Друзья детства

POV Том.

      Конечно, предложение Бенедикта встретиться и посидеть в пабе не кажется мне каким-то странным, хотя и неожиданным. Мы много общались на съемках и после них, так что я практически без раздумий принимаю его, в надежде на то, что Камбербэтчу хватит ума не начать обсуждать те слухи и сплетни, которыми был переполнен интернет после постов Зендаи.       Мы с ней не общались уже дня три. С того момента, как я уехал из ее дома и вернулся к себе. Пришлось непросто, ведь братья и Харрисон не могли без вопросов. Я делал вид, что все в порядке, и что не имею никакого отношения к тому что пишут в сети. Иногда Зен присылала мне сообщения или пыталась дозвониться, но я упорно не замечал этого. Остерфилд, как хороший друг, даже пытался поговорить со мной, но я сказал, что не нуждаюсь в советах. Мне даже звонили родители и отец опять начал старую пластинку про презервативы и нежелательных детей. Только смысл снова говорить об этом, если Коулман уже беременна.       Назначив место встречи, я переодел серые джинсы и белый свитер, после чего схватил куртку и смартфон. Возможно, мне в самом деле нужно с кем-то поговорить, хотя я не был уверен в том, что Бенедикт идеально подходит на роль собеседника в данной ситуации. Я не настолько доверял ему, чтобы обсуждать подобное. Да и скорее всего, у него куча своих проблем.       Он ждет меня в небольшой пабе, недалеко от Беверли Хиллз. Что ж, иногда выпить пиво с коллегой по работе не самая худшая идея. Бенедикт подзывает меня к столику, который успел занять и я замечаю бутылки с пивом и несколько тарелок с разными закусками.       — Привет, рад тебя видеть, — мы обмениваемся рукопожатиями. Я максимально делаю вид, что все в полном порядке, хотя сам не перестаю думать о том, что скорее всего, он все знает.       — Взаимно, Том, — отзывается Бенедикт. К счастью, в пабе не так много людей и мы можем спокойно поговорить. Играет легкая музыка, которая создает непринужденную атмосферу и приятно пахнет копченостями и соленым арахисом, — ты в порядке? В последнее время про тебя все чаще и чаще стали писать в сети.       Нет. Я не в порядке. Не помню, когда был в порядке в последний раз. С тех пор, как я случайно встретил Еву, все шло как попало. Я окончательно запутался в своей жизни и теперь совершенно не понимал, что мне делать дальше.       — Конечно я в полном порядке, — рассмеялся я, кажется это было ужасно. Слишком нервно и наигранно, не думаю, что он мне поверил, но для достоверности добавляю, — в сети постоянно что-то пишут. Обычно — полную хрень.       Бенедикт серьезно смотрит на меня и от его взгляда мне становится не по себе. Да, он все знает. И это просто ужасно, так как я понимаю, зачем он позвал меня сюда. Нет, он не из тех людей, кто будет осуждать или делать поспешные выводы, но в любом случае, состояние у меня паршивое.       — Твоя подружка обвинила твоего друга детства в том, что тебя склонили к измене, — спокойно произносит он, — после такого сложно быть в порядке. Я не осуждать тебя пришел, а поддержать.       — Знаешь, я идиот, — болезненно выдыхаю я, понимая, что больше не могу держать это все в себе. Все это дерьмо разъедало меня изнутри, как кислота. Я копил это все в себе, и если раньше мог поговорить с Евой, то сейчас был лишен и этого, — я предал двух потрясающих девушек, которые мне бесконечно дороги.       Мне просто хотелось сказать все, от самого начала и до конца. Хоть раз проговорить вслух и быть услышанным. Я с отчаянием смотрю на Бенедикта, но тот молчит, ожидая, когда я продолжу. Возможно, он тот самый собеседник, который мне нужен.       — Ева — она в самом деле мой близкий друг. С детства. С тех самых пор, как много лет назад ее семья переехала в Кингстон, где мы жили, — я делаю пару глотков пива. Хочу быть максимально бухим к тому, моменту, как история наберет оборот, ведь именно так я не буду чувствовать боли, — когда мы были в старшей школе, то пытались начать встречаться, но потом я уехал в Голливуд, а она поступила в университет — в Вене…       Я замолкаю, чтобы немного переварить то, что уже сказал. Все эти воспоминания делают мне ужасно больно, ведь я буквально переживаю все это снова. Ева в самом деле всегда была добра ко мне, она была настоящим другом, в отличие от меня. Я предал ее, предал те чувства, которые были между нами.       — Вы встретились потом в Голливуде? — предполагает Бенедикт, подозвав официантку, чтобы она принесла еще выпивки.       — Именно. Моя мама пригласила ее на свою фотовыставку, за несколько недель до Рождества. Там мы и встретились. Я уже был в отношениях с Зендаей, ну как в отношениях…       Снова пауза, так как я не уверен в том, что вообще могу говорить об этом, хотя знал, что Бенедикт никогда никому ничего не расскажет. Он не я, и умеет держать язык за зубами.       — Значит это правда: боссы студии заставили вас начать отношения? — как же он прав. Почему он всегда прав? Он явно вошел в роль Шерлока сильнее, чем этого хотел.       — Да, — выдыхаю я, — но сначала нам казалось это забавным, но потом Зендая влюбилась в меня. Я как мог делал вид, что ничего не замечаю и продолжал отыгрывать ту роль, которую требовалось, — сложно. Все это чертовски сложно, — но, когда я встретил Еву, то что-то внутри меня кричало о том, что у меня все еще есть к ней чувства. В итоге все это привело к тому, что твориться сейчас…       Я поступал как самый настоящий мудак и трус. А ведь Ева миллион раз просила меня о том, чтобы я поговорил с Зен и решил все вопросы до того, как начались серьезные проблемы. Теперь я в дерьме из-за своей неуверенности. У меня будет ребенок от девушки, которую я не люблю. Да, она все также мой друг, но не более.       — Ева и правда потрясающая девушка, — усмехается Бенедикт. Я вопросительно смотрю на него, так как даже не подозревал о том, что они знакомы.       — Ты ее знаешь? — уточняю я, хотя догадываюсь о том, как они могли познакомится, все же Мастерс — популярный в ЛА психоаналитик с хорошей репутаций.       — Да, — коротко кивает он, поднося к губам бутылку из темного стекла, — если это так важно, то некоторое время назад я просто искал человека, с которым можно поговорить, которому можно выговориться. И я нашел Еву… записался на прием… И понял, что…       Он замолкает и густо краснеет. Вот же дрянь. Так он запал на нее. На Еву Мастерс. На ту самую девушку, которую я буквально извел своими проблемами с Зендаей и фиктивными отношениями. Теперь я хочу напиться еще сильнее. Иначе, то, что осталось от моей совести просто сожрет меня.       — Ты в нее влюбился? — мой язык заплетается, хотя соображаю я все еще не плохо.       — Черт возьми, да, — кажется, что ему самому смешно от того, в какой дурацкой ситуации он оказался, — она правда очень хороший человек, который излучает просто невероятную энергетику. Я никогда не встречал настолько открытых людей. Она покорила меня. И я… как дурак, записывался к ней снова и снова, параллельно ища причину, по которой мне нужна ее помощь. Хотя, она была готова просто говорить со мной… Слушать и понимающе смотреть в ответ.       Ощущаю себя козлом. Ведь если бы я не поступал с ней так, то она могла бы быть счастлива с тем, кто влюблен в нее. Кто не стал поступать с ней так отвратительно, как это сделал я.       — Бенедикт, — бормочу я, собрав мысли в кучу, — если ты… ты правда готов добиться ее расположения любой ценой, и сможешь вернуть ей ту веру в людей, которую я разрушил, то ты обретешь рядом с собой самого верного, чуткого, понимающего и заботливого человека из всех, что я когда-либо знал. Поверь, она в самом деле невероятная. И она достойна лучшего, — нашарив в кармане ручку, я подтягиваю к себе салфетку и царапаю на ней адрес, — просто едь к ней и скажи все, что только что сказал мне. И просто сделай ее счастливой, как она этого заслужила, — я допиваю пиво и ставлю на стол пустую бутылку.       — Том, не смей, — он сердито смотрит на меня.       — Не знаю о чем ты подумал, но я просто вызову такси и поеду — посплю, — ответил я, — напишу тебе завтра, ближе к вечеру.       Бенедикт не такой осел как я, он никогда не станет играть с чужими чувствами. Он в самом деле сделает ее счастливой. И я был уверен в том, что Ева его не прогонит. Она всегда дает человеку шанс, а иногда несколько.