***
Ещё несколько дней продолжалось задалбывание вопросами, и Торкио старался их избегать, но, когда Дамиано пересёк черту и пришел в его комнату, не собираясь уходить без ответов, у Итана наконец сорвало тормоза. Он оскалился, выпуская клыки, а его глаза налились кровью. Дамиано отскочил от барабанщика, с ужасом пятясь к двери. Давид ожидал всего что угодно, но не этого. Кем был Итан? Монстром? Кровопийцей? Всё пропало так же быстро, как и появилось, и парень понял, что это ещё был просто его Итан. Вокалист собрал всю оставшуюся в себе храбрость и шагнул вперёд, касаясь ледяной руки Торкио. — Итан, ты вампир? — предположил Давид, — Как это произошло? — Ты меня не боишься? — удивился тот, он думал, стоит ему открыться и его сразу же прогонят, но Дамиано смотрел на него спокойно и уверенно. — Нет, что случилось? — вокалист не собирался уходить, он наоборот стоял слишком близко. Итан тяжело опустился на кровать. — Я помню, что пил на вечеринке, и вкус у алкоголя был очень странным, а потом в тёмном переулке на меня напали, когда я очнулся, я стал таким, — Торкио тяжело вздохнул, — Я ужасно голоден, Дами, и я не знаю, что с этим делать. Я больше всего на свете хочу, чтобы всё было так как раньше. Давид крепче сжал его ладонь. — Ужасно, что ты пережил это, но я рядом, Итан, и готов помочь, — Дамиано очень жалел этого парня. Почему именно на долю идеального во всём Торкио выпало такое испытание? — Спасибо, — барабанщик кивнул, а потом попросил Давида уйти, потому что не хотел показывать перед ним свои настоящие чувства. После этого изменения Итан возненавидел себя, он не хотел жить, он пытался закончить все эти мучения, перерезав себе вены, но регенерация была слишком быстрой, он не успевал истечь кровью, всё заживало. Торкио постоянно задавался вопросом «за что», почему остальные могли спокойно продолжать жить, а он страдал? Почему его убили? Почему кто-то сыграл с ним эту злую шутку? Итан теперь сторонился людей, боясь причинить им вред, он избегал солнечного света, так как тот обжигал его кожу, но во все остальные моменты ему было просто холодно и пусто. Он не мог есть, его тошнило, спать тоже не хотелось. Его зрение и слух обострились и это стало самым отвратительным, теперь он видел вены и артерии на шее и руках своих друзей и слышал пульсацию в них крови. Просто хотелось впиться и насытиться; но он понимал, что уже не сможет остановиться, если это начнёт. Никто не мог ему помочь, даже Дамиано. С ним вообще было всё сложно, их отношения не походили на дружеские, иногда они целовались и даже добирались до какой-то близости. Торкио надеялся, что когда-то они станут встречаться, но, похоже, теперь этому не суждено было сбыться. Давид вернулся в чужую комнату через несколько минут, протягивая своё запястье. — Пей, — приказал вокалист. Торкио уставился на него как на ненормального. Он, конечно, знал, что Дамиано безбашенный, но не на столько же! — Нет, — твердо сказал Итан, — Я не умею себя контролировать. Давид усмехнулся, как будто что-либо могло его остановить. — Как раз научишься. — Ты не понимаешь! — Торкио попятился от него, — Я могу тебя убить. Дамиано немного поумерил свой пыл, но было видно, что он все ещё доверяет Торкио и готов на это решиться. — А по-другому ты сдохнешь от голода или сойдёшь с ума и навредишь всем окружающим, — Давид снова сунул руку Торкио к лицу, — Так что пей. Барабанщик тяжело вздохнул, он не должен был этого делать, но соблазн оказался слишком велик. Итан ещё несколько секунд старался сдерживать себя, но голод пересилил. Это было для него впервые, он не знал, что и как делать. Парень провёл носом по запястью, втягивая сладкий аромат чужой кожи, дальше он коснулся языком места, в которое собирался укусить, и выпустил клыки. Это он сделал достаточно резко, сразу же пугаясь, что причинил боль. Но кровь сводила его с ума. Он никогда в жизни не испытывал такого наслаждения. Торкио сделал несколько глотков, а затем заставил себя замедлиться и прижать повреждения языком. Итан посмотрел на Давида. Тот сидел блаженно прикрыв глаза и запрокинув голову, кажется, он не испытывал ни малейшего дискомфорта. Барабанщик отстранился, зажимая рану рукой и оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно было остановить кровотечение. — Дами, ты как? — Торкио внимательно глядел на парня. — Прекрасно, — Дамиано шало улыбнулся и приоткрыл мутные глаза, — Это… Это лучше, чем секс, — признался Давид, казалось, будто он под кайфом. Наверное, в какой-то степени так и было, они ещё не знали, что клыки вампира выделяют при укусе наркотическое вещество, чтобы жертва чувствовала себя хорошо, — А ты сразу зарумянился, Итан. Торкио в это время всё ещё хлопотал над чужой раной. — Спасибо, Дамиано, — серьёзно сказал он, — Ты правда спас меня, но боюсь, что этот эффект не продлится долго, и я больше не буду пить твою кровь, это опасно. Давид покачал головой, он был не согласен, единственной его задачей стало помочь Торкио справиться со всем этим. Но если тот не принимал его помощь так, то Дамиано готов был ограбить склад донорской крови, да вообще сделать всё, что угодно, чтобы этот человек, уже не человек, чувствовал себя лучше. — Пожалуйста, держись подальше от меня и не дразни своей кровью, — попросил Итан, вот это было задачей уже невыполнимой. Дамиано сделал вид, что послушался. Как бы не так! Естественно, его главной целью стало избавить Торкио от этого недуга, а второй — создать ему комфортное существование и скрыть его тайну. Давиду было до слёз жалко Итана, но постепенно вокалист понимал, что всё это не только из-за жалости, дело заключается в чувствах, испытываемых им самим. И, если честно, Дамиано было всё равно, кем именно сейчас является Торкио, он просто хотел быть с ним и делать его жизнь счастливой, насколько это было возможно в их положении. Следующие несколько дней Итан, кажется, чувствовал себя превосходно, был активен и весел, а Давид радовался этому и думал, как бы потом продлить этот эффект. Теперь он рылся в интернете и искал всякие статьи про вампиров, конечно же там имелось много бреда, вроде того, что вампиры не отражаются в зеркалах, боятся чеснока, полыни и святой воды, а ещё всяких религиозных штук. Но были и интересные факты, например то, что кровь вампира способна залечивать раны у человека, или что вампиры слишком хорошо слышат, видят и чувствуют запах, где-то говорилось, что они ещё и мысли читают. Про наркотик, выделяемый клыками, Давид тоже узнал и начал понимать что к чему. Но он думал, что его в прошлый раз вело не из-за этого, а из-за чужой близости и отчасти болевых, но приятных ощущений. Дамиано множество всего прочитал и даже темы секса коснулся. Везде писали, что это опасно. А это прямо бросало Давиду вызов и заставляло его безумно желать попробовать. К счастью, через день у них состоялся ещё один концерт, а после — вечеринка, на которую Виктория затащила барабанщика. Дамиано немного выпил для храбрости и пошёл соблазнять свою цель. — Итан, — позвал Давид, тут же приближаясь и затыкая его поцелуем, не давая опомниться. Торкио отстранил его достаточно быстро и посмотрел со страхом. — Дами, хватит, я же просил не делать этого, я могу потерять контроль, я вообще ещё не привык, — Итан боялся причинить ему вред, и Дамиано прекрасно понимал этого человека, сам он относился к нему точно так же, но сейчас хотелось разрешить делать с собой всё что угодно, дать Торкио свободу и немного отвлечь его от всех проблем. — Ты не потеряешь, — пообещал Давид, — Пожалуйста, отпусти немного себя. Неужели ты хочешь всю жизнь теперь бегать и прятаться? Я доверяю тебе, Итан, а ты поверь мне, постарайся открыться, это всё будет между нами, и я обещаю забыть, если что-то пойдёт не так, но я приму тебя любого. Итан покачал головой. — С чего мне быть уверенным в этом, Дамиано? — да, Торкио раньше имел близкую связь с этим парнем, но Давид был человеком настроения, в один момент он мог быть идеальным партнёром, в другой — замыкаться в себе и сбегать, а иногда даже и шутить над ним, всегда попадая по самым больным местам, задевая как никто другой. Дамиано сам и не замечал этого, а Итан просто терпел, но Давид являлся очень важным и дорогим для него. — Я люблю тебя, Итан, и думаю, ты это знаешь, — Торкио воспринял эти слова как подтверждение их дружбы, сейчас он не хотел приплетать сюда что-то романтическое, да и кто вообще согласится с ним таким быть?! — Ладно, я… Давай, — последнее было сказано решительно, и Торкио взял чужую ладонь, заставляя Давида сжаться от холода. Это он почему-то не учёл. Интересно, а всё тело Итана было такой же температуры? Наверное, с этим могли тогда возникнуть кое-какие проблемы.***
Они пришли домой, запираясь в комнате Торкио и надеясь, что Вик с Томасом сильно задержатся на вечеринке. — Сразу извини за глаза, я не всегда могу их контролировать, — белки Итана были покрыты ярко-красными, налившимися кровью сосудами. Дамиано коснулся его виска, заставляя посмотреть на себя. — Ты красивый, — Давид не врал, да, такой вид казался необычен, и поначалу даже пугал, но теперь он привык, и это была часть Итана, а Итана он любил, значит любил и эти глаза. Вокалист подался вперёд, касаясь губами его век и вновь перешёл на обычные поцелуи. Торкио прижал его крепче к себе и принялся отвечать. В отличие от того, как он вел себя раньше, сейчас Итан старался перехватить инициативу, он терзал чужие губы, прикусывал, засасывал, будто ему было слишком мало ощущений. Дамиано не уступал, не хотел поддаваться. Давид потянул Торкио к кровати, заставляя опуститься на неё. Он оседлал его колени, не прекращая поцелуя. Через несколько секунд вокалист почувствовал, как его губы пронизывает резкая боль, и после этого Торкио сразу же оторвался, сжимая зубы. — Прости, — Итан опустил глаза, он чувствовал себя виноватым. Дамиано слизал кровь, пробуя её на вкус, а затем вновь нагнулся к барабанщику и, оставляя на его губах алый след, вернулся в первоначальное положение. Торкио тут же попробовал его, прикрывая глаза, понимая, что задумал Давид. Дальше последовали ещё такие совсем невинные поцелуи, и после каждого Торкио получал небольшую дозу своего наркотика. Под конец он уже не выдержал и потянулся к Дамиано языком, осторожно стирая остатки. Вокалист улыбнулся, стараясь успокоить его, и провел рукой по чужому телу. Он не понимал, чувствует ли парень что-то или единственный интерес для него сейчас представляет кровь. Но Итан как-то отреагировал: он чуть дёрнулся, внимательно смотря на Давида, а именно на его шею. Дамиано знал, чего желает Торкио и готов был ему позволить это сделать, только позже, сейчас он спустился с чужих коленей, расстёгивая на барабанщике рубашку и касаясь его кожи губами. — Боже, ты такой холодный! — прошептал он, — Ты что-нибудь чувствуешь? — Да, — тихо выдохнул Итан, — Твои губы обжигают, но это приятно. Давид продолжил, спускаясь всё ниже, расстёгивая джинсы и приспуская бельё. — Ты сможешь возбудиться? — Дамиано было очень интересно, что из этого получится, а ещё он больше всего хотел доставить удовольствие Торкио. Итан дёрнулся, кажется, такой вопрос пробуждал в нём смущение. Давид погладил его бедро, будто говоря, что всё хорошо и они смогут сделать это любым другим способом. Ладонь коснулась члена Торкио, совершая несколько движений, и у Итана вырвался сдавленный стон, он откинулся на кровати, чуть раздвигая ноги и предоставляя полную свободу действий. Дамиано коснулся языком головки, погружая её в рот, кажется, температура тела Торкио повышалась, а член твердел. Давиду почему-то в голову пришло тупое выражение, что на него даже и у мертвеца встанет, таким он уж был сексуальным, парень попытался прогнать подобные мысли. Вся эта ситуация с Итаном ни в коем случае не могла описываться чёрным юмором. Через несколько минут Торкио вновь сел, отстраняя его. — У тебя губа ранена, будет болеть, — серьёзно сказал он. Дамиано послушался, а дальше ему приказали, — Ложись. Если что-то будет не так, говори. Торкио устроился сверху, целуя плечи и ключицы. Губы Давида снова начали кровоточить, и он стёр это пальцем, размазывая по своему животу. Торкио с максимальной скоростью опустился вниз, слизывая, и уставился на него осуждающе. — Я же так укусить могу, — напомнил он. Кажется, Давид именно этого и добивался. — Хочу, чтобы ты вошёл в меня, и в тот же момент укусил, — попросил Дамиано. Итан посмотрел на него как на сумасшедшего и тяжело вздохнул. — Я тогда не буду контролировать себя вдвойне, — Торкио начал чувствовать дискомфорт, и до этого ему не особо нравилось быть таким открытым, теперь он наконец ощутил власть, но боялся, что не сможет с ней совладать, а сделает всё только хуже. Дамиано закинул ноги на его поясницу и притянул Итана к себе обеими руками. — Не бойся причинить мне боль, — Давид провел носом по его волосам, теперь они пахли по-другому, чем-то холодным, не родным, но вокалиста это мало волновало. — Всё будет хорошо. Мы просто оба получим удовольствие. Торкио оттолкнул его руки. — Как ты можешь получать удовольствие с таким как я, — удивился парень, — Посмотри на меня, — Итан обнажил клыки в хищном оскале и показал свои налитые кровью глаза, — Я монстр, Дамиано! Ты должен меня бояться! Ты должен просто убежать и сказать, что я тебе противен! Давид еле-еле отогнал от горла комок слёз, ему было больно от того, как Торкио себя видел. — Ты хочешь, чтобы я это сказал? — Дамиано прекрасно знал ответ, он погладил Итана по голове, вплетаясь пальцами в его волосы. — Итан, я не боюсь тебя, ты никогда не будешь мне противен, потому что ты самый прекрасный человек, которого я знаю, и я правда люблю тебя, сильно. А сейчас хочу, только чтобы ты получил удовольствие и вновь почувствовал себя как раньше. Чего ты желаешь? Торкио всхлипнул, утыкаясь в его шею, кажется он вновь начал ощущать себя беспомощным. Но нужно было взять себя в руки, хоть Дамиано и говорил, что примет его любого, барабанщик не хотел проплакать у него на плече несколько часов. — Я могу быть грубым, но это потому что ты сводишь меня с ума, я не в силах сдерживаться, — предупредил Итан. Ему не нравилось, как это звучало, он ненавидел, чтобы верх брали животные инстинкты, но такая вероятность имелась, и Давид должен был об этом знать. — Я люблю пожёстче, — успокоил его вокалист. Но для него это казалось больше шуткой. Итан потянулся к тумбочке за смазкой, она имелась у него при себе с тех пор, как между ними с Дамиано что-то начало происходить. Вообще для их группы эта вещь была в списке первой необходимости, потому что никто не знал, чем может закончиться ночь после очередной вечеринки или даже простых дружеских посиделок с алкоголем. Итан быстро стянул с него штаны с бельём и устроился между разведенных, согнутых в коленях ног. Давид сжался, чувствуя в себе два ледяных пальца. Он поймал чужой взгляд. Глаза Торкио становились все более красными, Дамиано догадывался, что тот очень сильно сдерживает себя. Хотелось сказать: зачем, не стоит, бери всё, что желаешь, но вокалист решил не отвлекать парня. Торкио растягивал его так же долго и методично, как бы это делал Итан-человек. Наконец барабанщик отстранился, поглядывая на тумбочку, и Давид не мог понять, что у него в голове. — Как думаешь, вампиризм передается половым путём? — это казалось шуткой, причём звучащей как защитная реакция на все те страдания, которые ему пришлось перенести. — Не попробуем, не узнаем, — постарался примерно также ответить Дамиано, — Я не думаю, что это как-то на меня подействует, — проговорил Давид. Итан кивнул раздвигая руками его ягодицы и толкаясь внутрь. Вокалист резко втянул воздух, готовясь к болевым ощущениям, но Торкио проскользнул аккуратно, постепенно на всю длину и даже замер, давая привыкнуть. Если это по словам Итана значило грубо, то Давид совсем его не понимал, но парню очень нравилось, что о нём заботились. Первые толчки получились более резкими, но Дамиано был достаточно готов, чтобы это приносило удовольствие. Итан наклонился к нему, целуя в шею, и принялся двигаться. Давид знал, что скоро губы должны смениться зубами и с нетерпением и каким-то волнением ждал этого. Торкио не стал его долго томить, обнажая клыки и впиваясь ими в нежную кожу. Вообще шея была одним из самых опасных и чувствительных мест, и, возможно, Дамиано всё же стоило побеспокоиться о своем здоровье. Итан испытывал настоящий кайф, амплитуда толчков возросла, но их частота немного уменьшилась, сейчас Торкио был занят вкусом чужой крови и дрожащим Давидом, крепко вцепившимся в его волосы. — Ещё, — умолял Дамиано, запрокидывая голову, давая больше доступа. Кажется, его ощущения не многим отличались от итановских. О вреде для жизни сейчас даже никто не думал. Наконец первым пришёл в себя Торкио, с ужасом осознавая, что тянул кровь уже около двадцати секунд. Он спрятал клыки, слизывая появляющиеся капли языком и прижимая им раны. Дамиано выгибался навстречу, стараясь найти лучшее положение. Наконец член попал по простате, и на всю комнату раздался громкий стон. Дальше не были слышны какие-то осознанные слова. Торкио сорвался на дикий темп, крепко сжимая бока Давида, а тот принимал, без остатка отдаваясь. Он чувствовал небольшую слабость от потери крови, но всё возмещал гуляющий по венам адреналин. Итан излился внутрь, оставаясь там ненадолго, тяжело опускаясь на парня, а Дамиано зажмурился, ёрзая, чтобы создать трение об чужое тело. Торкио все ещё оставался холодным, но Давид смог испытать оргазм, сжимаясь на несколько мгновений и ослабевая. Барабанщик, как только пришёл в себя, сразу же отправился за пластырем и какой-то мазью, чтобы обработать раны. Он был молчалив и напряжён. Дамиано заговорил первым. — Это прекрасно, спасибо, — вокалист сел на кровати, чувствуя, как Торкио бережно обрабатывает его повреждения. — Только, пожалуйста, не говори, что этого не должно повториться и что это может быть для меня опасно. Итан хотел что-то возразить, но Дамиано вновь коснулся его губ. И Торкио почувствовал что всё хорошо, что они найдут выход. Давид отлучился в душ, желая быстрее вернуться к этому парню. — Можно остаться? — спросил Дамиано, оказываясь на пороге ванной в одном полотенце, — Согрею тебя ночью. Итан не стал говорить, что все последние дни его мучила бессонница, не хотелось волновать Давида ещё и этим. Он просто кивнул, чуть откидывая одеяло. Дамиано быстро забрался на постель, ложась рядом с ним и прижимаясь к холодному телу вплотную. — Спасибо, что ты остался, — шепнул Торкио ему на ухо, переплетая их пальцы. Он всё ещё боялся потерять контроль, но волнение за Дамиано сейчас перевешивало. — Я всегда буду рядом, — вокалист сжал его руку, — Мы со всем справимся. Этой ночью у Итана получилось заснуть, и он даже видел сны, а ещё ему совсем не было холодно. Давид крепко сжимал его в объятьях, не собираясь отпускать. Дальше их ждали трудности, но Дамиано готов был их все преодолеть, помочь Торкио и дать ему почувствовать себя счастливым.