"Любовь проходит. Особенно мужиков."

Москва. Вечер. Казалось бы, что сейчас, вечером, после конца рабочего дня могло пойти не так у второго тренера Марины Артаковой, как оказалось, кое-что да может. Это что-то — случайно обнаруженная переписка между её мужем и одной из учениц Артаковой и её самой. Не просто переписка. А переписка с откровенными фотографиями от обоих. Токарева понятное дело, психанула, чуть не разбила телефон мужа, накричала на него и сбежала из собственной квартиры, ничего не взяв с собой. Г– гений. Женщина не смотрела, куда шла, точнее, не следила за этим. Она до сих пор была в шоке от увиденного. Ну вот кто бы мог подумать, что её муж может изменять её с одной из её же учениц? Уж точно, не Токарева. Артакова видимо, всё-таки не соврала, когда ещё утром или днём сказала: «Любовь проходит. Особенно мужиков.» В итоге её по какой-то случайности принесло к дому, в котором находится квартира Артаковой… Это было не так уж и удивительно. Дорогу к Марине Вера знала наизусть уже давно. А всё благодаря тому, что до замужества с, как оказалось, мудаком, Токарева серьёзно так, как это называют, мутила с Артаковой. Даже несмотря на то, что у Марины немного, не мало, есть сын. Он уже взрослый, да и не особо интересуется тем, с кем его мама проводит и проводила время. Несколько секунд Токарева простояла у подъезда, не решаясь набрать номер квартиры Артаковой на домофоне, а после и не пришлось, поскольку из дома вышел какой-то парень, который перед тем, как выйти запустил Веру. Вот теперь всё. Либо к Марине, либо никуда и никак. Тяжело вздохнув, Токарева вызвала лифт и тут же нажала на кнопку с номером, совпадающим с номером этажа, на котором живёт Артакова. То есть, 13. Как иронично. Артакова, которую некоторые считают демоницей из-за характера живёт на этаже под скажем так, демоническим номером. Спустя пару минут оказавшись у двери нужной квартиры Токарева несмело пару раз постучала по этой самой двери костяшками пальцев правой руки. Открытия двери пришлось ждать аж минуту с небольшим. Дверь открылась уже после того, как Токарева уже начала не то, что сомневаться в том, что Артакова ей откроет, она уже планировала по тихому свалить, раз уж не судьба, но оказалось, что ещё как судьба. — Какие люди. Сказала Марина, смотря на Веру, открыв входную дверь. — И тебе добрый вечер. Сказала Вера, смотря на Марину, скрестив руки. Скрещенные руки в случае с Токаревой — не только признак того, что она обиделась, но и признак того, что случилось что-то серьёзное. Артакова об этом знала и помнила до сих пор. Сколько бы времени не прошло с их отношений, она всегда будет это помнить. — Твой муж… Уж было начала говорить Марина, но сама же остановилась. — Твой мудак тебе всё-таки изменил, правильно я понимаю? Предположила Марина, переведя взгляд на глаза Веры. Токарева положительно кивнула. А она ей говорила, что мутный он какой-то. Говорила, но кто её слушал… Правильно, не Вера. И так было всегда. Чтобы не говорила Марина, не факт, что Вера последует её совету. — Проходи, попьём чай. Артёма дома нет, он со своей… пассией. Сказала Марина, смотря на Веру перед тем, как отойти с прохода, а после и вовсе уйти на кухню. Нормальный человек сказал бы «девушкой» вместо «пассией», но нормальность– не всегда про Артакову. Это Вера успела понять уже спустя несколько дней общения с Мариной. Токарева почти сразу же прошла в квартиру, в которой не была уже давно и тут же на автомате прикрыла за собой входную дверь. Быстро оглянувшись Вера прошла к Марине, что сейчас заваривала чай, на кухню и села за стол. — С лимоном или без? Спросила Марина, смотря на Веру, спустя некоторое время, уже заварив чай. Токарева хмыкнула. — Я думала, что ты соврала, когда один раз сказала, что очень редко предлагаешь людям добавить лимон в чай. Сказала Вера, смотря на Марину. — Я никогда не вру. Сказала Марина, смотря на Веру. — Так с или без? Добавила Марина. — Без. Ответила Вера. Артакова хмыкнула и убрала маленькую тарелочку с половиной лимона в холодильник, после чего взяла в руки две кружки с Эрл-Греем, что после оказались поставлены на стол. — Вот ты сегодня утром или днём сказала, что любовь проходит особенно у мужчин. Начала Вера, отпив немного из своей кружки, уже после того, как Марина заняла место напротив. — А как это работает у женщин? Закончила Вера, смотря Марине в глаза, заинтересованно выгнув бровь. — Это один из тех вопросов, который мы с тобой можем задать друг другу. Так что, попрошу сначала тебя ответить на твой же вопрос. Сказала Марина, смотря Вере в глаза. Токарева усмехнулась. — Ты как и всегда. Умудрилась выкрутиться и уйти от ответа. Сказала Вера. — Я не ушла от ответа. Мне чисто любопытно, что ответишь ты на этот вопрос. Я отвечу на него после того, как ты на него ответишь. Сказала Марина, смотря Вере в глаза. — Ладно. Я думаю, что это зависит от ситуации. Чтобы ты меня тут с потрохами не съела, я приведу в пример нашу ситуацию. Я до сих пор тебя люблю, если честно. Не знаю, любишь ли ты меня ещё, но я тебя точно. Хоть, и возможно, уже не так сильно, как было тогда. Сказала Вера, смотря на Марину. Артакова хмыкнула и отпила немного из своей кружки. Она не сомневалась в том, что Токарева ей не врёт. Ну, а смысл Вере сейчас врать? Да, и Марине лучше не врать. Можно потом поплатиться. Доверием. — Я с тобой солидарна. Сказала Марина, смотря на Веру. — И я тоже до сих пор люблю тебя. Добавила Марина, уже отведя взгляд в сторону. Ей было ужасно не привычно не то, что говорить, признавать то, что она реально до сих пор кого-то любит. Любить кого-то, как вторую половинку– нечто почти целиком и полностью забытое для Артаковой. Почти благодаря Токаревой. Одной её улыбки достаточно, чтобы Артакова почувствовала внутри очень приятное тепло. — Докажешь? Спросила Вера, смотря на Марину, заинтересованно выгнув бровь. — Не забывай, в чьей квартире находишься, Вера. Сказала Марина, смотря на Веру. — Я и не забываю, Марина. Сказала Вера, перед тем, как встать из-за стола, оставив на нём свою кружку, и внаглую подойти к Марине и сесть к ней на колени, благо она сидела не совсем за столом, спинка её стула скажем так, смотрела, не на стену, что была позади стула, на котором до этого сидела Вера, а немного правее. — Так докажешь или нет? Спросила Вера, с лёгкой улыбкой, смотря Марине в глаза. Артакова ухмыльнулась. — Так уж и быть, докажу. Ответила Марина, ехидно улыбаясь, смотря Вере в глаза, перед тем, как на удивление, нежно втянуть и даже осторожно втянуть её в поцелуй, на который она понятное дело, ответила. Такой долгожданный для обеих поцелуй всё-таки случился. Он, что удивительно, был не похож на предыдущие. В прошлые разы Артакова вообще не поддавалась Токаревой, а сейчас изредка даёт ей возможность вести поцелуй, и также резко лишает её этой возможности. А Токарева пытается на как можно большее количество времени продлить поцелуй. Чёрт с тем, кто ведёт. Ей не хочется, чтобы то, что сейчас происходит между ней и Мариной прекращалось. От слова совсем. Вера прекрасно знала, что поцелуй рано или поздно придётся прервать, но старается не думать об этом отдаваясь моменту. Прекрасному моменту. Возможно, самому прекрасному моменту за последнее время, а может быть, и за всю её жизнь.