Перед ним весь мир

Лето. Беззаботное, вкусно - пахнущее какими - то яркими, разноцветными цветами, пчелками, деревушками, теплым солнцем, которое на рассвете или закате раскрашивает небо красно - фиолетовыми красками, иногда попадая на облака раскрашивая и их на изумительно - шикарной картине, идеально подчеркивающей плюсы жизни, если заметишь всё это. Серёжа милый, чудесный, солнечный парень, который как и та картина, горячо расплывается в груди, даря теплых бабочек. И ведь его действительно можно сравнить с облаками, а точнее волосы, которые так приятно трогать, утопая в их воздушности. Ты будто попадаешь во что - то запрещённое и недоступное другим. Но конечно он бывает и совершенно иным. Таким требующим, собственником, хозяином. Таким, что хочется слушаться без задних мыслей. Безусловно нравится Ванюше. Особенно когда ещё чуть - чуть и спалят, когда нужно заткнуться, и не двигаться, абра кадабра испариться, словно вас нет, а тот начнет свои махинации, и уже не знаешь как молчать. Только бесы перед глазами пляшут, да пыль в мозг пускают. А Ваня.. Ванечка только на публику не подпускает к себе этого чертого жожо, который именно в многолюдных местах или на камеру любит быть таким блядским, таким приставучим. Не всё время конечно, но частенько.. Сегодня Сережа уже ближе к вечеру был особенно мил и нежен. В целом когда он только увидит или услышит своего любимого Ванюшу на лице уже расплывется та самая улыбка, которая ни с какой не сравнима, та что означает и подчеркивает слово "любовь". А глаза.. глаза как у котёнка сверкают, кажется скоро сердечки польются ручьем как в мемах, дыхание сбивается, а сердце так бешено стучит - до того любит своего мальчика. А в ответ.. ответ однозначно такой же, что не может не ликовать в голове, а в груди теплом расплываться. - Я же тебя поймаю, Киндер гавнюк! - Кричит младший на всю улицу, старясь догнать этого озорника и так радостно, звонко смеясь. Прохожие косо смотрят, оборачиваются и тяжело вздыхают. Наверно что - то говорят, но как же плевать на них! Оба наслаждаются моментом и нет ничего лучше, чем быть настоящим и знать, что тебя за это ценят больше жизни. - Вот ты и попался! - Уже не так громко, совсем в пол голоса ласково говорит Пешков, прижимая к себе такое родное тело. Он так счастлив слышать всё ещё звонкий смех, который, будто превращается в мяуканье котёнка, пока долетает до слуха кудрявого. Они остановились где - то в глуши парка, вокруг только : богатый лес; мягкая, зелёная трава; редко проявляющиеся среди могучих стволов деревьев лучи солнца и еле слышные звуки шелеста листвы. Не упускает момента и льнёт губами к шее, нежно целуя и совсем не противясь, что на коже есть редкие капельки пота. И только свободно выдыхает, лишь сильнее прижимая к себе широкую спину. Продолжает медленно расцеловывать, будто пытается передать все чувства, что заполнились до краёв и так норовятся вырваться чтобы затискать своё чудо русое. - Пойдём быстрее! Там дальше есть супер местечко! - Как в фильме про любовь, Ванечка тянет светловолосого за ручку, аккуратно, не сильно сжимая её. Пробираясь меж зелёной, свежей листвы, старший следит не прилетело ли в любимое личико веткой. Мягко улыбается, после чего так тихо усмехается когда замечает на воздушных, немного потрёпанных волосах листик. Останавливается, переставая тянуть руку, но всё ещё держит её, подходит без стеснения даря нежный поцелуй в губы и убирает безбилетника. Ваня бережно отодвигает последнюю ветку и пропускает вперёд Серёжу. Место и вправду шикарное.. Совсем маленький участок без деревьев, кустов, только пышная травка, немного песка ближе к водоёму и, конечно, сам водоём - широкая река, что по тихой грусти, медленно течёт, приятно для слуха журча, а по ту сторону такой же пышный лес. Не души вокруг, только звуки природы, бешено стучящего сердца и влюбленные, до потери сознания, парни. - Вань.. А Вань.. мы же пойдем купаться? - С огоньком в зрачках, но при этом таким милым щенячьим взглядом смотрит на старшего, который неуверенно кивает. Просто не может отказать такому до одури очаровательному солнцу. - Только на берегу, осторожно и не долго! - Старается строго произнести, хоть слово, но это просто невозможно, когда это милое чудо, уже разделся и так радостно забегает в прохладную воду, что брызги летят в разные стороны. - Счастье полные штаны.. - Под нос себе радостно шепчет русый, уже снимая чуть помятую футболку и наблюдает за кудрявым. Тот оценивающе разглядывает, а наглая улыбка так и расплывается по мокрому лицу. И тут Ваня задумывается о сказанном.. - Серёж, а ты как с сырыми трусами будешь одевать шорты? - Держится за живот не скрывая смеха, ведь понимает, что никак и этот глупенький парень пойдет с сырой задницей. Кудрявый немного насупившись, недовольно смотрит как Ванечка разрывается от смеха, чуть ли не падая на землю. - "Ну ладно раз смешно, получай!" - Не со злостью, лишь на веселе думает младший и, пока тот даже не замечает движений, снимает насквозь сырую ткань и кидает в его сторону. - Мимо, глупыш - Улыбаясь уголком губы, Русый поднимает одежду и как заботливая мама выжимает, вешает на вид прочную ветку, в надежде, что, хоть немного, да высохнет. Сам до гола раздеваться не торопиться, несколько раз смотрит по сторонам, хотя прекрасно понимает, что здесь никого не должно быть. А Серёжа все рассматривает, ждёт как послушная собачка вкусняшки, когда наконец парень зайдёт. - Брр.. прохладно - Ваня только по щиколотку в воду наступил и уже не хочет купаться. Стоит, руки ниже живот держит и на кудрявого взгляд тупит, а тот к себе зовёт, руки разводит в стороны, еле слышно говорит что - то по типу "со мной тепло" и так гаденько по - доброму улыбается. Русый тяжело выдыхает и медленно двигает вперёд. Он вообще сейчас похож на тех самых мамок на пляже, которые полчаса стоят по колено, орут как ненормальные на детей чтобы те не брызгали, всё же решаются проплыть пару метров и быстренько выбегают загорать. - Боже, какой ты скромняшка - Несколько раз ещё возвращается эта мысль и Сережа просто замирает, отдаваясь возможности поглазеть и ещё раз убедиться какой красивый не только в душе, сердце его мальчик. Любуется милым, изредка вздрагивающим молочным телом, зрачки так и бегают, стараясь передать каждую детальку, каждый изгиб любимого, будто никогда не видел. И ведь правда каждый раз как первый, только эмоций всё больше и больше. А лицо.. когда взгляд поднимается туда оторваться кажется невозможным, мир уходит из под ног и вот, вот кудрявый уплывёт по течению. Щёчки парнишки повыше, покрылись красноватым оттенком, идеально подчёркивая черты лица, которые Серёжа готов целовать, хоть вечность. - Лови.. лови! - Совсем не громко говорит Бессмертных, но Пешков прекрасно слышит и двигаясь чуть навстречу, заключает в объятия. Мажет поцелуй куда - то в скулу, пока русый прижимается, словно в спасательный круг. Но он действительно необходим и нужен Ванюше. Нужен звонкий, родной смех; странные, неожиданные, нежные поцелуи; тихие рассказы и истории, таким ласковым, добрым, тихим голосом, от которого цветы цветут, а бабочки распахивают свои крылья, ветая над теми самыми лепестками цветов; так же нужна поддержка иногда в сложные, переломные моменты или когда не понимаешь какой галстук подходит к костюму и выглядит лучше. Ваня смотрит в влюблённые глаза родного человека и так неловко улыбается. Зрачки, что напротив сияют, они наполнены радостью, нежностью, в них приятно смотреть, они притягивают и манят. Хочется рассматривать снова и снова.. А русый непременно говорит и будет говорить как тонет в этих ласковых, любимых глазах, пока Серёжа его не заткнет, прижавшись губами к тем, что совсем близко, и те, что чувствуются, даже когда не рядом. Вместе действительно тепло и ветер теплый с запахом беззаботного лета, будет дарить обрывочные воспоминания о поцелуе, улыбках, взглядах, чувствах в прохладной воде, которая приятно соприкасается с телом. Так приятно ощущать мокрую руку на скуле, которая с заботой поглаживает мягкую кожу, с короткой щетиной и отвечать приятно. Аккуратно касаться, ловя бабочек от расскрасневшихся, немного покусаных губ, будто первый подростковый поцелуй переворачивает всё в животе. Продолжать медленно затягивать губы, изредка покусывая, для добавления новых ощущений. И понимать, что ничего лишнего, простой нежный поцелуй с ноткой любви друг к другу - тоже приятно. Оба тяжело дышат, упираясь лбом в лоб и наслаждаются таким сладким, ветающим воздухом. Серёже вдруг приходит в голову потрясающая мысль. Ну как потрясающая.. для него крикнуть неприличное слово в многолюдном месте - гениально. Всё равно что поймать летучий листик на ветру, перепрыгнуть лужу под дождём - просто порыв, бессмысленный и безвредный, поддаётся не задумываясь. Он улыбается как черт патлатый и сильнее прижимая Ванюшу, тихонько, неуклюже ноги перебирает, да вокруг себя крутиться, немного отходя к берегу. Тот глаза выпучил, ничего не понимая, тихо решает спросить, что происходит и даже отцепляется чтобы почитать в глазах, ведь говорят, что можно по ним понять и Ваня слишком хорошо его знает, и читает как открытую книгу, все его великолепные идеи. Вот только не успевает в этот раз. Его весело кидают в сторону где поглубже и начинают так голосисто смеяться, что под водой рыбы ахуевают, а в лесу звери шугаются. А когда старший выныривает, жадно глотает воздух и протирает глаза, то вообще чуть не падает от разрывающихся лёгких. - Ты моя мразь! - Кричит русый, не имея никакой злобы. Принимает игру под названием - счастливые абалдуи забывают про аккуратность и безопасность - и в отместку как можно больше воды плескает в кудрявого, что тот сейчас и вправду захлебнется. - Ты бы видел как полетел! - Сейчас ты увидишь свой полёт - И Серёжа корчит рожу, показывает мускулы, передразнивает, и ведь прекрасно знает, что ничего ему за это не будет, и чувствует себя разбалованным ребёнком в такие моменты. А в голове выжидает, как партизан подходящего момента. - Ванюш, а Ванюш.. - Стреляет таким лисьим взглядом, точно что - то замышляя, ресничками хлопает, смотрит и смотрит как старший недоверчиво поглядывает, немного замедляется в движение, даже тормозит, почти рядом. Всё также недоверчиво вскидывает бровями - показывая, что он уже заинтересован, но не особо. Ему просто интересно услышать, а дальше самостоятельно распределить на какую полочку, в какую баночку, "ну, хуйня" или "нихуя гений". - Не смей увиливать от "наказания"! - Сразу предупреждает, немного прищуривая глаза и ухмыляясь. Делает вид, что держит всё под своим контролем, хотя это уже не так. - Ну может ты там хочешь природный минетик? - Повторяет мимику Вани, а в глазах так искры и летят от вау ахуенной идеи, кажется вот - вот зажгутся или зажгут тут, что угодно, куда посморит. А русый ни бе, ни ме, ни кукареку, взгляд тупит, не отрывается. Старается, хоть что - то придумать, да только чувствует щёки загорели, точно их солнцем жахнуло, хотя даже лучей совсем не видно из - за богатой листвы. Наверняка красный как свекла, пылает как маяк. Ваня выныривает из забытья, где уже мысленно начал заикаться и не сразу фокусирует взгляд на жожо, который так мягко улыбается, зовёт к себе, пока что просто словами, и движением рук. - А если.. - как - то замято говорит, будто рядом есть кто. - А если я сейчас встану в колено - локтевую, ты меня трахнешь? - Перебивает. И Бессмертных не может возражать, и не хочет, и его ведёт, ведь тот слишком прав, слишком горяч, слишком уж хороша идея. Ваня двигать начинает в сторону затейника, уже без задних мыслей, а что? можно же попробовать. Но пока шёл не отрывая глаз, совсем не сразу понял, что что - то неприятное в ногу вонзается или сам зацепился, он не знает. Знает только, что больно и боль на тысячу иголок делиться, вонзается неприятно, и от этого шипит, пытается узнать причину, да так жалостливо на Серёжу посматривает. И хорошо тот понимает, сразу меняется в лице, а сердце, кажется, обороты набирает, потому что всегда волнуется за парнишку больше, чем за себя. Подбегает к нему, сам не осторожничая, хватает на ручки и к берегу как можно скорее, чтобы посмотреть, что случилось, что не так, нужна ли помощь. - Ванюш, ты как? - С беспокойством в глазах, голосе, чуть не плачет, шепчет и всё ещё держит в руках тело любимое, вздрагивающее от каждого резкого, нервного движения. Цепляется за шею освобождая одну руку Пешкова когда тот пытается достать из шопера ублюдского покрывальце, которое путается в неподходящий момент и хочется кричать на него. Серёже на ухо только шмыгают, когда наконец - то распутывает ткань и укладывают с ещё большей аккуратностью, так бережно. Сам опускается на колени, на землю с ветками, совершенно не думая о себе. - Что случилось, Ванюш? Что болит? - Ваня шмыгает, будто плакал или вот - вот заплачет, но слёз не видно, только показывает рукой на ногу и смотрит жалобно. Кудрявый осматривает куда показали и ничего не замечает, от слова - совсем. А нет, вот тут на стопе краснота чуть расползлась, но это не серьезно - делает вывод у себя в голове. - Фух, ты скорее всего просто на камень наступил, как на лего. - Выдыхает, смиря нервы и любя поглаживает место "ранения", целует пальцы и как ведьмочка приговаривает успокаивающие слова, которые обычно говорят деткам, от чего до слуха кудрявого долетали еле слышные смешки. - Напугал - Так тихо говорит, уже успея подвинуться поближе, расставив руки по обе стороны тела. Ведёт кончиком носа по ключицам, собирая капельки воды, а они тоненьким ручейком стекают в ямочку и так красиво поблёскивают на белоснежной коже, будто вампирской. Поднимается выше по пульсирующей венке, кусает еле чувствимо, улавливая тяжёлое дыхание совсем близко, что так одурманивающе опаляет его ухо. А Ваня только воздух глотает, да голову выше поднимает, слишком приятно когда Серёжа такой. Такой вроде бы аккуратный, заботливый, но так разум затуманивающий, что всё разбивается на кадры и ты их ловишь; поддаёшься под мягкие пальцы, ведущие по телу с некой нежностью, а в это время смотришь в глаза напротив, такие неописуемые и влюбляешься каждый раз снова. И Пешков незамедлительно целует. Не умеет он ждать, но в любой ситуации стремится посмотреть на прекрасное лицо, навсегда зафиксировать в памяти и положить в отдельную, закрытую для чужих, единственную с милотой в его жизни папочку или уже не одну десятую. Целует напористо, так властно, потому что перед ним весь мир в одном человеке и больше никого не нужно. Старается не кусать сильно, когда происходит очередной какой - то неожиданный прилив эмоций, любви, чувств. Держит руку на талии (массивную по сравнению), изредка сжимает тонкую кожу, которая краснеет мгновенно и так по - необычному смотрится. И щёчки с кончиками ушей у Ванечки краснеют, что описать, кажется, нереальным. Пальцы медленно, кажется, растягивая время специально, скользят по изящным изгибам, собирая родинки в никому непонятный рисунок и изредка задевая порозовевшую головку, так наслаждаясь звуками около уха. Одуряет - это точно; хуже или лучше? любого алкоголя, сигарет. - Не томи - Запинается, когда в очередной раз Пешков касается такой чувствительной плоти. Он и сам весь до пиздеца чувствительный, лишь увидит Серёжу поблизости. Стоит тому только коснуться давно знающей заветной эрогенной зоны, которая такое ощущение везде, у Ванюши уже всё мурашками посыпается. Не может он это контролировать, а Серёже нравится, что звёздочки в глазах, да черти среди них пляшут. Любит пересохшие губы облизывать и засматриваться, вылетая из этой вселенной.

Не закрывайся, Ванечка, ты прекрасен. Не глотай стоны, которые из твоих пухлых губ так волшебно слушать, что голову кружит. Не стесняйся, хотя так ты выглядишь лучше любой порноактрисы..

И Серёжа мажет по часто вздымающейся груди, и ему непременно сорвёт разум, когда в очередной раз услышит как нижний чуть ли не мурчит, со стыдом сжимая облачные кудри меж пальцев, и тогда снова оставит мокрый след, с огоньком в зрачках рассматривая как он поблёскивает на свету. Он может кончить от одного вида, ведь с Ваней играть интересно, но так не хватает терпения. - Ванечка, возьми оба - Ведёт пальцами по линии скулы, которая так чётко выделяется, будто соблазняя и рассматривает как глазки бегают напугано, неуверенно. Пешков касается кончиком носа разгорячённой щёчки, спускается к ушку.. - Давай, пожалуйста.. - Шепчет, конечно, шепчет, потому что наперёд знает, что Ваня покроется мурашками и так тихо заскулит, что счёт сравняется, что Серёжа будет зубы сжимать, а в голове проклинать всех богов, а потом благодарить за такое непрекасновенное чудо. И Бессмертных как последняя блядь закатывает глаза когда чувствует как член Пешкова еле касается его собственного, оставляя мокрую дорожку. Он строит глазки, стреляя, кажется, сердечками, медленно ведёт по телу мягкими подушечками пальцев заставляя тело, что над ним чуть вздрогнуть, а когда возьмёт в свою, до невозможности подходящую для этого, ладошку два члена Серёжа будет делать всё, лишь бы эта сучка не останавливалась. Ванечка точно умеет подлизаться и точно пользуется этим, иначе никак не объяснить почему хочется лечь под него от одного только взгляда. Чертёнок! Безоговорочно! Заманит, поиграется и не постыдится отдаться в разных позах. - Тише, куда так разогнался? - В самые сладкие губы говорит, накрывая чужую руку своей и немного притормаживая. Несомненно это приятно, когда сама невинность так возбуждена, что глазки - стекляшки бегают, но ещё приятней вытрахивать из этой невинности самые вкусные блядские стоны. Серёжа тянется к тому самому ублюдскому шоперу, доставая смазку со вкусом зелёного чая. Точно подходит под всю эту атмосферу. И ведь не прогодал когда заказывал, и представлял какую - нибудь похоть связанную с Ванечкой. - Ты что, планировал? - С тобой надо всегда быть готовым. - Так по-дьявольски улыбается, будто взаправду в тетрадочку записывал "где и когда лягут под него". Неохотно убирая родную руку, заставляет перевернуться и снова тает. Такие изящные изгибы усыпанные родинками манят не по-детски. Охота всё и сразу, прямо сейчас. Останавливаться нет причин. Выдавливает обильное количество жидкости на сжимающиеся колечко, не отрываясь и наблюдая как красиво она растекается. Проталкивает пальцем, ловя себя на мысли, что хочется попробовать. Спускается лицом и слизывает немного сразу получая удовольствие от сказочных звуков впереди. - Пожалуйста, повтори - Еле разборчиво и так замкнуто. Вот бы сейчас посмотреть на его пунцовое лицо и закатывающиеся от наслаждения глазки. Отказывать нельзя, ведь сам непротив. Слизывает ещё, подбираясь к проходу, следит как тельце белоснежное вздрагивает когда язык проникает, а свободная рука сжимает ягодицы. Ванечка готов умереть со стыда, но только грудью сильнее жмётся к земле, прогибаясь так что позавидует любая порноактриса, да ротик прикрывает, хотя знает как Пешков этого не любит и сразу может заметить. Но пока не заметил. Он занят, он глубже толкается и красные отметины оставляет коротенькими ноготками. Он помечает своё, несмотря на то, что всегда рядом и всегда, такое ощущение, проклинает того кто косо посмотрит на его дорогостоящую сучку. Оставляет след от зубов на мягкой коже ягодиц, сразу зацеловывая, в знак прощения, хотя знает, что тот безумно тащиться от грубости. Продолжает проникать пальцами, растягивать тугую дырочку и кусает ещё, как зависимый. Льёт ещё смазки, водит головкой члена обмазывая и аккуратно толкается, до безумия сходя с ума от скулежа. - Ванюш - Так неожиданно появляется, шепчет, кусает за хрящ и убирает фарфоровые ручки как у куколки за спину шепча, что сейчас это лишнее. Обхватывает тонкую шею ладонями и тянет к себе, как можно ближе не упуская и сантиметра между телами. Берёт грубо эту суку, что хрипит от нехватки воздуха, но если отпустить, то будет умолять ещё. Он не садист, просто это что-то не поддаваемое объяснению. Несомненно проскакивает мысль как бы не сломать те самые фарфоровые ручки когда снова и снова их сжимает. Сережа приказным тоном говорит чтобы Ваня руки держал за спиной, а сам вцепляется в излюбленное место на талии и это можно понять, ведь там всегда есть красноватый след, который потом обязательно будет зацелован, но никогда не забыт кем и почему поставлен, а носитель этой "метки" только громче стонет когда там всю грубее сжимают и тянут назад только бы сократить расстояние меж тел. Пешков кусает за плечо, вытаскивая член из пульсирующей дырочки и пачкая белоснежную спину. Помогает Ванечке, надрачивая и сильнее сжимая шею. Говорить совсем ничего не хочется, оба ложатся на покрывало, тяжело хватая воздух распухшими губами. * - Вань, хах, придумал! Давай тут останемся? - Резко вскакивает, распологаясь в седячее положение - Ну, если у тебя в шопере есть палатка и хотя бы один спальный мешок, то давай - Серёжа кривляется, передразнивает и ложиться обратно. - О, Ванюш смотри там облака в виде хуя и жопы, по-любому твоя - Блять, Серёж, это косточка