Часть 1
15 июня 2022 г. в 17:10
Я немного волновалась перед предстоящей встречей с Николь Холланд, так как с момента нашей последней встречи прошло немало лет. Да и тогда я была только выпускницей старшей школы и впереди меня ожидали долгие шесть лет обучения в университете, но сейчас, когда все это позади, а самая я являюсь успешным психоаналитиком с практикой в самом Голливуде, кажется, что прошла целая вечность с нашей последней встречи. Я до сих пор помню, как это было, ведь Николь, ее муж — Доминик и их младший сын — Патрик, пришли к нам домой, чтобы отметить мое поступление в Венский Университет Психоанализа и предстоящий вылет в Австрию. Потом мы иногда созванивались или переписывались, комментировали записи друг друга в социальных сетях, но никаких очных встреч у нас не было, ни с самой Николь, ни с кем-то из членов ее семьи. Даже со старшим сыном — Томом, который был моим близким другом на протяжении двенадцати лет, что я жила с ним в одном районе Лондона — Кингстон-на-Темзе.
О жизни Тома Холланда я знала больше, чем достаточно. Еще в старших классах он начал активно пробовать свои силы в качестве актера и удача была на его стороне, ведь с самых первых ролей, Томас смог заработать весьма серьезную репутацию талантливого и трудолюбивого парня, которые обычно нравятся голливудским продюсерам и агентам. Он улетел в США, чтобы закрепить свои позиции и продолжить строить карьеру, так что общение с ним я прекратила даже немного раньше, чем с другими Холландами. У Тома был бешенный график из съемок, фотосессий и интервью, которые иногда мелькали в моей ленте Instagram, так что ему точно было не до общения с друзьями детства. Из нашей компании он больше всего поддерживал общение с Харрисоном Остерфилдом, который был нашим одноклассником. Хаз даже перебрался в Калифорнию, оставив обучение в престижной британской театральной академии.
Теперь же, спустя почти десять лет, мне предстояло снова встретиться с утонченной и невероятно обаятельной Николь Холланд. Сейчас же я сидела на заднем сидении ярко-желтого такси, которое везло меня в сторону Картинной Галереи. Именно ее Николь выбрала для проведения своей фотовыставки. Наконец, молодой араб тормозит около трехэтажного здания причудливой формы с большим количеством окон. Я отдаю ему деньги за проезд, оставив хорошие чаевые и покидаю салон, забрав свою черную, в тон к ботинкам, сумочку.
В последнее время погода в Лос-Анджелесе стала сильно напоминать погоду в Лондоне. Частые дожди, которые обрушивались на город и превращали дорожки городских парков в грязное месиво. А темные тучи затянули небо, спрятав от города солнце, не оставляя даже надежды на то, что в ближайшее время будет хорошая погода. Стояло начало декабря и постепенно все готовились к Рождеству, так что фонарные столбы около Галереи украшали разноцветные гирлянды, а на стенде для афиш красовался баннер с расписанием праздничных мероприятий. Посильнее закутавшись в драповое пальто черного цвета, я быстрыми шагами шла в сторону входа, предвкушая, что совсем скоро окажусь в теплом и сухом помещении.
У входа меня встречает высокий мужчина в красном жилете, белой рубашке и черных узких штанах. Он интересуется может ли взять мое пальто, чтобы отнести в гардероб и я с радостью расстаюсь с верхней одеждой, которая успела промокнуть за тот короткий период, что я шла от машины до дверей. Теперь я осталась в ярко-синем классическом брючном костюме и белой блузке. Светлые волосы, которые я старательно укладывала перед поездкой, успели растрепаться, но посмотрев на себя в огромное зеркало, я отметила, что все не так уж и плохо. Накинув сумку на плечо, я направилась в сторону огромного зала, где и проходила выставка. Второй мужчина, в той же одежде, что и первый, но значительно ниже ростом, предложил мне бокал шампанского.
— Ева, — окликнул меня знакомый голос, едва я оказалась в выставочном зале и я невольно улыбнулась.
Обернувшись, я замечаю, что ко мне идет Николь Холланд. За это время она практически не изменилась. Такая же худенькая и невысокая. Глядя на нее даже не скажешь, что она является матерью четырех парней, каждый из которых практически на голову выше матери. На ней восхитительное изумрудное платье в пол, с бисерной вышивкой на воротнике и манжетах, а рыжие волосы ровными локонами падают на грудь и плечи.
— Здравствуйте, миссис Холланд, — я устало ей улыбаюсь. У меня был длинный рабочий день, так как в последнее время появилось много новых клиентов, с которыми я проводила регулярные встречи и сессии.
— Рада видеть тебя, дорогая, — она коротко обнимает меня и я улавливаю тонкий аромат ее цветочного парфюма.
— Взаимно, — ответила я, — я еще не успела все посмотреть, — виновато признаюсь я.
— Идем, я тебе все тут покажу, — предлагает Николь, указывая на закрепленные на стендах черно-белые фотоснимки, — слышала, что ты стала успешным психологом.
— Психоаналитиком, — робко поправляю я, бросая взгляд на один из стендов. Мое сердце замирает, когда мне попадается снимок Тома, на котором ему не больше двенадцати. Как ни странно, но именно таким улыбчивым и немного робким мальчишкой, с вечно растрепанными каштановыми волосами и глубокими карими глазами, я запомнила его. Именно таким я часто представляла его, когда вспоминала наше детство, — да, я закончила университет в Австрии и решила начать свою практику. Вроде идет не плохо.
Неплохо, это, конечно, сказано слишком скромно, ведь по меркам Америки, у меня была хорошая практика. Ко мне часто приходили знаменитости, да и кроме практики я активно рассказывала о психологии в социальных сетях, проводила мастер-классы и тренинги для специалистов. Меня все устраивало, да и денег это приносило достаточно, чтобы комфортно жить в весьма дорогом Лос-Анджелесе.
— Это замечательно, — улыбнулась Николь, — ты всегда была очень целеустремленной, — в этом она права. Из нас троих: я, Том и Харрисон, я училась лучше, да и парни часто были заняты на репетициях и пробах, чтобы тратить много времени на занятия. Так что не редко они даже списывали у меня, чтобы избежать отрицательных оценок.
— Спасибо, — я смущаюсь, — а как дела у ваших сыновей? У мистера Холланда? — мы останавливаемся около ряда снимков с пейзажами. Живописные лондонские места, где мы часто гуляли будучи детьми.
— Доминик сейчас в туре по Ирландии. Падди полетел с ним. Сэм стажируется у какого-то именитого шеф-повара в Париже, а Гарри и Том тут — в Калифорнии. У Тома съемки и Гарри помогает ему в качестве ассистента.
— Том — большой молодец, — констатирую я, — я видела несколько фильмов с его участием и он потрясающий актер.
Мы еще немного ходим по выставочному залу и Николь рассказывает о своих работах, но потом ей приходится оставить меня, чтобы встретить кого-то из гостей. Я продолжаю смотреть ее работы и нахожу пару снимков Тессы — питбультерьера, который уже много лет живет в семье Холланд. Она забавная и совершенно не агрессивная собака, которая любит таскать со стола печенье и гонять птиц по берегу Темзы.
— Ева? — бархатный мужской голос, который я могла бы узнать из миллионов, заставляет меня вздрогнуть и по спине проноситься стайка мурашек, а сердце болезненно сжимается в груди. Я догадывалась о том, что скорее всего Том тоже будет тут, ведь это выставка его матери, а он как раз находится в Калифорнии.
— Привет, Том, — взволнованно бормочу я, посмотрев на кареглазого шатена, одетого в черную водолазку и горчичного цвета брюки. На правой руке у него дорогие швейцарские часы. Волосы растрепаны, как и всегда, — рада тебя видеть.
— Да, я тебя тоже, — я замечаю, что он выглядит уставшим и даже подавленным, хотя, это не удивительно. Если верить новостям из социальных сетей, то у него сейчас активно идут съемки сериала про Билли Миллигана — маньяка с сложнейшим диссоциативным расстройством личности. Еще когда я училась на программе бакалавриата, нам рассказывали об этом человеке и о том, что именно он натворил.
— Тебя можно поздравить, третий Человек-Паук буквально разорвал кинотеатры, — произношу я, когда мы стоим совсем рядом. Том немного выше меня, даже несмотря на то, что я одела обувь на невысоком каблуке.
— Спасибо, — он вяло улыбается, — он вышел весьма неплохим. Было круто, ну поработать с Тоби и Эндрю. Они в самом деле профи.
— Ты пришел с Гарри? — я думала, что это вполне логично, ведь один из близнецов был в городе и наверняка пришел сюда вместе с братом.
— Нет, — неожиданно отвечает Том, — он улетел в Портленд на пару дней, чтобы посмотреть футбольный матч. Я тут с Зендаей.
Зендая. Да, о ней я тоже слышала. Они с Томом играют в фильмах про Человека-Паука. По слухам, они в отношениях, но я почему-то в это не верю. Еще когда мы были подростками и Томас говорил о своей гипотетической карьере актера, то всегда упоминал о том, что не станет афишировать личную жизнь, чтобы не портить отношения с девушкой, да и он всегда негативно относился к отношениям ради пиара.
— Ого, это неожиданно, — выдавливаю я из себя, так как просто не знаю, что ему еще сказать. Говорить своему другу в глаза о том, что я считаю его отношения с девушкой — пиаром и обманом для фанатов, как минимум не прилично, — было бы интересно с ней познакомиться.
— Она сейчас подойдет, — сообщает Том. Сунув руки в карманы, он оглядывается по сторонам, — она вышла из зала, чтобы сделать пару звонков по работе. В последнее время у нас с работой настоящий завал, — Холланд усмехается.
Мне показалось, что он стал каким-то другим. Холодным и совершенно безэмоциональным. Тот Том, которого я знала с детства, уже бы кинулся обнимать меня, снося с ног и во всех красках рассказывал о своей работе, ведь играть Человека-Паука было его самой заветной мечтой. Он буквально стал актером и много лет занимался акробатикой ради этого. Но сейчас Том был как глыба льда, лишь иногда выдавая что-то похожее на эмоции.
— Том, я тут, — я подняла взгляд и увидела, что к нам идет высокая девушка с оливкового цвета кожей. У нее темные волосы, подстриженные под каре. Сама она в черном платье прямого кроя, до колена, — ты встретил, кого-то из знакомых? — она улыбается, посмотрев на меня, — на ее фоне, я выгляжу, как гадкий утенок. Хотя, есть вероятность того, что процентов восемьдесят девушек на ее фоне выглядят как невзрачные серые мышки, уж слишком эффектной выглядела Коулман, даже несмотря на то, что судя по снимкам из Интернета, это не самое ее яркое появление на публике.
— Ах, да, — Том, который, словно проглотил язык, снова обрел дар речи. Он не вел себя, как по уши влюбленный мальчишка и просто смотрел прямо перед собой, даже не обронив и взгляда в сторону так называемой возлюбленной, — Зен, это Ева Мастерс — моя давняя подруга, мы выросли вместе. Ева, это Зендая Коулман — моя коллега и… девушка.
— Рада знакомству, — беру я инициативу в свои руки и по привычке протягиваю руку Коулман. Она уверенно ее пожимает, немного задев меня длинными ногтями.
— Взаимно, — улыбнулась она и приобняла Тома за талию, что для меня, выросшей в традиционной семье, показалось странным, ведь в моем понимании подобные жесты должен делать молодой человек, но никак не девушка, — чем ты занимаешься, Ева? — интересуется она.
— Я психоаналитик, у меня своя практика в Голливуде, — никогда не делала из этого тайну, да и о роде моей деятельности не сложно узнать, просто вбив мои имя и фамилию в поисковик.
— Это круто, — отметила «девушка» Тома, — и звезд консультируешь?
— Ты что собралась к психологу? — вмешался в наш разговор Томас, с недоверием посмотрев на свою спутницу.
— Просто интересно, — фыркнула Зендая, отводя взгляд в сторону, — все же в наше время, психоаналитик весьма востребованный специалист.
— У меня разные клиенты, — пояснила я, — есть и знаменитые, есть и простые обычные работяги, которые нуждаются в моей помощи.
Мы болтаем о работе и о том, какие мероприятия будут на Рождество, чтобы посетить что-то вместе. Мне показалось, что это было бы неплохо, ведь Том казался каким-то убитым и раздавленным. Мне требовалось время, чтобы понять, что так сильно изменило моего близкого друга, который все также был мне дорог.