В минутах застывает вечность, в объятиях теряется реальность, от касания сходят с ума. © Вячеслав Прах «Кофейня»
Ночь — время не только громкой тишины, но и откровенных разговоров. © Вячеслав Прах «Кофейня»
***
Драккен медленно спускался на первый этаж, намереваясь свернуть на кухню и приготовить себе Какао-Му. За окном громко барабанил дождь, и в логове было ощутимо холодно. Он любил в такую погоду закрываться в лаборатории и часами строить макеты новых изобретений, которые помогут ему захватить мир. Уж в следующий раз точно получится. У него уже было несколько задумок, и для полной концентрации ему не хватало лишь чашки Какао-Му. Однако всё пошло наперекосяк ещё тогда, когда он только спустился с последней ступеньки. И остановился. У дальнего окна спиной к нему стояла Шиго. Она была в рабочем костюме и зелёной ветровке, что заставило Драккена слегка напрячься. Она ненавидела дождь и избегала любого посещения улицы в такую погоду, и было неясно, что заставило её пересмотреть свои предпочтения. — Шиго? — тихо позвал Драккен, надеясь, что она услышит. Она медленно развернулась к нему и скрестила руки на груди. В глазах её мелькнуло что-то пугающе отстранённое. Она смотрела на него так, будто он стоял здесь уже несколько часов подряд и донимал её своим присутствием, а она не знала, как побыстрее отвязаться от него. — Раз уж ты здесь, нужно поговорить, — холодно произнесла она. Драккен с каждой секундой становился всё более обеспокоенным. Ни единой колкости не слетело с её губ. Она даже не съязвила по поводу его лабораторного халата. Он был старым, потёртым, заляпанным машинным маслом и синей автомобильной краской. Драккен надевал его только в собственной лаборатории и выглядел в нём настолько нелепо, что Шиго каждый раз насмехалась над ним. А сегодня она промолчала… — Что-то случилось? Он сделал несколько несмелых шагов в её направлении. Шиго лишь слабо пожала плечами. Как будто неосознанно. Словно и не ему вовсе отвечая. — Я ухожу. Она сказала это так легко, что Драккен сразу даже не заподозрил что-то неладное. Может быть, несмотря на такую погоду, она просто захотела свежей клубники… Или в спа-салон… Или в отпуск. Она всегда принимала решения спонтанно и быстро. Она могла собраться за несколько минут и полететь во Францию, чтобы купить новые перчатки, потому что ей внезапно разонравилась ткань предыдущих. — Что-то понадобилось, и ты?.. — Ты не понял, Драккен. Я ухожу навсегда. И больше не вернусь. Он так и замер с полуоткрытым ртом, не закончив предложение. Внутри как будто что-то оборвалось. Он даже не смог ничего ответить. Он и не знал, что говорить. Его худший кошмар стал явью. — Ты размяк, Док. Твои планы никуда не годятся. Я не собираюсь больше тратить на тебя своё время. Она говорила это так спокойно, словно обсуждала погоду за окном, а не разбивала ему сердце каждым сказанным словом. Время вокруг как будто замерло. Всё вокруг двигалось как в замедленной съёмке. Он переводил взгляд с одной стороны в другую, боясь посмотреть непосредственно на неё, и только сейчас заметил уже собранный чемодан у входной двери. Он хотел что-то сказать. Что угодно, но лишь бы не молчать… Но так и не смог. Они простояли так около двух минут, после чего Шиго безразлично фыркнула и молча развернулась, намереваясь уйти. Щёлкнул дверной замок, и с выхода подул холодный ветер. Порог тут же забрызгало дождевой водой, но Драккену было плевать. У входа уже стояло такси, ожидающее Шиго. И тут в голове Драккена что-то щёлкнуло, заставив всё его оцепенение сойти на нет. Он мигом бросился на улицу под проливной дождь, громко окликая Шиго по имени. Она остановилась у машины, прячась под зонт и отдавая чемодан водителю, чтобы тот убрал его в багажник, и обернулась к нему, небрежно окинув взглядом. — Постой, Шиго! — сбивчиво начало он. — Пожалуйста, давай всё обсудим. Если я плачу тебе недостаточно или… — Ты — неудачник, Драккен. Вот и всё обсуждение, — отрезала она. — Дело не в зарплате, а в том, что ты занимаешься ерундой. Чего ты добился за столько лет злодейства? Мне надоело тратить свою жизнь на таких как ты. Всё не могло закончиться так. Они столько лет проработали вместе бок о бок, а теперь она с такой лёгкостью и жестокостью сжигала все мосты, которые их связывали. — Но ты нужна мне, — попытался возразить он. — Найди другую помощницу. Более покладистую. Может, с ней ты добьёшься хоть чего-то… — скучающе протянула она, смотря на свой маникюр. — Никто не займёт твоё место, — совсем тихо сказал он, уверенный, что за шумом дождя она и не услышит его слов. Но она услышала… — Значит, тебе придётся туго. В конце концов, не думал же ты, что я всегда буду работать на тебя? Думал ли он? Он был уверен, что они всегда будут вместе. Он считал их семьёй. Маленькой злодейской семьёй. Но он забыл, что семьи иногда тоже распадаются. И их семья, очевидно, стала одной из таких «однажды распавшихся». Что он мог ей сказать? Что он был уверен в вечности из партнёрства? Что он надеялся на большее? Она уже всё решила. В её глазах читалось эта решительность. Ничто не остановит её. Ничто не заставит её поверить в то, что он на что-то способен. Никакие слова, никакие поступки — ничего. Если она узнает — высмеет его. Он не выдержит этого позора и этого предательства. А раз так… — Нет, — беззвучно прошептал он. Она кивнула, как будто только и ждала этого ответа, чтобы наконец-то покончить со всем этим, сложила зонт и села в автомобиль звонко хлопнув дверью прямо перед ним. Он так и стоял на улице под проливным дождём, когда автомобиль увозил её всё дальше и дальше. Халат и рубашка под ним давным-давно промокли насквозь, неприятно прилипнув к коже. С волос тонкими струйками стекала вода, заливая всё лицо и попадая на ресницы, но Драккену на это было абсолютно наплевать. Самый близкий для него человек только что отказался от него. Он считал её своей семьёй, а она просто взяла и бросила его, даже не обернувшись напоследок.***
Драккен резко распахнул глаза и рывком сел на кровати. В голове всё ещё яркой картинкой мелькал образ уезжающего автомобиля и звонким эхом раздавались слова, сказанные верной помощницей: «Не думал же ты, что я всегда буду работать на тебя»?.. Лоб покрылся холодным липким потом, а дыхание стало частым и сбивчивым. Драккена трясло изнутри. Он посмотрел на свои ладони, освещённые лишь лунным светом, падающим из окна. Пальцы заметно дрожали. Он потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы взять стакан воды, но он начал трястись в руках, едва не проливая содержимое на постель. Драккен так и не смог поднести его ближе, чтобы сделать глоток. Перед глазами всё ещё стояла Шиго, надменно смотрящая на него. Он почувствовал, как дрожь усилилась, и всё сознание затопило чувство чудовищной несправедливости. Ну почему он? Почему всегда он? Почему всю свою жизнь ему приходилось доказывать миру и самому себе, что он чего-то достоин? Драккен сильнее сжал в руке стакан, но дрожь не прекратилась, и он, не сдержавшись, с силой швырнул его в стену. Стекло с громким звоном разлетелось на множество мелких осколков. Он около минуты смотрел на учинённый им же мелкий погром, а потом запустил пальцы в волосы и сжал руками голову. Из глаз сразу же полились слёзы, которые он даже не пытался сдержать. Кончики пальцев были ледяными и холодили кожу головы, но так и не смогли успокоить его. Драккену потребовалось около двадцати минут, чтобы успокоиться и прийти в себя. Он — уставший и обессиленный — откинул край одеяла и спустил ноги на пол. Было холодно, и он почти сразу же надел мягкие синие тапочки в форме собачьих мордочек с висячими ушами. Он с трудом поднялся на ноги и пошёл в сторону ванной. Там он умыл лицо ледяной водой и вышел из комнаты. Вернуться туда он сегодня уже не сможет. Не после этого кошмара. Он спустился на первый этаж, повернул налево и открыл дверь, входя в кухню. Помещение частично освещала тусклая лампа над раковиной. Драккен не сразу увидел Шиго, стоящую возле холодильника и опирающуюся бедром о столешницу. На ней были короткие зелёные шорты и футболка такого же цвета, волосы были слегка взъерошены, и Драккен понял, что она тоже совсем недавно проснулась. В руках она держала стакан с водой и пристально смотрела на него. — Ты чего не спишь? — нарушила она молчание, делая глоток воды. — Да так… Просто дурной сон, — уклончиво ответил он. Шиго развернулась к нему спиной, поставила свой стакан на столешницу и потянулась к шкафчику за чистым стаканом. Она налила из графина воды и молча протянула Драккену. Он подошёл ближе, прошептал тихое «спасибо» и забрал стакан. Руки у него по-прежнему сильно дрожали, и вода начала опасно плескаться внутри стеклянной ёмкости. Драккен быстро поднёс стакан к губам и сделал первый глоток. — Нехило тебя колбасит, — в свойственной ей манере высказалась Шиго. Драккен промолчал на её выпад и залпом осушил стакан. Дыхание у него всё ещё было учащённым, но уже не так сильно. Шиго молча забрала стакан и поставила его на столешницу, снова вставая лицом к Драккену и облокачиваясь на неё бедром. Она смотрела на него как-то странно. Как будто с каким-то участием и беспокойством. Но Драккен сразу же прогнал эти мысли прочь. Ему просто приснился кошмар, и он всё это выдумал. — А ты почему не спишь? Он только сейчас понял, что её тоже должно было что-то разбудить. Что-то серьёзное, раз она в таком виде спустилась сюда. Шиго на мгновение отвела взгляд, как будто не желая, чтобы он знал, но потом снова посмотрела на него и тоскливо усмехнулась, говоря его же словами: — Да так… Дурной сон. Драккен кивнул и не стал спрашивать большего. Он опустил взгляд в пол и задумался о чём-то своём. Шиго это настораживало, но она не спешила снова завязать разговор, а лишь продолжала внимательно смотреть на него. Драккен всё ещё пытался унять дрожь, но ничего не выходило. Его всего трясло, будто он не один час просидел на морозе в одной рубашке. Перед глазами всё ещё стояла Шиго из сна. Ему не давал покоя её взгляд, полный холода и равнодушия. В ушах до сих пор звучал её голос, говорящий о том, какой он неудачник. Тот факт, что реальная Шиго стояла здесь перед ним на расстоянии двух метров, не решал ровным счётом ничего. Он не верил ей… Он не верил её учтивому взгляду, её напускному, казалось бы, беспокойству. Он боялся ей поверить… Потому что меньше чем полчаса назад его сердце разбилось вдребезги всего лишь от какого-то дурацкого сна. Он никогда даже не думал, что настолько сильно привязан к ней… Не думал, что её потенциальный уход от него может так взбудоражить его. Драккен с силой сжал ладонь в кулак, по-прежнему пытаясь унять дрожь в пальцах, и прикрыл глаза, но не прошло и пяти секунд, как он в страхе снова распахнул их. Шиго, всё это время наблюдавшая за каждым его движением, оттолкнулась от столешницы и сделала шаг в его сторону. Драккен даже не обратил внимания на это и лишь сильнее сгорбился, как забитый ребёнок. Шиго протянула к нему ладонь и осторожно прикоснулась к щеке. — Хэй, Ди, — прошептала она. — Посмотри на меня. Она обхватила руками его лицо и приподняла, заставив его посмотреть ей в глаза. Горячие… Её ладони были горячие. Эта мысль пронеслась в голове Драккена сразу же, как только она прикоснулась к его щеке. Она всегда ходила в перчатках, и он никогда не задумывался о температуре её ладоней. Может, это из-за её суперсилы. А, может, и нет, но только что она держала в руках стакан с ледяной водой… А ладони у неё всё ещё были горячими как печка. — Что бы тебе ни приснилось, это был всего лишь сон, — тихо прошептала Шиго. Он машинально кивнул, но так ничего и не сказал. Тепло её ладоней согревало лучше любого камина. Ему показалось, что даже его дрожь стала как будто бы слабее. Лишь одним прикосновением она смогла заставить его выдохнуть и расслабиться. Шиго и в самом деле смотрела на него с беспокойством. Ему не казалось… Она действительно волновалась за него. Шиго провела кончиками пальцев по его лбу, убирая свисающую прядь волос с глаз и, тихо прошептав: «Иди сюда», подтолкнула его за плечи к себе. Драккен даже не осознал, как быстро оказался в её объятиях. Он прижимал её к себе с такой силой, словно боялся, что она может исчезнуть… Раствориться прямо в его руках. Шиго, не ожидавшая от него такого напора, на мгновение замерла. Она даже, казалось, дыхание затаила на несколько секунд. А потом провела пальцами по его плечам и обняла за шею, крепко сжимая в ладонях ткань его ночной рубашки. Драккен даже и не подозревал, что ей сейчас это было так же нужно, как и ему. У него перед глазами до сих пор стоял её равнодушный взгляд, но тепло, исходившее от её разгорячённого тела, как будто бы стирало картинку в голове, делая её размытой и нечёткой. И Драккен понемногу успокаивался. Он даже дышать стал ровнее, и дрожь как будто бы стала меньше. Внутри всё ещё было неспокойно, но пальцы уже подрагивали слабее. Только сейчас, уняв немного собственную дрожь, он смог почувствовать, как слегка подрагивала сама Шиго. Её ладони всё ещё сжимали его рубашку, и сама она не шевелилась, но, прижимаясь всем своим телом к ней, он чувствовал заметно учащённое биение её сердца и слабую дрожь в её теле. Она тоже что-то говорила про дурные сны, но Драккен посчитал, что она использовала его же аргумент, только чтобы он перестал задавать ей вопросы. Выходит, что и её на самом деле разбудил ночной кошмар. И он тоже напугал её настолько, что она всё ещё до конца не пришла в себя. — Что тебе приснилось? — тихо прошептал он, боясь разрушить ту воцарившуюся атмосферу полного единения с ней. — Ерунда… Не бери в голову, — едва слышно ответила Шиго. Она так и не отстранилась от него, продолжая прижимать его к себе. Как будто только это объятие могло спасти их обоих от внезапных ночных кошмаров. Драккен почувствовал, как ткань рубашки перестала натягиваться, и догадался, что Шиго разжала ладонь. Сам же он всё ещё продолжал обнимать её с той же силой, что и прежде. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Драккен почувствовал тепло от её ладони, которую она положила над его правой лопаткой. Второй рукой она коснулась его волос и слегка, как будто неосознанно, провела кончиками пальцев вверх по его шее к затылку. — А тебе? — внезапно спросила она всё таким же тихим шёпотом. — Да так… Ерунда. В самом деле, что ещё он мог сказать? Не говорить же, что он пришёл в ужас от одной лишь мысли о том, что она когда-то уйдёт. Не говорить же ей, что она значила для него так много, что он уже и представить себе не мог, что однажды их союз может развалиться. Она засмеёт его за эту излишнюю сентиментальность. И это в лучшем случае. В худшем — она просто уйдёт, не желая тратить своё время на одержимого учёного, который внезапно стал зависим от неё… Шиго слабо кивнула, на удивление не став допытываться от него правдивого ответа, и снова провела кончиками пальцев по его волосам, заставляя табун мурашек пробежать по его спине. — Спасибо, — прошептал Драккен, немного ослабляя хватку, но по-прежнему крепко прижимая её к себе. Он снова отметил, что его дрожь почти сошла на нет. Она, не говоря ничего, смогла успокоить его, заставила его снова дышать полной грудью и не бояться закрыть глаза. Одно её присутствие вселяло в него чувство полного спокойствия. Шиго вновь слабо кивнула, ещё раз провела кончиками пальцев по его волосам и скользнула руками к его плечам, слегка отстраняясь. Драккен мгновенно убрал руки, отпуская её, но Шиго не отступила, как он предполагал, а лишь отстранилась, чтобы видеть его лицо. — Нормально? — участливо спросила она. — Да. Она согласно кивнула и отступила на шаг, разрывая их телесный контакт. Драккен от контраста температур почувствовал холодящий ветерок, пробежавший по его животу, груди и плечам… Там, где она прикасалась к нему своей горячей кожей. — Тогда иди спать, тебе нужно отдохнуть. Если бы он не знал Шиго, то подумал бы, что она заботится о нём. Хотя, в сущности, так и было. Всегда. Они всегда заботились друг о друге. Просто это обычно было скорее скрытно. Шиго никогда не показывала своей заботы так явно, а сейчас откровенно выражала своё беспокойство, думала о его отдыхе… При упоминании сна в голове Драккена вновь на мгновение мелькнула картинка из сегодняшнего ночного кошмара. И он побоялся возвращаться в собственную постель. Как будто только в этом была вся причина. Как будто, если бы он уснул в каком-то другом месте, ему бы не приснился этот ужасный сон… — Нет, я… Я посижу ещё немного, — слегка смущённо возразил он. — Ты иди спать… Время действительно позднее. Шиго как-то подозрительно на него посмотрела, и Драккен уже подумал, что она сейчас рассмеётся, поняв причину его трусливого поступка. Но смеха не последовало… Последовал тихий голос: — Есть идея. Подожди тут, не уходи. И Шиго резво скрылась за дверью. Как будто он мог куда-то уйти… Он планировал остаться здесь до утра. Выпить пару чашек Какао-Му, отогреться и провести весь остаток ночи перед телевизором, чтобы заглушить эхо собственных кошмаров. Драккен вновь запустил пальцы в свои волосы, чувствуя, как его страхи снова начинают овладевать его мыслями. Он сделал глубокий вдох, медленный выдох и обессиленно опустил руки. Ему нужно было отвлечься на ближайшие несколько часов, чтобы полностью прийти в норму… Ну, или в то подобие нормы, которого он мог добиться в кратчайшие сроки. Ему нельзя было засыпать. Он знал, что если уснёт, то всё повториться вновь. Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем замок двери чуть слышно щёлкнул, и Драккен увидел вошедшую Шиго, которая прижимала к себе потрёпанного плюшевого мишку — её любимую детскую игрушку. — Пойдём со мной, — сказала она и шагнула назад за дверь. Драккен не решился воспротивиться и потому шагнул следом. Шиго повела его на второй этаж через длинный коридор к его личному кабинету. Драккен сначала и не понял, куда именно они идут, но когда Шиго остановилась напротив двери, непонимающе посмотрел на неё, как бы спрашивая, зачем они здесь. — Ты не можешь спать в своей комнате, а я не могу спать в своей. Комнату твоей матери мы занимать не станем, а все остальные гостевые похожи на твою лабораторию, захламлённую всякой ерундой. Твой кабинет — единственное подходящее место. Она надавила на ручку двери и вошла вовнутрь, заставив Драккена сделать шаг следом и тут же остановиться. Он увидел у дальней стены рядом со своим столом, заваленном бумагами, большой матрац на полу, поверх которого лежали две подушки и два одеяла. — Шиго, я не… — ошеломлённо произнёс он, намереваясь признаться, что он вовсе не собирался больше спать этой ночью. — Послушай, — перебила она его, — нам обоим нужно отдохнуть и выспаться. Твой кабинет подходит для этого как нельзя лучше. Так что просто перестань упрямиться и ляг в постель, ладно? Драккен потоптался на месте несколько секунд и всё-таки двинулся в сторону постели. Он просто полежит рядом, пока Шиго не уснёт, а затем снова вернётся на кухню. Что бы она ни говорила, ему спать сегодня нельзя… Шиго забралась поближе к стене и улеглась, натянув одеяло до талии. Драккен никогда бы не подумал, что она спит с мягкой игрушкой, но она по-детски крепко прижала своего плюшевого мишку к груди. Он вдруг поймал себя на мысли, что Шиго сейчас была похожа на ребёнка… Очаровательно милого ребёнка. Наверняка кроме Драккена никто больше не видел её такой умиротворённой и спокойной. И эта мысль грела ему душу. Он сдался. Сдался этому умиротворённому взгляду… Сдался этому по-детски милому выражению лица, что в принципе было чем-то из ряда вон выходящим. Он сдался ей… Сдался её пленительному очарованию. Драккен осторожно лёг рядом с ней, оставив между ними расстояние приблизительно в десять дюймов. Они с Шиго несколько минут лежали молча, смотря друг другу в глаза. Драккен не понимал, что она пытается высмотреть в нём, но сам так и не смог отвести взгляд. Он думал, что она устала и быстро заснёт, но, по-видимому, Шиго не спешила засыпать. — Поиграем в «две правды и ложь»? — внезапно нарушила тишину Шиго. Они открыли для себя эту игру ещё много лет назад, когда только начинали работать вместе. Они с Шиго тогда застряли на несколько часов посреди моря с неисправным двигателем катера. Она предложила сыграть в эту игру забавы ради, чтобы насмехнуться над ним. А он взял и согласился, и они провели так около четырёх часов, ожидая бригаду спасателей. Потом снова… И снова. Теперь они обращались к ней каждый раз, когда им требовалось скоротать время или отвлечься. Благодаря ей Драккен узнал, что у Шиго есть братья, что она была супергероем и у неё аллергия на шоколад. — До какого счёта? — спросил Драккен, едва заметно улыбаясь. Они каждый раз соревновались, кто из них лучше знает другого. Кто даст больше правильных ответов и наберёт заветные очки. — Пока не уснём. Очевидно, что сегодня они впервые будут играть не на счёт… Драккен кивнул и удобнее устроился на подушке, чтобы лучше видеть Шиго. — В детстве у меня был ротвейлер по кличке «Пушок», до десяти лет я спал с плюшевым мишкой, а в школе меня звали «Мямлис» и били местные хулиганы. Драккен произнёс это с убийственным спокойствием, хотя Шиго помнила, как тяжело ему дался рассказ о своём детстве и школьных хулиганах. Она помнила, как он рассказывал, что трое мальчишек гоняли его по всему городу и издевались самыми изощрёнными способами. — Ты не перестал спать с мишкой в десять лет, — с едва заметной улыбкой произнесла Шиго. — Ты и сейчас иногда с ним спишь. Драккен улыбнулся и едва заметно кивнул. — Мне было тринадцать, когда мама разрешила завести собаку. Мы пошли с ней в приют для животных, и я прямо с порога увидел маленького белого щенка. Я отказался смотреть других собак, и мы забрали его. Он был такого кремового цвета, с отмороженным ухом, и с трудом помещался в моих руках. Но я полюбил его сразу. Я назвал его «Пушок», потому что у него была такая мягкая шерсть, и мне так нравилось его гладить. Драккен продолжал слегка улыбаться, погружённый в омут приятных воспоминаний, а Шиго завороженно слушала его, рисуя в голове образ маленького счастливого Драккена, бегающего по двору с щенком наперегонки. От этих мыслей ей почему-то стало так тепло в груди, и она улыбнулась ещё шире. — Он всегда бежал ко мне, когда я возвращался со школы, и почти сбивал меня с ног. Повизгивал от восторга и лез целоваться. Я всегда сбрасывал портфель ещё перед порогом и забегал домой, зная, что открою дверь и он кинется мне в объятия. Он был очень добрым псом, но стоило кому-то чужому переступить порог дома и он лаял таким громким басом, что все боялись. Он пару раз кинулся на Робби Аттвуда и его дружков. С тех пор они перестали меня задирать. Драккен вдруг замолчал на мгновение и погрустнел. Шиго не произнесла ни слова, давая ему время собраться с мыслями. Прошло всего несколько секунд, и он снова поднял на неё взгляд. Но больше не улыбался… — Мне было двадцать три, когда он умер… Он был моим единственным и самым близким другом, и его утрату я перенёс слишком тяжело. Его смерть стала последней каплей. Надо мной тогда уже смеялись в университете, я был белой вороной в компании этих неотёсанных идиотов, да ещё и Пушок умер. Я бросил университет и уехал из дома, так больше никогда и не вернувшись назад. Шиго накрыла его ладонь своей в необъяснимом желании прикоснуться к нему и утешить. Он с благодарностью посмотрел на неё, и они обменялись грустными улыбками, после чего Шиго стыдливо убрала руку. Эта ночь была особенной… Сегодня все странности их поведения можно было списать на ночной кошмар… — Когда на наш дом упала комета, я очень долгое время не могла принять свою силу; в детстве Хиго держал хомяка, которого я, мягко говоря, недолюбливала; и я с детства обожаю клубнику в шоколаде. — Ты ненавидишь шоколад, у тебя аллергия с рождения. Драккен даже не думал над правильностью своего ответа, потому что помнил, как она уже рассказывала о своей аллергии пару месяцев назад. — Да… Я люблю клубнику, но без шоколада. Она промолчала пару минут, о чём-то задумавшись, и Драккен понял, что она не собирается давать каких-то комментариев относительно двух других своих вариантов, поэтому спросил сам: — Почему ты не могла принять свою силу? Шиго ответила не сразу, и взгляд её немного потух. Драккен успел пожалеть о собственном вопросе, но она всё же сдалась и начала говорить: — Я долго не могла научиться контролировать свои способности, поэтому мои руки постоянно вспыхивали пламенем в самые неподходящие моменты. Мне было десять, когда всё случилось. Меня все шугались в школе и даже боялись прикоснуться. Никто со мной не разговаривал, и у меня совсем не было друзей. Какое-то время я ненавидела свою силу, потому что из-за неё вся моя жизнь пошла наперекосяк. Он даже не думал, что Шиго испытывала какие-то трудности в общении со сверстниками в школе. Одно дело — он, но она… Она не похожа на человека, который был изгоем в школе. Драккен вдруг подумал, что если её не просто сторонились как прокажённую, но и изводили за её силу? Что, если она подвергалась таким же издевательствам как и он? Кто как не он мог понять всю глубину её тяжёлого детства? — Сегодня в самолёте, когда мы летели домой, я обратил внимание на одну сцену. Через два ряда от нас сидела пара. Он молчал всё время, что мы летели, пока девушка что-то рассказывала ему… А в один миг он просто взял и сказал, что хочет расстаться. Я не видел её лица, но она внезапно замолчала… А потом просто сказала «ладно» и всё. Никаких сцен и истерик… Наверное, нужно иметь большое самообладание, чтобы сохранить внешнее спокойствие и не пойти на поводу у эмоций… Шиго не понимала, почему он вдруг заговорил об этом, но её вдруг осенила догадка, что именно эта сцена не давала ему покоя весь вечер и всю ночь. Может быть, из-за этого ему приснился кошмар? Что если он увидел для себя не просто расставание двух возлюбленных, а что-то большее? Что если для него эта сцена имела более глубокий подтекст, чем могло показаться изначально? Она тоже наблюдала за той парой в самолёте. Именно поэтому сегодня ночью её мучили кошмары, но она никогда не призналась бы в этом Драккену. — А потом, когда они вышли в аэропорту, девушка, по привычке, наверное, протянула ему руку, но парень небрежным жестом убрал свою ладонь в карман… Драккен внезапно замолчал, как будто поняв, что сказал лишнего, и испуганно посмотрел Шиго в глаза. Он отметил, что в лучах лунного света, падающего из окна, её глаза по-особенному блестели. Так же как блестит обработанный маслом изумруд. Шиго поняла, куда он клонит. Она и сама думала о том же… — Наверное, это так страшно… Когда твой родной человек больше не хочет прикасаться к тебе, — едва слышно прошептала она, не сразу поняв, что сказала это вслух. — Да… — он молчал несколько мгновений, как будто собираясь с мыслями, прежде чем продолжить как ни в чём ни бывало: — Я рос без отца, был женат в двадцать пять и считаю знакомство с тобой самым важным событием в моей жизни. Шиго на мгновение замерла, ошеломлённая его внезапным откровением. Она знала, что последнее — точно правда. И она не знала, что делать с этим знанием. Одно дело было догадываться на уровне полной уверенности, и другое — слышать это от него. Она никогда не признается ему, что разделяет его чувства, и что он ближе ей, чем её собственные братья. Шиго вдруг задумалась над двумя другими утверждениями. Её внезапно уколола ревность от одной лишь мысли, что он когда-то мог быть женат. Ей хотелось сказать, что это ложь. Она хотела из вредности съязвить, сказать, что он бы никогда не женился со своими дурацкими устоями, комплексами и маниакальной тягой к завоеванию мира. Она хотела сама в это поверить. Но предательница-память тут же подкинула ряд воспоминаний, как мать Драккена постоянно упоминала его отца, когда приезжала. Он не мог расти без отца… И не мог солгать дважды. — Ты не рос без отца. Шиго попыталась произнести это с наигранным безразличием, чтобы не выдать своего волнения и разочарования. Драккен посмотрел на неё с удивлением и непониманием. Как будто она сказала какую-то глупость. Она упрямо смотрела на него в ответ, не собираясь отводить взгляд первой, как будто если бы она на мгновение вышла из образа, он тут же понял бы природу её волнения. Они молча смотрели друг другу в глаза около минуты, и Драккен в конце концов сдался. — Мой отец умер, когда мне было несколько месяцев, я совсем не помню его. — Но твоя мама постоянно говорит о нём, когда приезжает сюда, я думала… — Да, она очень часто вспоминает его. Когда я был маленький, она постоянно рассказывала о том, каким человеком он был, чем жил и дышал… Рассказывала, как они познакомились, поженились и так далее. В общем, историй было очень много, но рос я всегда без отца. — И что же тогда было ложью? Шиго прошептала это так тихо и осторожно, словно и не хотела вовсе слышать правильный ответ. Может, и правда иногда лучше оставаться в неведении? Она уже не была так уверена в том, что последнее утверждение было правдой. Может, не так уж он и дорожил знакомством с ней?.. Может, иногда лучше было тешить себя ложными надеждами и лишь догадываться об истине. Но Шиго никогда не пасовала перед страхами, и сейчас начинать было не самое лучшее время. — Я никогда не был женат, — прошептал он. — Я думал, ты сразу догадаешься… Шиго почувствовала, как по телу прошла приятная дрожь. Они никогда не были парой, но отчего-то сейчас ей было важно знать, что он никогда не был женат. — Никогда? — спросила она как-то слишком поспешно и тут же стыдливо опустила взгляд в надежде, что он не поймёт… — Никогда, — спокойно прошептал он, заставив Шиго снова посмотреть на него. Ей показалось, что взгляд его стал немного затуманенным, и подумала, что его уже начинает одолевать сон, но она не придала этому большого значения. Она кивнула и опустила взгляд, что-то обдумывая. Прикрыла глаза на несколько секунд, как будто стараясь вернуть свою былую невозмутимость, а потом тяжело вздохнула и заговорила вновь: — Мой отец был хозяином крупнейшего в городе архитектурного бюро, я боюсь когда-то потерять тебя, и у меня никогда не было татуировок. — Ты никогда не боялась потерять меня. Драккен сказал это с такой уверенностью, что Шиго даже на мгновение растерялась… Он считал её своей семьёй, но был уверен, что ничего не значил для неё. Их отношения всегда были непростыми, но она даже не думала, что он… Она уже пожалела, что сказала это. Не такой оборот должна была принять их «игра». Она не скажет ему то, что собиралась… Не сможет после этой интонации и взгляда… Шиго грустно улыбнулась, смотря прямо ему в глаза. Она пожалеет об этом… Тысячу раз пожалеет… — Конечно, нет, — едва слышно прошептала она, как будто вовсе не хотела, чтобы он услышал. Но он услышал… Он так же слегка улыбнулся ей, как будто говоря, что все её слова не имели никакого смысла и совсем не задели его. Но она не первый год знала его и прекрасно понимала, что всё это было напускным. Она никогда не простит себе этой слабости. — Я заедаю стресс сладким, люблю готовить и начал мечтать о завоевании мира ещё с десяти лет. Шиго на минуту задумалась, но довольно быстро дала ответ: — Я могу ошибаться, но, мне кажется, тебе было больше десяти, когда ты задумался о мировом господстве. Драккен улыбнулся и кивнул, довольный тем, что она угадала. Что она настолько хорошо его знала… Он вдруг подумал, что она единственная, кому он доверяет настолько, что может позволить быть рядом с ней самим собой, не пытаясь что-то доказать. — Мне было одиннадцать. Драккен, казалось, и не собирался больше ничего говорить. Шиго теперь уже отчётливо видела, что он засыпает. Он сопротивлялся изо всех сил, но она понимала, что пройдёт ещё от силы минут десять, и он будет спать как младенец. Поэтому она снова взяла инициативу на себя. — Из всех своих братьев Миго я люблю больше всех, я боюсь не влезть в шестой размер и в старшей школе я занималась спортивной гимнастикой. — Я не помню, чтобы ты когда-то говорила про спортивную гимнастику. Пожалуй, выберу её. Хотя я не уверен. Но мне кажется, что с Миго вы больше похожи, поэтому вполне вероятно, что его ты любишь больше. Ну, и ты боишься не влезть в шестой размер. Шиго усмехнулась такому умозаключению и широко улыбнулась. — Комета подарила мне хороший метаболизм… Настолько хороший, что у меня едва получается дотягивать до шестого размера и не скатываться до четвёртого. — Правда? — удивлённо спросил он и, как показалось Шиго, даже стал чуть бодрее. — Да, — улыбнулась она, и сонливость вновь накрыла Драккена с головой, заставив его широко зевнуть. — И я действительно люблю Миго больше всех остальных. Он такой же вредный и капризный как и я, и это всегда сближало нас. Когда мы были детьми, мы всегда были вместе. Как близнецы сейчас. Всюду таскались парочкой, доводили Хиго до белого каления, прогуливали школу. Постоянно бегали ночевать друг к другу в комнаты и до поздней ночи болтали без умолку. Шиго внезапно замолчала, как будто вспомнив что-то очень важное и печальное, потому что взгляд её слегка потускнел. — А потом я сбежала. Мне осточертела вся эта геройская самодеятельность, к которой нас агитировал Хиго, и я ушла. Трусливо сбежала из дома однажды ночью, ничего не сказав Миго. Я боялась втянуть его во что-то ужасное, и так и не решилась поделиться с ним своими планами. Ему было тогда шестнадцать. Он бы пошёл следом за мной, если бы знал, а я до ужаса боялась сломать ему жизнь этой неизвестностью. Я позвонила ему через неделю, а он, услышав мой голос, просто бросил трубку. Шиго прикрыла глаза на несколько секунд и тяжело вздохнула, как будто всё это было лишь вчера. — Прошло так много лет, а он всё ещё дуется на меня. Но самое страшное, что я не жалею ни о чём. Не жалею, что ушла тогда из дома, и тем более, что промолчала. Сколько раз меня арестовывали? В скольких странах меня объявляли в розыск? Я никогда бы не простила себе, если бы с ним что-то случилось из-за меня. Но что если он так никогда и не сможет простить меня? Это пугает больше всего. Шиго снова подняла глаза на Драккена и только сейчас увидела, что он таки уснул. Он сложил ладони под щеку и тихо посапывал. Шиго не удержалась и протянула к нему ладонь, прикоснулась к его лицу кончиками пальцев, стараясь не разбудить, и смахнула упавшую прядь волос с глаз. — Я не боюсь потерять тебя, Дрю Липски… Я прихожу в ужас от одной лишь мысли, что это может произойти, — тихо, почти неслышно прошептала она, продолжая легко перебирать его волосы пальцами. Драккен боялся засыпать этой ночью… Она поняла это сразу, как только он стал отнекиваться на кухне. Но он не спал уже трое суток, и Шиго прекрасно понимала, что не пройдёт и двух часов, как он уснёт за столом. Поэтому она привела его сюда. Впервые в жизни, если ему снова приснится кошмар, она будет рядом…***
Драккен всматривался в темноту ночного города за окном и думал о чём-то своём. Церемония награждения закончилась минут сорок назад, сменившись праздничным банкетом. Он чувствовал себя лишним во всей этой толпе. Его донимали журналисты, и он не нашёл ничего лучше, как спрятаться в каком-нибудь тихом уголке. Так он попал в этот зал на самом верхнем этаже небоскрёба. Абсолютно пустой и тёмный. Здесь было большое панорамное окно, из которого открывался небывалой красоты вид ночного города… И полное отсутствие света внутри, что позволяло так отчётливо видеть все дома и небоскрёбы. Он простоял здесь уже около получаса и взвешивал все тревожившие его мысли. В большей степени, ему не давала покоя лишь одна. Та, что сводила его с ума весь вечер. Та, что давала и тут же отнимала у него надежду. Дверь за его спиной бесшумно открылась, и в небольшой проём тут же проскользнула женщина, так же быстро закрывая дверь за собой. Драккен, казалось, даже не обратил на неё внимания, продолжая по-прежнему смотреть вдаль. Она постояла несколько секунд на месте, позволяя глазам привыкнуть к темноте, а затем тихо прошла вглубь комнаты. Драккен даже не шелохнулся. Она осторожно прикоснулась к его спине, не желая напугать и быстро скользнула руками дальше, обнимая его за талию и крепко прижимаясь к нему. Он всё же слегка вздрогнул от неожиданности, но почти сразу же успокоился, узнав эти горячие ладони. — Шиго?.. — Тш-ш… Просто постой так немного, ладно? — совсем тихо прошептала она. Шиго не могла объяснить свой внезапный порыв к такому откровенному шагу, но ей не хотелось себя сдерживать, и она просто позволила себе не думать о последствиях. Драккен неуверенно накрыл её ладони своими и тут же почувствовал, что она ещё крепче прижалась к нему. — Мне весь вечер не даёт покоя одна мысль… — осторожно прошептал он, неосознанно начиная водить большим пальцем по тыльной стороне её ладони. — Да? — У тебя татуировка в виде пожарной машинки между лопатками… Я увидел, когда мы выходили из дома. Он заметил случайно. У её платья был вырез на спине, доходящий где-то до середины лопаток. Пожарная машинка выглядывала лишь наполовину, но было отчётливо видно, что это именно пожарная машинка. Шиго заметно напряглась. Она не так себе представляла этот вечер. Но, может, оно и к лучшему? Может, пора расставить все точки над «i»? — Да. Драккен молчал несколько секунд, собираясь с мыслями, а Шиго не торопилась проявлять инициативу. — Давно? — наконец спросил он. — С семнадцати лет. Драккен так и замер на месте. Он предполагал подобный ответ, но оказался совсем к нему не готов. Все его мысли внезапно соединились в одну единственную фразу: — Значит, ты солгала в ту ночь, три месяца назад. — Конечно, — как-то слишком легко созналась Шиго. — Две правды… И ложь. Ты не угадал тогда… А я не осмелилась сказать тебе правду. Они оба замолчали, казалось, на целую вечность. Она понятия не имела, что говорить. Все слова в одно мгновение вылетели из головы. Ей так много нужно было ему сказать, но Шиго совершенно не знала, с чего начать. Она должна была сказать это ещё тогда, в ту злополучную ночь три месяца назад, но она струсила. Спасовала впервые в жизни. Драккен долго думал над её ответом, по-прежнему продолжая выводить большим пальцем странные узоры на её ладони. Всё это звучало слишком хорошо. Он боялся окунуться в этот омут с головой, потому что всё не могло быть так хорошо. Он боялся, что где-то есть подвох… Что он всё неправильно понял… Или что всё это какая-то очередная дурацкая шутка, которая в конечном итоге снова разобьёт ему сердце. Но именно в этот момент… Когда ему требовалось больше всего усилий, чтобы удержаться на краю пропасти, Шиго не нашла ничего лучше, чем прыгнуть вместе с ним. Она слегка отстранилась, не разрывая объятий, и оставила невесомый поцелуй над выпирающим позвонком у основания шеи. Потом ещё один… И ещё… Драккен замер, неосознанно сильно сжав её ладонь в своей. Он боялся обернуться и увидеть в её глазах насмешку. Она никогда не насмехалась над ним так жестоко, но он боялся… Он до ужаса боялся. — Ты не слышал, потому что уже спал, — едва слышно начала она, опаляя своим дыхание его кожу, заставляя целый табун мурашек пробежать по его спине. — Но в ту ночь я сказала, что не боюсь потерять тебя. Я прихожу в ужас… — …от одной лишь мысли, что это может произойти, — закончил за неё Драккен. — Ты слышал? — ошеломлённо прошептала она. Она была уверена, что он спал. Он не мог слышать… Не должен был… — Я думал, мне это приснилось. Шиго кивнула, запоздало понимая, что он не мог видеть её кивка и потому произнесла вслух: — Я действительно сказала это. Она опустила свободную от его прикосновений руку, намереваясь развернуть его лицом к себе, но Драккен понял её жест по-другому. Он тут же разжал пальцы, выпуская её ладонь, и Шиго на мгновение растерялась, не зная, что делать дальше. Но прошло всего пара секунд и она положила ладонь ему на плечо и жестом заставила его развернуться. Драккен посмотрел на неё с едва заметной настороженностью. А затем она протянула к нему ладонь и прикоснулась к лицу. Нежно провела кончиками пальцев по его щеке и не успела пойти дальше, как Драккен перехватил её ладонь, снова сжимая в своей. В глазах его читался немой вопрос и страх, что всё окажется лишь сном. — Ты спросил меня в ту ночь, что мне приснилось… — прошептала Шиго, смотря прямо в его глаза. — Я не ответила, потому что побоялась показаться тебе слабой и сентиментальной. Я не была готова в один миг разрушить свою репутацию, которую выстраивала годами. Но в ту ночь… Я проснулась от кошмара, в котором ты сказал, что я больше не нужна тебе. Шиго почувствовала, как Драккен сильнее сжал её ладонь, как будто в безмолвной поддержке или страхе. Она знала, что тот сон так и остался лишь ночным кошмаром. Она думала о нём несколько дней подряд, анализируя всё, что помнила. Драккен из её сна не был Драккеном, который стоял сейчас перед ней. Настоящий Драккен никогда не сказал бы ей тех слов, которые прозвучали в её сне. — Помнишь, ты рассказывал про ту пару в самолёте, которая расставалась? Я не сказала этого тебе, но я тоже за ними наблюдала. И мне тоже стало не по себе от мысли, что то же самое может произойти с нами. Он слушал её с таким вниманием, как будто нигде в мире не было человека важнее. Она наблюдала за каждым изменением в его мимике, чтобы понять, о чём он думает. Но он лишь опустил глаза на мгновение, как будто пытаясь принять важное решение, а потом тихо прошептал: — Мне снилось, что ты ушла. Вот так вот просто. Как будто и не было вовсе всех этих долгих месяцев раздумий и анализа. Как будто не было всех этих страхов, что она его засмеёт, не поймёт или просто отвергнет. Так просто оказалось произнести эту фразу. Признаться в том, насколько сильно он боялся её потерять. Шиго смотрела на него с таким пониманием, что он невольно поверил в то, что всё ещё может быть… Он видел блеск в её глазах, видел этот особый взгляд, которым она никогда прежде не смотрела ни на кого. И он не удержался… Он медленно поднёс её ладонь к губам и поцеловал внутреннюю сторону. Неслыханная дерзость, которую она не оставила бы безнаказанной, если только не чувствовала того же, что и он. — Я была честна с тобой в ту ночь, — едва слышно прошептала Шиго. — Солгала только о пожарной машинке, но больше ни о чём… Драккен опустил взгляд и сделал глубокий вдох. То, что он собирался сделать дальше, навсегда уничтожит их отношения. После этого вечера они либо станут ближе, либо их пути разойдутся навсегда. — Если всё не то, чем кажется, останови меня, пока не стало поздно, — умоляюще прошептал он, наклоняясь чуть ближе, ясно давая понять ей о своих намерениях. — Уже давно стало слишком поздно, — едва слышно произнесла она и подалась вперёд, встречаясь с его губами. Они целовали друг друга так, как будто это был единственный поцелуй в их жизни… Они старались запомнить всё: каждое прикосновение, каждое ощущение, каждое чувство, вырывающееся из груди. Так, словно, весь мир рухнет в одночасье, как только они разорвут этот поцелуй. Драккен опустил свободную руку на её талию и прижал к себе в неосознанном желании быть ближе, продолжая другой сжимать её ладонь. Он ждал, что её руки загорятся зелёным пламенем. По какой бы то ни было причине, но он ждал. Но ничего так и не произошло… Не было ни пламени, ни боли — ничего… Только мягкость её губ и нежные прикосновения пальцев к его щеке. Когда они разорвали поцелуй, мир на удивление не рухнул, и они просто продолжали стоять, прислонившись друг к другу лбами, так и не решившись открыть глаза. Шиго продолжала невесомо гладить его по щеке, а Драккен вновь поцеловал внутреннюю сторону её ладони. Когда он открыл глаза, она умиротворённо смотрела на него и блаженно улыбалась. — Что? — совсем тихо прошептал он, не осознавая, что у самого на лице была такая же улыбка. — Ничего, — слегка покачав головой, прошептала она. — Просто… — она снова потянулась к его губам и оставила лёгкий поцелуй. — Ничего. — Что будет дальше? Этот вопрос вдруг всплыл в голове Драккена так отчётливо и совсем не стремился уходить. Он понимал, что рано или поздно эйфория пройдёт, и им придётся решать, что они будут делать дальше: останутся на стороне добра или снова вернутся к злодейству. Будут ли они действовать вместе или нет. Им придётся принять общее решение. — Дальше? — слегка рассеянно переспросила Шиго, но Драккен видел по её взгляду, что она полностью сосредоточена на его вопросе и готова дать вполне взвешенный и обдуманный ответ. — Дальше мы поедем домой. Домой… Она никогда не называла ни одно их логово домом… Но сейчас она сказала именно то, чего он ждал от неё. То, что он хотел от неё услышать, чтобы быть полностью уверенным в том, что всё не рухнет как карточный домик через пару недель. Одним словом она подвела черту и расставила все точки над «i». Драккену оказалось достаточно одной лишь этой фразы… Они. Поедут. Домой.21 мая — 12 июня 2022 г.