Ебuтесь потише

Ебитесь громче, только думай про меня Я в этом сплеше взбит как сливки сверху на латте Осколки чьих-то судеб в кофе с кровью в стенках у стакана Новый день, ты снова жив, пока, прощай

Жить в одном доме с бывшим парнем удовольствие сомнительное, но, увы, необходимое. И хотелось бы выкинуть вещи изменника из окна, драматично хлопать дверями, но Ричард так поступать не стал. Дом в аренду, часть шмотья Рич купил ему сам. Разошлись едва ли мирно, но держали в итоге нейтралитет. Идти обоим было некуда, а месторасположение дома было удобно и выгодно обоим. Так и застряли уже на пару месяцев. У обоих и без того море долгов, чтобы потянуть что-то приличное по одиночке в таком районе. Жизнь скучна и глупа. Поэтому им пришлось и дальше сосуществовать вместе. Рид таскал парней чуть ли не еженедельно, каждый раз нового. Всех форм, цветов и размеров. Ричард видел в этом насмешку. Мол, кто угодно, лишь бы не ты. Предъявить уже нечего. Они больше друг другу никто. - Это мой сосед, - обычно говорил Рид своему спутнику, если вдруг Ричард сталкивался с кем-то. Сосед. Да. Хотелось выть. Длинно и жалко. Но он пошёл и купил себе беруши и мощные наушники. - Ебитесь потише, - отвечал он вслед Гэвину. Рид только салютовал ему и мерзко оскаливался. Ричард уходил варить кофе. Наушники и беруши так и лежали в упаковке. Хэнк, его приёмный отец, сотни раз предлагал Ричу переехать к нему. Да, далеко от работы, но и от Рида подальше. Ричард оставался. Слушал. Как Гэвин долбит очередного. Ричард работал дизайнером и часто фрилансил по ночам. Дизайнер может всю ночь. Рид тоже. Это Ричард знал не понаслышке. На экране открыт макет, за стеной откровенное порно. Впрочем, основная порнография в том, что ебет Рид, а не его. Ричард закрыл ящик на ключ и пошёл сварить ещё кофе. На кухне кто-то был. В наспех накинутой на влажные плечи клетчатой рубашке. - Добрый вечер, - подал голос Ричард. Незнакомец обернулся и они оба застыли друг напротив друга друга. Новый парень Гэвина словно исчезнувший в детстве брат. Они не были похожи, как две капли воды. Рост, вес, цвет глаз, но что-то общее улавливалось. Скорее Ричард выглядел грубой репликой на фоне незнакомца. - Я просто хотел воды, - отмер наконец ночной гость. - О, ни в чем себе не отказывайте, - Ричард обвел рукой кухню, на секунду замерев, задевая движением Гэвина, который вышел и подпирал плечом дверной проем. - Познакомься, Коннор, это Рич, мой сосед. Насмехается, обнимает Коннора за талию, ведет носом ему за ухом, - Пошли. Не будем мешать Ричарду работать. Ричард сварил кофе и добавил туда ликёра. И ещё немного. Утром голова будет туманной и ватной, но ему было плевать. Он доделал макет, выключил компьютер и тяжело заснул. За стеной стояла тишина. Голова предательски ныла и Ричард пожалел, что злоупотребил ликером. И что вообще родился на свет. Он чистил зубы, когда в ванну ввалились Гэвин и Коннор. Впрочем, так же быстро исчезли, раз занято. Ричард смачно сплюнул в раковину. Но Коннор заглянул через минуту. - Ричард, хотите кофе? Коннор улыбнулся, очаровательные ямочки, морщинки в уголках глаз, завиток Тёмной чёлки на лбу. Вчера в тусклом освещении кухни Коннор выглядел совсем мальчишкой, сейчас Ричард видел, что тот намного старше самого Ричарда. На предложение о кофе он только кивнул. Коннор не знал правды и пытался быть дружелюбным. Это утро уже было не спасти, поэтому когда они сели завтракать втроём Ричард не стал удивляться. Коннор испек вафли. И сварил кофе. Молоко скисло, но Коннор умудрился найти сливки. Ричард чувствовал себя третьим лишним в этой идиллии. Словно Коннор вытесняет его, занимает его место. Но ведь Рич сейчас здесь никто. Бывший, повисший мёртвым грузом. Неудобный сосед. Пустое место в жизни Гэвина. А пустые места всегда занимают. Он благодарит за завтрак и побыстрее уходит. Перед работой с ним хотел увидеться Хэнк. - Выглядишь паршиво, - сказал Хэнк, перехватив Ричарда на остановке, - Сынок, съезжай. Неужели со мной будет хуже, чем с ним? Ричард пожимает плечами. Грань между хуже или лучше давно размыта. - Ты его любишь? - он продолжал задавать вопросы. - Нет, - он протянул Хэнку стаканчик С кофе. Ричард и сам часто задавал себе этот вопрос. Вроде... Именно в любовь и должно все упираться. Он любил Рида, раньше, давно, но увидев чужие засосы и смс выключил в себе все. Ещё утром того дня Ричард целовал Гэвина, сидящего на кухонной тумбочке, а вечером от него несло сексом с другим парнем. Где произошёл сбой? Может в самом Ричарде? Он не придумал ничего лучше, чем устроить себе провал в памяти. Промотать кусок со страданиями, просто забыв, что любил этого мужчину. Всё чувства сейчас жалкие отголоски из ревности и собственничества. Хэнк смотрит с тоской. Ричарду не нужна жалость или помощь. Он и сам не знает, что ему нужно. Правда? Спокойствие? Гэвин? А, возможно, адекватность? Ричарда никто не приковывал, не держал насильно, кажется, Рид однажды почти съехал. Ричард не хотел оставаться один. Ричард плачет, уткнувшись Хэнку в плечо, покрытое собачьей шерстью. - Возвращайся домой, Ричи, - шепчет Хэнк, трепля сына по волосам. Ричард кивает, зная, что пока останется. Коннора с каждым днем все больше. В ванне появляется его ярко-голубая щётка, кружка с псом считается его, в корзине с грязным бельём обнаруживаются чужие вещи. Ричард не против, Коннор ему нравится, улыбчивый и милый, но пару раз капитально врезал Риду, когда тот накосясил. Коннор делал вкусный кофе и неплохо готовил простые блюда. Гэвин практически ел с его рук. А когда ерепенился или огрызался стоило Коннору посмотреть на него, как тот затыкался, сдавленно матерился и уходил курить. Завтракать втроём стало их традицией. Ричард вполне мог есть в одиночестве, но он ел с ними. Гэвин и Ричард не разговаривали друг с другом давно, иногда перекидывались парой фраз по делу. Ричард ел и наблюдал за ними, превращаясь в призрака, стираясь и растворяясь. И не знал, что Рид долго рассматривает его, пока тот не видит. По вечерам они смотрели телевизор, Ричард проходя мимо иногда засматривался на тёмную макушку Коннора. Это всегда было его место, теперь он тень с кружкой кофе за их спинами. Коннор тихо смеётся, а Гэвин обнимает его за шею. Ричард смотрит ещё несколько секунд, не моргая, словно вся картина перед глазами предсмертный кадр, выход души из тела, последняя нить, что удерживает его ногами на земле. Картинку так просто разрушить, позвать кого-то из них, выключить телевизор или просто наконец собрать вещи И уйти, не оглядываясь. Он отвернулся и ушёл к себе. Медленно допил кофе и лёг в кровать. Сон не шёл, он все слушал, как они включили чайник, раздался глухой звон кружек, Коннор шикнул на Гэвина, чтобы тот не шумел, ведь Рич спит, слушал, как они выключили телевизор, Неразборчиво шептались, выключили в гостиной свет, погасла полоса света под дверью, слушал, как шумит вода в ванной, слушал, как они пошли в спальню, слушал, не слышал, но знал, как одежда сползает с тел, скрип кровати, взмах одеяла, накрывший их с головой. Ричард закрыл глаза. Утро встречает мерным стуком в стену, Ричард ошалело поднимает голову от подушки, слышится сдавленный стон. Это Коннор, Ричард выучил все его интонации и привычки. Следом ридовский рык. Какофония продолжается минут десять. Наконец они затихают, пытаются отдышаться, догадка, не факт. Тело глупее, внизу живота все скручено до предела, Ричарду тошно. Гэвин и Коннор снова активизируются, шебуршатся, переговариваются, Коннор смеётся. Ричард встаёт с кровати, сердце внутри тяжёлое, тянет вниз. У призраков ведь нет сердца, чтобы сжималось, наблюдая за ожившими воспоминаниями. Всем, что было когда-то с ним. Там, за стеной, сердце осталось там. Впечататанное, замурованное в парня с шрамом на носу. Сейчас он подобно не упокоенному духу спрятан в стены и наблюдает за живыми. Существовал ли он вообще? В соседней комнате вибрирует телефон, он слышит, как Гэвин выключает будильник. Больше никаких посторонних звуков. Коннор ведет себя очень тихо, Ричард очень хочет зайти к Гэвину, по привычке поправить ему одежду, разгладить воротничок, но он лежит тихо, словно его тут вовсе нет. Ему не хочется пересекаться ни с кем из них. В уголки глаз набегают слезинки, и Ричард накрывается с головой. За окном шумит дождь. Когда началась осень? Казалось, весна только началась. Теперь по утрам темно и сыро. Он лежит до тех пор, пока Гэвин не уходит на работу. На душе муторно, но он с трудом выбирается из постели. На кухне обнаруживается Коннор. Он мешает ложечкой кофе в своей кружке с веселым сенбернаром. - Доброе утро, - говорит он. Ричард кивает, тянется к кнопке чайника. Ложечка звякает о края, Ричард не слушает, не смотрит на него, гипнотизирует взглядом пар над чайником. Звон не прекращается, чертова кружка с псом. Ричард смотрит на Коннора. Тот продолжает мешать кофе, и наконец поднимает глаза. Моргает. Карие глаза сменяются на серые. Ложечка останавливается, звякнув последний раз о край. Ричард забывает сделать вдох, Коннор улыбается и уходит с кухни. В тишине щелкает вскипевший чайник. Но кофе Ричард не наливает, продолжая смотреть в то место, где стоял Коннор. Он слышит, как тот передвигается по дому, одевается, вжикает молния на сумке. Хлопает дверь. Телефон разрывается вибрацией и мелодией, Рид вздыхает и все же жмет на прием. - Да. Хорошо. Примерно через пятнадцать минут, нормально? Да. Нет. До скорого. Он накидывает куртку и выходит из дома. Место встреч с Хэнком осталось неизменным, рядом с фургончиком с тошнотным фастфудом. Рид взял два кофе и огромный бургер для Андерсона, самому Гэвину есть не хотелось. Точнее он бы с радостью навернул омлет, приготовленный Ричардом, с ароматными травами и томатами, но адекватных завтраков Рид не видел уже почти год. Хэнк выглядит паршиво, впрочем, Гэвин составляет ему в этом отличную компанию. - Не боишься оставлять его одного? - спрашивает Хэнк, шурша оберткой бургера. - Я ненадолго, к тому же он не один... Рид опивает кофе и нервно теребит на пальце обручальное кольцо. Андерсон ловит этот жест и почему-то мягко улыбается. - Я очень устал, Хэнк. Кажется, будто исчезаю. - Вам хватает денег? - Да, более менее.Фаулер в бешенстве, но пока держит мое место... Ну. В надежде, что все встанет на свои места. Но я теряю веру... Он все еще молчит. Ни слова, Хэнк. Точнее не мне... Он говорит с ним, с тобой, но мне не сказал ни слова с тех пор. Словно меня нет. Хэнк вздохнул. - И таблетки не помогают, ничего не помогает, он даже не понимает толком, что мы переехали в твой дом. Иногда он просто стоит по полчаса и смотрит в пустоту. Словно у него перегрелся процессор. - Ты обещал. В горе и в радости. Рид усмехается. - Я помню. И я останусь... Просто, я скучаю по нему. Очень. По моему Ричарду. Андерсон смял стаканчик от кофе. - Ладно, мне пора идти. Звони, если станет хреново. - Да. Спасибо, что разрешил нам жить в твоем доме, хотя не уверен, что это улучшило ситуацию. Только запутало нас. - Я не стану говорить, что все будет хорошо. Но ты заботишься о нем, поэтому я верю, что он вернется к нам. Рид кивнул и пошел обратно, закуривая сигарету. Небо нависло низко над городом, и Рид вспомнил, что прошлой осенью они ездили в пригород, в коттедж, со страшно неудобной кроватью, но очень уютным камином. Это был их очень бюджетный медовый месяц. Спустя пару месяцев жизнь Гэвина Рида превратилось в полнейший ад. Паранойя преследовала, обвинения в изменах стали практически ежедневными. Ричарду мерещились волосы на одежде, запахи, смс сообщения... Когда Ричард ткнул в собственный засос на шее Рида и спрашивал откуда он взялся - Рид понял, что что-то не так... Затем Ричард замолчал. Он перестал замечать Гэвина, разговаривать с ним, отвечать. Дома никого, Ричард включает телевизор, звук на фоне немного успокаивает. Кажется, он забыл кофе на кухне... он возвращается на кухню. Кружка с веселым сенбернаром стоит на столе. Недопитая. Ричард зачем-то отпивает глоток. Черный кофе со сливками. Как обычно, пьет он сам. Раз Коннор отнимает его жизнь, его парня и его дом - с него не убудет полкружки кофе. Ричард усмехнулся себе под нос. Как он жалок. В замке двери поворачивается ключ, Ричард на автомате идет на звук. Гэвин снимает кроссовки и куртку. На пальце Рида поблескивает простое серебряное кольцо. - Ты женат? - сдавленным голосом спрашивает Ричард. Гэвин роняет на пол ключи и замирает. - Рич... - Я спросил, ты женат?! - его всего трясет. Рид молчит, а затем идет в комнату и приносит папку с бумагами. - Да, я в браке. С одним парнем. - Когда?! Кружка лопается в руке, но Ричард не ощущает боли в порезанной руке. Гэвин рычит, хватая с полки шарф и перематывает Ричарду руку. - Да, я в браке! С тобой, блядь! Мы женаты почти два года! Черт возьми, вспомни меня! - Что ты несешь?! - Смотри! - орет Гэвин, протягивая Ричарду бумаги. Свидетельство о браке. Гэвин Рид и Ричард Андерсон. - Но Коннор... - Его нет! Не существует! Точнее есть один, он работает в кофейне недалеко отсюда! Но он не переступал порог этого дома. Нашего прошлого дома. Тебя переклинило. Я... - Гэвин задыхается, - Никогда не изменял тебе, не приводил сюда никого, никогда, Рич, никого, кроме тебя... - Но я видел... - Я знаю, знаю... Но это все плод твоего воображения. Рид сдулся и осел на пол, хватаясь за голову, - Прости меня, прости... Ричарда коротит, он перестает нормально видеть, слезы набегают на глаза и он, задыхаясь, рыдает, Рид притягивает его к себе, прижимая содрогающегося Ричарда. - Пожалуйста... Рич, я люблю тебя, ты все, что у меня есть. Не плачь... Мы справимся, - он шепчет ему в темную макушку. Обручальное кольцо Ричарда было заперто в ящике стола. Они с трудом нашли его. Шрам на ладони от раздавленной в руке кружки так и остался и Ричард всегда смотрел на них, когда осознавал потерю нити с реальностью. - Я не помню нашу свадьбу, - сказал он однажды. А Рид улыбнулся. - Тогда можем повторить. Мы повторим это столько раз, сколько нужно, чтобы ты запомнил. - Почему ты меня не оставил? - Не тупи. - Скажи мне! - Я люблю тебя, - просто отвечал он. - Так просто? - Так просто. Ричард иногда забывает, но Гэвин всегда рядом. Коннор скалится из зеркал. Но Ричард шепчет: - Тебя нет. Коннор смеется в ответ, и Ричард порой слышит его шаги. Но он прижимается крепче к Риду и закрывает глаза, слушая стук его сердца. - Рич, - зовет его Гэвин, - Рич. Ричард тихо скулит, а Гэвин целует его, долго и глубоко, так, что Ричард почти не слышит Коннора, который ходит по дому. - Это ведь была моя кружка? С сенбернаром. И щетка моя?.. - Да, - шепчет Рид, - Все это твое. - Просто я забыл. Гэвин не отвечает, обнимая крепче. Ричард успокаивается. Можно ли сойти с ума от любви? Ричард знает, что можно, да так, что границы реальности размываются.