверен в своей правоте. И в том, что между ним и женой Нико впервые пробежал холодок. А может, и целая чёрная кошка. Он отпускает эту мысль и вспоминает, как великолепно Нико с Минной смотрелись на красной дорожке, позируя фотографам. Невероятно эффектная пара. Как и он с ним. Может, на сиденье лимузина по дороге в отель они выглядят не так эффектно. Но их некому оценить: от водителя отделяет перегородка, а в салоне они остались вдвоём — благодаря придуманной изобретательным Нико причине сделать ещё круг по городу. Йоэлю никогда не удаются правдоподобные отговорки для таких случаев. Едва парни выгружаются у отеля, дверь закрывается и машина трогается. Нико перестаёт изображать досаду и озабоченность. — Иди ко мне, — Йоэль сам слышит, как развратно звучит. И, наверное, выглядит, — развалившись на мягком сиденье. Глаза Нико тут же подергиваются поволокой, он пережидает поворот, пробирается и садится ему на колени. Йоэль хватает его за волосы на затылке, притягивает к себе, жадно припадает к бархатистым губам, бесцеремонно вторгается языком в отзывчивый рот. Нико прогибается в спине, подчиняясь его рукам, прижимается ближе, прерывисто дышит. Йоэль не может ждать, сразу тянет руки к молнии на его штанах. Нико привстает, чтобы помочь, запускает пальцы ему в волосы, разгоняя по телу мурашки. Справившись с застёжкой, Йоэль сдирает с него брюки с трусами — Нико всё же приходится встать — и снова усаживает к себе на колени. Тот с приглушённым стоном вжимается напряженным членом ему в пах. Шлепает по трясущимся от нетерпения рукам: его очередь возиться с ширинкой. Йоэль откидывается на спинку сиденья, тяжело дыша, смотрит на Моиланена из-под опущенных век. Тот справляется быстрее, хлопает его по бедру, заставляя приподняться, обнажает его не более, чем нужно, снова садится и мучительно медленно трется членом о его, вырывая сдавленные стоны. — Он точно нас не слышит? — Йоэль кивает в сторону перегородки, прячущей салон от водителя. — Точно, — заверяет Нико, крепко засасывая его губы. — Ты тогда сказал, что дверь запер в туалете, — задыхаясь, припоминает Йоэль. — Сомневаешься — просто не ори, — предлагает Нико и снова затыкает его поцелуем, гася нервный смешок. Йоэль подхватывает его под бёдра, вынуждает подняться с его колен. Щедро плюёт на пальцы, вставляет в него, заставляя вздрогнуть. Приставляет головку, размазывая по входу выступивший предэякулят, и насаживает Нико. Как бы тот ни хорохорился насчёт звуков, свой долгий стон он прячет, утыкаясь ему в шею, заодно прикусывая кожу в отместку за резкость. Йоэль шипит, но не уворачивается, кайфуя от жаркой тесноты, обхватившей пульсирующий член, и боли от укуса. Он терпит и сдерживается, дожидаясь, пока Нико начнёт двигаться на нём сам, и тогда толкается навстречу, стремясь проникнуть глубже. Он не может отвести взгляда от его прикушенной губы, прикрытых глаз, нахмуренных бровей. Скользит ладонями по его голой коже, задевает ногтями соски, оглаживает татуированный бок, стискивает ягодицы. Нико почти скулит, отзываясь на его касания, и Йоэль не знает, снова не знает, как не знает все эти годы с ним, как вообще выдерживает эти звуки, это зрелище, это тепло, этот запах. Всё вместе — просто несовместимо с жизнью; слишком горит, слишком сбивает дыхание, слишком возносит к раю. Но он все ещё жив. Больше того, уверен: жив благодаря этому красивому, пылающему, стонущему мужику, который трахает его прямо сейчас; который украл его сердце ещё мальчишкой; за которого он отдаст жизнь, если будет нужно. Йоэль обхватывает его член и дрочит в ритме движений Нико, наслаждаясь новыми стонами. Сам он сцепил зубы так, что сводит челюсти, чтобы не кричать в голос. Нико замечает это и проводит пальцами по его сомкнутым губам, заставляя разжать и взять их в рот. Он сосёт их и прикусывает, глядя ему в глаза, замирая сердцем от выражения его раскрасневшегося лица, от растрепанных волос, от закушенных губ. Член в его ладони напрягается сильнее. Йоэль вцепляется свободной рукой ему в ягодицу, насаживая на себя сильнее, резче, глубже. Нико всхлипывает, испускает стон на октаву выше, больше не заботясь о том, будет ли услышан. Ладонь Йоэля и голый живот Нико заливает горячей спермой, спустя мгновение кончает и он, изливаясь глубоко внутри. Лимузин снова круто поворачивает, и это значит, что они в пяти минутах от отеля. Йоэль судорожно шарит по сиденью в поисках салфеток, которые точно где-то валялись. Находит, выдергивает пол-пачки сразу и позволяет Нико соскользнуть с него максимально чистым. В спешке, наполненной смехом и матом, кое-как приводят себя в порядок, благодарят и отпускают водителя, надеясь, что не пропустили ничего критичного, приводя салон в относительно приличный вид. Поднимаются в лифте в номер, где ждут остальные, оборвав им телефоны за последние пятнадцать минут. Нико ещё успевает прижаться к нему и глубоко, нежно поцеловать, заставляя сердце заходиться от восторга. Мой, вспыхивает в мозгу Йоэля. Лучший, отзывается в душе. Здесь и сейчас. *** — Никогда не забуду ебаный две тысячи девятнадцатый, — Нико залпом опрокидывает шот с абсентом. — Мы ещё держали лицо, но твое на фотках не то что говорит, просто орет, — он смотрит на Йоэля, улыбаясь. От его взгляда — от того, что в нем видит только он, — Йоэлю начинают жать джинсы. — Орать по твоей части, — усмехается он, отвечая, как ему кажется, многозначительным и горящим взглядом. Рациональная часть, — а она у него есть, — скептически замечает, что любой видит лишь слегка косящие и красные от выпитого и прожитого шальные глаза. Но никто уже не смотрит. Парни расходятся: пьяные, уставшие и безмерно довольные собой. Остаются Йоэль, Нико и Литтл Мэн, которого крепко сморило на кресле полчаса назад. — Блядь, з-забери у меня телефон, — ржет Йоэль, сидя на полу и пытаясь сфокусироваться на дисплее. — Я сейчас пойду в сеть… — Дай сюда, — Нико ловко выхватывает трубку у него из рук и прячет куда-то — Йоэль не успевает отследить плывущим взглядом. Господь, он давно не был так пьян. Нико с блаженным вздохом вытягивается на кровати. Йоэль тоже откидывает голову назад, и она упирается Нико в промежность. Тот хихикает и сжимает ее бедрами. — Пойма-ал… Йоэль вырывается, поворачивается к нему и плюхается грудью между его ног, обхватив их руками. — И кто кого тут? — Скорее, кто у кого, — Нико улыбается, глядя на него из-под опущенных ресниц, и низко урчит, как большая хищная кошка. Йоэль угорает над несложным каламбуром, будто это самое смешное, что он слышал в жизни. — Тиш-ше ты, — шипит Нико, — Алекси разбудишь. — Не разбужу, его вырубило на ноль… — Йоэль утыкается носом ему в штаны. То, что он чувствует под ними, заставляет угомониться. Он поднимается, продолжая стоять на коленях у кровати, резко подтягивает к себе Нико. Покрывало едет следом, Моиланен тихо смеется, прикусывая губу. Дрожащими от нетерпения руками Йоэль расстегивает его ширинку, сдергивает штаны до середины бедер: достаточно. Проводит пальцами по выпирающему под боксерами члену, не выдерживает и вжимается лицом в пах, глубоко вдыхая его запах сквозь трикотаж. Нико тихо и протяжно стонет. Йоэль подсовывает пальцы под край трусов, касается мошонки. Пусть стонет громче… Пальцам жарко. Он сдирает с него чертовы боксеры и замирает, любуясь. Маленький воробушек одарен внушительным органом. И невероятно красивым, Йоэль не устает поражаться ему с первого взгляда — тогда, в гараже. Длинный, ровный, лишь чуть-чуть плавно восходящий вверх; с темно-розовой бархатистой головкой идеальных пропорций; аккуратные яички. Рисунок вен едва выражен: не жилистый, а рельефный, особенно, когда напряжен — а он напряжен. — Хер ли ты завис, — хрипло шепчет Нико, выгибаясь ему навстречу, так что идеальный член почти касается губ Йоэля. — Я сейчас кончу от твоего дыхания. — Иду, моя радость, — Йоэль улыбается, чувствуя себя самым счастливым мудаком на планете. Он слизывает с головки прозрачную каплю и медленно обводит языком ее всю. Нико шумно выдыхает, стискивая руками сбитое покрывало. Йоэля возбуждает его стремление не разбудить Литтл Мэна, хочется провоцировать. Сам он уверен: малыш слишком утомился и слишком захмелел, чтобы реагировать на их звуки. Нежно, едва касаясь, он втягивает губами головку и медленно выпускает обратно, не сводя с Нико глаз. Тот снова терзает зубами несчастную губу и подергивает бедрами ему навстречу. Йоэль больше не тянет — решительно берет целиком, и это ошибка в его состоянии. Он давится, выпускает член изо рта и кашляет, успевая материться. — Сука… — Нико тоже давится, но от смеха пополам с неловкостью. Садится и склоняется к нему. — Милый, что… — договорить он не может. Йоэль сам поржёт, когда откашляется. Своей небольшой ладонью Нико «Ты-длинный-но-тощий-не-нужно-быть-Томми-чтобы-с-тобой-справиться» Моиланен обхватывает его запястья, притягивает к груди, останавливая хаотичные движения. — Ш-ш-ш, — успокаивает он, целуя костяшки его пальцев. — Всё хорошо. Можем просто лечь спать, — он тихо фыркает, не в силах совладать со смехом. — Ну вот ещё, — Йоэль переводит взгляд на красноречиво стоящий член Нико. Если Нико хочет, его не собьёшь ничем, и это невероятно возбуждает. Йоэль толкает его обратно на кровать. Тот покорно падает, раскидывает руки. Йоэль вбирает член, скользит по нему напряженными губами; неожиданно начинает играть Don’t Fix Me. Не прерываясь, он поднимает взгляд: Нико, довольно улыбаясь, блокирует и снова прячет в подушки его телефон. Сосать под музыку круче, с музыкой круче абсолютно всё в гребаной жизни. Внезапно его гуляющие в ритме DFM бёдра мягко придерживают чьи-то руки. Йоэль замирает и смотрит на Нико, а тот — ему за плечо. С нечитаемым выражением. Йоэль не оборачивается: зачем, он знает, кто там. Литтл Мэн тянется к его ширинке, расстёгивает, стягивает штаны с трусами к коленям. Йоэль медленно возобновляет движения. Нико переводит и задерживает взгляд на нем, закусив губу; он отводит глаза. Моиланен шумно выдыхает и прячет лицо в сгибе локтя. Алекси прижимается к нему сзади, его ладони гладят его спину, ягодицы; пальцы скользят между ними, мягко нажимают, заставляя вздрогнуть от удовольствия. Йоэль размеренно отсасывает Нико, чувствуя, как осторожно пристраивается сзади Алекси, медленно входит и начинает так же размеренно трахать. Такого он не испытывал никогда. Песня в плейлисте меняется. I want to fuck you like an animal I want to feel you from the inside Вот что-то такое с ним сейчас делают. Рука Литтл Мэна обхватывает его изнывающий напряженный член и принимается дрочить, и в этот раз выходит гораздо синхроннее. В плывущем сознании мелькает шальная мысль: пьяному Алекси секс удается ещё лучше. Меньше воли мозгу, больше свободы телу — и всё, детка, ты в раю, да, да… — Да-а, — задыхаясь, стонет Нико, подаётся навстречу, глубже в его рот; твердеет и спускает ему в горло. — Да… да, — хрипит Йоэль, сглотнув все до капли. По телу проходит судорога, и он кончает, заливая спермой ладонь Алекси; и слышит его стон, и чувствует, как тот горячо изливается внутри него. С трудом переводя дух, Йоэль подаётся вперёд и соскальзывает. Литтл Мэн обошёлся без презерватива, и теперь его сперма стекает по промежности и бедру. Но это волнует сейчас меньше всего, сил едва хватает заползти на кровать. Путаясь в штанах, он сдирает их с ног и сворачивается, обняв Нико сзади и уткнувшись лицом ему в шею. Тот отрубился, кажется, ещё в оргазме. Йоэлю смешно, но он засыпает прежде, чем успевает даже фыркнуть. Утро хочет его убить и будит головной болью. Нет, адским разрывом черепа. В комнате царит бардак и крепкий микс запахов перегара, спермы и пота. Сцепив зубы, Йоэль сползает с кровати, очень стараясь не делать резких неосторожных движений. Ковыляет к окну, едва чувствуя ноги, которые отлежал, и распахивает настежь. Глубоко вдыхает утреннюю свежесть, держась обеими руками за подоконник. Кажется, прохладная струя кислорода смоет боль и мерзкую тошноту, но, конечно, лишь кажется. Он ощущает себя липким и грязным, и так и есть. Душ видится манной небесной; с воздухом тоже казалось и не сработало, но без воды не обойтись. Йоэль тащится в ванную, по пути разглядывая разметавшихся на кровати Нико и Алекси. Им ещё предстоит воскреснуть в жестокий мир, и он слегка злорадствует на этот счёт. Всё же вода — горячая, холодная, любая — источник жизни на земле, способный воскрешать мёртвых. Сидя под живительными струями, Йоэль заново постигает прописные истины. Моет голову, морщась от боли при каждом движении; чистит зубы, рискуя посдирать эмаль; остервенело трёт лицо, пытаясь смыть… что? Что он вообще думает о минувшей ночи? Жалеет? Нет. Не жалеет. Его выебали двое сразу, это правда, но правда и то, что двое любимых были в нем одновременно. Он их соединил. Как ни назови, его чувства не изменятся. Ему было хорошо. Осторожный стук в дверь заставляет вздрогнуть всем телом. — Да? — нерешительно отзывается он, зная, кого увидит. Нико не стучал бы, просто вошёл. Он так и входил с самого начала: в его жизнь, сердце, тело. Алекси выглядит чуть живым. Йоэль понимает. Тот опускается у ванны, кладёт руки на бортик, а голову на руки. — Как ты? — спрашивает Йоэль, сочувственно улыбаясь. Он уже может улыбаться. Он снова выживет сегодня. — Скорее жив, чем мёртв, — отзывается Литтл Мэн. — Но… не помню, надирался ли я так когда-нибудь вообще. Йоэль снисходительно усмехается. Он-то помнит: надирался, и не раз. Но того, что было этой ночью, с ним не случалось. Сам не верит, но чувствует, как загорается лицо. Он давно разучился краснеть, это Алекси его заразил, не иначе. — Хочешь, залезай, — предлагает он, ощущая большую уверенность, отмывшись. Литтл Мэн молчит. — Что? — Там же Нико, — застенчиво выдавливает Алекси. — И? — Йоэль реально заинтригован его отношением к произошедшему. — Ночью вы оба меня трахали, а теперь ты смущен? — Да блядь, — Алекси прячет лицо в скрещенных руках. — Когда я проснулся и увидел, как ты… Как ты и он… ты ему… я… — Заревновал? — тихо спрашивает он. — Я… ну, я… — тот отчаянно подыскивает слова. — Я же знаю про вас, но никогда не… не видел. Теперь молчит Йоэль. — И, наверное, да, — неохотно признаётся Литтл Мэн. — Мне захотелось тоже… быть в тебе. Так остро захотелось… …предьявить права. Обозначить положение. Йоэль вспоминает взгляд Нико, когда Алекси присоединился. Он внимательно вглядывается в него, пытаясь разобраться в его чувствах и в своих. Больная голова агрессивно протестует. — Нико ещё спит? — Когда я проснулся, спал, — кивает Литтл Мэн, не поднимая головы. — Раз не хочешь ко мне, я вылезаю, — решает Йоэль, мокрой рукой потрепав его по волосам. — Мне нужен кофе. Лучше пустить по вене, но и выпить сойдёт. Алекси убирает локти с бортика ванны, растерянно наблюдая, как он аккуратно задвигает занавеску. Йоэль встаёт под душ, быстро смывает пену, оборачивается полотенцем и только тогда вылезает. — Свободно, — кивает Литтл Мэну, — очень рекомендую, не теряй времени. Первая реанимационная мера с бодуна. Выходит из ванной, оставляя Алекси сидеть на полу, и закрывает за собой дверь. — Нахуя? — хрипло звучит со стороны кровати, Йоэль вздрагивает и оборачивается. Нико щурится на него одним глазом — второй завешен всклокоченными волосами. Он вяло пытается натянуть хотя бы трусы, но не помогает даже то, что они спущены лишь до колен. — Что? — спрашивает Йоэль, пытаясь не ржать, но сердце пропускает удар. — Нахуя мы пили вчера абсент? — Ты до скольких лет будешь задавать такие вопросы? — Йоэль всё же не сдерживается и с облегчением смеётся, тут же морщась и жалея. — Боже-е… — Нико стонет, хватаясь за голову, как он сам недавно. — Я не буду больше пить… вообще ничего, нахуй, — нашаривает бутылочку воды из стоящих на полу и залпом опустошает. — Ой, — Йоэль опускается на пол и с умилением упирается подбородком в сплетённые пальцы. — Ой, запишите, кто-нибудь. Моиланен зарекается пить. Нико швыряет в него пустую бутылку, но промахивается. — Мне надо в душ, — бурчит он, сползая с кровати. — Подожди, — поспешно предупреждает Йоэль, — там Алекси. — Алекси? — изумляется Нико, и тут же меняется в лице. — Бля-ядь… Йоэля бросает в жар. Слишком часто он краснеет в последние сутки. — Ты… помнишь, что было ночью? — осторожно спрашивает он. Нико молчит некоторое время, всё же натягивая трусы, на штаны плюёт и оставляет расстегнутыми. — Помню. Ебаный гэнг-бэнг. — Ну не прямо так уж, — возражает Йоэль, не спуская с него настороженных глаз. — Ну не прямо, — соглашается Нико. — Честно — пока не понимаю, как к этому относиться, и бога ради, можно сначала схожу в душ и выпью кофе… — Безусловно, — Йоэль озирается в поисках. — Надо заказать завтрак… где мой телефон? Нико жестом факира извлекает его из-под подушки. — Разряжен, — констатирует он, протягивая ему находку. — Смотри: ещё существуют обычные, — и кивает на тумбочку у кровати. — Ну да, — Йоэль быстро набирает номер, медленно соображает, но всё же справляется с заказом еды и ищет зарядку. Нико, зависнув, наблюдает за ним. Щелчок замка заставляет обоих вздрогнуть и повернуться. Алекси замирает на пороге, явно не ожидая такого внимания. — Ду-уш, — стонет Нико, ломая паузу, и устремляется туда. Алекси поспешно отступает, освобождая вход, и Нико захлопывает дверь. Йоэль смотрит, как Литтл Мэн тихо хрустит тостом, неотрывно глядя в чашку с кофе. Хочется послать нахуй рефлексии, но он не сможет адекватно общаться, пока не разберётся в чувствах. А что-то в них изменилось. Алекси — тот же, что и вчера, и месяц, и год назад. Он сам — тот же. И Нико… Но вместе они иные после минувшей ночи. И можно сделать вид, что ничего не было, но они никогда так друг с другом не поступали, не станут и сейчас. Он просто знает. Нико выходит из ванной и испускает громкий удовлетворённый стон. Алекси вздрагивает всем телом и роняет тост. Йоэль давится кофе, и он течёт у него через нос. Нико обводит взглядом последствия произведённого эффекта. — Чего вы, как эти, я не знаю, — отодвигает стул и садится, оглядывая стол. — Блядь, ну так… — Йоэль высморкался, откашлялся и может отвечать. — Дохуя эффектный выход. Нико отпивает кофе, прикрывает глаза, делает ещё глоток. — Не то чтобы легче, — жалуется в пространство, — но хотя бы чистый. Хороший кофе, кстати. — Неплохой, — соглашается он. Алекси молчит, ни на кого не глядя. — Раз все выжили, — говорит Йоэль, — можем поговорить о чём-то, кроме кофе. Считаю, нам нужно поговорить, — добавляет он. — О ночи? — уточняет Нико, запивая кофе апельсиновым соком. — Нет, об Эмма Гаала ещё разок, — нервничает он. — У нас была… необычная ночь, согласитесь. — У меня такое впервые, — признаётся Нико, глядя на Алекси. Йоэль старается подавить растущую тревогу. — Наибольшее «впервые» тут у меня, — хмыкает он. — Тебе таки не раз отсасывали, ты… — он пытается разглядеть выражение глаз Литтл Мэна, завешенных волосами. — Тоже не первый раз делал то, что делал. А я вот словил новых ощущений, знаете. Алекси ставит чашку и убирает руки со стола. — Я причинил тебе боль? — его вопрос не к нему. Он смотрит на Нико. — Нет, — отвечает тот, помолчав. — Удивил. Было неожиданно. — Так же, как для меня, — Алекси встряхивает волосами, показывая бледное лицо. — Чем больше я трезвею, тем сильнее охуеваю. Я не ждал от себя такого. Я перешёл границы. — Тебя никто не остановил, Алекс, — говорит Нико. — Значит, всех всё устроило, — он вопросительно смотрит на Йоэля. Тот кивает, глядя то на него, то на Литтл Мэна. — Тем не менее, — настаивает Алекси тихо, но твёрдо. — Мне не стоило так нажираться. Если бы… — Если бы мы все не нажрались, это были бы не мы, — нетерпеливо перебивает Йоэль. — Нам всем не стоило. А ещё хорошо бы бегать по утрам и бросить курить. Как бы вы ни относились к нашему… тройничку, мне было охуенно. Вам тоже, я знаю. Живите с этим. Это уже случилось. Можем сидеть со сложными ебальниками и каяться по кругу, можем замутить клуб морализаторов, но нашу ночь мы не отменим. — Но и повторять не будем, — замечает Нико и подмигивает Алекси. Без улыбки. Тот качает головой, соглашаясь. Йоэль понимает: в общем обсуждении на этом точка. Каждый из них двоих принесёт ему свои чувства после. Но сейчас… сейчас стоит пожалеть убитые головы и просто воскреснуть к жизни. Чтобы сдать номер, не сгорев от стыда, приходится собрать все силы. Йоэль сдирает с кровати всё до матраса, сворачивает в ком и бросает у двери. Алекси пытается почистить ковер у кровати. Нико вяло, но не сдаваясь, сгребает со стола гору пустой одноразовой посуды и бутылок. Перед уходом Литтл Мэн заходит в туалет. Йоэль прислоняется к стене, не в силах держаться прямо, и смотрит на Нико из-под опущенных ресниц. — Люби кого любишь, — повторяет тот однажды сказанное, отвечая на не заданный вопрос. — Но всегда будешь моим. Не забывай, — Нико тянется к нему, упираясь рукой в стену, прижимается тёплыми губами, нежно проходится по языку своим. — Никогда, — шепчет Йоэль, отвечая на поцелуй. — Никогда. — Мне пора домой, — говорит Нико, щурясь на беспощадном солнце. — Уберите с лиц вот эту кислоту. Просто вспомните, что вчера мы трахнули Эмма Гаала, шесть раз, — он улыбается, видя их глаза, довольный их смехом. Он прав на двести из ста: эта радость перекрывает любые моральные и физические терзания. Они не сдались, вернулись и всех порвали — и так будет всегда. Нико обнимает Алекси, хлопает по спине, целует в щеку. Тот отзывчиво прижимается в ответ. Прощаясь с Йоэлем, Нико успевает шепнуть ему в ухо: «Мой» и отстраняется раньше, чем тот среагирует. — Люблю вас, парни, — садится в подъехавшее такси и хлопает дверцей. Йоэль провожает взглядом машину до поворота. Мой. В любом другом случае сказал бы «люблю», но после этой ночи… Это намеренно, он понимает, и Нико об этом знает. Оба по очереди продемонстрировали ему ревность и попытались не то чтобы предьявить права, но обозначить точно. Йоэль понимает: это объяснимые чувства, примитивные, очень человеческие. Выраженные без драматизма и наездов… и прямо сейчас ему хочется стартануть в закат, до которого ещё бы дожить, от всех и всего. — Вот и наше, — подаёт голос Алекси, трогая его за локоть. Йоэль поворачивается и видит подъехавшую машину. Он садится первым, откидывает голову назад и закрывает глаза. Дома тихо и чисто. Чем дальше отодвигается прошлая ночь, тем менее реальной кажется. Он покрывается мурашками, вспоминая ощущения, и вместе с тем не верит, что это было с ним… что это были они. Упасть на кровать — всё, на что хватает сил. Всю дорогу в такси они молчали, молчали в лифте и, войдя в квартиру, ещё не обмолвились ни словом. Отпуская Нико к Минне, Йоэль выпускает на волю и душу. Он снова спокоен: как и вчера, отстояв у неё право быть с Нико ночью. Так-то если анализировать — он первый собственник на селе. Но ни Нико, ни Алекси не швыряет в ужас от его проявлений. С ним иначе. Литтл Мэн не выдерживает. По-кошачьи мягко забирается на него и таращится в упор, щекоча его лицо спутанными волосами. — Я очень люблю с тобой трахаться, — тихо признаётся Йоэль, нежно поглаживая пальцами его щёки. — Я очень люблю быть с тобой. Но впадаю в панику при малейших признаках несвободы. — Я всё испортил? — чуть слышно спрашивает Алекси, отчаянно всматриваясь в его глаза. — Нет, — он улыбается краешком губ. — Это и мне щелчок по носу. Напоминание, что не стоит канонизировать живых. Ты живой, земной, со своими слабостями. Не я один, ты тоже. Мне нужно помнить об этом, если хочу быть с тобой. — А ты всё ещё хочешь? — Литтл Мэн слегка поворачивает голову, не сводя с него глаз, и целует ладонь. — Хочу, — серьёзно отвечает Йоэль, не убирая руки. — На прежних условиях. Алекси молчит, лаская губами его пальцы, едва заметно кивает. — Малыш, — шепчет Йоэль, — давай поспим. Я сейчас сдохну. — Да, — выдыхает тот и скатывается с него, сворачиваясь под боком. Утыкается носом ему под мышку и замирает. Йоэль обнимает его одной рукой и закрывает глаза, отдаваясь тишине и теплу. То что нужно прямо сейчас. *** Нико присылает уютное домашнее фото себя с Ромми и Минной. Та выглядывает из-за его плеча, видны лишь глаза. Йоэль внимательно вглядывается: спокойна. Как и он. Они справляются, все пока справляются. Может, так будет всегда, но предполагать бесполезно. Здесь и сейчас — только в здесь и сейчас есть смысл. Он блокирует телефон и поворачивается к Алекси. Тот ещё спит. Йоэль улыбается, разглядывая его спокойное лицо. Голова, наконец, перестала болеть, осталась лишь лёгкая муть. Секс всегда помогает ему пережить похмелье на следующий день. Без него он болел бы ещё и завтра. Оживший организм требует действий. Йоэль осторожно проводит пальцем по спинке его носа и щекочет кончик. Алекси морщится, как щенок, и пытается зарыться в подушку. Йоэль хихикает и быстро целует его в губы. Это приём беспроигрышный. Литтл Мэн просыпается и, не успев открыть глаз, тянется к нему. Йоэль довольно улыбается, прижимая его к груди, вдыхает запах его волос. Может, он и тварь, — какая-то часть него так и считает. Но он верит своим глазам и сердцу: Алекси с ним хорошо. Больше чем хорошо: он, похоже, счастлив, имея то, что имеет, и не чувствует себя ущемлённым. Уникальный человек. Пока он расслабленно рефлексирует, рука Алекси пробирается под его футболку, а сам он оставляет засос на его шее. Йоэль ахает, застигнутый врасплох, и со смехом подминает его под себя. — Смотрю, ты тоже ожил? — Ты рядом, значит, да, — отвечает тот. Он слегка охрип после вчерашнего, и от его голоса Йоэль покрывается мурашками. Садится на нем, стаскивает футболку; помогает Алекси снять свою и прижимается к его голой груди. Шумно вдыхает запах его кожи, по очереди облизывает твердеющие соски, втягивает губами, слегка прикусывает. Алекси заглушает тихие стоны подушкой. Когда-нибудь Йоэль отучит его стесняться. Он медленно движется ниже, покрывая поцелуями его живот; проводит кончиком языка наискосок и вниз, наслаждаясь тем, как напрягается мышца от невесомой ласки. Легонько прикусывает кожу у самого пояса штанов. Алекси выгибается навстречу. — Не останавливайся, — просит он сквозь стоны. — Пожалуйста, не останавливайся… Йоэль гладит его, ощущая ладонью растущее напряжение. Неторопливо расстёгивает ширинку, ещё медленнее стягивает с него штаны. Литтл Мэн приподнимается, чтобы было проще. Йоэль возвращается к его паху, обхватывает член через боксеры, мучительно медленно водит рукой вверх и вниз. Алекси извивается в нетерпении, подергивая бёдрами навстречу. Йоэль усмехается, с удовольствием наблюдая, как он горит. Снимает с него трусы, но не касается обнаженной плоти. Алекси приподнимается на локтях, прожигая его взглядом. Йоэль сдаётся. Он и сам не может больше тянуть. Рывком притягивает его к себе, облизывает и вставляет сразу два пальца. Алекси вскрикивает, снова выгибаясь. Йоэль следит за его лицом и уверен: это не от боли. Убирает пальцы, направляет головку и входит сразу весь. От всхлипывающих стонов Литтл Мэна можно кончить и без фрикций. Йоэль замирает в его теле, выравнивая дыхание, чтобы этого избежать. Склоняется к нему, напористо приникает к приоткрытым губам, врывается языком в жаждущий рот, жадно целует. Алекси обхватывает его ногами, стремясь вжать в себя ещё глубже. Йоэль прерывисто вздыхает, отстраняется, выскальзывает и снова входит до конца, сразу беря высокий темп. Короткие задыхающиеся стоны Алекси в такт его толчкам сводят с ума. — Смотри на меня, — выдыхает он, впиваясь ногтями в его плечи. Алекси послушно смотрит, но снова прикрывает, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо в подушках. — Не-ет, — Йоэль хватает его за подбородок и заставляет посмотреть на себя. — В глаза, смотри мне в глаза. Литтл Мэн заливается краской, но смотрит, преодолевая смущение. На лице отражается борьба эмоций, возбуждение побеждает. Йоэль улыбается, двигаясь в нём ещё быстрее, ещё сильнее. Тот стонет в голос, не сводя с него распахнутых глаз. Под его взглядом невозможно трахать долго, но он сам этого хотел. — Хочешь вместе? — задыхаясь, спрашивает он. — Да-а, — всхлипывает Алекси, — пожалуйста, Йоэль… Он выскальзывает из жаркого тела, обхватывает ладонью их обоих, успевает сделать едва ли пару движений и кончает одновременно с ним. Хрипло постанывая, Йоэль поглаживает две головки; их сперма смешивается в его ладони. Алекси обессиленно обмяк под ним, но не закрывает глаз, глядя то ему в лицо, то на его руку на своём члене. — Обожаю, когда ты смотришь, — признаётся Йоэль, чувствуя невыразимую нежность. — Мне тоже понравилось, — смущённо улыбается Литтл Мэн. — Идеально, — Йоэль со вздохом падает на кровать, вытягиваясь рядом с ним. Тот ловит его мокрую, скользкую ладонь, тянет к губам и медленно облизывает пальцы. Йоэль заворожённо наблюдает, как движутся его губы и язык на его руке. Смотреть на это — почти как кончить второй раз. — Я люблю тебя, — неожиданно вырывается у него. Алекси бросает своё занятие и замирает, уставившись на него. Йоэль чувствует, как заливается краской. Взять свои слова назад сейчас — хуже, чем плюнуть в лицо. Он молча смотрит в ответ, запоздало прикусив язык. Литтл Мэн поджимает дрогнувшие губы, потом притягивает его к себе и утыкается лицом в шею. — Я тебя люблю, — шепчет чуть слышно. — Этого хватит на двоих. Йоэль не знает, что на это ответить. Глаза щиплет. Он зажмуривается, глубоко вдыхает и выдыхает; стискивает Алекси в объятиях и крепко прижимает, пока руки не начинают дрожать. Тот затихает, слушая, как бьётся его сердце. Йоэль пытается понять: стыдно ли ему за своё спонтанное признание или за то, что Алекси ему не поверил. — Не хочешь поесть? — внезапно спрашивает тот. — Ты проголодался? — Йоэль улыбается, смаргивая набежавшие всё же слёзы. — Кажется, да, — Алекси деликатно выбирается из его объятий и садится напротив, скрестив ноги. — Закажем или прогуляемся? Йоэль пожимает плечами, ощутив резкий упадок сил. Для принятия решений уж точно. Литтл Мэн берёт его лицо в ладони и нежно касается губ. — Я люблю тебя, — повторяет он. — Как никого никогда не любил. И ты не обязан отвечать тем же. Ты нашёл такое до меня. — За что мне ты? — спрашивает Йоэль, безжалостно кусая губы, с которыми так ласково обращается Алекси. — А ты мне? — Меня посылают людям в наказание, — уверенно отвечает он. — Я — сучья карма. — Значит я где-то крепко нагрешил, — серьёзно заключает Литтл Мэн. — И теперь наказан. Спасибо Господу, моей семье; всем, кто верил в меня… — Прекрати, — Йоэль взрывается приступом смеха, в который уходит напряжение. — Я не Оскар. Максимум Эмма Гаала, но всё впереди, правда? — Правда, — кивает Алекси и снова целует его. — Но лучше тебя награды мне не получить. Я выиграл эту жизнь. — Ещё есть куда повышать ставки, — шепчет Йоэль ему в губы. Однажды его Маленький принц найдёт настоящую любовь, и он его отпустит — вместе с куском собственного сердца. Но вслух он этого не скажет, иначе карма прилетит уже ему. Здесь и сейчас.