Засыпай, самая лучшая боль

И зачем она вообще на это согласилась? Теперь вставать в санную рань. Голову надо мыть, красится, подбирать одежду...  Ладно. Без выебонов.  Все же это лучше, чем заниматься самобичеванием и морально убивать себя дома. Хотя, если честно, Алишеру хотелось высказать все, что она думает о его наглости – иногда ей даже Влад звонить боится, а тут левый человек, грубо говоря, и такая смелость. Ну ладно, похуй. Быть брюзжащей сукой с утра особо не хотелось.  Лера опять проснулась намного раньше будильника, и просто втыкала в потолок, ни о чем, стараясь не думать. Как только девушка оставалась на едине с собой и своими мыслями, начинался тотальный пиздец и, порой, она просто доводила себя до слез, таблеток и ножей. Но с утра доводить себя до панической атаки никакого желания не было.  Сработал будильник. Девушка интуитивно дернулась, наконец, отрывая взгляд от потолка и пытаясь понять, что происходит. Выключила надоедливую мелодию и, еще секунду полежав на кровати, поднялась с нее. Приняв сидячее положение, Лера опустила голову на руки, зарываясь пальцами в волосы. Голова снова адски раскалывалась от недосыпа. Наверное, начнет пить снотворное, потому что так жить уже невозможно. Ехать еще блин куда-то, разговаривать с людьми... Так лень, если честно. Вообще ничего не хочется. Шумно выдохнув, она легла на спину и поморщилась от боли где-то в висках. Потянулась к телефону, который лежал на тумбочке, чтобы позвонить Алишеру и сказать, что заболела и не приедет. И как бы похуй, что он за неделю смог все обустроить и договориться. Себя она любит куда больше, и свои желания у нее всегда на первом месте. Точнее, нежелания. И только она собирается найти в контактах номер Моргенштерна, записанный у нее как «заебистый Алишер», ей приходит сообщение. Писала бывшая подруга, с которой девушка не общалась уже года как три, опять просила денег в долг – сто процентов на дозу не хватает. И Леру это так сильно взбесило, что кроме как послать ее нахуй, ответить девушке было нечего. Она так разозлилась из-за этого сообщения, что даже забыла, что хотела звонить Алишеру и отказываться от съемок, поэтому на автомате пошла собираться. Вспомнила об этом только тогда, когда уже помыла и высушила голову, но стало жалко свое потраченное время, поэтому решила ехать.  Приняв душ, Лера, закутавшись в пыльно-розовый дорогой шелковый халат, вышла из ванной комнаты. Поправив полотенце, чтобы оно не свалилось с ее головы, девушка мокрыми от воды ногами ступила на паркетный пол и тут же поскользнулась, рухнув на землю и чуть не ударившись носом. - Да блядь! – выругалась девушка и поморщилась, чувствуя боль в колене. Подняв голову, она заметила, что рукав ее халата немного приподнялся, открывая обзор на ее исполосованные руки. Машинально и по привычки задернув его, Лера спокойно поднялась на ноги и пошла в гостиную.  Так сказать, ВСТАЛА И ПОШЛА! Собственно, уже почти как девиз и лозунг жизни... Только с каждым днем соответствовать этому очень сложно. Хочется просто упасть на дно, но падать уже некуда. Лера итак там. Только вот оказаться на этом дне, как получилось, гораздо легче, чем подняться потом.  Господи, и какого хуя с утра опять такая апатия и недовольство? Ах да, такое же состояние не только с утра...  Безумно хотелось есть. Сколько девушка уже не ела? Дня три? Ну, да, наверное, три дня. В принципе, это она еще мало продержалась. Если бы не Влад, который на прошлой неделе привез ей пакет продуктов, то в понедельник была бы ровно неделя, как она ничего не ест. Нет, она не худеет и более того, больше не видит в этом смысла, а просто не чувствует голода, ну либо же просто не хочет ехать в магазин. Но сейчас есть хотелось безумно... Если бы Терентюк в тот вечер не ужинал с ней, может, еды бы хватило на подольше, но не винить же парня? Тем более, он сам покушать привез.  Сейчас же в холодильнике осталось одно яблоко, банан и все тот же черный монстр с сырком Б.Ю. Александров. Ладно, видно, снова не в этот раз. Закрыв дверцу холодильника, девушка присела за стол. В голове неприятно шумело, то ли от очередных навязчивых мыслей, то ли от бессонницы. Появилась легкая тревожность, отчего руки задрожали. Резко стало не хорошо. Необъяснимая тревога, паническая атака, еще секунда, и Лера просто начинает плакать. Сил на то, чтобы спокойно сидеть на стуле у нее уже не было, поэтому девушка медленно спустилась на пол, сев на задницу. Прижавшись к прохладной посудомойке, отчего по спине даже пробежались мурашки, девушка, закрыв рукой рот, чтобы случайно не закричать, прикрыла глаза, мысленно пытаясь собраться. Неимоверно страшно, как бы сейчас не откинуться. Это уже вошло в привычку, но каждый раз все по новой. Страшно, неприятно, тревожно. Мысленно девушка считает до десяти. Еще секунда, и ей постепенно становиться легче. У нее всегда были панические атаки, но из-за того, что она жила с родителями, показывать их было нельзя, и они были скрытыми. Но сейчас, когда она в квартире одна и ее никто не видит, панички всегда происходят подобным образом. И почти каждый день. Дыхание было сбитым, а ком в горле мешал выдохнуть. Убрав руку, которой Лера все еще зажимала себе рот, чтобы не издавать ни звука – ебаная привычка – она медленно опустила ее на пол. Кисти дрожали. Шумно и нервно выдохнув, девушка осторожно поднимается на ноги, коленки которых тоже безумно тряслись, стараясь не ебнуться от дикого напряжение. Схватив со стола графин с водой, ибо подниматься на второй этаж,  где в зоне отдыха стоял куллер, сил бы точно не хватило, Лера налила немного жидкости в стакан, пролив немного воды на себя от неаккуратности и дрожащих рук. Открыв верхний шкафчик, девушка достала оттуда пачку антидепрессантов.  Х Х Х  Кое-как собравшись за два часа, девушка, наконец, выехала из своего района. Время подходило к двенадцати, собственно, на этот час и была назначена встреча. Алишер прислал адрес еще вчера вечером, но Лера все никак не могла его найти, поэтому и крутилась, блядь, уже по всему микрорайону с минут так десять. Но ни агрессии, ни злости она не чувствовала. И вот, найдя какое-то более-менее приличное здание, на парковке у которого стоял Порш Моргенштерна, девушка припарковала рядом свой хаммер. Поставив машина на сигнализацию, она посмотрела на часы. Ровно без пяти двенадцать утра. И какой еблан придумал проводить интервью в такую рань, Лера бы спала еще... Ах, да. Алишерка...  Сам парень уже веселился внутри, танцуя под свои песенки и пытаясь дождаться русоволосую девушку, которую он так ласково и мило стал называть Крыской. - Мы будем друг друга любить, как Крид с Карнавалом! Егорка и Валя! – пропел парень и улыбнулся танцующим рядом Ане и Артему.  Студия, где, собственно, и будут проходить съемки шоу, носящего такое гордое название, как «НЕДЕТСКИЙ КОНТЕНТ», была довольно темной и не совсем подходила под тематику развлекательного и веселого проекта. Стены были покрашены темно-синей глянцевой краской, которая блестела от белого света софитов, а посередине комнатки стоял черный кожаный диван. Атмосфера здесь довольно депрессивная, и смеяться пока не хотелось.  Но тут железные двери распахнулись, а поскольку на них не было специального железного датчика, она с грохотом ударилась о стену, так что танцующий Алишер нервно дернулся и обернулся, замечая в пороге Леру. Она скептично смотрела на все происходящее вокруг, пока Аня – менеджер всея Руси – отключала музыку. - Ой, привет, - мило улыбнулся Моргенштерн, подходя ближе к русоволосой. – Проходи, пожалуйста, - он хотел уже было помочь Лере снять ее коричневое длинное пальто over size, но девушка дернулась и отошла в сторону, чтобы раздеться самостоятельно. – Ой, прости, - тут же извиняется Алишер, робко отводя плечо.  Аня и Артем как-то странно переглянулись и пожали плечами, видя, как растерялся Моргенштерн и как же он хочет повозиться с девушкой, а она такая блин недоступная, как мейби-бейби из френдзоны, прости господи. Одета Лера была довольно просто, но все равно со вкусом. По мимо пальто на ней был черный over size костюм с худи и джоггерами, вообще без принтов. На ногах черные кроссовки от BALENCIAGA. - Как добралась? Без пробок? – радушно поинтересовался башкир, наблюдая за Лерой, которая поправляя шнурочки на обуви. - Куда пальто можно повесить? – игнорируя его вопрос, спросила девушка, помахав перед парнем своей верхней одеждой. - Давай, я тебе покажу, - Алишер повел ее в сторону, где стояла вешалка. На ней уже висела желтенькая курточка самого парня, белая куртка, которая принадлежала Ане, и красная куртка Артема. – Вот сюда можешь.  Девушка встала на носочки, чтобы повесить пальто, но какого-то хуя вешалка была какой-то до пизды высокой, а размещать вещь на нижних крючках не хотелось – щас дорогое пальто она будет по полу таскать. - Давай я повешу, - Морген перехватил из ее рук вещь и повесил пальто на вешалку. От него, как и от самой девушки, пахло чем-то очень сладким и приятным, смешанным запахом ее духов от Диор. Нотки молочного улуна и какого-то внутреннего уюта что ли – самая первая ассоциация, которая сейчас пришла на ум Алишеру, как только он взял в руки ее пальто. Тут же захотелось прижать его к себе, а, возможно, сразу же обнять Леру. Но что-то все равно было не так, потому что этот запах вызывал у Моргенштерна легкую тревожность и холод внутри себя, будто бы он за кого-то очень сильно переживает. И, смотря на саму девушку, эти чувства не пропадали. Она смотрела на него так холодно и равнодушно, что Алишеру даже стало немного обидно, но он лишь молча повесил ее вещь, на секунду задержав на ней ладошки. – Тебе нужно привести себя в порядок, или сразу будем снимать? – спросил башкир. - Как угодно, - пожала плечами Лера. – Мне без разницы. - Нет, ты гость, давай как тебе удобно, - продолжал перепираться парень. - Ну, давай начнем, - вздохнула девушка, решив не язвить за такое ДжЕнТеЛьМеНсКоЕ обращение к ней. – Только дай пудру, мне бы ебло подправить, - указывая на свое лицо, попросила Лера. - Да, конечно, - закивал башкир и обернулся к менеджеру. – Ань, принеси Крыске пудру и кисточку. Только чистую, бля! – чуть нахмурился кареглазый. Девушка тут же метнулась в маленькую комнатку, а следом за ней медленно пошел Артем. Алишер тут же сменил эмоции и снова вернулся к Лере, которая презрительно рассматривала себя через фронтальную камеру. - Как ты меня назвал...? – ахуевшим голосом выпалила Лера. - Крыска... – чуть подрастерялся башкир. - Эмм, окей... – немного усмехнулась Лера, приподнимая бровь вверх. Как бы ей на секунду показалось это в какой-то степени милым, но она лишь сконфуженно улыбнулась и сложила на груди руки. - Пойдем пока сядем, - парень попытался взять ее за запястье, чтобы повести к диванчику, но русоволосая одернула его руку. - Блин, не трогай меня, ладно? – как можно вежливее попросила Лера, но прозвучало это как-то грубо. Грубо и очень резко. - Извини, - заикаясь, проговорил Алишер, неловко поправляя волосы. – Извини, пожалуйста, я... - Так что на счет шоу? – присаживаясь с левой от камер стороны, перебила девушка, смотря на башкира. - ...  Он окончательно растерялся от такой резкой смены темы разговора и вообще... Парень почему-то пиздец как терялся и волновался рядом с ней. Кареглазый шумно выдохнул, пытаясь собраться, но все равно Моргенштерн выглядел очень смущенно. Лера вопросительно вздернула бровью. - Алишер, ты слышишь меня? - Да... – сдавленно и вообще неуверенно произнес он. - Все в порядке?  Нет, не все в порядке. Ему показалось, что девушка как-то давит на него, но давление не было таким, как от Дилары. Но Лера не делала ничего такого, чтобы он замешкался, но тогда почему Алишер так сильно растерялся и разволновался? А потом он посмотрел на ее взгляд... Тяжелый, немного равнодушный, прищуренный и даже в какой-то степени гипнотический и очень холодный. - Да... – покачал головой кареглазый. – Прости, я что-то... - Хватит извиняться! – шумно выдохнув, перебила Лера. – Ты еще ничего не сделал. Это раздражает.  Морген лишь кивнул, потому что нашлось сказать только жалкое «прости»... Несколько секунд висело молчание, а потом в студию вернулась Анечка с пудрой и новой, девственной не целованной кисточкой. Подправив русоволосой макияж, Алишер попросил, чтобы начали настраивать камеры, свет и другую подобную лабуду для съемок. Буквально через пять минут они должны были начинать. - В общем, Лер, смотри, - оборачиваясь к девушке, начал кареглазый, но тут ей кто-то позвонил, и она достала из заднего кармана телефон. - Щас, Алишер, подожди секунду, - даже не отходя в сторону, девушка ответила на звонок. – Алло, Владик, привет, - чуть улыбнулась она.  Морген вопросительно уставился на нее, прекрасно понимая, с кем говорит Лера. Нет, он знал, что с Содой они очень близкие друзья (естественно, не всё он знал), но почему-то сейчас как-то стало противно от Влада, хотя башкир считал его другом. - ...  Влад предлагал сегодня вечером встретиться у него, но Алишер, конечно же, диалога не слышал. - Нет, Влад, сегодня не получится, наверное, - вздохнув, ответила девушка.  По голосу слышно, что Терентюк тоже расстроен, потому что уже все купил и вообще лежит дома ГоЛеНьКиЙ и спит без ТрУсИкОв. - Влад, блин, у меня месячные должны быть сегодня! – заявила Лера, и на нее тут же все обернулись. А особенно в ахуе был Моргенштерн. Поняв, что на девушку все пялятся, она тут же начала искать оправдания. – Какая еще блядь сауна с друзьями?  Терентюк посмеялся, поинтересовавшись, одна ли Лера. - Нет, я не дома, - ответила девушка.  Владик ответил, чтобы русоволосая, как надумает, звонила ему. Она ответила сухое «ладно» и отключилась. В студии царила тишина, и все смотрели на Леру, будто бы она бог, сошедший с икон. Скептично приподняв бровь вверх, она посмотрела сначала на чуть шокированную Аню, а потом перевела взгляд на Алишера, который разглядывал свои кроссовочки. - Можем начинать? – спросила русоволосая. – Я готова. - Да, - кивнул башкир и удобнее устроился на диванчике, беря в руки небольшую черную планшетку, где был, видимо, написан какой-то текст, вопросы или сценарий. – Пока нам несут водичку, - он жестами что-то показал Артему. – Я объясню, че мы вообще тут делаем. - Ну, давай, - Лера тоже села поудобней, ближе к спинке, перекидывая ногу на другую ногу и разворачиваясь в пол-оборота к Моргенштерну (с ним же беседовать). - В общем, я хочу сделать шоу веселым, - он робко улыбнулся и на секунду опустил глаза, замечая, как девушка нервно усмехается. Да, там где она, всегда весело (нет). – Я буду задавать тебе различные вопросы или просить рассказать какие-то истории, ну, может, что-то о себе. Если на что-то не захочешь отвечать, просто скажи мне, мы это вырежем.  Лера кивнула. - Все, Алишер, мы готовы! – заявил один из операторов, и начались съемки.  Камера, софиты, свет, какая-то незамысловатая мелодия, и Лера уже на интуитивном уровне принимает то выражение лица, с каким ее обычно привыкли видеть фанаты. Никакой агрессии, никакой грусти, никаких проблем. Алишер тоже улыбается, смотря на девушку. Она решила не выебываться перед камерами и тоже улыбнулась ему, видя, как же парню это приятно и как он кайфует.  «Пиздец он любит быть в центре внимания...» - пронеслось в голове.  И тут камера такая хуяк красиво начинает снимать ребят, и переводит все внимание на Алишера, который сейчас будет говорить. - Здравствуйте, дорогие друзья! – широко улыбнувшись, проговорил Морген, смотря в камеру. Интересно, все известные личности такие нихуевые актеры, которые так умело отыгрывают свое пиздатое состояние на камеру...? Или только эти двое? Лера перевела на него взгляд, тоже чуть приподняв уголки губ, чтобы всем казалось, что ей все тут нравится – она уже миллион раз это отрабатывала, и будет этой игрой пользоваться, видимо, постоянно. – И это мое новое шоу «НЕДЕТСКИЙ КОНТЕНТ», на котором я буду общаться с известными личностями, дабы поближе познакомиться и узнать что-нибудь новое и интересное! – он обаятельно, но все же, в какой-то степени застенчиво улыбнулся и подмигнул Лере. Она немного посмеялась, когда на нее перевели камеру. Бля, их итак уже кто-то начал шипперить, а после этих мимолетных взглядов со стороны парня их уже вообще какая-нибудь Карина Карамбейби мысленно женит! – И первой моей гостьей будет эта прекрасная девушка, - он указал на Леру, на которую снова светят камеры и направлен свет. Она снова приветливо улыбается и машет в камеру ручкой, предварительно поздоровавшись. Такой резкой смены настроения никто не ожидал, потому что пришла девушка довольно злая и агрессивная, а тут, блин, милый ангелочек. Мысленно Алишер даже на секунду назвал ее лицемеркой, но потом от своего же внутреннего голоса получил пизды, назвав себя «невоспитанным пидорасом». – Вот, у меня сегодня Крыска в гостях! – он мило исказил интонацию и потрогал свои щечки, ласково улыбнувшись. – И я даже могу ее потрогать, завидуйте, блин! – башкир потыкал ее плечо пальчиком, и как в прошлый раз Лера не дернулась – тут камеры, зачем позориться? – Чудесно выглядишь, ты готова рассказать мне немного о себе? – кареглазый игриво вскинул бровью, крепче сжимая в руках планшетку. - Всегда готова, - чуть веселее обычного ответила русоволосая девушка, перекидывая одну прядь волос на левую сторону. - Итак, давайте пойдем по сценарию, - начиная агрессивно листать листочки в планшетке, сказал Алишерка, а потом резко выбросил ее за спину. – А впрочем, в пизду! – планшетка с грохотом ударилась об пол, а листы разлетелись по всей студии. – Будем импровизировать!   Лера скептично приподняла бровь вверх, но ничего не сказала. - Давай чтобы меньше было вопросов, потому что мое ШИКАРНОЕ шоу – это не параша Дудя! – заявил башкир. – Расскажи немного о себе сама. - Ну, я Лера, Крыса, для некоторых Крыска! – посмеялась она, переводя взгляд на башкира. Тот засмеялся тоже, восхищенно смотря на русоволосую и очень внимательно и серьезно слушая, что она говорит. – Я ебаная хуйня и просто бездарный человек!! – засмеялась Лера и снова помахала в камеру ручкой. – Да, это я, блин!  Алишер даже не улыбнулся, а наоборот, ему немного стало грустно. - Вообще-то, это мое доброе и позитивное шоу, а не шоу в честь самобичевания, - хмыкнул кареглазый. - Ой, блин, забыла, что не у себя на канале, - отшутилась Лера. Прозвучало это нихуя никак шутка. – Ну, если серьезно, - продолжила девушка. – То... - То ты просто пиздатая, - снова подмигивая, перебил ее Алишер. - НУ И ЭТО ТОЖЕ! – наигранно посмеялась русоволосая. – Да нет, на самом деле, я обычная девочка из жопы мира, которая стала популярной и переехала в Москву. Теперь сижу у шоуменов блин всяких, ебалом свечу, - на нее снова наводят камеру, и девушка начинает выебываться. - Молодая уже богатая, короче, - подергал бровями парень. – А сКоЛьКо Ты ЗаРаБаТыВаЕшЬ?! – засмеялся Алишер, немного исказив интонацию. Лера засмеялась тоже. - БлИн, Я чТо ПоПаЛа к ДуДю?! – подыграла девушка, выражая полнейший, но наигранный ахуй. – Ебануться... - Я новый Дудь, вы понимаете, да? – эффектно поправив волосы, Алишер отшутился в камеру. – Теперь я Юра! О, СЛУШАЙ!!! – чуть повысил голос парень. – У МЕНЯ БЛЯ ГЕНИАЛЬНАЯ ИДЕЯ!!! - Ты придумал план, как свергнуть царя??!?!? - Оаоа... – он аж забыл, че хотел сказать, на что Лера вновь смеется. – Блин, я же новый Юра Дудь, а не оппозиционер...  Девушка смутилась. - А почему мы начали превращать шоу в политическое...? – нахмурилась она. - МЫ ЭТО ВЫРЕЖЕЕЕЕМ!!! – закричал он в камеру. – Так вот, план! Поскольку, мы ваще с тобой самые ахуенные и богатые, то давай я стану твоим папочкой! - ...  Все вопросительно уставились на Моргенштерна. - Ну, в смысле, отцом! - ...  То же не понимание. - Ну, в смысле, я тебя удочерю, и у нас в два раза больше будет денег! – наконец, внятно высказался Морген. - АААА!!! – поняла девушка. – Я согласна! Только если Слава будет вторым отцом! - Конечно! – даже не стал отрицать башкир, и они ударили друг друга по ладошкам в знак договоренности. - Ребят, вы больные...? – протянула Анечка, что стояла за кадром. - АНЮ МЫ ПОТОМ ВЫРЕЖЕМ, ОНА ПОРТИТ НАШ ПЛАН!!! – снова кричит Алишер.  Дальше еще было отпущено пару каких-то шуток про Славика, и Морген начал задавать Лере различные вопросики и просить рассказать какие-то смешные истории. Парень спрашивал ее о том, нравится ли ей в Москве, хотела бы она сняться в каком-нибудь фильме (девушка ответила, разве что в порно), и ребята рассказывали друг другу какие-то смешные истории. - Ну, и короче, я выхожу такой обратно на тропинку, а меня какой-то пацан на велике сбивает и рвет мне футболку с лицом Тимати, блин! – возмущённо закончил Морген. - Подожди, блядь! – перебила его Лера, не до конца понимая один очень интересный момент истории. – Ты что срал в парке в дерево? - Да, блин! – как ни в чем не бывало, ответил парень. На фоне засмеялись Аня и Артем. – Ну, тип, ни домой же бежать. - По сравнению с этой историей, мои все последующие станут просто не смешные... – засмеялась Лера. – Заколдованное дерево, в которое хочется срать, получается! - ХАХАХАХАХАХАХ!!! – засмеялись на фоне операторы. - Не смешно, блядь! – возразил Алишер. – Меня мать чуть за футболку не убила! Там у Тимура дырка на все ебало была! - Блядь, в дереве была дырка!!! – заорал на фоне Артем. - Да чо вы доебались до дерева-то? История вообще-то про футболку! – заявил Морген. - Та блин, просто надо разобраться с этим деревом! Где оно хотя бы стояло? – поинтересовалась Лера. - Посреди парка, бля, а чо? - Люди, которые просто вышли этим утром погулять с собакой... – разочарованно протянула Аня. - Нахуя ты вообще утром в парк пошел? – все еще интересовалась девушка. – Типа, у тебя дома толчка что ли нет? - Блядь, а то, что у меня футболка новая была порвана, вас не смущает?! – возмутился башкир. - Так это история не про обосранное дерево, что ли? - ПХАХАХАХАХХААХАХХАХАХАХАХ!!!! - Вообще-то, вы должны были мне посочувствовать! МНЕ БЛЯДЬ ФУТБОЛКУ ПОРАВЛИ! – заявил Алишер. - Лично я посочувствую дереву! – сказала Анечка. - А чо хоть за дерево было? – спросила Лера. – Ну, там береза, или дуб. - Блядь, я хз, с дуплом какое-то, - пожал плечами кареглазый. – Я че помню? И вообще, восхищайтесь уже моей футболкой, блин!  Но всем щас вообще не до футболки. - ХАХАХАХХАХАХ ДУПЛО! – все смеялись. - Ой, ебать, можно подумать, у вас таких кринжовых историй не было! – хмыкнул Алишер. - Я только в центре города во дворах ссала, - пожала плечами Лера. - Блядь, где я ссал, я даже не вспомню! - Надеюсь, не в дерево...  Дальше девушка рассказала свои забавные истории из подросткового возраста, про вписки, тусовки – все по классике, и Лера уже даже чуть-чуть расслабилась и действительно чувствовала себя не такой брюзгой, ведь шоу действительно было смешным (особенно, после рассказов про обосранное дерево), но потом Алишер снова начал задавать вопросы. И вопросы дошли до родственников... - Ну, раз уж мы уже и до семьи дошли, - начала башкир, удобнее присаживаясь на диван, подбирая ноги на себя прямо в обуви. А Лера давно церемониться не стала, поэтому уже кроссовками потопталась по кожаному дивану. – То у меня сразу вопрос. Кто из твоих родственников, в той или иной степени, относится к тебе лучше? Ну, там больше любит, например, - пожал плечами Алишер.  У Леры, которая этот момент улыбалась, что-то резко рухнуло вниз. Эмоции моментально сменились, как только она вспомнила свою семью и вообще, ее настроение поменялось, но, лишь снова грустно улыбнувшись, она расстроенно хмыкнула и, вздернув плечом, допила свою водичку. - Да никто, в общем-то, - пожала плечами Лера, выбрасывая пустую бутылку за диван. - В смысле...? – голос Моргенштерна немного дернулся, и он понял, что здесь явно что-то не так. – Это как? - Ну, - опустив взгляд, так что все сразу поняли, что девушка больше нихуя не веселая, грустным голосом начала Лера. Она все так же старалась улыбаться, только было это больше похоже на какую-то жалкую игру в дешевом театре. Больше она не актриса – здесь она сдалась. – Это... – девушка недолго помолчала, пытаясь подобрать слова. Алишер внимательно и в какой-то степени взволнованно смотрел на нее. – Это долгая и совсем не смешная история, не думаю, что... Что вам это будет интересно... – Лера поймала себя на мысли о том, что у нее началась тревожность и скрытая паническая атака: она постоянно трогала волосы, губы, бегло смотрела по сторонам, и почти опустила глаза в пол, постоянно перестраивала предложения. А еще голос... Некогда уверенный и громкий, стал в разы тише и немного дрожал. - Лер, все в порядке? – спросил Моргенштерн. Анечка подошла к нему и предложила отключить камеры и спокойно все разъяснить, но Лера это услышала и тут же сказала: - Нет, все нормально! Просто... – русоволосая вздохнула и, наконец, посмотрела на Алишера.  Он увидел ее глаза, и ему моментально стало грустно и как-то даже не по себе и немного не хорошо. Они блестели... Блестели от слез, но Лера не плакала. Шумно выдохнув, девушка осторожно потерла уголки глаз, чтобы не размазать макияж, и произнесла: - Если ты хочешь, я могу рассказать, но твое шоу перестанет быть веселым. - Я хочу, - кивнул Моргенштерн. - Правда, это будет очень долгая история, - сдавленно посмеялась русоволосая. - Мы ведь не торопимся... – напрягся Алишер, совершенно не зная, что сейчас может ему сказать эта девушка. - Ну, хорошо, - она кивнула. – Для начала познакомимся, - на нее наводят камеру, и русоволосая, грустно и больше не наигранно улыбнулась. Моргенштерн и Аня вопросительно переглянулись и пожали плечами. – Меня зовут Лера, и я пиздаболка! – она нервно посмеялась и кивнула в камеру. - ... - ...  Выпали сейчас вообще все... Блядь, ну не с хуем же она родилась, прости господи... Хотя, лучше бы Алишер сейчас услышал это, чем то, что сейчас вообще будет говорить девушка... - Нихуевая актриса, просто девка, которая хорошо отыгрывает свой образ – как угодно! – снова посмеялась она, но смех этот был больше похож на защитную реакцию. Выговариваться вот так чужим людям, да еще и на камеру было страшно. Но она так устала везде пиздеть о том, что у нее все замечательно... Пусть, наконец, все узнают правду. И плевать, как все это воспримется обществом – врать уже, если честно, надоело. - Лера, все хорошо? – испуганно спросил Алишер. - Нет, - грустно покачала головой она и перевела взгляд на башкира. – Все совсем не хорошо... – и ее голос тут же мрачнеет. - ... - Начнем, наверное, банально с того, что... Блядь... – Лера тут же замешкалась, чувствуя, как же ей, сука, стыдно и не комфортно. Потому что она щас тупо одеяло на себя тянет, находясь на чужом проекте. И вообще, банальный страх, что ее могут заткнуть и осудить... – Щас блин спизжу твое шоу, - горько усмехнулась девушка. - Если надо выговориться, выговаривайся, Лер... – растерянно пробормотал Алишер и коснулся ее кисти. – Я выслушаю...  Она вздохнула и все же начала говорить. - Просто начну с того, что у меня не все хорошо, как я на протяжении всего времени говорю людям, стараюсь вести себя весело, постоянно шутить... – девушка смотрела в пол, в то время как все здесь собравшиеся с интересом пялились на нее. – На самом деле, я уже как полтора года, если даже не больше, нахожусь в жесткой депрессии... – честно говоря, сейчас реально выпали все, а Аня даже ахнула, но, поймав на себе осуждающий взгляд Артема, сразу заткнулась. – Да, - усмехнулась Лера, видя всю реакцию. – Я пью антидепрессанты, да и вообще много всякой седативной хуйни. У меня панические атаки, тревожность, и я почти ничего не чувствую, кроме страха и агрессии... – У Алишера что-то резко ебнулось вниз, и он почувствовал острую необходимость прямо сейчас обнять Леру. Крепко прижать ее к своей груди и начать утешать, успокаивать. В этот момент она показалась ему до ужаса близким и родным человеком. Его тянуло к ней. – У меня жесткое эмоциональное выгорание, нестабильность, возможно, именно поэтому я веду себя, как последняя мразь, - грустно посмеялась девушка. Моргенштерн бы возразил сейчас насчет этого, но все же молчал, давая ей возможность выговориться. – Да вообще ебейшие проблемы с психикой, и я хожу к частному психиатру, чтобы не состоять на учете нигде и чтобы не загреметь в психушку. - Но ведь из-за депрессии... – неуверенно начал башкир. – Не забирают в диспансер...  Лера лишь засмеялась, а потом задрала рукава. Все руки – и права, и левая одинаково, были изрезанные вдоль и поперек красными, кровавыми и глубокими порезами, которые, либо только были сделаны, либо уже зажили, оставив шрамы. Глаза абсолютно всех потерпели ахуй, а Алишер и вовсе растерялся, смотря на все это дело. Ему вдруг стало так страшно, что он банально не смог даже правильных слов подобрать. Страшно и даже немного не хорошо от увиденного. Парень не знал, как банально на это реагировать! С одной стороны, ему хотелось наругать Леру за это, потому что, селфхарм это блядь нихуя не выход и это нихуя не нормально, но с другой... он не имеет права этого делать, банально потому, что не знает ее проблем. К тому же, кто он ей вообще? Хотел стать другом, а хочет ли этого сама Лера...? У него немного закружилась голова, а сердце начало ебашить в бешенном ритме, будто бы Алишер сейчас сам испытывает все то, что в те моменты испытывала Лера. Стало до жути некомфортно, больно и страшно. - Еще на ноге член вырезан на фоне таких же царапин, - отшутилась девушка, но не слишком уверенно. – Если хочешь, потом покажу. - Лера, это нихуя не смешно...! – дрожащим голосом заявил Алишер.  Вот вам и «НЕДЕТСКИЙ КОНТЕНТ», девочки...  Девушка лишь вздохнула и покачала головой. - Я знаю, Алишер... - ...И безумно, наверное, больно... – ахуевшим голосом протянул он.  Но на этот счет Лера лишь пожимает плечами. - В те моменты, когда я это делала, у меня были жесткие истерики и срывы, я даже не всегда помню и понимаю, что вообще происходит...  Единственное, что было сейчас у Моргенштерна в голове – это «пиздец» и «пиздец». Он попросту не ожидал, что с виду такая спокойная и адекватная девушка страдает от таких мать вашу проблем. Причем психологических... Алишеру всегда было непонятно и он, грубо говоря, осуждал всех вот этих вот ваших депрессивных людей, из-за чего сейчас ему стало немного стыдно. Ну, ладно, стыдно ему стало еще в тот момент, когда у него самого появилось выгорание и проблемы. Но не такие сильные, как у Леры. - Я нахожусь в ментальной жопе уже давно, с лет 11... – она немного посмеялась, хотя никто в этот момент не наблюдал ничего смешного. – Да, вот такая вот депрессия в ноль лет! – покачала головой девушка. – Я не суициднулась только потому, что боялась, что выживу и получу пиздюлей. - Получить пизды страшнее, чем умереть...? – неуверенно выпалил башкир, вопросительно смотря на гостью своего больше не веселого шоу. - Да, - уверенно ответила Лера. – Именно поэтому, я до сих пор жива. - Погоди, как вообще одиннадцатилетний ребенок, у которого еще детство во всю, задумывается о смерти...? Это ведь ненормально... Это же самое счастливое время... - Ну, - грустно ухмыльнулась девушка. – Считай, что я тебе безумно завидую, если ты тогда был счастлив, - она засмеялась, видя на лице кареглазого очередной шок и ахуй. – Я в одиннадцать лет себя счастливой не чувствовала. А вообще, когда в последний раз я себя хоть бы нормально чувствовала, не то чтобы счастливо или хорошо...? – задумалась Лера. - ... - Если рассказывать все по порядку, то я всегда была без талантливой, никому нахуй не нужным ребенком... – она перевела дыхание и продолжила. – Вообще, еще до моего рождения, мать моего отца всегда была против свадьбы родителей, а после того, как я родилась, она просто выставила нас за дверь, мол, ищите себе другое жилье, - девушка усмехнулась, видя, что Алишер уже не то чтобы в ахуе, он вообще дар речи потерял. – Нам надо было всего пару месяцев где-то пожить, чтобы купить или хотя бы снять квартиру, но пришлось переезжать в квартиру к родителям мамы, в Томск. - То есть, могло быть все совсем по-другому, если бы не эта ситуация... – задумался Морген. - Ну, в принципе, да, - согласилась Лера. – Это, конечно, очень хорошо, что я провела детство именно с этими бабушкой и дедушкой, потому что тех бабушку и дедушку я даже не знаю... - Пиздец... – опешил Алишер. – Как так можно выгнать собственного сына с женой и внучкой на улицу!? - Ну, вот так, - пожала плечами девушка. - Еще хорошо, что те бабушка и дедушка... – уже было решил их похвалить родителей матери Леры, но она его перебила: - Ты не думай, что те тоже идеальные, - усмехнулась она. – Они одно время бухали по черному, дед мог по пьяне выгнать нас из дома, так что приходилось ночевать в гостиницах. Это было дохуя раз, мне всегда было так страшно, когда он напивался... – вздохнула девушка. – Он всегда оскорблял меня, угрожал папе, говорил, что убьет его... – снова недолго молчит, видя ахуй на лице Моргенштерна. - И что было дальше...? – испуганно и неуверенно спросил башкир. - Ебани версии, - грустно отшутилась Лера, хотя, если честно, никто в этой ситуации смешного ничего не наблюдал. – Ну, а если серьезно, то дед – охотник, поэтому все его угрозы могли в миг стать реальными. Он дома ружье хранил и не редко пьяный им размахивал. Страшно, просто ужас, - Леру передернуло. – Бабушка естественно ничего бы не сделала, иначе прилетело бы еще и ей.  В студии на мгновение повисла тишина. - Что блядь!? – ахуевшим голосом, переспросил Алишер.  Русоволосая покачала головой. - Да. И пока он не протрезвеет или пока у него не закончатся загулы, мы жили в гостиницах или у друзей. - Лера, но... – уже было начал говорить башкир, но девушка снова перебивает его: - Да, я знаю, это пиздец, - снова вздыхает, думая, что вообще зря все это затеяла рассказывать, но давать заднюю уже было бессмысленно – Алишер все равно будет спрашивать. – Родители и родственники в целом у меня очень абьюзивные, и, наверное, из-за них я стала такой закрытой от всех, недоверчивой блядью, с депрессией и другими ментальными проблемами... – протянула Лера. - Ты такая умная и серьезная для своих лет... – восхитился Моргенштерн. - Это хорошо или плохо? – чуть улыбнулась девушка, видя весь его шок на лице. - Да это классно! Ты сильная, раз смогла со всем этим справиться, и пытаешься жить, не смотря ни на что! – он просто хотел поддержать ее. Просто поддержать...  Вот именно, что пытается... - Спасибо... – сказала русоволосая и секунду помолчала. – Только я хочу быть счастливой, а не сильной. И позволять себе быть слабой... - Это так ужасно, что все это происходило с тобой, и эта депрессия... – его голос дрогнул и немного сорвался. – Это пиздец какой-то! У меня даже слов нет!! - ...  Лера помолчала, пытаясь хоть немного успокоить свое разъебанное к хуям состояние, а таблетки девушка как назло не взяла. - Есть же, наверное, еще родственники, - прервал молчание Моргенштерн, искренне надеясь услышать хоть что-то позитивное. – Наверняка, хоть кто-то из них может быть хорошими людьми... Девушка засмеялась. Грустно так... - Ахаха, мальчик, эти хорошие люди унижали меня всю жизнь и приравнивали к говну на лопате! – заявила Лера. - Ебать, мне уже хочется плакать... – вздохнул Морген, искренне не понимая, как еще, блин, Лера могла столько времени пиздеть, что у нее все хорошо! Как у нее банально хватало сил притворяться!! - Щас поплачешь, Алиш, - пообещала русоволосая.  Парень мысленно настроился, потому что его уже всего трясло от всего этого так, будто бы у него похмелье. Но он просто в ахуе от рассказов девушки. А еще теперь он очень переживает за нее и боится...  Это так странно, ведь Лера, мягко говоря, чужой для него человек, и они так мало знакомы с ней и даже не общаются в свободное время, но все равно девушка его чем-то цепляла. Да, она много скрывает о себе и, в какой-то степени, ее даже можно назвать нечестной и лицемерной, но сейчас она кажется ему такой искренней... А еще Лера такая расстроенная и грустная, что у Алишера, глядя на нее, аж сердце кровью обливается. Ему хотелось ее как-то поддержать, сделать для девушки что-то приятное и хорошее, чтобы она улыбнулась и не злилась и не расстраивалась. Хотел, чтобы у нее все наладилось, и все было хорошо. Искренне этого хотел... Он считал, что она не заслуживает всего этого. Да и скажите, какой человек этого заслуживает...? - С самого мать его детства, - снова рассказывает девушка, - абсолютно все родственники меня принижали и мешали с грязью. Меня сравнивали со всеми детьми, которые только были в этом мире. Особенно, с двоюродным братом... – Лера морщиться, даже боясь вспоминать этого уебка. - Как можно сравнивать детей? – ахуевшим голосом, выпалил Моргенштерн. – Это же две абсолютно разные личности... - Ну, вот так, - вздохнула русоволосая, пожав плечами. – Я всегда чувствовала себя каким-то говном, которое ничего не умеет, ничего не добьется. Мне говорили, что я даже петь не умею, хотя я закончила музыкальную школу с красным дипломом... – она грустно улыбнулась. – Только чтобы доказать всем, что я не бездарность... - В смысле блядь!? – возразил Алишер. – У тебя прекрасный вокал, ты ахуенно поешь! Кто блядь такой заебистый сука нашелся?! – стало ясно, что кареглазый злится, слыша все это. Злиться на ее родственников и на всю эту ситуацию в целом. Он просто не понимал, как так можно относиться к родному человеку...  Русоволосая только пожимает плечами. - Я никогда не понимала, чем я блядь хуже остальных? И до сих пор не понимаю... Меня всегда выставляли какой-то дурой, особенно мамина сестра! Она буквально гнобила и издевалась надо мной, постоянно унижала, разрешала унижать меня своему сыну, мол, я заслужила. Меня чуть ли не пиздили... - Я не знаю их семью, но я уже их ненавижу! – выпалил Алишер, не понимая, как Лера вообще держится, рассказывая все это. - Ну, в общем, я всегда была какой-то ебаной помойкой, которую можно было унижать просто так. Я не нравлюсь им лишь потому, что у меня есть свое мнение. За то, что я не боюсь его высказывать, говорю, что думаю... Они хуесосили меня за внешность, отчего у меня теперь миллион загонов, за фигуру, из-за чего у меня теперь блядь ТОЖЕ МИЛЛИАРД ПРОБЛЕМ!!! – она отвела глаза и лишь хмыкнула, видя, как парень округлил глаза. – Ебаное рпп, например. Я буквально не могу и боюсь есть, каждый грамм считаю, лишь бы не набрать... - У тебя в историях были твои детские фотографии, у тебя была прекрасная фигура... – протянул он. – Да, боже, ты и сейчас просто прекрасна! - Меня хуесосили за ориентацию, Алишер, назвав это ненормальным! – хриплым голосом произнесла Лера. – За то, что я ебаная бисексуалка... – ну, тут пацан вообще выхуил нахуй. – Когда мои гомофобные родственники узнали, что у меня были отношения с девушкой, я получила чапалах со скоростью света... Если бы они еще знали, сколько раз я просто спала с женщинами и целовалась бухая да и не бухая на тусовках... – протянула русоволосая. - Щас бы ебать человека мозги за то, что он не выбирал, - вздохнул Морги. – Я даже представить себе не могу, что было бы мне, если бы твои родственники были моими родственниками... - В смысле...? – не поняла Лера. - Сколько раз я целовался с парнями, я даже не вспомню, и спал раза два точно, - сообщил девушке, да и на всю страну кареглазый. - Спал, в смысле...? – уже было начала спрашивать Лера, но Моргенштерн ее перебил: - В смысле, меня выебали. - А... понятно, - отнеслась русоволосая к этому очень даже спокойно, ну, хотя бы потому, что сама догадывалась об этом. Да и ничего такого в этом нет. - Ну, а как вы думаете, я в шоу бизнес попал? – смотря в камеру, отшутился Алишер, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. - Ебаный бисексуал? – спросила у него девушка. - Ебаный бисексуал! – твердо закончил Моргенштерн. – Приятно познакомится! - У нас так много общего... – отшутилась Лера. - Так что блядь, - смотря в камеру, начал говорить Моргенштерн. – Если вы блин только попробуете обижать эту чудесную Крыску, - он указывает на девушку, - за ее ориентацию, просто помните, что я сосался и сосал Бледному! – снова шутит Морген. - Я тоже сосалась и сосала Бледному... – только вот Лера уже не шутила. - ... - ... - КИРИЛЛ, А ВЫ РАЗНОСТОРОННИЙ ЧЕЛОВЕК!!! – послышался голос Артема на фоне. Хоть немного, но напряжение на секунду спало.  Но весело стало на одну секунду, потому что потом Лера продолжила рассказывать. О том, как ее обижали родственники за вкусы, за мнение, за то, что она, блядь, феминистка и вообще довольно-таки толерантный человек, какой бы токсичной девушка не казалась. Как мать обсуждала ее со своими подружками, и как гнобили за то, что она хочет выглядеть, как ей хочется. Как отец перенастраивал всех, против Леры, пускал про нее слухи между матерью, и она получала чапалах за его пиздешь.  Но больше всего текста она посвятила рассказам о том, как ее записали в список проституток, и с первого же дня ее жизни ручкой. - Типа, я даже не встречалась на тот момент ни с кем и не целовалась. Какой еще блин секс мог быть, если я только в 16 первый раз начала отношения! Ну, ладно, меня еще и девственности лишили в этом возрасте, а тогда мне не было даже 14! - Но тебя называли шлюхой... – протянул Алишер. - Иронично, правда? – посмеялась девушка.  Очень даже иронично, если говорить сейчас о том, что она скачет каждый божий день на Владике, но об этом знать точно никому не нужно. Конечно, Лера не упускала такой мысли, что Моргенштерн, возможно, знает об их половой жизни с Содой, ведь они друзья, но Влад клялся и божился, что не говорил об этом никому. А он и правда, никому не говорил – это ведь личное. Только вот девушка доверять не привыкла... Никому. Иногда, даже себе. - Самое обидное и грустное, что мой несформированный детский мозг воспринимал это за правду... – грустно протянула Лера. – Типа, я ведь действительно стала считать себя некрасивой, у меня появились комплексы и загоны, после чего я дико ушла в себя. До сих пор я слежу за каждым действием и шагом, боясь выглядеть не так и боясь какого-то осуждения со стороны... - Это какой-то кошмар, Лер... – протянул Алишер. – Так нельзя же... - Ну, они считали, что можно, - снова пожимает плечами девушка. – Мама, папа, тетя, бабушка с дедушкой, да блядь, чуть ли не все родственники этим занимались! Меня хуесосили за мои вкусы в музыке, в одежде, блядь, да даже банально за то, что я люблю томатный сок и пиццу с ананасами! А еще брокколи и сельдерей! - А даже так... - Я не люблю себя, и я себе не нравлюсь, - твердо сказала Лера. – Более того, я себя ненавижу. Типа... Почему я просто не могу полюбить себя? – спросила русоволосая. – Почему бы мне просто не понравится себе и, смотря в зеркало, видеть прекрасную девушку, а не ебаную хуйню? Хотя, может, я и есть ебаная хуйня... – шумно выдохнула она. - НЕ ПРАВДА! – возразил Алишер. – Ты очень красивая девочка, пожалуйста, не слушай этих пидорасов никогда. И вообще не слушай таких людей! Обычно, долбаебы говорят такой ужас, чтобы самоутвердиться за счёт других! Это ужасно, и я сам прошел через это! У него у самого полно комплексов. Ты не должна воспринимать чужие слова близко к сердцу, это будет хуже для твоего здоровья! Не нужно расстраиваться и переживать из-за них, они этого не достойны! Просто поверь, что ты идеальна и тебя не должно волновать то, что говорят другие! Ты, правда, очень красивая... – башкир вновь касается его запястья, отчего Лера морщится. - Там шрамы и порезы. Пожалуйста, не трогай... – она немного прошипела от боли, убирая его руку. - Мы знакомы так мало, но мне уже так хочется, чтобы у тебя все было хорошо... – шепотом протянул Моргенштерн, все же одергивая руку.  И как же сильно он захотел сейчас ее обнять... - Если бы мне действительно говорили такие слова в детстве... Если всем было бы на меня не все равно. Если бы меня действительно поддерживали, я бы смогла принять и полюбить себя, а не выросла бы равнодушной и без эмоциональной сукой, с миллионом психологических травм и ненавистью к себе... – произнесла Лера и ей стало тут же больно от этих слов, что она чуть не расплакалась, но сдержалась, понимая, что итак слишком много эмоций показала за сегодня. А это ведь веселое, доброе и позитивное шоу Моргенштерна... – И да, прости, пожалуйста, что так нагло воспользовалась твоим «НЕДЕТСКИМ КОНТЕНТОМ», чтобы выговориться... – стало безумно неудобно перед Моргеном, и Лера даже мысленно порадовалась, что хоть какие-то положительные чувства в ней остались... – Если тебе надо, чтобы я заткнулась, скажи сразу. Извини, что все вылила... - Лера, нет!! – чуть эмоционально произнес Алишер. – Выговаривайся, пожалуйста! Если тебе нужно, я всегда смогу тебе помочь, только говори мне об этом... Выговаривайся, я прошу тебя, тебе станет легче... – он осторожно касается ее левого плеча, но Лера снова шипит от боли, и башкир, вздрогнув, убирает руку. Чертовы шрамы. А нет, там свежие порезы. – У тебя сейчас так много людей вокруг, которые тебя любят! – он попытался улыбнуться, чтобы девушке хоть чуть-чуть стало хорошо на душе, но она смотрела в пол, а ее руки нервно дергались. – Тише, пожалуйста, не переживай так, - кареглазый прикоснулся к ним, чтобы дрожь пропала. – Моя, родная... – парень сказал это так искренне, но в тоже время, так расстроенно, потому что действительно испугался из-за ее состояния. Мысленно понял, что придется вырезать это из видео, потому что смотреть на такой личный момент чужим людям он не позволит. – Все обязательно будет, ты совсем справишься, я знаю! Если ты захочешь, можешь писать мне, выговариваться в абсолютно любое время! Я постараюсь помочь найти какие-то способы облегчить твою боль, выбраться из этого состояния... Ты же такая прекрасная... – он поправил ее волосы, которые упали девушке на лицо; слабо улыбнулся, понимая, что самому становится неимоверно грустно и плохо. - Нет, я ужасная... – тихо прошептала Лера. – Что такое вообще любить себя? Что такое быть для себя красивой...? Я не знаю. И воспринимать комплименты я не умею тоже. - Моя хорошая, я тебя понимаю! – Алишер подсел к ней ближе, но обнять так и не решился. – Меня вообще открыто уродом называли и ещё пальцем тыкали. Когда я проходил в школе по коридору все кричали, какой я страшный. А потом я перестал реагировать на глупые смешки, ну и оскорбления в мой адрес закончились... – он поежился от флешбеков. – Тебе сложно себя полюбить, я это знаю, я проходил через это сам, - но полюбить себя парень тоже так и не смог. Точнее, смог на время, но потом Дилара опустила его до такого, что теперь он даже видеть себя не хочет. – Но ты должна понять, что ты прекрасна. Ты, правда, очень красивая... – но девушка лишь отрицательно мотала головой. – Все будет хорошо! Мы выберемся и справимся! Лер, солнце, поверь, я тоже выгорел, я еле стою на ногах! Много сплю, постоянно голоден, курение, иногда алкоголь, полное саморазрушение. Я бы уже сдался, НО – есть те, кому я нужен... – сам не верит, что говорит. Если нужен, то только Славику и маме... – И стоит жить хотя бы ради них! Все наладится, осталось потерпеть совсем чуть-чуть! – и Алишер тут же осекся, потому что с его губ чуть не сорвалось до тошноты пошлое «я люблю тебя». К чему это вообще, он сам не понял. – Все проблемы должны обязательно решиться! Ты должна справиться! Ты очень сильная! - Да нихуя я не сильная... – шумно выдохнув, ответила Лера, откидываясь на спинку дивана. - Ты большая молодец, что ты не сдаешься! – проговорил парень. - Алишер... – хочет возразить девушка, но он не дает ей, перебивает: - Ты обязательно встанешь на ноги, все получится. Да, блядь, ВСТАЛА И ПОШЛА! - Алиш... - Все будет хорошо, ты добилась многого, ты молодец, ты смогла это сделать, не смотря ни на что! - Я уже сдалась, Алишер... – наконец, произносит Лера. Парень снова мрачнеет (да нет, все еще), как только понимает, что поддержать у него ее не получилось. – Давно... Еще тогда, когда хотела покончить с собой. Но я просто слабая сука, которая не может, блядь, даже таблеток наглотаться, или нахуй вскрыть себе вены! – она грустно усмехнулась. - Нет, девочка моя, это ужасно! Не смей так делать! Не вреди себе, я прошу тебя! – парень легко потряс ее за плечи. Аня, которая уже урыдалась, ушла в туалет, а операторам вдруг стало очень неловко, но они продолжали снимать. - ...Поэтому только селфхарм... – покачала головой Лера, заканчивая предложение, в которое так нагло вклинился Моргенштерн. – Иногда мне становится страшно, потому что я не контролирую себя...  Ебаный пиздец, у Алишера даже голова закружилась от этих слов. - А еще я безумно боюсь снова почувствовать то, что мне довелось чувствовать на протяжении с 11 до 13 лет... – девушка помолчала. – Очень страшно, у меня теперь травма из-за этого... – очередная... - О чем ты? – неуверенно спросил Морген, а его сердечко забило сильнее. - Видимо я настолько въелась старшему брату в голову, как образ шлюхи, что он даже позволил себе лезть ко мне. - ... - ... - То есть...? - Он пытался меня изнасиловать.  Снова тишина. Снова гробовое молчание. - Пиздец... – после этого у парня начали слезиться глаза.  Алишер резко поднялся с дивана, начиная медленно, но очень нервно ходить по студии, пытаясь успокоиться. Ему, как человеку высоких моральных принципов с тонкой душевной организацией, хоть он и поет такие блядские песенки, ТАКУЮ ХУЙНЮ ПРОСТО НЕ ПОНЯТЬ!!! Брат. Лез. К. Сестре. Пускай и двоюродной, но блядь!! - Это, каким моральным уродом, сука, нужно быть!!! – закричал башкир, а его голос мгновенно сорвался.  Лера даже дернулась, не ожидав крика. Да она, если честно, вообще не ожидала такой бурной реакции от Моргенштерна. Нет, он, конечно, человек эмоциональный, но чтобы настолько... И ему так не похуй на чужие проблемы...?  Хотя бля, не стоит забывать, что не все люди ментально убитые каменные ебалаи как Лера... Она лишь шумно выдохнула и начала рассказывать: - Я была совсем ребенком. Ну, как. Мне было одиннадцать, когда это случилось первый раз. До этого были только намеки... - Он же... – Морген резко обернулся, испуганно смотря на девушку. - Нет, - отрицательно замотала головой она. – Он меня не изнасиловал, но почти...  Алишер расслабился только от того, что хотя бы как такого насилия не было. Но сути это не меняет. - Вообще, - продолжила девушка. – Меня все детство жестко сексуализировала его мать, - Моргенштерн вообще нахуй потерялся в этой жизни, слыша подобное. – Он еще и старше меня на четыре года... – Лера пару секунд молчит, не зная как продолжать. – Сначала он просто начал меня трогать, типа, знаешь, мы могли сидеть на одном диване, он подсаживался ближе и начинал трогать грудь, водить руками по моему телу.  У Алишера даже ноги стали ватными, а коленки затряслись. - Мне было одиннадцать, я блядь еще более плоская, чем доска, я не знаю, что он вообще во мне нашел! Я была ребенком, мне было неприятно, но я не знала, как реагировать... Он говорил, что я очень сексуальная, что я очень красивая, и он не может устоять передо мной... – девушка грустно усмехнулась. - Скинь мне его адрес, я убью его нахуй, - процедил Моргенштерн, уже не в состоянии переваривать все это... - Постоянные какие-то намеки сексуального подтекста, постоянные какие-то ебаные взгляды в мою сторону. Я была ребенком, я нихуя не понимала! – голос дрожит и срывается. – Он, блин, на инцест мне намекал в открытую!! – у парня вообще слов не осталось. – Я стояла как-то у стола на кухне, наливала себе чай, и он просто резко подошел и начал трогать меня за задницу, потом чуть ли не еблю имитировать... – девушке стало стыдно. До пиздецов стыдно, и она снова чуть не разрыдалась, но опять сдержалась. Флешбеки уносили ее далеко, и возвращаться к этому точно не хотелось. - Чего блядь...?! – руки Алишера теперь затряслись тоже, а из правого глаза скатилась одна слеза. Но он не плакал. Просто эмоции и перенапряжение. А еще ахуй от его рассказа. – Он... - Да! Он буквально терся об меня членом! – перебила Лера. – Я выскочила тогда из кухни и ушла в ванную. Мне просто было очень и очень страшно, я не знаю, как я тогда не заплакала, я вообще ничего не понимала... Еще и не было никого дома... - Кто-нибудь знал об этом? – довольно серьезно спросил башкир. - Нет, - русоволосая усмехнулась. – Я подруге смогла только через два года рассказать об этом... – она помолчала. – У меня это интервью мать будет смотреть, я не знаю, как она отреагирует... - Это кошмар какой-то просто! У меня нет слов! – выпалил Моргенштерн. - Мне было очень страшно, я очень боялась, - повторилась девушка. – А потом...  Снова пауза, от которой у парня мурашки по коже и холодный пот по спине. - Короче, - голос стал грубее. – Я не знаю, какой это был месяц, какой день недели... помню только этот момент и во что была одета. - ... - Мы были в квартире одни. Я не знаю, где были все, это неважно! – было видно, что Лера очень волнуется, потому что у нее дико трясутся руки, дрожит голос и саму ее тоже всю ебошит. – На мне были обычные черные джинсы скини и свитер, он немного просвечивал топик. Но это не выглядело вульгарно. Как вообще ребенок, девочка в 11 лет может выглядеть вульгарно? И, в общем... – Лера вздохнула. – Я сидела на диване, он резко подсел ко мне... Очень близко подсел... пару минут он просто сидел рядом, потом стал гладить по ноге, - голос срывается. – Я не знала, как правильно себя вести... А потом просто резко начал трогать мою вагину и немного оттягивать джинсы...  Алишер в ахуе смотрел на Леру, а та лишь кивала. Из ее глаз покатились слезы, мокрыми дорожками оставляя черные разводы от туши на ее щеках. Нервы сдали. - Да... – ответила на все его немые вопросы Лера. – Он повалил меня на диван, пытался раздеть. Я не кричала – было страшно даже голос повысить, думала, что мне будет еще хуже, но сопоставлялась. Он говорил, что мне будет приятно. Короче... Я не знаю как, но я оттолкнула его – он вроде отвлекся. Я резко дернулась и просто отошла. Мне настолько стало противно блядь и страшно... Я даже звука не смогла издать, - по голосу слышно, что она вот-вот разрыдается и у нее случится нервный срыв и истерика. – К тому же, его мать, она... Она считает, что жертва виновата в насилии... - Ебаный в рот! – отозвался башкир и присел на диван рядом с девушкой, прекрасно чувствуя все ее эмоции, и почему она так боялась. И возможно боится до сих пор. – Тебе было страшно, что обвинят тебя и наругают? – спросил Алишер.  Она уверенно закивала. - Еще я боялась, что мне не поверят... - Ужас какой-то... – парень нервничает и снова поднимается на ноги, расхаживая по студии. - Алишер, это было не один раз... Это продолжалось в течение двух лет... Он лез ко мне постоянно, когда мы где-то пересекались... - Господи это самый конченый человек на свете! – возмущался Моргенштерн. – Это просто каким надо быть отсталым, чтобы лезть к своей сестре!? Его хочется закопать. Просто испортить сестре жизнь и жить с этим, абсолютно не стыдясь! Идиота кусок. Надеюсь, к нему тоже кто-нибудь полезет и изнасилует, ну а хули!? – он буквально кричал, срываясь и агрессируя на все эти ситуации, которые Лера в своей жизни точнее не заслужила...  Голос девушки сходит на шепот, и она, разрыдавшись окончательно, наклонила голову вперед, зажимая ее двумя руками, и стараясь плакать тише, чтобы не привлекать к себе внимания. - У меня был такой дикий стресс, что на какое-то время мой мозг просто заблокировал это воспоминание... – прорыдала она. – Но я интуитивно сука боялась! Я даже какое-то время не носила платья и юбки! – девушка невольно шмыгнула носом. – Я не знаю и не понимаю, зачем он так... И не хочу этого знать! Но потом меня дико флешбекнуло, и... – дальше Лера говорить вообще не смогла, плача и задыхаясь от слез. - Тише, тише, - Алишер тут же подбежал к ней и крепко обнял, уже даже не стесняясь этого. Вообще не думал в этот момент о личных границах, желая просто помочь и успокоить ее. – Моя девочка, блядь, я нахуй убью этого долбоеба, только скажи, где его найти!! - Алишер, дай, пожалуйста, воды... – простонала Лера, прижимаясь к его груди. - ПРИНЕСИТЕ БЛЯДЬ ВОДЫ, СУКА!! – заорал кареглазый и все тут же забегали.  Лере принесли водичку, и она тут же начала ее пить. Руки очень сильно дрожали, отчего она даже не смогла держать бутылочку, и половина вылилось ей на джоггеры. Ее тело тоже очень сильно лихорадило и, как бы Моргенштерн сильно не прижимал ее к себе, дрожь не проходила.  Он шумно и нервно выдохнул, а потом сказал: - Выключите камеры нахуй.  Софиты тут же погасли, и девушка расплакалась еще сильнее, утыкаясь носом башкиру в грудь. От него так приятно пахнет дорогой туалеткой, а сам парень ассоциируется с чем-то сладеньким и приятным. В нос резко ударил запах уюта и моментального спокойствия, так что когда Алишер крепко прижал ее к своей груди, стало до ужаса хорошо, и дрожь немного прошла, но Лера все так же продолжала плакать. Моргенштерн пахнет какими-то веточками черники, перемешанные с ванилью. А еще печеньем, горячим молоком и медом. Чем-то очень приятным и уютный, как воздух ранним летним утром. Как роса на траве или асфальт после дождя. Чем-то таким, что нравится абсолютно всем людям, а не воспринимают это только ебаные не ценители искусства. Алишер нежно обнял ее за талию и погладил все еще плачущую девушку по волосам. Его сердце безумно сильно стучало, как только он понял, что у нее просто началась истерика. Морген шумно выдохнул и прижался своей щекой к ее волосам, кладя свою голову на ее. Нежно погладил девушку по спине и поцеловал ее в висок, пытаясь максимально проявить свою заботу. - Боже, малыш, не плач, - ласково пробормотал башкир. – Это, правда, не заслуживает твоих слез. Как бы ни было больно, просто постарайся принять, как есть, уже ничего невозможно поменять... Это ужасно, это просто отвратительно и, если бы можно было что-то изменить, я бы все отдал, чтобы ты только не столкнулась с этим! – он помолчал, понимая, что этими словами девушку ему не успокоить. – У тебя может заболеть голова от слез и переживаний, - Алишер нежно провел большими пальцами по ее щекам, вытирая черные от туши слезы. –Сделай глубокий вздох и медленно выдохни, у тебя получится, тебе станет легче...  Но легче не становилось. - Алишер, где здесь можно умыться? – все еще безудержно плача, спросила Лера, пытаясь дрожащими руками вытереть слезы. - Пойдем, я тебя провожу, - Моргенштерн тут же поднимается, помогая встать и очень слабой от срыва девушки, у которой трясется все тело, и она вообще еле как стоит на ногах. Лера немного покачнулась, но Алишер тут же подхватил ее за руки. – Осторожнее...  Девушка лишь вздохнула, нервно поправляя волосы.  Стоя перед раковиной, она, уже нахуй забыв про макияж, который растекся и полетел в пизду, Лера медленно умывало лицо водой. Морген стоял рядом на случай, если ей понадобится его помощь или девушка снова заплачет. Пару секунд потупив, пока глаза проходили от неприятной боли, потому что в них попала вода вперемешку с тушью, Лера закрывает воду и, невольно шмыгнув носом, берет одноразовое полотенце и вытирает лицо, убирая весь макияж окончательно. Смотрит на себя в зеркало и горько усмехается. Глаза и брови больше не такие яркие и выразительные, тон лица сменился на бледный, как и губы. Поправив волосы, она выругалась и закрыла воду. Рукам стало холодно. - Ты все? – неуверенно спросил башкир, замечая слабый кивок. – Пойдем на балкон, тебе надо немного освежиться, - парень первый прошел к выходу, а потом обернулся. – Только накинь что-нибудь на плечи, там прохладно.  И вышел.  Лера тоже долго ждать не стала и пошла за ним следом. Но пальто она надевать не захотела, поэтому просто вышла на застеклённую, но все же очень холодную террасу, где стояли черные стульчики из икеи. Там уже терся Моргенштерн.  Присев с ним рядом, девушка тут же достала из кармана одноразку и сделала пару затяжек. Алишер, увидев, что она без пальто, снял с себя свою желтую куртку и накинул ее на плечи Леры. - Простудишь, надевай, - погладив ее по плечам, парень присел обратно и достал из кармана свои сигареты. – Тебе не холодно сидеть? Я могу принести подушку, если надо... - Все нормально, - вздохнув, ответила русоволосая и снова затянулась. - ...  Несколько минут они молчали. Алишер закурил и, открыв окно, снова сел, выпуская едкий никотиновый дым, который практически сразу растворился в прохладном воздухе. - Лер, - сдавленно начал башкир. – А эти порезы на твоих руках и ногах... – пауза, пытается подобрать слова. – Зачем все это...? – ему даже стыдно за такой вопрос, и Алишер ожидал, что сейчас пойдет нахуй, но девушка ответила довольно спокойно. - Ну, - парить больше не хотелось, поэтому Лера спрятала ашку обратно в карман джоггеров. – Я так успокаиваюсь, понимаешь...? - Не понимаю... – честно сказал Алишер, отрицательно мотая головой. - Это прожить надо, попробовать... – пожала плечами девушка. - Честно, не хочу, - немного напрягся башкир. - Ну и правильно, - твердо сказала она. – Потом будет только хуже... - И давно ты... - Да, - перебила Лера и закивала. – С двенадцати лет. - Пиздец... – шумно выдохнул Алишер и, сделав еще несколько коротких затяжек, затушил сигарету о край подоконника, выбрасывая окурок в приоткрытое окно. - Я могу рассказать потом на камеру, - пожала плечами девушка. – Все равно уже испортила тебе шоу... – она грустно хмыкнула. - Ты уверенна, что сможешь...? – робко поинтересовался башкир.  Лера кивнула, но потом заплакала, снова закрывая лицо руками. Ебучие флешбеки. - Ну, тише... – парень притянул ее к себе за плечи и обнял, снова коротко целуя в висок. Теперь от него пахнет еще и сигаретами, но все равно это очень успокаивает. – Лер, если тебе нужно отдохнуть, мы можем продолжить съемки завтра или завершить их вообще... - Все в порядке, - чуть спокойнее произнесла девушка. – Давай просто сделаем все сейчас, и я поеду домой. - Ты плачешь, блин! – нахмурился Алишер. – Давай хоть немного в себя придешь?  Девушка кивнула. Она все так же плакала, но уже чисто из-за выгорания и переизбытка эмоций. Нет, ее еще, конечно, все так же ебошило от воспоминаний, связанных с братом, но уже не так сильно. А еще ее обнимал Алишер, она сидела в его курточке. Стало немного неловко, как бы парень сам не замерз в одной толстовке. Но он так мило прижимал девушку к себе, немного покачиваясь, что глаза даже стали немного слипаться из-за того, что были красные от слез и безумно болели. Моргенштерн такой мягкий и теплый. И от него приятно пахнет булочками и сигаретами.  Он булочка со вкусом Мальборо. - Знаешь, - вдруг начал кареглазый. – Чтобы ты не плакала и не расстраивалась, я расскажу тебе историю.  Лера скептично приподняла бровь вверх, вопросительно смотря на башкира. - Как-то я решил удивить семью и приготовить яблочный пирог, - начал рассказывать парень. – Мама была на работе и братик в садике, ну я и подумал, придут домой, а тут уже пирог горячий. И вот я уже вытаскиваю его из духовки, слышу, дверь открывается, а это мама с братом вернулись. Представляешь, как они рады были, что я ради них целый день на кухне провёл? Действительно, вкусно получилось, если хочешь, я тебе тоже могу испечь пирог? – он тепло улыбнулся.  Но Лера отрицательно помотала головой. - Блин, ну ладно, - пожал плечами Алишер. – Но как надумаешь, обязательно мне позвони! - Окей, - немного улыбнулась девушка.  На секунду Лера почувствовала себя очень хорошо. Как будто бы все наладилось, как будто бы у нее нет никаких проблем! Ментальная жопа закончилась и теперь она эмоционально и психологически стабильна, и ее ничего не беспокоит, а объятия парня теперь навсегда, потому что выбираться из них не хотелось. Хотя нет, хотелось, но Моргенштерн был сильнее, поэтому русоволосая решила не дергаться, да и вообще, все равно приятно, что тебя успокаивают. Приятно и хоть на мнгновенье хорошо.  Но лишь на мгновение...