***
Когда Миллер рискнул вылезти в душ после короткого и настойчивого предложения Мерфи, он тут же нарвался на итальянцев, не смог удержать рот закрытым, и — ублюдка отправили в Дыру за драку. Вот в чем заключалась вторая проблема с Миллером: последнюю девочку не нашли. Ни живой, ни мертвой. Несколько дней назад ублюдок сказал, что она еще жива: сидит в каком-то подвале и ждет, пока у нее закончится еда. По всей видимости ребята, которые расследовали это дело, совсем отчаялись, потому что они таскали Миллера на допросы каждый день, как по часам. На что они, блядь, надеялись? Что у маньяка совесть проснется, и он расскажет, где держит девчонку? Райан слышал, даже когда ублюдка посадили в Дыру, на следующий день туда все равно пришли детективы из специального отдела, а ночью, если слухи не врали, к Миллеру наведались охранники. Тоже пытались выяснить, где искать девочку. Нетрудно было догадаться, какими методами они добывали информацию, но — ничего.***
Демократичные порядки в Изумрудном приводили к тому, что заключенные слонялись где попало и всегда, постоянно, черт возьми, подслушивали. Вот и сейчас, Тим успел перекинуться с Шоном только парой слов (потому что чертов Уэстли Миллер напрягал его, и Тиму нужно было с кем-то об этом поговорить), как Шон развернулся и вытащил из-под лестницы двух бритоголовых ребят из Братства: — Хватит греть уши. Вы оба сейчас пойдете в библиотеку, сядете за книги, а через десять минут я приду и проверю, насколько вы послушные, понятно? — Шон подтолкнул их в сторону коридора. — Что там с Миллером, Мерфи? — крикнул один из них напоследок. — Он еще не заговорил? — Вы не слишком-то стараетесь, да? — спросил второй. — Что вы с ним носитесь? Посадите к нему в Дыру одного из нас, и он быстро запоет. Рядом засмеялся О'Рейли. Ну конечно. Этот парень всегда оказывался там, где был хотя бы намек на конфронтацию. — Придумайте что-нибудь, МакМанус, — сказал О'Рейли. — Я знаю, вы можете. Но они не могли. В том-то и дело, что они не могли. Квернс настаивал, чтобы сотрудники тюрьмы помогали следствию, но они уже испробовали все, что у них было. Отправили к Миллеру Отца Мукаду и Сестру Пит. Пытались подкупить его, угрожать, надавить. Квернс без проблем закрыл глаза на то, что охрана по ночам пыталась выбить из Уэстли информацию. Это не сработало. Ничего, блядь, не работало.***
— Вы же не собираетесь правда это делать? — спросил Тим. — Вы серьезно? Повисла тишина. Детективы посмотрели друг на друга и повернулись к начальнику. Квернс кивнул и улыбнулся Тиму. Предатель Мерфи молча стоял рядом. — Зачем ты вообще рассказал об этом, Шон? Это просто… Да это бред! Мы не можем запереть двух преступников вместе с напутствием: «Делай что хочешь, но достань нам информацию». Вы с ума сошли? — МакМанус, вы и сами знаете, что у нас закончились варианты. У нас нет времени оглядываться на мораль, — сказал детектив Уилсон, коренастый мужчина за пятьдесят с кустистыми бровями и тяжелым темным взглядом. — Мерфи говорит, что здесь есть несколько заключенных, которых Миллер боится почти панически, — добавил детектив Филлипс, молодой, но уже отмеченный печатью горя, стирающей возраст с лиц. — Мы закроем их вместе на одну ночь. Никому даже не нужно об этом знать, все останется между нами. Тим усмехнулся. Ну конечно, будто в Оз хоть что-то сохранялось в тайне. — В основном он боится нацистов, но мы не можем отправить туда никого из них, — сказал Тим. — Я серьезно. В итоге мы просто получим труп или даже два, и здесь начнется еще одно расследование, но уже из-за нашей халатности. — Кто еще? — потребовал Уилсон. Тим скривился и покачал головой. — У нас нет времени, вы понимаете? — снова заговорил Филлипс. — Миллер сказал, что еды и воды хватит на несколько дней, но мы ничего не знаем точно. Когда у нее кончится вода? Когда она начнет умирать от жажды? Если есть шанс, что кто-то из ваших ублюдков сможет вытащить из него признание и не убить при этом, то мы пойдем на это. Под нашу ответственность. — Ну так что, МакМанус? — спросил Квернс. — Ты знаешь, кто еще у нас есть, — сказал Шон. — Нет, ни за что, — Тим сложил руки на груди. — Мы не можем отправить туда никого из цветных, — Шон бросил неловкий взгляд в сторону Квернса, — и не можем отправить к нему нациста, потому что любой из этих вариантов — гарантированное убийство. — Нет, — Тим снова покачал головой. — Есть кто-то еще? — спросил Филлипс. — Райан О'Рейли. Но мы не будет отправлять его туда. Вы серьезно? — Почему нет, МакМанус? — засмеялся Квернс. — Неужели ты переживаешь за Миллера? — Да ладно, Тим, мы оба знаем, что О'Рейли не станет убивать этого парня, — умиротворяюще сказал Шон. — Есть шанс, что он действительно сможет что-то вытянуть из Миллера. Ты же сам видел, как он шарахался от О'Рейли даже в лазарете, где полно охраны. — Блядь. Блядь. Ладно. Одна ночь, — ответил Тим. — И охрана будет дежурить прямо под дверью. Потому что О'Рейли — моя ответственность, и мне не нужны новые проблемы. — МакМанус, любое убийство в этой тюрьме — это в первую очередь моя проблема, — сказал Квернс. — И поверь мне, я не хочу терять работу. Мы поставим туда дополнительную охрану, и все пройдет гладко. — Ага, конечно, — Тим не сдержал смеха. — Окей, Шон, разбуди О'Рейли и приведи сюда. Только я вас предупреждаю: вы с ним намучаетесь. Я понятия не имею, что О'Рейли попросит за свою помощь, потому что по доброте душевной он ничего делать не станет.***
О'Рейли ничего не попросил. Его привели, сонного и босого, в одних трусах и майке, объяснили, что от него требуется, и он сказал: — Окей. Ведите меня в Дыру.***
Райан вошел в тесную серую комнату, посмотрел в потолок на желтую тусклую лампу, потом перевел взгляд на грязный человеческий комок, сжавшийся в углу. — Вау. Так вот как мы выглядим, когда остаемся здесь наедине с собой, — сказал он. Миллер вздрогнул, проснулся, подслеповато прищурился, увидел Райана и закричал. Он кинулся к двери, начал тарабанить. — Какого черта? Почему он здесь?! Я должен сидеть в Дыре один, один! — Эй-эй, — Райан устроился напротив, облокотился о холодную стену, — расслабься. Они все равно не откроют. Миллер повернулся, вжался в дверь и уставился на Райана. — Тебе кто-то заплатил, да? — осторожно спросил он. — Или ты кому-то заплатил? И что теперь, ты собираешься меня убить? Какая тебе вообще разница, что с этой девчонкой? Разве тебе не насрать? — Да, ты прав, вообще-то мне насрать, — сказал Райан. — Я не собираюсь тебя убивать. Или бить. Я вообще ничего не собираюсь делать. Давай просто спокойно посидим до утра, и они меня выпустят, окей? Парень осторожно присел в стороне. Какое-то время они сидели молча. Райан пялился в пустоту, но краем глаза замечал нервные неуверенные подергивания Миллера. В конце концов, ублюдок снова зашевелился, отполз от двери, забился в угол недалеко от Райана и шепотом спросил: — Тогда что ты вообще здесь делаешь? Тебя не послали, ну… я не знаю, избить меня еще раз или там, ну, изнасиловать в отместку, или еще что? Райан скривился в отвращении: — Что за пиздец у тебя в голове? Они просто хотят, чтобы я выяснил, где ты держишь девчонку. Утром я скажу, что ничего не вышло, и свалю отсюда. — Но ты же… В смысле… Мне рассказывали о тебе в блоке Б, и я не хочу иметь с тобой проблем. Ты сказал, чтобы я не попадался тебе на глаза и вообще не подходил к ирландцам, и я не собирался… — Бля, хватит заикаться, раздражаешь. Я не передумал. Ты мне не нравишься. Но копы мне тоже не нравятся, нахера мне им помогать? Я выйду отсюда утром и снова забуду о твоем существовании. Когда тебя выпустят, просто продолжай сливаться со стенами, и у нас все будет в порядке. Снова стало тихо. Райан смотрел на бетонные стены с влажными потеками воды. Пахло сыростью. Райан задумался о том, насколько эта дыра похожа на то место, в котором этот псих держал девочку. Сидела ли она так же, как Райан, прижавшись спиной к холодной стене и глядя в серый потолок? Или забилась в угол, как Миллер, и ждала, когда ее мучитель снова появится? Или пыталась выбраться? — Слушай, а вообще, какая тебе разница, узнают они, где она, или нет? — спросил Райан, добавив скучающего любопытства в голос. — Типа, тебе все равно здесь всю жизнь сидеть, да? В ее похищении ты уже признался. Ничего не изменится, даже если ее найдут. Миллер посмотрел на него, потом опустил голову и сказал почти застенчиво: — Хочу, чтобы их мучило, что они не смогли раскрыть это дело. Пусть винят себя в том, что не успели ее спасти. — Пиздец ты ебанутый, — Райан засмеялся. — Это же не первая девчонка, которую ты украл, да? Сколько дел на тебя повесили, три? — Три убийства. И четвертое: похищение, — ублюдок снова посмотрел на Райана, подполз ближе. — Так тебе все-таки интересно? — Вообще мне насрать, убил ты кого-то, изнасиловал или расчленил, — сказал Райан. — Но мне скучно сидеть здесь всю ночь, а ты по-любому умираешь от желания рассказать кому-нибудь про все это дерьмо, да? Хочешь сделку? Мы можем развлечь друг друга, и если окажется, что все это достаточно интересно, я подумаю о том, чтобы принять тебя к ирландцам. Осмелевший ублюдок глянул на Райана с подозрением и сказал: — Если ты тоже пытаешься ей помочь, ничего не выйдет. И копы ее тоже не спасут. Я соврал. Я сам приносил ей еду и воду каждый день, там не было никаких запасов. Девчонка уже давно умерла.***
Шон стоял у двери и мучительно прислушивался. Сначала из комнаты доносились обрывки слов и смех, потом остались шорохи и неразборчивый шепот. Звуков драки не было. Было совершенно непонятно, получилось у Райана что-то выяснить, или они вместе обговаривали какую-то ложь прямо сейчас, или О'Рейли тихо душил Миллера в этот момент. Шон несколько раз успел пожалеть о том, что вообще предложил детективам этот вариант. Кто тянул его за язык? Потом зазвучали панические подвывания, и Шон оцепенел на мгновение, не понимая, ворваться туда или ждать дальше. Детектив Филлипс придержал его руку и покачал головой. В тот же момент в дверь тяжело постучали, протяжный металлический гул разнесся по коридору. Шон отпер замок. Райан стоял в дверях, Миллер трясся в углу. Детективы за дверью переглянулись. О'Рейли вышел и сказал: — Я выяснил, где он держит девочку.***
Тим знал, что все не могло быть так просто. — Либо вы берете меня с собой, либо я ничего не скажу, — вот что заявил О'Рейли и спорил с детективами уже минут десять. — Слушай, ты… У нас нет на это времени! — орал Филлипс. — Там ребенок умирает. — Вот именно. У вас ни хуя нет на это времени. Просто наденьте на меня чертов оранжевый комбинезон, чертовы наручники — и поехали. Иначе вы ни хрена не получите, никакой сделки.***
Машина уже полчаса летела по трассе вдоль леса. Позади мигали огни скорой. Утренний воздух быстро становился жидким: сначала серым, потом чистым и почти звенящим. Над полем с другой стороны дороги занимался рассвет. Райан успел увидеть, как порозовели тяжелые облака, прежде чем заметил знак поворота. — Вот тут сворачивайте и гоните до конца. На болотах дом, там тоже должен стоять указатель и сломанные ворота будут по пути.***
В лесу Райану позволили выйти из машины и послоняться у капота, пока рядом караулил полицейский. Райан курил, потому что паренек в форме не пожалел сигареты для заключенного, который помог следствию. Он затянулся и несколько секунд не дышал, просто наблюдал, как копы выбивали дверь и светили фонариками в темное нутро дома. Они перекрикивались, пока искали подвал, но для Райана их голоса звучали приглушенно. Наконец он выдохнул дым, задрал голову: в лесу все еще было сумрачно, но небо уже посветлело, и облака, позолоченные солнцем, висели над соснами. Райан смотрел на качающиеся макушки. Пахло табаком и насыщенной, почти сладкой лесной влажностью. Райан выпустил еще одну струю дыма в небо, снова посмотрел на домик. Копы выносили из дверей тело девочки-подростка, прикрытое рабочей курткой. Ее голые руки и ноги были черными от крови, грязи и гематом, светлые засаленные волосы покачивались в такт чужим шагам. Райан не стал отворачиваться. Он смотрел, как тело грузили в бесполезную скорую, и думал, что эта девочка жила в хорошей семье. Ее любили. Наверное, обращались с ней, как с хрупкой вазой, пока она была младенцем. Наверное, этой девочке не приходилось прятаться от пьяного отца, когда она стала старше. Родители заботились о ней. И что же? Это все равно ни хрена ее не защитило. Филлипс подошел к Райану, смерил его взглядом. — Она мертва уже несколько дней, — сказал он. — Ты знал? Райан пожал плечами: — Не-а. Что получил, то и продал. Этот ублюдок Миллер не особо хотел делиться информацией, думаю, вы и сами заметили. Мужчина еще несколько секунд смотрел на него внимательно и тяжело, потом выдохнул, нахмурился, потер лицо рукой. — Да. Да, ты прав. В любом случае, спасибо, что помог найти ее, даже если просто, — Филлипс сделал неопределенный жест рукой, — чтобы побыть за пределами решетки. Райан выкинул окурок, затоптал его носком ботинка и сам открыл дверь полицейской машины. — Ну что, пора возвращаться домой, господин детектив? На обратном пути Райан смотрел в светлое небо — оно было таким чертовски широким, каким он его и не видел никогда — и Райан запоминал, запоминал это на долгие годы вперед.***
Когда Райана вернули в Оз, в тюрьме была блокировка. Его привели в Изумрудный, открыли камеру, закрыли камеру. Альварес поднялся со своей койки. — Ну что? — спросил он тихо. (Конечно, он был в курсе. Здесь информация добывалась быстро, особенно, если ты знал, где спрашивать). Райан покачал головой, и Альварес тут же сник. — Ни хрена. Она умерла несколько дней назад. Этот ублюдок не оставил ей воды. — Бля. Действительно — бля. Что тут еще можно было сказать? Они оба замолчали. Райан подошел к раковине, включил холодную воду и засунул голову под кран. Потом протер волосы полотенцем, прищурился, понял, что случайно схватил полотенце Альвареса, но тот то ли не заметил, то ли просто промолчал. Альварес вообще ничего больше не спрашивал и не говорил, и Райан был благодарен за эту странную, непривычную для Оз деликатность. — Так что случилось? — наконец он сам нарушил молчание. — Почему блокировка? — А ты не в курсе, О'Рейли? — усмехнулся Альварес. Райан поднял брови и вернул усмешку: — Ну, меня здесь не было, верно? — Ага, — согласился Альварес, натянув на лицо уже привычное выражение «я-знаю-что-ты-мне-врешь». — Ублюдок Миллер покончил с собой в Дыре. Перерезал горло обломком ведра или что-то в этом роде. Мы как раз только вышли на работу в лазарет. Там кровищи было. Они закончат свое обязательное расследование и выпустят нас через пару дней. — Мм, понятно, — сказал Райан. — Не думаешь, что тебя отправят на допрос? — спросил Альварес. — Ты же сидел с Миллером ночью. — Не-а, — Райан отмахнулся. — Это же было неофициально. Максимум, меня вытащит на беседу МакМанус, и все. В свете ламп зубы Альвареса блеснули в улыбке. — Хитрый мудак, О'Рейли. Так что ты сделал с Миллером? — Я? — Райан удивленно улыбнулся. — Ничего не сделал. Мы просто поболтали.